Эндрю Каннингем особенно настаивал на том, что правильной категорией для раннего современного периода является натурфилософия и что натурфилософия отличается от науки тем, что в центре ее стоит Бог. См. его дебаты с Эдвардом Грантом: Cunningham. How the Principia Got Its Name (1991); Grant. God, Science and Natural Philosophy (1999); Cunningham. The Identity of Natural Philosophy (2000); и Grant. God and Natural Philosophy (2000). Похоже, Грант был прав. См. также: Dear. Religion, Science and Natural Philosophy (2001). Еще более интересный аргумент был выдвинут Джоном Шустером (см.: Schuster. Descartes-Agonistes, 2013. 31–98), но я не согласен с его утверждением, что натурфилософия является категорией для анализа научной революции и что научная революции есть гражданская война внутри натурфилософии. Более полезный, на мой взгляд, материал по другой категории, физикоматематике, см. в: Dear. Discipline and Experience (1995). 168–179, Schuster. Cartesian Physics (2013). 57–61 и Schuster. Descartes-Agonistes (2013). 10–13, 56–59. Вопрос о том, следует ли рассматривать новую науку как вынужденный разрыв с натурфилософией или как борьбу внутри ее, зависит от того, считать ли зрелого Декарта типичным или нетипичным.