Глава девятая
Работа, которая была не нужна
Отъехав километров на пять, Игнат чуть ослабил кокон. «Фарат, – мысленно позвал он, – ищи следы людей, они проехали где-то тут неделю назад». Джинн нехотя подчинился. Держать кокон приоткрытым было довольно легко, наконец, пришел образ. Мертвый мелкий зверек, раздавленный колесом.
– Мила, возьми правее, вон к тому холму.
Машина послушно свернула в указанном направлении. За все время они не сказали друг другу и десяти слов. Девушка была зла, и Игнат не собирался ничего менять, так лучше и проще.
Добравшись до раздавленного грызуна, они обнаружили след, трава почти распрямилась, но все еще были видны неширокие примятые участки, оставшиеся от колес багги предшественников.
Лагерь Юркого нашли часам к пяти вечера, он был примерно в сорока километрах от фермы, далековато. Небольшая поляна среди заросшего лесом склона, там их ждала прикрытая пожухлыми ветками багги, установленная зачарованная палатка, и свежее кострище, которому не больше пяти дней. Игнат никогда не брал с собой ничего подобного, лишний груз, охота редко затягивается, и уж если приходится ночевать в диких землях, а такое все же случалось, проще шалаш соорудить, или в машине спать.
«Фарат, – мысленно позвал Игнат, приоткрыв кокон, – обследуй багги, мне нужно знать, зачарована ли она от угона, как моя?». Заглянув в палатку, Демидов быстро осмотрел содержимое: два спальника, сумка, магическая лампа – все. Сумка была почти пустой – сменное белье и какой-то незнакомый амулет.
– Знаешь, что это? – он продемонстрировал Миле костяной кругляш на цепочке.
– Конечно, у меня есть такой же, ловчие оставляют его в лагере, он отваживает незваных гостей.
– Не работает.
– Работает, – не согласилась Мила, – мы тяжело искали это место, и мне очень не хотелось сюда ехать. Если бы не твой дух, мы бы, скорее всего, миновали его.
В этот момент пришло сообщение от джинна: «Багги Юркого чистая, никаких ловушек, ни механических, ни магических».
Игнат раскидал ветки и внимательно осмотрел все сам. Магию он, конечно, чуял, как же без нее, двигатель, батареи. Но вот других следов не было, машинка оказалась вместительней, чем та, на которой он приехал, трехместная с багажником, жёсткой крышей, больше напоминала ту, что осталась в отделении братства.
– Мила, я сейчас сяду в машину. Если заметишь, что со мной происходит что-то странное, попытайся меня вытащить, – попросил он.
Девушка кивнула и, выбравшись из багги, подошла поближе.
Игнат занял водительское место, дверь закрывать не стал. Он сидел, прислушиваясь к малейшим изменениям. Прошло пять минут, десять, но ничего не происходило. Похоже, Юркий очень рассчитывал на свой амулет и не поставил на багги защиту от угона.
Выбравшись наружу, Демидов направился к машине девушки, достал рюкзак и винтовку.
– Все, Мила, тут мы расстаёмся. Возвращайся на ферму, если через три дня не вернусь, забери машину, не бросать же ее, она стоит много золота, хороший агрегат. Но на тварей не ходи, не по зубам они тебе.
Такой злой Игнат ее еще ни разу не видел.
– Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? – с яростью закричала она. – Ты не смеешь отдавать приказы только по тому что мы с тобой переспали.
Видок пожал плечами.
– Как знаешь. Все, езжай, скоро начнет темнеть, лучше бы засветло добраться.
Дочка ведьмы с минуту испепеляла его взглядом, запрыгнув в багги, бросила:
– Прощай, – и резко дала задний ход, смяла кусты и, вырулив на свободное пространство, унеслась прочь.
Демидов усмехнулся, он старательно ее отталкивал, будущего у этих отношений не было.
Ночь он провел в лагере незадачливых предшественников, костра не жег, спал в спальнике прямо в трофейной машине. Поднялся на рассвете, быстро сварил кашу с мясом, плотно поел, теперь горячее он увидит только после того, как дело будет закончено, или не увидит вообще.
Затоптав костер, Игнат наполнил из маленького ручейка, стекающего с гор, флягу. Вода была чистой, вкусной и холодной.
Взяв винтовку в руки, егерь медленно двинулся вверх по склону, изредка давая Фарату возможность просканировать местность. Джинн обнаружил опустевшее медвежью берлогу, причем хозяин тоже был тут, он лежал у входа с выеденными внутренностями, это случилось уже давно, поскольку над трупом поработали мелкие грызуны. Но это ничего не значило, вертюхи летали очень быстро и далеко, так что их логово, вернее пещера, могла находиться в радиусе шестидесяти километров.
