Глава 8

Вот недаром мне интерьеры поместья Пэр напомнили дом Рахмана. Стоило увидеть его благородие барона Трамонта, как у меня немедленно возникло чувство узнавания. Нет, не такое, как при срабатывании обезличенной памяти — совсем другое. Узнавание… скажем так, стиля. Как и купец, барон Пэр тянулся к тому, что ему было недоступно, но очень, очень хотелось заполучить. Отличным примером служила баронская геральдическая накидка в цветах герба: фоновый серый, по нему зелёный и золотой рисунок. Вот только цвет материала накидки Трамонта был такой светлый, что буквально чуть-чуть не дотягивал до геральдического белого – колера, закреплённого за плащами Белой Церкви. Рахман, помнится, тоже свой особняк изнутри обставил и изукрасил так, что и королевскому дворцу не стыдно было бы, будь у торгаша чуть больше чувства меры. Но, как и крупный оптовый купец не мог стать монархом, так и барон Пэр не мог ходить в белых одеждах. Даже не из соображений практичности — а зимой верхом оставаться чистым не самая простая задача, я-то теперь большой знаток этого вопроса. Просто его плащик сразу выделялся бы серым пятном на фоне более светлых вещей, сводя все старания на нет. А ещё амбиции провинциального феодала явно не ограничивались полной властью над колеровкой ткани.

– Какой прекрасный образчик! — восхитился барон, заставив выведенную мне под уздцы Вспышку подозрительно покоситься на стоящего рядом со мной человека. – Если не ошибаюсь, химера курьерской линии?

– А у вас определённо намётан глаз, ваше благородие, – обозначил поклон я. Только обозначил не потому, что спина устала гнуться, а из-за настойчивого желания Трамонта как можно скорее миновать стадию общения в рамках формального этикета. Краем глаза я заметил, с каким выражением лица Милана бросила взгляд в сторону Карины.

— Дорогой сосед, не нужно этой ложной скромности! Вижу же — вы столь же ярый ценитель прекрасного, как и я!

Это же надо умудриться так выговорить слово, чтобы у собеседника не осталось ни капли сомнений в том, что оно должно действительно означать. “Прекрасного”, как же. “Безумно дорогого и понтового”. Невооружённым глазом было заметно, как же он мне, имеющему возможность так вложить свои деньги, завидует. Причём мне даже сейчас, буквально после получаса общения было понятно, что пытаться рассказывать правду, даже если бы я хотел это сделать – бессмысленно. В смысле, что я живу Охотой на тварей, и вся “роскошь” для меня не более чем средства производства. Будет только ещё больше зависти.

— В республике Лид царит ужаснейшая в мире форма угнетения человека человеком, но какие же прекрасные шедевры они дарят миру!

Ну, что я говорил? Что-то мне подсказывает, “дорогой сосед”, что в твоих финансовых документах я бы обнаружил ничуть не меньшую степень “угнетения человека человеком”. Ты-то не милейший алкоголик и пенсионер-отставник сэр Матиас, продававший излишки урожая исключительно потому, что эта доля в баронстве образовывалась. А интонация какая… голосом мой визави играть умел хорошо, но сильные эмоции нет-нет, да прорывались. Тут скорее неприкрытое восхищение, чем декларируемое осуждение: ведь рабов-крестьян можно заставить работать ещё больше, а оставлять на жизнь ещё меньше! Брр, ну и субъект…

Барон Пэр, разумеется, не мог поехать со мной с визитом к де Бергу просто так. В смысле, без торжественного выезда и “подобающей свиты”. Подобающей -- это такой, что хотя бы отчасти компенсировала в его собственных глазах моё “богатство”. Проблема была в том, что у меня тоже была свита – великолепная в своих блистающих доспехах Маша (тоже на химере) и “серая” на нашем фоне, но всё равно в дворянском плаще (пусть и основательно потёртом) Кара. А вот любитель белого и дорогого явно пожмотился содержать за свой счёт хоть кого-нибудь благородного достоинства – и теперь, похоже, клял себя последними словами на этот счёт. Десяток конных пикинеров выезда – полный разрешённый для содержания десяток рядовых бойцов баронской дружины в мундирах, больше напоминающих ливреи слуг – на противовес в глазах аристократа не тянули. Впрочем, решение своей “проблемы” Трамонт нашёл довольно быстро – заставил выстроиться своих людей двумя цепочками справа и слева от нашей группы и аж облегченно выдохнул: теперь моего оруженосца и второго вассала можно было считать нашей общей свитой. Мужик, блин. Мне бы твои заботы…

