Приложение 1.
Пояснение исследовательских методов

В академических текстах часто раздел «Методология исследования» помещают после обзора литературы и перед главой, озаглавленной «Результаты». Я решил не следовать этой структуре, чтобы дать возможность проведенным мною исследованиям больше сказать самим за себя. Я надеюсь, что это приложение пояснит методы, которыми я пользовался для сбора информации, приведенной в книге, и уменьшит беспокойство за безопасность моих респондентов.

К настоящему моменту большинство исследований, посвященных рабству, проводились журналистами или правозащитниками. Они проделали замечательную работу, и я постоянно ссылался на их исследования в моей книге. Но они сами первыми признают, что их работам часто недостает объединяющей концептуальной рамки, так же как и времени, необходимого на углубленное изучение социальных и экономических обстоятельств, поддерживающих рабство. Журналисты и правозащитники в основном сосредоточивались на предъявлении обвинений и осуждении нарушений прав человека. Но разглядывание конкретных нарушений закона не дает полной картины рабства. Я думаю, что Ричард А. Фолк был прав, когда писал: «В основном защита прав человека — результат борьбы между противостоящими друг другу социальными силами и не может быть понята непосредственно как работа законотворчества или рациональное убеждение других». Обычно не хватает более глубокого исследования, которое я постарался провести, подбираясь ближе к деталям индивидуальной жизни и работы рабов.

Пять стран были отобраны для исследования согласно нескольким критериям. Я искал страны, где рабство присутствует в значительном объеме и где можно обнаружить конкретную экономическую деятельность, использующую рабский труд. Мне было важно выбрать страны, демонстрирующие различные типы рабства, варьирующего между старыми и новыми формами. Еще одним критерием отбора являлась возможность доступа (Бирма в настоящее время практически недоступна), как и мое желание исследовать хотя бы одну страну в Новом свете. Поскольку в Пакистане и Индии существует большое число закабаленных работников, я посчитал, что обе страны нужно включить в исследование. Внутри каждой страны я искал регион, где бы существовала конкретная экономическая деятельность, допускающая эффективное изучение. Проституция в Таиланде была выбрана по совету моего коллеги по исследованию доктора Рейчел Харрисон, а также потому, что мне казалось, что читатели могут знать кое-что из историй, опубликованных в прессе. Доставка воды в Мавритании была выбрана после того, как мы начали работу в стране, поскольку мобильный образ жизни водоносов делал их более доступными для нашего исследования. Существовал ряд работ, выполненных на тему обжига древесного угля в Бразилии, и я принял их за основу при разработке моего плана исследования в этой стране. Это же верно и по поводу производства кирпичей в Пакистане, хотя, как я обнаружил, бизнес находится в упадке, и, оглядываясь назад, я думаю, что мог сделать лучший выбор. Древнее и до сих существующее использование кабальных рабочих в сельском хозяйстве Индии сделало эту сферу очевидным объектом изучения, но, опять-таки, возможно, это был не лучший выбор, может быть, было бы более уместно сосредоточиться на небольших индийских производствах, гораздо более тесно слитых с мировой экономикой. Не следует думать, что мною сказано последнее слово по поводу рабства в этих странах, по поводу конкретных экономических предприятий или по поводу социальных отношений, связывающих их. И, разумеется, это исследование не является всесторонним, есть много других стран, которые могут и должны быть изучены. Северная Америка и страны Персидского залива, другие страны Юго-Восточной Азии и Южной Америки, перевозка рабов практически во все страны развитого мира — особенно в западную Европу, США и Японию — все это требует широкомасштабного и углубленного изучения.

Я решил использовать метод кейс-стади по двум причинам. Во-первых, я последовал совету Роберта К. Инна, специалиста по этой исследовательской технике: «Метод кейс-стади предпочтительнее, когда возникают вопросы «как» и «почему», когда у исследователя мало возможностей управлять событиями, когда исследование фокусируется на современном феномене в контексте реальной жизни». Работа носила исследовательский характер, поскольку изучение современного рабства практически полностью отсутствует в социальных науках. Эта сфера широко открыта для исследований, однако уже проведенные работы дают не слишком много материала, которым можно руководствоваться. Для разработки новых областей знания обычно используются качественные техники, поэтому для исследования темы, включающей преступление — и, возможно, содержащей некоторую опасность, как для исследователя, так и для объектов исследования, — я полагаю, что менее назойливый метод кейс-стади является самой подходящей методологией. Во-вторых, я выбрал эту технику, поскольку моей целью являлся некоторый сравнительный анализ пяти стран, в которых я собирал информацию. Насколько мне известно, впервые был использован один и тот же список основных исследовательских тем по вопросам рабства для обследования более чем в одном месте (полный список вопросов приводится в этом приложении). Я убежден, что глобальная природа современного рабства требует именно такого подхода. Моей целью было собрать всю возможную информацию о рабстве в каждой стране, так же как и дополнительную информацию о национальной культуре, истории, экономике, которая затем конкретизировалась и иллюстрировалась с использованием кейс-стади конкретной экономической деятельности.