Места были живописные, склоны довольно пологие, заросшие лесом, так что идти по следу получалось довольно легко. Джинн отлично чуял прошедших тут неделю назад людей, и пока они шли в горы. Скоро след стал сворачивать, и к вечеру Игнат наткнулся на место их ночёвки – еще одно кострище. Судя по словам Милы, Юркий с напарником были опытными ловчими, но, по мнению Демидова, больше напоминали беззаботных дилетантов. Правда, место для ночлега выбрано удачно – большая промоина с узким входом. Дальше сегодня идти смысла не имело. Забившись в укрытие, Видок доел остатки каши из котелка, запивая ее яблочным вином. Оно было чуть крепче того, к которому он привык, но все равно слишком слабым, чтобы захмелеть.
Ночью Игнат проснулся от далекого крика, чем-то напоминающего птичий, но гораздо грубее. Вертюхи были недалеко, всего в нескольких километрах. Фарат, которого Игнат тут же запряг искать, ничего не обнаружил, но егерь знал, он уже рядом. Еще дважды он просыпался от их крика, разносящегося по горам, но возле его убежища никто так и не появился.
Игнат выбрался наружу едва первые солнечные лучи разорвали предрассветную серость. Сегодня все должно решиться. Если он не найдёт логово до темноты, то парочка крылатых змеев ночью найдет его.
Спустя два часа Демидов увидел первый труп. От человека мало что осталось, внутренности выедены, куртка, укрепленная платинами из чистого железа, разорвана, рядом валялось старое ружье, переломное, обшарпанное, с малой батареей и с двумя стволами. А вот пистолет в оторванной руке, валяющейся в паре метров от покойника, был ничего, и заряжен чистым железом. Видок снял чудом не пострадавшую кобуру и нацепил ее себе на пояс, после чего срезал все пластины с куртки. Еще нашелся разорванный кошель, два местных золотых, пяток серебра. Игнат осмотрел труп, мужчина погиб уже давно, не меньше четырех дней. Похоже, он бежал прочь, когда его догнали. Перевернув покойника, Демидов обнаружил в спине две иглы, его вырубили и жрали еще живым, мерзкая смерть.
Закрыв мутные глаза погибшего ловчего, он забрал винтовку и начал медленно двигаться по его следу, и уже через две минуты наткнулся на брошенный лагерь. Глядя на кострище и тент, натянутый среди валунов, Игнат понял, Юркий с напарником были клиническими идиотами. Труп тоже имелся, валялся прямо в соседних кустах. Руки его сжимали винтовку, и не абы-какую, а точную копию той, что была у него. «Уже в плюсе», – подумал егерь и осмотрел тело. Ловчий погиб идентично напарнику. Собрав с него трофеи, Игнат начал поиск посредством джинна, и ответ пришел почти мгновенно – пещера нелюдей рядом. Как можно было так лохануться? Логово располагалось всего в километре выше по склону. Хотя местные заведомо проигрывали егерям, они не имели духов, и результат вышел плачевный, вести поиск тварей только ориентируются на собственные глаза и на руны, это занятие заведомо проигрышное, твари тебя находят гораздо быстрее. Благодаря этим горе-охотникам Игнату даже не пришлось чертить руну поиска.
Демидов оставил рюкзак и трофеи в лагере, при нем только зачарованная сумка для трофеев и направился на поиски нелюдей. Первым препятствием оказалась отвесная горная стена, к которой почти вплотную примыкал сосновый лес. Вторым – пещера, которую облюбовали твари, оказалась на десятиметровой высоте, здоровенный провал, с козырьком. Похоже, ловчие нашли свою цель, но не смогли добраться до нее и решили поохоться на крайне опасных тварей ночью, выманив их на костер. Идея была идиотской и закончилась плачевно, против пары вертюхов во тьме, вообще не вариант.
Игнат закрепил винтовку за спиной и начал подъем, медленно, метр за метром, выискивая пальцем трещины и выступы. Сколько во время обучения он совершил таких подъемов… Несколько ребят разбились насмерть, пытаясь одолеть крутые склоны, но учили егерей на совесть. И спустя тридцать минут Видок, тяжело дыша, вскарабкался на выступ перед пещерой. Пальцы были содраны в кровь, дважды он чуть не сорвался вниз, удержавшись лишь чудом.
– Лечи, – приоткрыв кокон, приказал он.
Джинн за три минуты остановил кровь, и еще за пять затянул все царапины.
– Теперь сканируй логово, я должен знать, где твари.
Фарат снова исполнил приказ, похоже, сидение в предельно укрепленной темнице, лишившие его даже возможности ощущать мир, если хозяин не приоткроет щель, порядочно его тяготило, и он был рад хоть так побывать на свободе.
Прошло не меньше получаса, прежде чем джинн закончил исследование пещер. Это была целая сеть, растянувшаяся на несколько километров. Провалы, трещины, в нескольких местах довольно крупные завалы. А еще разрыв. А вот вертюхов Фарат так и не обнаружил. Это было очень странно и непонятно, твари ночные, и сейчас должны отсыпаться. Логово их тут, в дальней крупной пещере, а вот где сами крылатые змеи?
