Книга: Мег. Первобытные воды
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

КИТЫ В НЕБЫВАЛЫХ КОЛИЧЕСТВАХ ВЫБРАСЫВАЮТСЯ НА БЕРЕГ
Ноа Льюис
Служба новостей газетного концерна Скриппса – Говарда
Остров Ванкувер, Британская Колумбия. На прошлой неделе более восьмидесяти китов выбросились на восточное (Тихоокеанское) побережье острова Ванкувер, в основном в районе Сомбрио-Бич, к югу от города Роки-Пойнт. Среди пострадавших животных десятки серых китов и не менее пятнадцати косаток. Отдыхающие и другие волонтеры работали от зари до зари, чтобы спасти умирающих китов: набрасывали на животных мокрые полотенца, поливали их водой для сохранения необходимой влажности кожи. Несмотря на все предпринятые усилия, по крайней мере половина китов погибли, причем с каждым часом число умерших животных увеличивалось.
Кори Лабранш, местный морской биолог и заместитель директора прибрежной телесети Хуан-де-Фука, был явно озадачен масштабом события:
«Массовый выброс на сушу – явление не столь уж редкое среди стадных животных, наша береговая линия отличается наличием множества бухт, заливов, каналов и фьордов, способных в некотором смысле дезориентировать эти существа. И все же данный случай коренным образом отличается от всех остальных, поскольку мы видим перед собой не одно стадо, а десятки стад различных видов млекопитающих. За последние семьдесят два часа нам пришлось спасать косаток, горбачей, серых китов и тихоокеанских полосатых дельфинов. Прошлым вечером семь горбачей застряли на мелководье у бухты Андерсон в Ист-Сук, к каменистому побережью которого крупные беззубые киты обычно не приближаются. Нам удалось отбуксировать несколько взрослых особей на глубину, но не прошло и часа, как они вернулись в бухту. Что весьма огорчительно».
Поднявшиеся приливные волны помогли волонтерам оттащить многочисленных косаток и дельфинов в более глубокие воды, ну а там время покажет, сумеют ли они выжить.
Пролив Хуан-де-Фука
Тихий океан
16 миль к юго-востоку от Ист-Сук, Британская Колумбия
22 мили к северо-западу от Порт-Анджелес, штат Вашингтон
Названный в честь человека, которому ошибочно приписали открытие этого морского прохода в 1592 году, пролив Хуан-де-Фука представляет собой узкое водное пространство шириной пятнадцать миль и длиной более шестидесяти миль, отделяющее южное побережье острова Ванкувер от северного побережья штата Вашингтон. Пролив этот, характеризующийся богатым живым миром, является основным выходом в Тихий океан из пролива Джорджия и залива Пьюджет-Саунд.
На пролив опускается тьма. Молодая луна стыдливо прячется за бегущими по небу кучевыми облаками. Волны бьются о каменистые отмели. С борта проходящего где-то вдали парома доносится звук колокола.
Черные воды оживают в лунном сиянии, озаряясь ярко-зеленым люминесцентным светом – большой самец попадает в поверхностный слой океана. Спинной плавник цвета слоновой кости разрезает волны, в тускло освещенном кильватерном следе виднеется гигантское тело монстра.
Ночь. Самое время для большого самца покинуть глубокие воды этого рыбного места, чтобы начать кормежку.
Дарвин, Северная территория
Север Австралии
Дарвин – столица Северной территории – является воротами между Юго-Восточной Азией и Австралией. Названный в честь английского ученого-натуралиста Чарльза Дарвина, который высадился здесь в 1839 году, этот портовый город имеет гавань вдвое больше сиднейской и является одной из самых быстроразвивающихся столиц в мире.
В десять минут первого белый лимузин «мерседес-бенц» подъезжает к причалу 139 пристани Стоукс-Хилл, чтобы высадить двух усталых американских ВИПов.
