Глава двадцать девятая

– Вы… вы Говард Карсон, – наконец удалось мне выдавить из себя.

– Верно.

Он был облачен в белую рубашку с закатанными рукавами и серые брюки. Раньше, видя его глазами Дженни, я испытывала некоторое влечение к нему, но, вероятно, тогда к моим собственным примешивались чувства Дженни. Теперь, увидев его непосредственно перед собой, я не испытала ничего подобного.

– Вы меня не знаете, – снова начала я. – Меня зовут Эбигейл Рук. Я из мира живых.

– Все мы тут выходцы из мира живых, не правда ли, мисс Рук? – Он дружелюбно улыбнулся, эта улыбка могла бы сойти за очаровательную, если бы я была настроена быть очарованной. Напротив, его приветливость меня только разозлила. Мне совсем не хотелось, чтобы он, такой счастливый, расточал любезности, забавляясь своими невероятными механическими игрушками в личном раю. Я надеялась увидеть Говарда Карсона расстроенным, раздавленным чувством вины за то, что связался со злодеями и позволил убить Дженни таким чудовищным образом.

– Нет, – отрезала я. – Я имею в виду, что я до сих пор принадлежу тому миру. И скоро вернусь обратно. Сюда я пришла только чтобы получить ответы на кое-какие вопросы.

Улыбка его дрогнула.

– Вы серьезно?

Карсон опустился ниже и посмотрел мне в лицо. Ноги его коснулись центра гигантской спирали.

– Да, серьезно, – признал он. – Вы проделали долгий путь. И что же вы хотите узнать от меня?

– Я хочу узнать, на кого вы работали перед смертью, мистер Карсон. Хочу узнать, что вы конструировали для них и как этот механизм работал. Я хочу знать…

В горле у меня встал комок, но я сжала зубы и глубоко вздохнула.

– Я хочу узнать, кто была та женщина, и еще хочу узнать, зачем вы это сделали.

Лицо Карсона помрачнело.

– На кого вы работаете?

Он медленно обошел меня.

– Вы не проделали бы такой долгий путь ради какого-то рассказа. Не зашли бы так далеко одна.

Я почти видела, как внутри его глаз крутятся шестеренки.

– Они заново построили ее, да?

Я поворачивалась, не сводя с него глаз.

– Заново построили что? Расскажите! – потребовала я.

Призматические волны, которые создавал Карсон, до сих пор висели в воздухе, но теперь они завращались быстрее, их идеальные пики превратились в неустойчивые шипы.

– Мы строили машину, которая должна была изменить мир, вы ведь знаете? – бросил он холодно. – Я никогда не встречался со своими работодателями, но когда вы вернетесь, можете сказать, что я нисколько не жалею о содеянном.

Меня захлестнула волна гнева – больше всего хотелось ударить его.

– А что касается женщины, то она определенно стоила всего этого.

– Стоила? – переспросила я. – Стоила того, чтобы умереть ради нее? И чтобы убить?

– Да! – воскликнул он. – Стоила. В любом случае, они получили что заслуживали.

Звезды вверху потускнели, сплетения хрустального света над нашими головами, сталкиваясь между собой, с треском разбивались, рассыпались мелкими осколками, разлетавшимися во все стороны, словно стайки злобных птиц.

– Мы все получили то, что заслужили.

– А Дженни? – Я едва не кипела от злости.

Земля под нами содрогнулась, вдалеке послышался гул, и шестеренки резко остановились. Карсон медленно дышал, опустив глаза.

– Что вы знаете о Дженни?

– Дженни – моя близкая подруга, мистер Карсон. Скажите, вы действительно считаете, что она получила то, что заслужила?

– Дженни… – Он снова поднял голову. В его голосе пропали резкие нотки, и он взглянул на меня с таким выражением, как будто его ударили под дых. – Вы должны сказать мне… Она… она счастлива?

– Счастлива?

Его озабоченность казалась искренней. Я вздрогнула.

– Так вы на самом деле не знаете, что случилось с ней?

– Откуда мне знать? – воскликнул Карсон. – Я делал все, что было в моих силах, чтобы защитить ее, но в конце концов мне оставалось только надеяться, что эти ублюдки не придут и за моей Дженни. Меня утешала мысль о том, что она до сих пор не присоединилась здесь ко мне, но не проходило и дня, чтобы я не беспокоился о том, что ошибки моего прошлого разрушат ее будущее.

Я постаралась осмыслить сказанное Карсоном.

– Значит… никакой другой женщины не было?

– Что? Никогда.

– Прошу прощения, мистер Карсон. Думаю, придется вам начать с самого начала.