– Хочу отметить, дорогой сосед, вы отменно подготовились к поездке к старине Эдмонту, – поравнявшись со мной, вполголоса польстил-проинформировал меня старший Пэр. – Де Берг четыре года командовал полком, после чего Его Величество милостиво позволил его светлости перейти в запас. Потому наш герцог – человек несомненно большого таланта и целеустремлённости! – трепетно относится ко всему военному. Даже мне приходится содержать аж десяток бездельников, эх, и если бы только их: скакуны, реестровый список острых железок… То есть я хочу сказать, что прекрасное обмундирование вашего человека несомненно придётся ему по душе!

Вот сто процентов – все “бездельники” в свободное от представительских функций время загружены работой по содержанию поместья. Трамонт такой… Трамонт.

– Увы, пребывание вдали от дома не проходит даром, – деланно вздохнул я, про себя хмыкнув. “Подготовка” заключалась в том, что я попросту решил одеться сам и экипировать Машу по самому дорогому варианту – по одёжке ведь встречают. – Получается, каждый барон должен содержать свой десяток бойцов?

– И обоз к ним ещё, причём в непосредственной готовности к выдвижению, то есть просто стоящим по сараям... – сокрушённо покачал головой старший Пэр, но тут же опомнился. – О, я понял ваше беспокойство, сосед. Но нет, с этим в вашем хозяйстве всё в порядке: ваш управляющий занят при военном хозяйстве герцога как один из тренеров-сержантов, и “ваш” десяток уже входит в состав герцогского полка…

– Об этом вы можете распросить леди Карину, уж она-то разбирается во всех военных штуках, – внимательно, но молча слушавшая наш разговор Милана видимо что-то поняла по моему лицу и вовремя вставила реплику. – Насколько я знаю, моя бывшая фрейлина последние два года даже сама участвовала в тренировочном процессе.

– Я уже понял, насколько мне повезло с вассалом, – значительно кивнул я, мельком оглядываясь на Машу с Карой. Одной загадкой меньше, даже двумя, пожалуй: вот откуда из рыжей так и прёт сержантский лексикон, и вот почему она так запросто полезла в драку на мечах – уверена была в своих силах. Ну, учитывая, что её противники – однотипно экипированные пехотинцы, причем ещё пороха фигурально не нюхавшие (как я понимаю – именно пехота основа любой армии, так ведь?), то столкновение с вооружённым полуторником реальным бойцом завершилось совершенно закономерно. О, а ещё занятость у герцога и отца, и дочери очень даже объясняет, почему вторая так резко вела себя с неопознанным ещё мною – а что, “крыша” серьёзная. Вот её куда более опытный отец подобных демаршей себе не позволял, совершенно справедливо считая, что просто так де Берга напрягать не следует. – Надеюсь, самоотверженный выбор леди Карины будет принят во внимание господином герцогом…

– О, вам в любом случае не стоит сомневаться! – стоило мне вернуть разговор на тему получения наследства, как Трамонт тут же перевел внимание на себя. И перебить не постеснялся – “по-соседски”, видимо. – Ваш отец стал хорошим другом Эдмонта ещё тогда, когда ещё не был ван дер Хортом, а наш добрый герцог был просто Бергом, без “де”.

Тут до старшего Пэра вдруг дошло, что следующим закономерным вопросом (который я, конечно, вежливо не задам): “а нахрена ты-то тогда со мной попёрся, раз всё настолько в шоколаде?” Но паузы не возникло – опять подала голос Милана:

– Но запастись некоторым терпением придётся: к своим обязанностям его светлость относится очень серьёзно, – блондинка, кажется, сама удивилась, насколько нравоучительным тоном оказалась произнесена эта фраза. А быстрое движение глазами в сторону Кары выдало причину: похоже, пытаться вбить некие прописные истины в рыжую голову дочке барона приходилось регулярно.