Было бы невозможно реализовать эти задачи без помощи коллег, работавших со мной в каждой стране. На то, чтобы найти и рекрутировать в каждой из пяти стран специалистов с глубоким знанием, опытом работы, исследовательскими навыками, языком, ушло почти два года. Вот их имена: доктор Рейчел Харрисон и Гампол Нираван в Таиланде, Н’Гади Н’ди в Мавритании, Лучиано Падрео в Бразилии, Харис Газдар в Пакистане, Прамод Сингх и доктор Правин Джха в Индии. Я должен сказать, что мне невероятно повезло: каждый из этих исследователей оказался даже лучшим сотрудником, чем я мог ожидать. Каждый из них обеспечил меня огромным количеством информации и оказал мне помощь еще до того, как я приезжал в их страну. Каждый из них открывал мне новую культуру и проявлял большую чуткость, когда мы встречались с закабаленными людьми. В каждой стране я работал с моими коллегами, чтобы найти и проинтервьюировать рабов и рабовладельцев. Иногда я сам проводил интервью, а коллега выступал в качестве переводчика, иногда мои коллеги проводили интервью сами. В каждой стране мы озаботились перевести вопросы заранее, чтобы убедиться, что то, о чем мы спрашиваем, имеет смысл для респондентов.

В каждой стране нашим основным приоритетом была безопасность рабов. Мы спрашивали всех наших респондентов, хотят ли они поговорить с нами, и гарантировали их анонимность. Если кто-то боялся или нервничал, мы шли дальше. У рабов и так достаточно проблем помимо надоедливых исследователей! Я высоко ценю особую заботу, проявленную по отношению к молодым женщинам, которых мы интервьюировали в публичных домах Таиланда, заботу о том, как исследователь-мужчина может установить контакты с ними, а также об их безопасности. Я понимал все эти проблемы. Я должен пояснить, что моим партнером по работе в Таиланде была женщина, обладающая многолетним опытом интервьюирования и работы с занятыми в секс-индустрии. Мы посещали публичные дома под руководством и по рекомендации местных работников, занимающихся СПИДом, которые пользуются доверием этих молодых женщин. Когда у нас была возможность более продолжительной беседы с Шири или другой молодой женщиной, нас сопровождала мать Шири. Большая часть этой информации была собрана во время нашего визита в сельский буддистский храм, после которого состоялся длинный ленч в ресторане на берегу реки. Их имена, как и имена всех рабов в этой книге (за исключением тех, которые мы взяли из опубликованных источников), были изменены. Я должен признаться, что был не всегда до конца искренним с рабовладельцами. В Пакистане, например, мы представлялись владельцам печей как исследователи, изучающие малый бизнес, и то, как он сочетается с экономикой страны: это было правдой, только неполной. В Индии я обнаружил, что факт моего проживания в юности в сельской местности очень помогает установить доброжелательный контакт с землевладельцами. Задавая им вопросы об урожае зерна, сельскохозяйственных сезонах, технике всполья, горючем и стоимости семян, типах удобрений и расходах, расспрашивая о животных, я очень скоро обнаруживал, что землевладельцы затрагивают сферу, которой я сам не касался: рабочая сила, в частности кабальная рабочая сила. Мне это исследование дало невероятный опыт, который добавил новую глубину к моему более чем двадцатилетнему опыту занятий социальными исследованиями.

Далее приводится список вопросов гайда, на которые я пытался получить ответы в каждой изучаемой стране. Не все вопросы применимы к каждой стране, но мы пытались найти межстрановые эквиваленты. Конечно, теперь, когда исследование закончено, я думаю, что мог опустить некоторые вопросы, а другие бы добавил. Вы заметите, что в списке много вопросов о точных деталях тех сфер деятельности, которые я изучал. Исследование дало гораздо больше информации по этой теме, чем я включил в книгу. Мой редактор убедил меня, что эти детали находятся вне сферы интересов большинства читателей и, немного отдалившись от материала, я понимаю, что это верно — но если кто-нибудь захочет открыть печь по обжигу кирпичей, я готов дать ему ценные рекомендации.

Для каждой единицы исследования (то есть фермы, публичного дома, печи по обжигу кирпичей или другой конкретной единицы «производства»):

Как много рабов/кабальных работников удерживается внутри единицы исследования (печи/фабрики/борделя/фермы и т. д.)?