Игнат медленно вошел под своды пещеры, и когда вокруг него наконец-то воцарилась почти непроглядная тьма, он достал клейма и стал накладывать руны одну за другой. После применения сияния тьма исчезла, окрасив мир серым. Игнат снова взял в руки винтовку и пошел по галереи по направлению к логову.
Вонь усиливалась, но Демидов не торопился натягивать на лицо зачарованную косынку. Вертюхи пахли характерно, у них был сильный резкий кислый запах. И егерь не прогадал, кислятиной пахнуло из правой расщелины. Игнат, не успевший наложить заклинание скорости, рванулся прочь, прикрываясь стеной, и вовремя, тонкий костяной шип-игла ударил в стену. Нелюдь была тут и замаскировалась, уйдя от взгляда джинна.
Игнат произнес заклинание скорости, сила взбурлила, время пошло. Тварь уже спешила к нему, он слышал, как когти на коротких мощных лапах царапают камень. Вертюх выскочил из бокового входа, крутанувшись на месте и нанося одновременно удар темной энергией и хвостом. Игнат рухнул на колено, пропустив над собой шипастый отросток. Заряд темной энергии благополучно поглотила руна защиты, а вот выстрел Видока не пропал даром, пуля из чистого железа с рунами разрыва угодила в распахнутую пасть твари, снеся половину вытянутого черепа. «Плакали глаза», – грустно подумал Игнат и развернулся, похоже, руна воина, которая дарила удачу в бою, сработала как надо, чутье, обостренное до предела, предупредило о подходе второй твари. Та тоже ударила темной энергией, и вот тут руна спасовала, похоже, предыдущая атака просто стерла ее.
Тварь исчезла, как и пещера, и коридор с его неровными стенами. Лабиринт разума с охотником внутри, темная энергия – это реальная иллюзия, искусственный мир, сейчас в физической реальности между Игнатом и вертюхом барьер. Задача егеря – сдохнуть в лабиринтах, созданных тварью на основе кошмаров Демидова, задача твари – убить противника в иллюзорном мире. Закон прост – погиб в иллюзии, погиб в реальной жизни. И даже если бы у Видока был напарник, он бы не мог тронуть тварь, убив ее, он убил бы и егеря то же самое касалось и нелюдей. Сейчас они связаны сильнее, чем самые близкие родственники. И самое поганое, с момента погружения в темную иллюзию, человек не осознает, что все вокруг него нереально и просто игра разума.
Когда багги остановилась у дома на отшибе, Игнат понял, случилась беда: трупы крестьян во дворе, сорванные с петель ворота, мертвый пес. Демидов шагнул во двор, сжимая в руках винтовку. Трупов много, несколько десятков, некоторые обуглились, похоже, Анна ударила волной пламени. Она стояла и внимательно смотрела на него, по ее длинным бледным тонким пальцам бегали молнии. Ее рыжие волосы в свете солнца пылали, казалось, что вся голова колдуньи объята пламенем, ее золотистые глаза смотрят настороженно, платье на груди порвано. Игнат сделал шаг навстречу.
– Спокойно, милая, их больше нет.
Приближаться к магичке, которая только что поубивала кучу людей, швыряясь во все стороны заклинаниями, верх глупости, психанёт, и пепла не останется, но ее нужно успокоить.
– Все хорошо, – повторил Игнат, – они больше не причинят тебе вреда.
Анна сделала шаг, от нее просто несло смертью.
– Я убила их, – делая шаг навстречу и уткнувшись лбом в плечо, тихо произнесла она. – Я убила их. Они кричали, что я должна предстать перед судом, что я навела чары, погубившие кого-то там. Кричали, что отдадут меня инквизиции. Требовали сдаться. А потом кто-то выстрелил, и я ответила.
Девушка разревелась, зачарованная ей же куртка Демидова не позволяла плечу намокнуть от потока слез. Игнат прижал ее к себе.
– Ничего, милая, сейчас ты соберешь свои вещи, и мы уедем туда, где никто ничего не узнает. Я знаю, что тебя вынудили, ты пальцем в жизни никого не тронула.
Всхлипы прекратились, Анна подняла голову, слезы оставили на слегка запыленном лице мутные дорожки. Она радостно посмотрела Игнату в глаза.
– Я люблю тебя, – беззвучно шептали ее бледные губы, рука с ритуальным ножом, который магичка всегда носила на поясе, уже двигалась вверх.
И тут Игнат уловил в глазах возлюбленной чужую суть, это были не ее глаза, а два золотых озера, полных ненависти и торжества. Тварь выдала себя, слишком поторопилась, празднуя триумф, проявив истинные чувства. Рука Игната перехватила тонкие и необычайно сильные пальцы девушки. Отточенное движение, и лезвие ножа пробивает платье и погружается в живот твари, которая приняла облик той, что Игнат любил больше всего на свете. Никогда она не смотрела на него с такой ненавистью, это было мерзко. Вертюх использовал против егеря самый страшный кошмар и проиграл. Картинка двора, заваленного трупами, пошла трещинами. Последнее, что увидел Видок, Анну, лежащую у его ног, с ножом в животе и расползающееся пятно крови вокруг раны.