– Буквально на несколько дней, не более того, – заверил меня ловко подхвативший словесную инициативу Трамонт. – Герцогский суд должен быть обставлен с соблюдением подобающих правил... Так считает наш сюзерен. Дабы ни у кого из благородных наблюдателей не осталось сомнений и всё такое… Иногда из-за этого даже самые очевидные решения затягиваются… иногда на месяцы.

Тут любитель белого цвета неопределённо повёл в воздухе рукой, и сразу стало ясно, насколько он “одобряет” такой порядок вещей. Стал бы барон Пэр герцогом – он бы ухх… Показал всем, что такое власть. Правда, предавался фантазиям он буквально пару мгновений, после чего искоса глянув на меня, деланно-нейтральным голосом произнёс:

– Разумеется, если благородных свидетелей ни в чём убеждать не нужно, то всё получится... гораздо быстрее.

Ну наконец-то, родил. Я уж думал, что свою Неоценимую Помощь “дорогой сосед” никак не обозначит – типа, догадайся мол сам, насколько я тебе помог и в чём. И отблагодари. Кстати, вполне действенный психологический приём: если людям не называют конкретную цену за товар/услугу и предлагают оценить самостоятельно, то, как правило, дают больше потенциальной фиксированной цены. Правда, работает не везде и не со всеми – видать жадина решил не рисковать.

– Мне для… налаживания контакта с соседями пригодились бы добрые советы… – так же искоса посмотрев на Пэра, в пространство сообщил я. – Или, может быть… содействие?

– О, с радостью по-соседски дам несколько незначительных рекомендаций, – расплылся в улыбке Трамонт. Поймав мой вопросительный взгляд, он с воодушевлением выдал. – Говорю же, вы уже прекрасно справляетесь!

Так. А вот теперь меня это напрягает.

* * *

В желании заработать, используя чужой капитал, нет ничего плохого. Если, конечно, именно заработать – а не тупо украсть, отнять или иным способом присвоить доверенный актив или средства. Более того, этот процесс – вовлечение чужого капитала в собственный бизнес – на Земле сейчас стал едва ли не основой любого хоть сколько-нибудь серьёзного частного предпринимательства. Да и не частного тоже – привлечение инвестиций и кредитование в той или иной форме активно используется вплоть до уровня государств, когда они выступают субъектами макроэкономики. Потому, когда Милана, а вслед за ней и Трамонт, так заинтересовались моим благосостоянием, я только порадовался: с людьми, которые решили помочь соседу за определённый профит, дело иметь было не только можно, но и нужно. Более того, не попадись мне семья Пэров – очень даже вероятно, пришлось бы кого-нибудь вместо них искать.

Почему? Всё дело – в ликвидности. Одного конкретного актива – баронства.

Ликвидность – это, если кто вдруг не в курсе, возможность быстро и с минимальным уровнем потерь превратить что-то в деньги. Например, в условиях местного средневековья ликвиден актив в виде золотого слитка: им можно напрямую расплатиться наряду с монетами. Или вот правильно извлечённые внутренние органы тварей, помещённые в транспортно-консервационный контейнер ликвидны на территории Лида – заглянул в охотхозяйство и поменял на деньги. Теперь для сравнения берём раба: в республике, чтобы его продать, нужно или самостоятельно вывести его на рынок и там лично продавать, либо обратиться к профессиональным торговцам живым товаром. Который раба купит – но вовсе не по той цене, что продаст. Чем больше разрыв по прибыли – тем хуже ликвидность. Чем больше времени нужно потратить для реализации – тем хуже ликвидность. Таким образом, баронство – актив просто ужасной ликвидности. Хотя бы потому, что он не мой, фактически, актив, а герцога де Берга. Ну или короля Зара, если уже копать до конца. Так на что я рассчитывал, отправляясь в путь? Объясняю ещё раз.