– Дани, просыпайся, приехали. – Растормошив дочь, Джонас Тейлор вылезает из машины; голова все еще гудит после перелета.
Солнце бьет прямо в глаза. Слева от Джонаса огороженная территория порта, с ресторанами и развлекательными заведениями с видом на Тиморское море, справа, на другом берегу узкого канала, пришвартованы три роскошных круизных лайнера. А прямо перед ним, за огороженными воротами с двумя охранниками, у пирса стоит испанский галеон «Нептун».
Реконструированный военный корабль XVII века представляет собой весьма впечатляющее зрелище. Водоизмещение парусника с прямым парусным вооружением составляет 1000 тонн, длина от носа до кормы – 203 фута, ширина – 54 фута, общая площадь парусов – 50 000 квадратных футов. Грот-мачты со спущенными парусами, словно гигантские распятия, тянутся высоко в безоблачное синее небо.
У Джонаса перехватывает дыхание. Это и в самом деле будет интересно.
Дани с трудом выползает из лимузина, ее слегка укачало.
– Меня тошнит.
– Когда мы поедим и чуть-чуть прогуляемся, тебе сразу полегчает. Иди сюда. Погляди, какой корабль!
По пирсу в их сторону катит гольф-кар. Сидящий за рулем Эрик Холландер приветственно машет свободной рукой, затем резко останавливается, едва не сбив одного из охранников:
– А вот и вы! Добро пожаловать в Австралию! Утомительное путешествие, да? Но оно того стоит. Погодите, вы еще не видели «Нептуна». Это нечто особенное! В том, что касается деталей, Полански не мелочился. Чтобы построить такой корабль, потребовалось два года труда двух тысяч рабочих и более восьми миллионов долларов. Нам тоже пришлось раскошелиться на аренду судна, но все это с лихвой окупится. Отличный антураж для наших каскадеров.
Дани, сощурившись, смотрит на корабль:
– А Сорвиголовы уже на борту?
– Еще нет. Готовятся к эффектному выходу в море. Мы отплываем через четыре часа, если мой чертов звукооператор соизволит явиться.
– Мне бы очень хотелось как-то пристроить Дани. Скажем, где-нибудь за кадром. Ну, там, помогать съемочной группе… В общем, чтобы она была при деле.
– За кадром, говорите? – смеется Эрик. – Профессор, ваша дочка просто куколка. И мы не можем позволить себе разбрасываться такими красотками. Дани, когда устроишься, найди меня, и мы подберем тебе подходящий гардероб. Симпатичные бикини и какие-нибудь шмотки на выход. Мы заплатим тебе за роль Куколки. Это я так называю фанаток Сорвиголов.
– Класс! – От злорадной улыбки Дани у Джонаса моментально подскакивает давление.
– Кто-нибудь из членов экипажа заберет ваш багаж. Пойдемте со мной, я покажу вам корабль.
Джонас с Дани забираются на заднее сиденье гольф-кара.
Эрик делает крутой разворот, от которого Джонас едва не слетает с сиденья, и мчится обратно к судну, на ходу показывая им две галереи с открытыми балкончиками, занимающие всю надводную кормовую часть.
Гольф-кар наконец останавливается. Джонас с Дани, проследовав за продюсером по крутому трапу, смотрят круглыми от изумления глазами на парусник.
На главной палубе «Нептуна» разворачивается бурная деятельность, причем одновременно в двух разных временных пластах. Местные работяги грузят в старомодные сети, прикрепленные к современным кранам, запасы продовольствия. Бухты канатов для парусов соседствуют с катушками электрического кабеля. Съемочная аппаратура прислонена к штабелям мушкетов. Сети с провиантом опускаются в специальные хранилища под руководством людей с сотовыми телефонами.
Эрик с гордостью простирает вверх руки:
– Невероятно, да?
Однако Дани явно разочарована:
– Я ожидала увидеть настоящую яхту. А это что-то типа пиратского судна.