Игнат пришел в себя на полу в луже черной крови, которая текла из оторванной головы первого крылатого змея. Второй вертюх лежал в трех метрах дальше по коридору. Уставившись ненавидящим взглядом прямо на егеря, он был мертв, его крылья безвольно раскинулись вдоль тела. Он проиграл бой на своей же территории.
– Вот паскуда, – не сдержался Игнат. – Это ж, какой силой надо обладать, чтобы с одного заряда руну стереть?
Заклинание скорости уже закончило свое действие, и теперь Игната бил отходняк. А еще был жуткий голод, словно он не ел пару дней, и слабость, но это могло подождать. Вскоре его отпустило, и надо было заняться делом.
Сначала Демидов смыл с испачканного плаща кровь твари, повезло что зачарованная ткань почти не пачкалась. Затем разделся до трусов, оставшись только в сапогах, работа предстояла грязная.
Игнат извлёк кинжал и отрубил голову твари, что так мерзко решила поиграть с ним во сне. Затем настал черед рунного ножа, разрушение сущностей прошло штатно. Достав кожаную сумку, которую дала Мила, он начал сбор трофеев. Стараясь не повредить шкуру, он принялся свежевать вертюха, попутно извлек печень и глаза, в небольшую металлическую банку отправились иглы с хвоста. Выпив остатки воды, он сцедил еще теплую кровь, эта фляга стоит теперь минимум десятку золотом. Как жаль, что вторая фляга осталась в рюкзаке в лагере. У него даже на секунду возникло желание сходить за своим имуществом, но вспомнив десятиметровый подъем, егерь плюнул на жадность. Всех денег не заработаешь, а у него и так трофеев не меньше, чем на полсотни золотом. С тварями он возился несколько часов, вымотался даже больше, чем при их убийстве. Наконец, все было кончено.
– Фарат, найди воду, – присев на камень и приоткрыв кокон, отдал он приказ. – Твари по любому должны пить.
Дальше по коридору располагалось небольшое озерцо, куда сквозь трещины стекала вода. Отмывшись в ледяной воде, Игнат решил поесть, извлек из карманов жилета хлеб и полоски вяленого мяса. То, что хлеб почти засох, ему не понравилось, еще пару часов назад он был почти свежим, но явно не сухарем, но это все, что имелось, а голодный желудок выводил сумасшедшие рулады, поэтому Егерь яростно набросился даже на эту еду.
А еще Игнат все же решил заглянуть в логово, прежде чем идти к разрыву, его нужно было закрыть непременно. Он проверил «глаз» на плече, своей памяти у него совсем мало, но он его и не использовал, пока в пещеру не вошел, так что должно хватить, чтобы зафиксировать закрытие разрыва, это стоит денег. Если, конечно, тут за это платят. А даже если и нет, Тавр неплохо раскошелился на оружие и боеприпасы, поэтому эту услугу ему стоит оказать даже без требования платы. Редко, кто готов вложить столько золота в операцию, которая может закончиться неудачей и потерей трофеев.
Логово было гнездом, обычным таким гнездом из веток, и в самом центре Игната ждал подарок – яйцо. Огромное, зеленое, яйцо. Маги с удовольствием покупали потомство всяких тварей, выращивая его для экспериментов. Некоторые егеря отлично зарабатывали на отлове детенышей или взрослых особей. Сумка с трудом вместила в себя новый трофей, снятую шкуру Демидов тащил в руках, ночью на привале он соскоблит с нее мясо. Одно радует, эти твари после смерти не воняют, разлагаются, но без такой резкой вони, как люди, так что время у него есть.
Больше в этом логове ничего не нашлось. Игнат даже усмехнулся, второе невезение подряд, хотя, как сказать, яйцо тянуло на двадцать, а то и тридцать золотом, может, удастся оплатить им переход вместе с трофейной багги.
Оставив все добро, кроме винтовки и пистолета, в гнезде нелюдей, он направился к разрыву. Разрывы – это отдельный разговор. Отсюда приходят твари, но это не постоянные ворота. Похоже, они открываются спонтанно, и твари туда просто проваливаются. Но работают они словно зеркало. Если разрыв в горах, значит, придет горная тварь, если в лесу – лесная, и так далее. Скорее всего, этот разрыв в труднодоступном месте, иначе тварей провалилось бы больше, чем пара вертюхов.
Джинн внутри заворочался. Он почувствовал разрыв и рванулся, сильно рванулся, так, что Игнат даже скрипнул зубами, по телу прошла судорога, трещина была большая, и она звала существо, сидящее в нем. Духи – отдельная категория жителей мира за разрывом. Они не приходят сами, их вытаскивают магички для подселения в егерей, так сказать, вынужденные переселенцы, и они всегда жаждут вернуться обратно. Их сила у щелей возрастает. Случается, что егеря гибнут во время ритуала закрытия из-за своего духа, но сейчас Игнат был совершенно уверен в коконе, Тамара отлично его укрепила.
