На прошлой неделе суд признал Константина Лебедева одним из организаторов беспорядков на Болотной площади 6 мая, а оппозиция признала его предателем. Заключивший сделку со следствием и приговоренный к 2,5 годам колонии Лебедев рассказал Олесе Герасименко, как, где и с кем он планировал совершить революцию.
— Что именно вы признали на сделке со следствием?
— Я признал организацию массовых беспорядков 6 мая совместно с Сергеем Удальцовым, Леонидом Развозжаевым и Гиви Таргамадзе. Также я признал подготовку к будущим массовым беспорядкам в неопределенное время с теми же участниками.
— Вас пытали?
— Нет, меня не пытали.
Наглядный пример общения интеллектуала со следствием. И эти люди ещё что-то говорят про 1937 год.
Ну и, конечно, никакой подготовки государственного переворота не было. Просто рассерженные граждане вышли на улицы.
— Большинство их сторонников никогда не поймет, насколько смешно эта кучка выглядит.
— Они не выглядят смешно. Они хотят устроить гражданскую войну, а значит — массовые убийства.
— Не чувствует себя предателем своих подельников.
— Это ж не он всё слил, а Развозжаев. С его точки зрения, он только дал показания по факту.
— Журналистов больше беспокоит то, что он товарищей предал, а то, что он Родину предал, дело десятое, по ходу.
— Он хотел, чтобы стало лучше. Это оправдывает вообще всё.
— Ну и у России врагов конечно же нет, да.
— Это само собой. Все хотят нам только демократии и добра.
— Но они же конченные. Как за ними идут люди? Как?!
— Идут такие же.
— Какой интересный парень, поработал у «наших», потом у «ваших». И Серега с ним же. А сами про Васю К. г…ом поливали. Красота короче.
— Да всё как положено. Начни тыкать палкой в любого — будет примерно так же.
— Зачем тормозить вооруженный до зубов кортеж Кадырова, который по Чечне ездит? «Революции», которые по факту софт-паверные перевороты, они все в столицах, а не на брутальных окраинах.
— Они ж не просто так участвовали в майданах, изучали опыт тахриров.
— «Или ты железно уверен, что он лично бегал с битой и ножом?» Что бегал не уверен, уверен что он организовал и был лично во время нападения, именно поэтому написал так как написал.
— Руководителю не надо бегать. Бегают подчинённые.