Какова эта единица в сравнении с другими того же типа в этом же регионе в терминах общего числа «занятых» и объема произведенной продукции?

Это большая, маленькая или средняя единица в сравнении с другими аналогичными?

Каков разброс размеров подобных единиц в данном регионе?

Отличаются ли единицы данного региона по размеру от аналогичных в других регионах?

Какая доля местных работников в данной отрасли закабалена?

Какова численность рабочей силы в целом в данном конкретном регионе?

Каков размер ближайшего населенного пункта (деревни/города/района)?

Каковы оценки количества закабаленных работников в данном регионе?

Каково соотношение мужчин/женщин среди закабаленных работников в данной единице исследования?

Какова доля детей, каковы возрастные категории?

Делится ли работа на мужскую и женскую?

Существует ли разделение задач? (Иными словами, если конечный «продукт» требует нескольких шагов или стадий в своем производстве, делится ли работа между различными группами — мужчинами, женщинами, детьми?)

Содержатся ли закабаленные рабочие индивидуально или семьями?

Какова этническая принадлежность рабов?

Принадлежат ли рабы и рабовладельцы к одной или разным этническим группам?

Существуют ли этнические различия между рабами и прочими, вовлеченными в рабство (то есть сообществом вокруг единицы исследования), или теми, кто пользуется его результатами (например, посетителями публичных домов)?

Есть ли история доминирования одной из этих групп над другой?

Существуют ли религиозные различия между рабами и рабовладельцами и/или между рабами и потребителями произведенной рабами продукции?

Какова природа религиозности всех участников ситуации? Иными словами, каков религиозный контекст в данной деревне/городе/стране — господствующая религия, постоянные практики, институт религиозного права?

Очаги рабства расположены в основном в сельских или городских поселениях, или в равной степени в обоих типах поселений?

Изолированы ли они географически или как-либо иначе?

Есть ли тенденция к существованию очагов рабства в местах, где не распространены современные нормы и ценности?

Известно ли местным жителям о существовании рабства в этом регионе?

Известен ли этот факт местному/национальному правительству?

Как закабаление влияет на продолжительность жизни?

Наносит ли процесс производства какой-нибудь особый вред здоровью?

В каком возрасте обычно рабы не в состоянии продолжать работу и что с ними после этого происходит?

Кто они: возраст, пол, уровень образования, социальный класс/каста?

Какое место в обществе/местном сообществе они занимают? Какова их роль?

Как долго они живут в данном месте?

Есть ли у них другая работа/предприятия?

Перешло ли к ним владение рабами по наследству?

Почему именно они стали рабовладельцами, если другие люди с аналогичными позициями не являются таковыми?

Если бы они не были рабовладельцами, что бы они делали? Как они объясняют/объяснили бы свое владение работниками?

Какой капитал нужен, чтобы начать данную форму производства?

Подробности накладных расходов:

Какова цена раба?

Какие дополнительные расходы возникают при покупке/займе?

Сколько стоит содержание раба?

Какую ренту платит рабовладелец?

Какие еще существуют расходы, связанные с рабочей силой?

Какова цена необходимого сырья?

Какова цена легитимизирующих механизмов, придающих рабству видимость законности?

Какого рода разрешения, взятки и т.д. необходимы, чтобы начать и поддерживать производство/деятельность?

Какие еще нужны работники, кроме рабов, и сколько им платят?

Какова цена свободных рабочих, если их нанять для выполнения той же работы, которую делают рабы?

Каков примерный общий оборот?

Какую прибыль получает владелец?

С какого рода конкуренцией сталкивается владелец?

Рынок данного продукта или услуг сокращается или растет?

Платят ли рабодержатели какие-нибудь налоги/взятки?

Существует ли возможность замены рабского труда механизированным?

Является ли рассматриваемая единица частью официальной или неформальной экономики?

Если данный продукт производится также механизированным способом, предназначен ли «механизированный» продукт для других рынков?

Становится ли «механизированный» продукт более дешевым?

Каковы препятствия для механизации?

2. Прибыль на вложения

Какова прибыль от производства с использованием рабского труда по сравнению с прибылью от производства с участием оплачиваемых рабочих? Существуют ли какие-либо другие способы для рабовладельца инвестировать свой капитал?

Если так, будут ли рабовладельцы вкладывать свои деньги куда-нибудь еще, если им представится шанс?

Есть ли у них такой шанс?

Насколько жестко рабовладельцы связаны с деятельностью, где используется рабский труд?

Могут ли они легко и с выгодой перейти к другим способам инвестирования — или они слишком привязаны к рабовладению?