Возле разрывов всегда воняло химией и гнилью, вокруг них гибли растения и животные. Но тут кроме камня и мха ничего не было, поэтому вонь умирающей природы была не слишком сильной, а вот химией воняло жутко. Хотя, склизкая серая плесень активно заволокла пол и стены пещеры. Игнат натянул на лицо зачарованную косынку. Фарат учуял атмосферу родного мира и снова заворочался. «Сиди спокойно, – мысленно приказал Демидов, – иначе в следующий раз не дам подпитки». Джинн послушно замер, с носителем лучше дружить, тем более с таким щедрым.
Сто шагов по каменному скользкому от плесени полу, и вот она трещина. Заглянув вниз, Демидов присвистнул, этот разлом был довольно большим – три на четыре, не меньше. Обычно они поменьше, и ничего серьезного оттуда не лезет. Химический запах стал невыносим, косынка помогала слабо, внутри провала была тьма. Находилось отчаянное дурачье, которое решалось совать туда руки, больше они своих рук никогда не видели. Находились даже смельчаки, прыгавшие туда. Этих дурачков поминали незлобивым добрым словом, правда, крутили у виска пальцем.
Егерь извлек из кармана кусок необработанного, но очень чистого горного хрусталя, оправленного в платину, размером с кулак пятилетнего ребенка. Он всегда таскал его в разгрузке. Бесполезно вкачивать энергию в портал, который питается жизнью вокруг него, есть только один способ, это откачать энергию. Демидову такой объем не собрать, поэтому он пользовался стандартным сборщиком или, проще говоря, аккумулятором.
Игнат потер пальцами о ладонь, стараясь стереть с них пот, но не вышло, пришлось вытирать об подол рубахи, торчавшей из-под кольчуги. Руна закрытия – отделанная история, она чертится кровью вершиной к разрыву, после чего накрывается рукой и удерживается, пока щель не будет закрыта. Проблема в том, что держать приходится долго, и это очень болезненно, не каждый справится. Магичкам проще, они работают с устной формулой заклятия.
«Ну, вперед», – вздохнув, подумал Игнат и, полоснув ладонь, начал кровью рисовать руну. Просто мазками пальцем не ограничишься, руны крови сложные и затратные, но делать нечего, без них никуда. Наконец, все было кончено, знак вышел ярким и четким. Демидов мысленно выругался, зная, что его ждет, и впечатал ладонь точно в центр, произнося короткую магическую формулу, не требующую силы резерва. Невидимая обыкновенному взгляду энергия потекла через его правую руку в левую, заполняя хрустальный кристалл, разрыв начал схлопываться, медленно сокращаясь, сантиметр за сантиметром. И вот, когда он стал примерно два на три, пошла обратка, да такая, что Демидов едва устоял на ногах. Что-то потянуло энергию обратно, да так, что у Игната подкосились ноги. Никто из Егерей или волшебниц, закрывавших разрывы, никогда не говорил, что те сопротивляются. Сам Игнат уже трижды схлопывал эти проклятые щели, но никогда не ощущал ответки, простая работа за хорошие деньги. А еще Фарат, как только пошло сопротивление, попытался вырваться.
Видок, сцепив зубы, пытался удержать руку на руне, никаких внешних повреждений для тела. Но адская боль, медленно ползущая вверх по руке, заставляла его скрипеть зубами. Он чувствовал, словно руку погрузили в жидкий огонь, который пожирает плоть. Слезы катились из глаз ручьями, на этот раз все оказалось хуже, чем обычно. Но он держался, иначе все зря, придется начинать сначала, бросить закрываемый разрыв такого размера нельзя.
Стиснув зубы, Игнат качнул, изо всех сил потянул ускользающий поток энергии, резко увеличив скорость откачки, чего делать не рекомендовалось – последние резервы уходили на поддержание заклинания. И щель схлопнулась, закрылась буквально за секунду. Кристалл рассыпался на мелкие осколки, изрезав ладонь.
Игнат завалился на грязный и скользкий от слизи пол и закрыл глаза, запах химии стал слабее, вонь гнили, в которую он уткнулся лицом, гораздо ярче. Но сейчас это было не важно. Фарат успокоился, ворота в его мир закрылись, и больше не беспокоили джинна.
– Блин, что же это было такое? – просипел Игнат сорванным голосом, ведь все то время, что он держал руну, он орал от боли.
Похоже, дважды за день работенка едва не стоила ему жизни. Сейчас он ощущал себя разбитым, руки тряслись, как у старика. Так хотелось лечь и полежать, но валяться в гнилье было выше его сил. Надо выбираться отсюда, забрать трофеи, и к зеленой траве, к деревьям, на которые можно опереться, которые помогут восстановить силы.