– Уж можешь мне поверить, «Нептун» куда круче любой яхты. Такие галеоны были военными кораблями, разработанными почти пять веков назад на замену испанских галер. – Эрик показывает на мачты. – Каждая мачта прикреплена к килю и проходит через нижние палубы. Центральная – это грот-мачта, остальные большие мачты называются фок-мачтами, а мачта поменьше за ними – это…
– …бизань-мачта. – Джонас кивает на пятую мачту, установленную под углом тридцать градусов на носу судна. – И кстати, не забудьте о бушприте.
– Ой, совсем забыл, что вы были когда-то военным моряком.
– Похоже, корабль переоснастили для вашего шоу. Зачем было лишать его индивидуальности?
– Ничего не поделаешь, пришлось. Нам приходится кормить большую команду, а эти типы из Голливуда не выносят суровых условий. Боже упаси предложить им яичный порошок или растворимый кофе. У нас тут куча реквизита, оборудования для спутниковой связи, и это при всем при том, что мы уже установили подводные прожекторы вдоль киля, чтобы снимать наших каскадеров ночью.
Дани тычет пальцем в надстройку в конце прохода у них над головой:
– Интересно, а там кто спит?
– Вообще-то, я. Там капитанская галерея. Это надо видеть! Самые настоящие апартаменты капитана пиратского корабля. А сразу под моей каютой – адмиральская галерея для капитана Робертсона. Я вас потом с ним познакомлю. Отличный малый! Американец, как и большинство членов нашей команды.
– А где мы будем спать? – спрашивает Дани.
– Внизу. Под нами еще четыре уровня, вам нужно просто спуститься по трапу. Профессор, ваша каюта расположена под главной палубой, там же находятся кубрики экипажа и кают-компания. Если заблудитесь, ищите самую маленькую пушку «Нептуна» – педреро. Палубой ниже находятся пушки побольше – кулеврины. Полански заказал работающие реплики. А в последний день съемок мы непременно дадим из них пару залпов. Это будет жесть. Итак, Сорвиголовы и Куколки занимают второй ярус. Лазарет тоже внизу. Пресная вода, продовольствие, паруса и каптерки расположены на третьей, если считать сверху, палубе. Самая нижняя палуба – это, скорее, узкая щель, расположенная под килем. Изначально она была предназначена для бочонков с порохом, но мы используем ее просто как место для хранения.
– Хочу посмотреть свою каюту, – заявляет Дани.
– Легко. Джонас?
– Вы двое идите вперед. Я вас догоню. – Оставив своих спутников, Джонас направляется туда, где уже начинают собирать акулью клетку из нержавеющей стали.
На якорном шпиле сидит какой-то загорелый темноволосый парень в обтягивающей рельефные мышцы потной футболке и внимательно изучает камеру для подводной съемки.
При виде знакомого лица Джонас расплывается в улыбке.
Эндрю Фокс – сорокалетний австралиец, несмотря на некоторую интровертность, буквально излучает мальчишеское обаяние. Основатель Фонда исследования акул, он к тому же является сыном кинематографиста, известного специалиста по акулам легендарного Родни Фокса, которому впервые в истории удалось выжить после свирепого нападения большой белой акулы.
– Эндрю Фокс. Как я сразу не догадался! Ни одно настоящее океанское путешествие не может считаться полноценным, если на борту не будет Фокса.
– Профессор Джонас, какая встреча! Что-то вы здорово постарели. Эй, я знаю классную краску для волос, которая моментально уберет седину.
– А вот некоторые считают, что седина придает мне особый шарм.
– Не-а, они вас просто троллят. – Мужчины тепло обнимаются.
– А как поживает твой папа?
– Как всегда, по-прежнему занимается с туристами. Вы непременно должны заглянуть в наш музей, когда съемки закончатся. Ребята будут рады вас видеть.