В данном случае я собирался торгануть не землёй напрямую (кто бы мне дал, ага), а своим доступом к ней. Первым местом в очереди наследования, если хотите. Баронство, после вычета всех налогов, приносит прибыль – это хороший, пусть и плохо ликвидный актив. Собственно, я и вынужден был вникнуть в приходно-расходные ведомости, чтобы в этом убедиться: если бы манор работал в минус, принося убыток и накапливая долг – нужно было бежать оттуда, как от огня. Нет ничего хуже, чем заполучить так называемый токсичный актив – избавиться от него без потерь очень тяжело. Но – тут мне повезло, впрочем, я и не сомневался, что Рахман прежде чем ангажировать меня навёл нужные справки.

План купца-оптовика, напомню, был прост и незатейлив: я в процессе борьбы за власть буду вынужден потратиться на взятки, а эти средства возьму в долг у любезно предоставленного контактного лица барыги в долг. Возврат долга с процентами с прибыли от баронства растянется на много лет – вкусный и долгоиграющий источник дохода. Я, собственно, и не против, только с одной маленькой ремаркой – взятку, точнее, разовый взнос за передачу прав на наследство, должны были дать мне. Со своим конкурентом за манор я был даже готов поделиться выданным адресом городского ростовщика – почему нет-то. Пусть заработает негоциант свою “копеечку” за своевременную наводку. И конкурент мой останется в прибыли – получит столь желаемый “дворянский левел-ап” до барона. А я выйду из приключения с круглой суммой наличности на руках – причём образовавшейся для меня “из воздуха”. Вуаля: все довольны.

Здорово? Здорово. Вот только при ознакомлении с ситуацией на месте всплыли… разные нюансы. Один из нюансов скакал сейчас за мной следом и мог похвастаться пушистой рыжей шевелюрой. Второй и более неприятный – то, что герцог не собирался просто назначить барона Бертран, выхватив первого из живой очереди, а собирался судить по неким персональным качествам, сволочь такая. И, как я понял из общения с Трамонтом, именно деньги в карманах кандидата господина Эдмонта напрямую не интересовали. То есть простая операция с подменой за вознаграждение “вот этот мой родственник будет вместо меня” накрылась. Всё, провал? Нет, потому что есть барон Пэр, с которым я так удачно вышел на контакт.

“Дорогой сосед”, прежде всего, уже является бароном. Более того – бароном нужного мне герцогства де Берг. Второе – барон любит деньги, и умеет их активно зарабатывать с собственной земли и крестьян. Ну и явно мечтает стать кем-то… более высокоранговым. А, ну ещё и действительно соседом, что тоже должно сыграть. Уверен, Трамонт не отказался бы прирезать себе мою территорию, если бы знал, как. А я, “по чистой случайности”, о да – знаю. Ведь передача земли в экономическое управление юношей своему гораздо более старшему другу шаг такой естественный… и оставим за скобками некую сумму, которую старший Пэр мне передаст. Наше личное внутреннее дело. И тут вдруг фраза про “небольшую помощь по-соседски” – то есть читай “бесплатно”. Фраза, совершенно идущая вразрез с тем шаблоном поведения, который я для Трамонта предполагал. Точнее, не так. Любитель белого колера определённо не потерял желания на мне заработать – скорее планета начнёт крутиться в обратную сторону, чем такой тип передумает. Вот только вместо той или иной монетизации помощи (количество которой он должен был сейчас усиленно раздувать) барон держал в голове что-то другое. Теперь понимаете, почему я напрягся?

* * *

Пытаясь на ходу просчитать на удивление неочевидные извивы баронской логики, я перестал задавать наводящие вопросы и разговор сам собой угас. Ненадолго. Убедившись, что тема с подтверждением де Бергом моего наследного права исчерпана, Трамонт плавно съехал на рассказ о местном житье-бытье. Пришлось временно выкинуть из головы подозрения и опять начать внимательно слушать – так как, похоже, это и были те самые обещанные “незначительные рекомендации”.

– Старина Эдмонт не лишён некой толики тщеславия и самолюбования, хоть по нему это и не вдруг скажешь, – с доверительной интонацией и слегка понизив голос продолжал просвещать меня “дорогой сосед”. – Его кредо: если быть полководцем – то самым лучшим, если судией и господином – то самым справедливым, если демонстрировать благородство – то самым выгодным образом выставляя себя. При этом деньги считать он тоже умеет – дай Свет каждому…

Со стороны Миланы донесся тихий хмык.