С трудом поднявшись, Демидов, держась за стену, добрался до подземного озерка, напился, перевел дух, снова замыл многострадальный плащ, отключил «глаз», больше записи ему будет не нужно. Спуск вышел легче, чем подъем, была бы веревка, вообще бы без проблем, но он не догадался, вот что значит, давно не работать в горах, забыть, что веревка – первое дело. А ведь он видел ее в вещах незадачливых предшественников, но тогда он думал только о тварях.
Ночевать Игнат остался в лагере ловчих. Теперь тут совершенно безопасно, рядом была вода, в прежнем кострище весело полыхал огонь, пожирая сушняк. Фарат залечил раны, вопрос, что было не так с разрывом, что за ответка, джинн проигнорировал. Похоже, сам не знал.
Утром егерь похоронил ловчих, затащив под камни и накидав сверху еще. Получился вполне себе монументальный склеп. Честно, ему не было жалко этих мужиков, работать они, похоже, совершенно не умели, или никогда не сталкивались с тварями такого уровня. Что ж, судьба у егерей и охотников на нелюдь такая, всегда найдется кто-то сильнее.
Путь до лагеря, где ловчие бросили свою машину, выдался довольно изматывающим. Игнат тащил свой рюкзак, сумку с потрохами, шкуру, трофеи, рюкзаки с покойников и их оружие. Вышло немало – килограмм под двадцать. Таскать подобное по горным клонам – удовольствие не из приятных. Но теперь не было нужны медленно идти по едва заметным следам, и уже к ночи Игнат выбрался на поляну, машина и палатка были еще тут, в старом кострище полыхал яркий жаркий огонь, на треноге висел внушительный котелок, в котором булькало ароматное варево, судя по запаху с мясом. А еще рядом стояло очень знакомая багги, на крыле которой с винтовкой в руках сидела Мила.
– Значит, не послушалась меня? – бросая вещи и добычу, не слишком приветливо поинтересовался Игнат.
– С чего бы это? – усмехнулась Мила. – Банальная конкуренция. Мена Тавр нанял, вернуть его вложения и убить нелюдей.
– Не понял? Или он решил передать заказ и отправил за мной тебя?
Мила как-то странно на него посмотрела.
– Прошло шесть дней, как я тебя привезла сюда.
Игнат напряг память. Первую ночь он провел тут, вторую в расщелине, на третий день он вошел в пещеру, к ночи он вышел к лагерю покойных и остался там, плюс день ушел на возвращение, итого – пять. Куда делись еще сутки? Неужели он провел их в видении вертюха? Вот почему было такое ощущение, что он не ел несколько дней, последний раз он завтракал утром, когда слышал крик тварей. Гребаные нелюди.
– Похоже, ты на время выпал из жизни. С тобой все в порядке? Что у тебя с волосами? Седины прибавилось, виски совсем серебряные.
– Да вполне. Это был не самый легкий заказ. Вертюхи мертвы, трофеи богатые, даже очень богатые. Нужно быстро придумать, куда скинуть их, как насчет твоей матери? А волосы? Я даже и не заметил, демоны с ними. Ну, седина и седина, от меня не убудет.
– Не хочу возвращаться, – покачала головой Мила. – Я знаю, кто купит все по хорошей цене, все равно ведь поедем в Северск, только оттуда выйдет открыть портал.
Игнат внимательно слушал, что говорит дочка ведьмы, похоже, у нее и следа от их неприятного разговора не осталось, понять бы, усвоила ли она что-то или просто отмахнулась и собирается придерживаться прежней тактики.
– Ты нашел Юркого?
– Нашел и его, и напарника, им не повезло. Хотя, сложно назвать невезением их полную профессиональную непригодность, эти два кретина умудрились разбить лагерь всего в километре от пещеры вертюхов, да еще костерок разожгли. Короче, плохо кончили.
– Жалко, хорошие были люди. А как твоя охота? Судя по тому, что ты живой и здоровый, все прошло, как надо?
– Если накормишь, расскажу, – доставая папиросу, Игнат решил не ограничивать себя, все равно лес и так полон запахов от костра и пищи. Прикурив, он сел рядом с огнем, глядя на языки пламени, от котелка очень вкусно пахло картошкой, мясом и специями.
Мила тихонько подошла к костру и помешала варево щепкой, потом лизнула ее и немного посолила.
– Угощайся, – снимая треногу с котелком, радушно предложила она, – только дай остыть.
– Сколько отсюда до Северска? Спросил Игнат.
– Три дня пути, – садясь рядом и доставая из-за голенища ложку, завернутую в тряпку, сообщила Мила. – Что, так не терпится домой?
– Мой дом там, где работа. Я не живу в одном месте, я всегда в пути. Но сейчас меня волнуют трофеи, не уверен, что они столько протянут, сумка хоть и хорошо зачарована, но там внутри сейчас каша. Я бы предпочел избавиться от них и побыстрее. А еще у меня яйцо вертюха.