– Непременно. Итак, а зачем тут клетки? Вот уж не думал, что Сорвиголовы собираются их использовать.
– Клетки для меня и моей команды. Я отвечаю за подводные съемки. Кстати, может, присоединишься ко мне во время каких-то сцен?
– Возможно.
– Я хочу! – Появляется Дани, явно воодушевленная. – Эрик сказал, я могу пользоваться водными лыжами, когда мы выйдем из порта.
– Эндрю, ты, наверное, помнишь мою дочь.
– Конечно. Привет, Дани. Не ожидал увидеть тебя на борту.
– Нам с папой нужно наладить отношения.
– Она запала на одного из Сорвиголов, – ухмыляется Джонас.
– Да неужели? И на кого именно? Надеюсь, не на Эвана Стюарта. Этот парень реально чокнутый.
– Его зовут Вейн Фергюсон. Он тоже из Австралии.
– Ферджи? – Эндрю бросает на Джонаса многозначительный взгляд.
Дани поспешно меняет тему:
– Эндрю, а как бы мне попасть вместе с тобой в акулью клетку?
– У тебя есть сертификат дайвера?
– А то!
– Тогда последнее слово за твоим стариком. Если вас обоих это устраивает…
– Здорово! Папа, Эрик велел передать тебе, что твоя каюта палубой ниже. Номер одиннадцать. Рядом с телевизионщиками. А я устроюсь на той палубе, где разместили ребят.
– Черта с два!
– Остынь. Я буду с моделями. У женщин отдельная каюта. Это как жить в колледже в большом дортуаре.
– Откуда ты знаешь?
– Не начинай. Мы ведь только приехали. Ладно, мне еще нужно распаковать вещи. Пока, Эндрю.
Даниэлла машет рукой и поспешно спускается вниз по ближайшему трапу.
Джонас сокрушенно качает головой:
– Похоже, к концу путешествия мне понадобятся уже два флакона этой самой краски для волос.
Монтерей, Калифорния
Адвокатская контора Келси Линн Кретчер расположена на Ван-Барен-стрит, неподалеку от Рыбацкой пристани.
Голубоглазая адвокатесса в очках в металлической оправе, высунув голову из двери комнаты для переговоров, заглядывает в приемную:
– Терри, простите, что задержала. Вы двое можете войти.
Терри машет рукой Дэвиду, занятому своим плеером «Сони волкман». Они следуют за Келси в переговорную – прямоугольную комнату, стены которой обиты ореховыми панелями и украшены вставленными в рамку сертификатами и дипломами.
За овальным столом для переговоров сидит пожилая афроамериканка, ее седые волосы затянуты в тугой узел.
– Знакомьтесь, Шарлин Холман. А это Терри, дочь Масао, и ее сын Дэвид. Терри, Шарлин – бабушка Афины.
– Афины?
– Атти. Она работала у вашего отца.
– Ой, та… э-э-э…
– Да, девушка с церебральным параличом, – уточняет старая женщина. – Миссис Тейлор, Атти для меня свет в окошке. И она всегда была очень предана вашему отцу и своей работе. Мы крайне опечалены тем, что произошло.
– Благодарю. И да, я знаю, мой отец был очень привязан к Атти.
– Причем даже больше, чем вы думаете. – Адвокатесса жестом приглашает Терри присесть. – Согласно завещанию вашего отца, Атти получает два процента от продажной стоимости лагуны Танаки.
Терри пытается скрыть удивление:
– Два процента? Я об этом ничего не знала.
– В завещание были внесены изменения несколько месяцев назад. Из разговора с Патрицией Педраццоли я поняла, что вы желаете закрыть сделку с братьями Дейтч, причем как можно скорее, и мне не хотелось бы застать вас врасплох.
– Ладно, очень хорошо, два процента. – Терри поворачивается к старой женщине. – А как там Атти?