– ...Но золото для де Берга никогда не будет на первом месте. Уверен, наш мудрый король давно узнал эту маленькую слабость своего верного вассала, – тут старший Пэр мне с самым заговорщицким видом подмигнул. – И потому выразил своё благорасположением не каким-нибудь там подарком, а командированием в герцогскую свиту на место мага целого магистра стихии Огня, мастера Марата…

– Марата? – имя, так похожее на русское, резануло слух, потому я не сдержал удивленной реплики.

– Слышали про него? – не совсем верно истолковал мои эмоции собеседник. – Согласитесь, мало кому удается заманить к себе на военную службу персону... такого масштаба. И простые маги – сильно не от мира сего, а уж могучие – и подавно. Все в своих “исследованиях” и “науке”... А как тварей у границы Шрама во время очередной волны жечь – только одни вчерашние аколиты под рукой оказываются. И поместная пехота под командой провинциальной аристократии: конечно же, кому ещё мясом противника заваливать, как не нам?

– Отец, – тихо, с предупреждением в голосе позвала баронетта.

– Потому и говорю: мудр наш монарх, – Трамонт, предыдущую фразу проговоривший с хорошо слышимой в конце злобой, оборвал сам себя и через силу улыбнулся. – Добровольно отпустить от себя магистра – на такой поступок вообще мало кто способен…

– Мастер Марат – друг его светлости, – всё так же тихо пояснила мне Милана. – Вот потому Зар Шестой и отправил магистра в наше герцогство.

– А вот на Церковь влияния у его Величества не хватило, – с не очень понятной мне интонацией сообщил барон. – Светлый рыцарь Валериан весьма одарённый клирик, но по возрасту сущий мальчишка. Встанешь рядом, когда он не ведёт службу – и слышно, как ветер в голове свистит…

– Возможно, что иерархи Белых решили, что у будущего полководца принца Зара Семюэля де Берга должен быть друг-маг нужной Стихии, – опять добавила девушка.

– Смотри, при самом “маге Света” ничего такого не ляпни, – фыркнул мужчина. – Опять ведь будет каждый день целую неделю приезжать и нудеть. Тоже мне, проповедник нашёлся.

– Как скажешь, папа, – потупила глазки девушка с таким видом, что у меня немедленно закралось подозрение: если Милана что кому и сказала лишнего, то это было далеко не случайно.

Я только мысленно покачал головой: когда мы только выезжали из поместья Пэр, я и баронская дочка держались по разным сторонам от Трамонта, а Маша с Карой вообще двигались позади нас с отставанием на два лошадиных корпуса – этакая зримая пирамида старшинства. Но в какой-то момент Милана приотстала и догнала меня с другой стороны: и теперь всё менее формальная беседа шла через мою голову. Интересно, они это сознательно сделали, включив меня в как бы “семейную беседу” или манёвр выполнен чисто на интуиции? В любом случае, остаётся только похлопать… у себя в голове, конечно же.

– Сэмюэль – это ведь сын герцога? – на всякий случай уточнил я.

– Старший сын, – со значением уточнил Пэр. – Младшие дети Эмдонта в столице, поближе к учителям и Двору короля. Мне самому пришлось на пару лет отправлять Милу к столичным наставникам и высшему свету. Увы, но некоторым вещам можно научиться, только наблюдая за другими…

“И не бесплатно” – без труда закончил я мысль Трамонта. Впрочем, усилия явно не пропали втуне: вон как блондинка влёт определила стиль вышивки и материалы, пошедшие на мою одежду. Хм, Мила, значит? Не я один, получается, люблю сокращать имена.

– Это было… познавательно, но не всегда приятно, – судя по выражению лица, с которым баронетта отпустила замечание, “не всегда приятно” – это было очень сильно мягко сказано. Зато тут, дома, девушка словно местная королева. Пусть и с единственной фрейлиной… теперь уже бывшей.

– Сэма отец тоже отсылал учиться, причём не только его Величеству под бок, но и в действующие части, – подчеркнул Трамонт, обращаясь скорее к своей дочери, чем ко мне. – Зато когда тот вернулся, отдал ему под управление свои земли.