– Ты что, положил его в холодильник?
– Не держи меня за идиота, там оно провело не больше получасу, потом переложил его в один из рюкзаков погибших, поплотнее упаковав в разную одежду. Сколько можно за него выручить?
– Много, – озадачилась Мила, – не меньше сорока, а то и все пятьдесят. Здесь его никто не купит, даже мама. А за сумку не беспокойся, она отлично держит температуру, я в ней сердце лешака две недели по полям таскала. Когда достала, знакомая ведьма в Северске аж присвистнула, оно словно только что из груди.
– Почему маме не возишь трофеи?
– Ей другие ловчие таскают. Не буду же я каждый раз из-за требухи мотаться через всю страну, сбываю там, где охочусь.
– А сейчас почему не хочешь? Туда всего часов пять ехать, мигом домчим.
– Хочешь, езжай без меня, дорогу ты знаешь, транспорт есть, а я дождусь тебя на ферме. Давай есть, ты наверняка голодный?
– Да, поиздержался, осталась последняя горсть крупы и пару кусков вяленого мяса.
Он достал свою ложку, варево, пока они говорили, чуть поостыло, они по очереди таскали вкусное, горячее и острое варево прямо из котелка. Только в этот момент Игнат осознал, насколько он проголодался. Наконец он наелся и достал новую папиросу, прикурил.
– Я обещал рассказ за ужин, что ж, моя очередь…
Егерь подробно рассказал, как шел по следу, как нашел тела, и о том, что случилось в пещерах. Мила оказалась благодарной слушательницей. Когда Демидов дошел до повторного удара темной энергией, она испуганно вздрогнула, вот только про свою иллюзию он не словом не обмолвился. Хотя, она пыталась вытащить из него подробности, но больше напирала на профессиональное – как выжить в наведенной темной иллюзии? Игнат только обмолвился, что ему повезло, тварь выдала себя. Рассказ про разлом и его закрытие очень сильно девушку встревожил.
– Плохо это, – пояснила она, – уже третий за год в этих местах. Говоришь, большой и старый, и едва тебя не убил? Не припомню, чтобы они сопротивлялись таким способом. Запись есть?
– Есть, вернее должна быть. Сама понимаешь, «глаз» обладает малой памятью, надеюсь, хватило, чтобы зафиксировать. Тут платят за закрытие?
Она покачала головой.
– Только если заказ был, никто не заплатит за уже сделанную работу.
– Ладно, – равнодушно махнул рукой Демидов, – будем считать, что это в счет долга Тавру. Работу я сделал на отлично.
Мила согласно кивнула.
– Ты действительно стоишь потраченных на тебя золотых. Кроме того, ты взял очень богатые трофеи, что делать будешь?
– Разберу шмотки незадачливых коллег, оружие продам, там два малых сундучка с зельями, надо ведьме показать. Похоже, я все же съезжу к твоей матери, быстрее будет, и я ей доверяю. А потом вместе рванем в Северск.
– Хорошо, буду ждать тебя на ферме. Заодно порадую Тавра, что работа выполнена.
– Надо трофеи разобрать, может, тебе что приглянется?
Долго рыться в рюкзаках погибших не пришлось. Игнат не догадался там пошарить перед выходом, некогда было. В карманах нашелся запас еды, несколько рубашек, одни штаны, но Игнату они были явно малы, поэтому он просто упаковал в них яйцо. Выбрав рюкзак получше, его пострадавший в огне портала Вереевеи требовал замены, Демидов переложил в него все, что оставлял себе, а в другой засунул вещи на продажу. Получился увесистый.
– Палатку заберешь? Мне она без надобности, лишний груз.
Мила покачала головой.
– Продай, у меня есть. Гир с удовольствием купит, штука ходовая, он мигом ее скинет с прибытком. И оружие лучше ему сбыть, в городе цену не дадут.
– Это ты все продавать будешь, я для него чужак, а ты своя, так что, он даст тебе цену, которую никогда мне не предложит.
– Хитрый ты, – усмехнулась, Мила. – А что мне за это будет?
– А что ты за это хочешь? – чувствуя подвох, спросил Игнат, ему не понравилось, как заблестели глаза девушки, хотя, возможно, это был просто отсвет костра. На лес давно уже опустилась тьма, и пора было двигать спать, на рассвете он поедет в гости к лесной ведьме.
– Ты вроде как со мной порвал, я приняла это, мы просто друзья, но я прошу у тебя еще одну ночь. Подари мне сына или дочь, хотя я точно знаю, что у меня будет сын, так было предсказано много лет назад, и пророчество почти исполнилось.
– Интересно будет послушать, – усмехнулся Игнат, – в пророчества я не верю. Сколько не слышал, ни одно не сбылось.
– Правду хочешь знать? Слушай! Однажды лет десять назад я не смогла забеременеть, и знахарка, посмотрев, сказала, что у меня никогда не будет детей, я бесплодна, и никакая магия и зелья мне не помогут.