– Неважно. Она в больнице. До сих пор в шоке после смерти вашего отца. Ведь все произошло у нее на глазах. Доктора говорят, у нее посттравматический синдром. Мы молимся, чтобы она поскорее оправилась.
– Мне очень жаль. Я не знала.
– Она всегда казалась нам сильным ребенком. Поэтому сейчас мы немного волнуемся.
– Шарлин, нам с Терри нужно поговорить, но у вас есть номер моего телефона. Позвоните мне, если у вас что-то изменится. – Келси помогает пожилой женщине подняться со стула.
– Было очень приятно познакомиться, миссис Тейлор.
– Да, мне тоже. Надеюсь, Атти скоро поправится.
Улыбка адвокатессы меркнет, как только за миссис Холман закрывается дверь.
– Мне очень жаль.
– Господи, два процента! О чем, черт возьми, он думал?!
– Он также оставил двадцать процентов Дэвиду.
– Ну об этом я знаю.
Дэвид ухмыляется:
– Двадцать процентов. Круто!
– На всех документах по продаже собственности теперь должна стоять подпись Дэвида. Кстати, я переговорила с банком и страховыми компаниями. Откровенно говоря, мне нечем вас порадовать. Ваш отец был по уши в долгах. Он задолжал кучу денег очень многим людям.
Терри чувствует, как у нее внутри все сжимается.
– Сколько?
– После получения страховых выплат на вас по-прежнему остаются висеть пятьдесят тысяч долларов персонального займа, взятого у братьев Дейтч, плюс два кредита под залог предприятия. Чтобы выйти в ноль, вам необходимо получить как минимум восемнадцать миллионов от продажи собственности и оборудования, что на полмиллиона долларов меньше суммы, которую предлагают братья Дейтч.
Терри растерянно качает головой:
– Вы даже не представляете себе, сколько денег мы с Джонасом ухнули в эту денежную яму! Мой отец постоянно твердил, что у него вот-вот выгорит удачная сделка, но в последний момент все срывалось. Мне не стоило его слушать. – Терри чувствует, как к горлу подкатывает разочарование. – Ладно, Келси. Теперь, когда вы знаете наше финансовое положение, какие будут предложения?
Келси садится напротив Терри:
– Лично я рассматриваю только два варианта. Вы либо выторговываете для себя более выгодные условия сделки с братьями Дейтч, либо заявляете о банкротстве, после чего братья Дейтч в любом случае купят ваше предприятие за гроши.
– Не слишком богатый выбор.
– По крайней мере, так вы сможете выиграть время.
– Время для чего? Мой отец много лет искал другого покупателя. Он мечтал продать предприятие.
– А вот и нет. – Дэвид стягивает наушники. – Дедуля никогда не хотел продавать лагуну. Он ее любил.
– Да, Дэвид, я знаю. Но он отчаянно нуждался в деньгах. И поэтому брал в долг под залог лагуны.
– Он говорил, когда вернется Ангел, все окупится.
Терри улыбается нервной улыбкой:
– Милый, Ангел навсегда исчезла.
– Откуда тебе знать?! Папа говорит, большие глубоководные акулы вроде Ангела способны за год мигрировать на десятки тысяч миль. Он говорит, тот факт, что Ангел выросла в этих водах, увеличивает вероятность…
– Дэвид, перестань. Ангел исчезла, а мы с твоим отцом, в отличие от дедушки, больше не можем позволить себе держать это заведение на плаву.
– Но, мама…
– Мы в долгах как в шелках и должны продать лагуну. И все, конец истории.
– Ладно, хватит. – Дэвид надевает наушники, давая понять, что разговор закончен.
Терри снова поворачивается к адвокатессе:
– Свяжитесь с Родни Котнером. Скажите ему, мы хотим снова обсудить последнее предложение братьев Дейтч. Скажите ему, моя семья не желает оставаться ни с чем. А иначе, пока суть да дело, эта собственность может зависнуть на много лет.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10