– Сделал управляющим герцогства? – против воли удивился я. Человек, которому сам король доверил живой аналог оружия массового поражения, человек, которого скряга Пэр признал умеющим считать деньги – поставил на финансовые потоки довольно большой территории молодого парня без опыта? Это примерно как сделать владельцу завода главным бухгалтером своего восемнадцатилетнего сына!

– Нет конечно, – прижав изящную ладошку к губам, тихонько фыркнула Милана. – Отец имел в виду баронство Берг. Герцог возвёл сына в полное баронское достоинство.

– Довольно дальновидный ход, – как-то даже мечтательно отозвался старший Пэр. – Если его Величество изволит призвать на службу Сэмюэля, то отец немедленно передаст манор среднему сыну. И нашему монарху, буде Сэм вернётся с победой, а отец будет ещё жив и в силах, не останется ничего другого, как подыскать лишнему барону Бергу новый надел не хуже предыдущего. Ведь не может же будущий герцог болтаться безземельным?

– Мне казалось, наше королевство не воюет, – спросил я вовсе не то, что хотел. Но спрашивать “как такая система вообще работает, блин?” у представителя этой самой системы мне показалось некорректным. Лишний барон, ну офигеть теперь. С другой стороны, может же быть куча баронетов одного и того же манора, и ничего?

– С людьми – не воюет. Наш добрый монарх регулярно отправляет войска на Границу Шрама, – поморщившись, объяснил мне Трамонт. – Причём не только гвардию, но и поместное ополчение. Гвардия часто вообще выступает ко Вторым Рубежам у Горловины... Это позволяет поддерживать хорошие отношения с северными соседями, лучше защищать нашу собственную территорию, всегда иметь в войсках людей, умеющих хоть как-то противодействовать чудовищам и неизменно покупает хорошее отношение со стороны Белых. И... проводить ротацию среди поместной аристократии. Ни у кого из соседей такой… овеянной традициями практики уже давно нет.

Тут старший Пэр помолчал и словно через силу добавил.

– Правда, добившись успеха, и взлететь можно очень высоко. И земли для награды свободные всегда находятся... Твой отец, Арн, был командиром десятка гвардейцев – а стал полковником Рубежников, человеком, кому совет королей подарил герцогство Хорт в наследное владение. Твой старший брат как раз сейчас, надо полагать, там обустраивается.

* * *

А вот Эдмонт де Берг жил в замке. И не каком-нибудь там, а в настоящем кремле. То есть в укреплённом поселении, хотя формально резиденция де Бергов им и не считалась. По площади комплекс зданий и защитных сооружений, по моим прикидкам, уступал Московскому Кремлю всего раза в два, не больше. И по периметру стен, если что, хозяину крепости, уж поверьте, было кого выставить – ведь именно тут жили и учились будущие рядовые солдаты мобилизационных полков и гвардии, формально считающиеся герцогской дружиной. Не прямо чтобы совсем много – но человек сто с небольшим постоянно тут квартировалось, а максимум могло быть в пять раз больше. А ещё за стенами в случае войны или прорыва изменённых могла укрыться большая часть населения герцогства – вместе со скотом, припасами и некоторым скарбом. Кроме того, натурально-налоговые склады тоже были в кольце стен, что ещё больше усиливало оборонную способность укрепления. И ведь ещё оставалось место под собственно дворец герцога! Хотя “дворцом” коробку из четырех зданий без единого окна наружу (только бойницы начиная с высоты второго этажа) я бы самостоятельно ни за что не признал.