– И чем я могу помочь? Деревенские знахарки – те еще специалисты.
– Другие сказали то же самое, но в тот день произошло еще что-то, эта знахарка, уже выходя из комнаты, саданулась головой о косяк и рухнула на пол, а когда встала, зыркнула на меня и сказала чужим высоким голосом: «Откроются огненные врата, и через них придет одноногий. Он выстоит против двух и закроет разлом. В ночь, когда вы встретитесь у тебя будет шанс вырастить ребенка». Она резко развернулась и вышла, больше я ее никогда не видела.
– Сама придумала?
Мила обиженно посмотрела на него.
– Не будь жестоким. Когда ты появился в доме матери, она послала мне весть, я летела сюда и днем и ночью. Я провела в дороге четверо суток без сна, я восемь дней спешила к тебе, боясь не встретить одноногого пришедшего через огненные врата. Но я не смогла забеременеть, я уже отчаялась, пока не вспомнила о второй части пророчества. Я знала, что ты выжил, и решила ждать тебя здесь.
– А заказ у Тавра зачем взяла?
Мила потупилась.
– Малодушие, – четно призналась она. – Думала, если не сына, то хоть заработаю. Тем более, если ты бы не выжил, значит, и пророчество не про тебя.
– Логично, – согласился Игнат, – деловой подход, уважаю. А теперь главный вопрос, если я скажу – нет, что будет дальше?
– Не знаю, – полным отчаяния голосом произнесла Мила.
– Что ж, это честно, – ответил Демидов. – Повторю, я не верю в пророчества, но я готов выполнить твою просьбу, но с одним условием.
– Все, что угодно, – быстро закивала Мила. – Клянусь, все выполню, что не попроси.
– Ловлю на слове. Но эта ночь будет последняя, дальше только друзья. А еще у портала мы расстанемся навсегда, я перехватил ваши переглядки с Тамарой, ты ведь хотела прыгнуть в портал за мной, я угадал?
Дочка ведьмы потупила глазки.
– Я уже попрощалась с ней. Но если пророчество исполнится, то в этом больше не будет нужды. Ты что думаешь, я очень хочу прыгать в портал следом за тобой? Ты, конечно, мужик хороший, и я была бы рада, если бы ты со мной остался, но я не горю желанием менять все вот так резко. Но я хочу иметь ребенка, и если верить той знахарке, ты единственный мой шанс. А ради этого я готова на многое.
– Поклянись.
– Клянусь, эта ночь будет последней, не выйдет, я от тебя отстану.
– По рукам, – и Игнат протянул ладонь, которую Мила тут же поржала, словно боялась, что он передумает.
– Я буду в палатке.
– Скоро буду, – ответил Демидов слегка рассеяно.
Поднявшись, егерь быстро загрузил трофейную багги. Закрепив в багажнике груз, он закурил и посмотрел на палатку, в которой скрылась дочка ведьмы. Многое стало на свои места. Он все не мог понять, почему она пришла тогда в первую же ночь, на любовь с первого взгляда это не тянуло, почему не отпускала его от себя, и почему была готова оставить любящую мать? Если взять то, что предсказание той знахарки реально, то Мила в отчаянье, и будет держаться за эту мысль до последнего. Проще дать ей то, что она хочет.
В принципе, а что он так терзается? Женщина она красивая, никаких обязательств не требует, хочет, чтобы он попробовал ей ребенка заделать, да ради богов. Игнат раздавил каблуком окурок и полез в палатку. Мила уже раздетая лежала на свежем лапнике, поверх которого бросила спальники незадачливых ловчих. Сверху она натянула на себя тонкое одеяло, похоже, оно было в ее рюкзаке. Игнат снял перевязь с пистолетом и положил в изголовье, винтовка пристроилась с краю.
– А ты параноик, – язвительно заметила Мила.
– Я осторожный, мы сейчас в лесу, где еще недавно хозяйничали опасные твари, убившие двух твоих коллег. Совершенно не имею желания закончить, как они. Ты сказала, что занимаешься охотой на тварей десять лет?
Мила кивнула, не понимая, куда он клонит. Игнат стянул пыльник, сапоги, разгрузочный жилет, кольчугу и штаны с рубахой, оставшись только в трусах.
– Да удивляюсь я, – закончил он мысль, – как с такими навыками охоты на нелюдей вам удается выживать, да еще и работу выполнять.
Мила надула губки, явно собираясь обидится, но Игнат решил не давать ей времени на это и, нырнув под тонкое одеяло, быстро провел рукой по ее бедру. Дочка ведьмы мгновенно забыла об оскорблении, только что нанесённому всему местному люду, охотящемуся на всяких чужих тварей, и, опрокинув Игната на спину, провела по его груди острыми коготками. Она аккуратно, но дерзко куснула его за ухо, и прошептала:
– Сегодня ты только мой, а завтра можешь быть, чей хочешь. Но сегодня…