Каковы уровень зарплаты и стоимость жизни в данном регионе?

Каковы абсолютный и относительный уровень бедности?

Какой размер дохода обеспечивает физическое выживание?

Каков уровень инфляции?

Как меняется местная экономика?

Каков уровень безработицы?

Как описывается полный производственный цикл?

Какая часть работы внутри этой сферы производства выполняется рабами?

Является ли работа сезонной?

Это верхний или нижний край номенклатуры данного товара? (Иными словами, это высококачественный и дорогой товар или низкокачественный и дешевый, если сравнивать с соответствующими продуктами, произведенными не рабами на этом же рынке?)

Является ли продукт, произведенный рабами, элементом более сложной продукции? (То есть, продукт закончен и готов к продаже/использованию или требует дальнейшей обработки перед продажей/использованием; по отношению к услугам — это окончательная услуга или часть более сложного/длительного обслуживания?)

Является ли рынок данного продукта местным, национальным или международным?

Через сколько процессов/шагов должен пройти этот продукт, прежде чем он достигнет своего окончательного пользователя?

Кто конечный потребитель продукции?

Каковы товары/услуги, произведенные рабами, по сравнению с товарами/услугами, произведенными не рабами?

Если пользователи решат не пользоваться продукцией, произведенной рабами, каким будет иной источник производства этой продукции и какова ценовая разница?

Каков путь закабаления — долг, обман, использование контрактов, насилие? Или их комбинация?

Какова типовая история закабаления в данной ситуации?

Существуют ли легитимизирующие социальные, культурные или юридические механизмы? Если да, то какие?

Можно ли скопировать/переписать какой-нибудь контракт или долговое обязательство?

Каковы исходные позиции сторон при заключении контракта между потенциальным рабом и рабовладельцем?

Как установлен контакт с потенциальным рабом?

Каковы факторы, которые могут втянуть или втолкнуть потенциального раба в рабство — социальные, экономические, семейные, культурные? (Что именно предлагает рабовладелец, что втягивает раба в эти отношения?)

Какие обстоятельства жизни потенциального раба подталкивают его к кабале?

Что делает рабов уязвимыми для закабаления?

Какие альтернативы закабалению существуют для рабов?

Как они могли бы выжить, если бы не закабаление?

Как была скреплена сделка?

В каком пункте договор неотменяем?

Договор неотменяем на самом деле или только в восприятии раба?

Оказавшись закабаленными, будут ли рабы удерживаться лицом, закабалившим их, или они будут проданы?

Рабовладелец является поставщиком, посредником или сам использует рабов?

Что происходит, прежде чем рабы прибудут на место, где окончательно останутся?

Когда они там окажутся, продадут ли их позже?

Что делает рабов привлекательными для рабовладельца — какими качествами должны обладать рабы?

Закабаляются ли рабы для выполнения конкретной работы?

Могут ли рабы в какой-то момент быть переведены на другую работу?

7. Отношения

Как сам закабаленный работник видит ситуацию, в которой он оказался?

Меняется ли это видение на разных этапах развития отношений?

Каковы социальные связи между рабом и рабовладельцем? (Иными словами, как они воспринимаются каждым из них и людьми вокруг?)

Пытаются ли люди, закабаляющие других, оправдать рабство — перед собой, перед окружением, перед правительством? Как?

Каковы основания контроля над рабом? Каким образом используется насилие?

Какое социальное или психологическое насилие может быть использовано для контроля над рабом?

Какие социальные механизмы, кроме насилия, связывают раба и рабовладельца?

Какова роль правительства в закабалении?

Поддерживаются ли отношения рабства местными силовыми структурами?

Есть ли у рабов какая-либо возможность освобождения? Если да, то какая?

Если кто-либо прежде был рабом, то влияет ли это на его дальнейшую работу?

Остается ли бывший раб социально заклейменным или отмеченным каким-либо иным образом?

Что происходит с детьми рабов?

Какой контроль есть у рабов над своими потомками?

Дети рабов — помощь им или помеха?

Дети уменьшают или увеличивают ценность раба в глазах рабовладельца?

Есть ли у рабов хоть какая-то возможность влиять на жизнь своих потомков?

Можно ли сказать, что насилие или угроза его использования не являются монополией государства в данном районе/регионе/стране? (Иными словами, есть ли возможность у людей, обладающих властью и оружием, использовать их, не боясь вмешательства государства, в частности, для поимки и/или удержания рабов?)

Существуют ли социальные нормы, которые обосновывают или разрешают закабаление (по крайней мере для рабовладельцев и тех, кто непосредственно потребляет товары и услуги, произведенные рабами?)

Каков механизм легитимизации, который позволяет скрыть рабство, официально являющее незаконным?