При всём при этом замок герцога не выглядел чисто военным объектом: ворота, по крайней мере сейчас, днём, были распахнуты, мост через сухой ров опущен, и вообще наблюдалось довольно оживлённое движение. Въезжали и выезжали телеги, шли люди, крестьяне и ремесленники. Отдельно на поле тренировались, похоже, новобранцы – мои вассалы словно приклеились к этому зрелищу взглядами и не отвернулись до тех пор, пока мы не проехали ворота. Внутри крепости деловитой суеты только добавилось, среди черни тут и там замелькали синие плащи. Где-то то вместе, то вразнобой били кузнечные молоты, взлетали и падали голоса, кто-то на чём свет костерил “этих дур с требухой вместо мозгов”. И десятки запахов – кроме привычных деревенских ещё и специфический аромат сгоревшего каменного угля, смолы, каких-то благовоний вроде ладана, горячего металла…

– Тут есть гостиница для неблагородных посетителей, но для нас всегда открыты двери во дворец, – заметив, что я невольно притормаживаю химеру, махнул рукой в нужном направлении Трамонт. После того, как мы прошли мост и вратную арку, вытянувшийся в парную колонну десяток копейщиков барона без команды свернул куда-то в сторону.

– Будто в город попал, – вновь поравнявшись с “дорогим соседом” объяснил я, продолжая бросать взгляды по сторонам. Из-за того, что мы теперь ехали рядом, встречным приходилось прижиматься к стенам, пропуская нас.

– О, не стоит беспокоится. Тут никто не выльет на прохожего горшок с нечистотами, – опять по-своему понял мои движения старший Пэр. – У нашего господина с этим строго, да и живут тут не распоясавшиеся от вседозволенности и безделья нахлебники и отребье, почему-то почитаемые “городским населением”, а честные труженики, знающие своё место. Работники здешних мануфактур как минимум два раза в неделю выходят на работу в поля либо тренируются, чтобы в будущем стать достойными солдатами!

Сказано всё это было несколько более громко, чем нужно, да и тон высказываний, стоило только нам попасть в замок, у барона несколько изменился. Вот ведь… профессиональный феодал. Профессиональный… так-так, а вот это интересно.

– Я правильно понял, что мануфактуры есть только у его светлости? – совершенно безразличным тоном переспросил я.

– Увы, но смысл организовывать производство ещё где-то не имеет смысла, – столь же равнодушным голосом отозвался Трамонт. – Именно в резиденцию герцога стекаются все компоненты и ингредиенты для различных ремёсел и имеются свободные руки. Потому наш мудрый монарх позаботился, чтобы хозяева баронских маноров не тратили силы и средства на заведомо убыточные действия. Вплоть до запрещения прокладки дорог мимо резиденции сюзерена.

Интересные дела... С другой стороны, если посмотреть с точки зрения короля – всё логично: центры промышленного производства – города, еда выращивается в баронствах. Кто-то решил поиграть в независимость или собственную политику? Хлоп – и сиди или без еды, или без, грубо говоря, посуды для этой еды. А чтобы не договорились между собой напрямую – вот вам сословные различия и идеологические противоречия. Разделяй и властвуй – система работает в любом мире. В принципе, у герцогов есть возможности что-то там сделать самостоятельно, но, видимо, у короля Зара и тут есть возможности для контроля над ситуацией. В конце концов, в этом государстве всего четыре герцогства (и, соответственно, герцогов тоже четыре), не считая земель сравнимого по размерам (если чертовы картографы опять с масштабами не наврали!) манора самого суверена.

Раздумывать над услышанным у меня особо не вышло: наша поредевшая на сопровождение кавалькада вышла ко дворцу – и закрутилось. Прямо в воротах последнего пункта обороны резиденции де Бергов Трамонт изловил какого-то не рядового слугу и громко, не жалея голоса оповестил, что с визитом прибыл баронет Арн Бертран, его друг и сосед. Нас быстро избавили от лошадей и химер, но оружие и броню оставили. Провели хитрыми и запутанными переходами на третий этаж, где, как выяснилось, были временные и постоянные (для вассалов) комнаты гостей его светлости. Причём мягко сопроводили по человеку в каждую комнату – но буквально через десять минут опять собрали вместе и объявили, что меня примут прямо сейчас. То ли повезло, то ли хитрюга Пэр просто знал, когда Эдмонт будет у себя и свободен. И опять лестницы, переходы, коридоры и залы – причём большинство помещений по дизайну и богатству интерьера несколько уступали поместью Трамонта. Нас подвели к высоким двустворчатым дверям, тот же слуга-распорядитель увёл куда-то в сторону барона с дочерью, но вернулся – и минуты не прошло. Створки скрипнули, отворяясь внутрь.

– Баронет Арн Бертран, младший сын полковника международных рубежных войск Кристиана Бертрана ван дер Хорта и Мастера Жизни баронессы Лилианы д’Камп, ранее Бертран.

...мама, блин! Уже и фамилию сменить успела! Причём судя по титулу перед именем – вновь счастлива в браке… Ага, и плывёт сейчас с мужем на корабле в сторону другого континента. Надеюсь, что с мужем. Некоторые люди до самой смерти не меняются!

Виски кольнуло фантомной болью и тело само собой сделало глубокий поклон, одновременно прижимая правую руку к груди – в нужный момент подсознание всё-таки сработало. Я краем глаза увидел (и услышал – сталь лязгнула о каменный пол) как мои вассалы встают на одно колено, тем же жестом местного воинского приветствия прижимая правый кулак к левому плечу.

– Вижу вы время не теряли, юный Бертран, – герцог встал со своего кресла на возвышении в конце зала, самую малость напоминающего тронный. Стоило ему заговорить – и приобретённые по наследству рефлексы заставили меня разогнуть спину, позволяя наконец осмотреться. А что, стильно так: стены тоже каменные, слегка прикрыты четырьмя полотнищами с вышитыми гербами – по числу баронств. За “троном” Эдмонта – точно так же пропорционально увеличенный до размеров занавески флаг герцогства. Свет падает из окон справа – подоконники на высоте двух метров, кстати. Сам герцог – седой мужик с такой рожей, что шрам поперек морды на своём месте бы смотрелся, коротким ёжиком совершенно седых волос и тщательно выбритый. Телосложение мощное, причём он даже у себя дома разгуливает в кирасе. Стальной. У правого бедра – кобура, из которой выглядывает рукоять магического метателя. Кроме одинокого слуги в ливрее, стоящих у стены Пэров (видно, провели через боковой вход, дабы не нарушать протокол представления) в зале только один человек – чуть позади герцогского стульчика. Широкоплечий мужик, чьи детали сложения теряются под тяжёлой… гм, ну пусть будет – мантией. Тёмно-красной, потёртой и, кажется, кожаной. Может мне показалось, но от него по помещению расходился запах гари и пепла. Тот самый магистр Марат, кто же ещё.

– Догадываюсь, зачем вы нашли время посетить меня, баронет, – Эдмонт улыбнулся, так ласково, что мне захотелось передёрнуть плечами. – Я, как вы, конечно, в курсе, знал вашего отца – и вижу в вас его черты… хотя сам он определённо сомневался в вашем родстве…

Мать! Твою ж… мать. Между нами кусок континента и столько же океана – и всё равно… блин. Ещё сюрпризы от тебя будут?

– ...Поручительство за вас так же весьма серьёзное, мои поздравления, – тем же тоном уронил представитель власти. – Тем не менее, я, ведомый чувством долга, дворянского и вассального Короне, не могу передать вам наследные полномочия манора Бертран без проведения заседания герцогского суда. Будьте нашим гостем, о дате и времени вас оповестят…

Ага. Ну хоть тут всё как ожидалось.

– ...И поздравляю с помолвкой. Надеюсь, ваш выбор и выбор баронетты Миланы не был... поспешным, – с хорошо слышимым сарказмом в голосе закончил де Берг.

Стоп, что? ЧТО?!

Я повернул голову в сторону семейства Пэр и успел увидеть, как расширяются от удивления глаза Милы… а вот Трамонт держался так, как будто ничего и не произошло. Вот ведь… сволочь! Ну конечно, как можно наложить руку на чужое добро? Сделать его по закону до некоторой степени своим. И вообще – родственники должны делиться друг с другом.

Мне стоило большого труда удержать рвущиеся с языка слова – а вот лицо, я думаю, всё выдало. Машу придержала печать, а Кара… по-моему она просто впала в ступор. Сама же наречённая справилась лучше всех – и секунды не прошло, как восстановила контроль над собой. Только и бросила на папочку такой взгляд, что будь она магом – тому конец на месте бы пришёл. Но Пэру-старшему было всё как с гуся вода. Твою ж… Допрыгался, баронет, блин!