Он кивнул. Мир вокруг нас постепенно растаял. Планеты погасли и слились с темнотой. Мы парили в пустом пространстве.

– Они называют себя Жутким советом, – начал Карсон свой рассказ.

Пока он говорил, вокруг нас проступали знакомые очертания. Высокие стены простирались во все стороны, и вскоре мы оказались внутри просторного здания Бухманна.

– Как это у вас получается? – удивилась я.

– Практика, – печально объяснил Карсон. – Слишком часто я переживал каждое мгновение своей жизни. Не так уж и сложно воссоздать знакомые подробности.

Я огляделась. На этот раз здание не было пустым, его заполняли сложные механизмы, между которыми суетились многочисленные рабочие. Среди них с начальственным видом расхаживал знакомый толстяк с закрученными усами, за ним семенила секретарша с блокнотом в руках. Я как будто вернулась в воспоминания Дженни, но на этот раз без головной боли.

– Жуткий совет, – повторил Карсон. – Мэр Поплин называл их просто «покровители», и на протяжении нескольких месяцев я больше ничего про них не знал, хотя, конечно, старался запоминать все, что слышал. Поначалу работа мне казалась настоящим благословением. Я делал то, что вдохновляло меня. Мне предоставляли материалы и средства – похоже, безграничные. Но постепенно указания становились все более и более конкретными.

Здание Бухманна неожиданно рухнуло вниз, и мы оказались парящими над Нью-Фидлемом. Пролетев над улицами, мы зависли над так хорошо знакомым мне местом, но дом номер 926 на Авгур-лейн выглядел иначе, чем я его помнила. Вместо хаотичных посадок сад украшали симметрично расположенные рододендроны, да и сама конструкция здания была проще. Оно совсем не походило на обиталище безумного детектива со всеми его неровностями и пристройками – это был просто обычный дом.

– Чутье у Дженни было гораздо острее моего, – рассказывал Карсон, пока мы приближались к дому. – Мое занятие ей совсем не нравилось. Она хотела, чтобы я бросил эту работу. В конце концов я согласился, хотя гораздо позже, чем следовало. Весной мы собирались пожениться, и я планировал подкопить денег для совместной жизни. Дженни же все твердила, что я должен спасать себя. Я обратился к мэру Поплину, поблагодарил его за возможность проявить себя, но сказал, что ухожу. Когда я встретился с Дженни на следующий день, она вела себя как-то странно.

Мы снова поплыли над Нью-Фидлемом, и я заметила их самих на улице внизу. Дженни Кавано почти бежала по мостовой, удаляясь от Карсона. Он пытался догнать ее, умоляя остановиться, но она только ускоряла шаг. Каждый раз как он сворачивал за угол, она уже исчезала за следующим.

– На самом деле это была не она, – догадалась я.

– Нет, не она, – подтвердил Карсон. – И как я сразу не понял? Внутри меня что-то кричало, но у нее было лицо Дженни. И голос Дженни.

Пролетев над крышами, мы зависли над массивным кирпичным зданием с высоким куполом. Оно было недостроенное, и его все еще окружали леса, но никаких сомнений не оставалось – в законченном виде оно стало бы самым высоким сооружением во всем городе. Здание находилось на холме недалеко от особняка мэра Спейда. Шесть-семь рабочих пытались внести через широкий проход замысловатый механизм. В нем я сразу же узнала один из аппаратов, над какими работали Карсон с помощниками в здании Бухманна в Чернильном районе.

– Мне это здание незнакомо, – призналась я. – Я побывала во всем Нью-Фидлеме, но не видела его. Это обсерватория?

– Мэр Поплин утверждал, что это будет великолепный Технологический центр Нью-Фидлема, и я верил ему. Может, он и сам в это верил, я не знаю. У Жуткого совета на этот счет были совсем другие планы.

Мы переместились внутрь здания, где постепенно обретала форму колоссальная механическая конструкция, по сравнению с которой переносная машина Оуэна Финстерна казалась тростинкой на фоне могучего дуба из стали, меди и стекла. Вертелись шестерни, шипели паровые котлы. То тут, то там из чрева металлического зверя вырывались искры, и рабочие спешили разобраться с неисправностью.

– Я проследовал за ней до самого сердца здания, где она уже перестала притворяться, – с горечью произнес Карсон.

Женщина под нами подернулась рябью и превратилась в рыжеватую блондинку. Она обернулась, и я увидела, что лицо Дженни пропало. Этого лица я никогда не видела, но что-то в нем казалось знакомым. Жесткий подбородок, ярко-зеленые глаза – левый чуть выше правого. Их асимметричное расположение пробудило во мне смутные воспоминания. Тем временем женщина рассмеялась и захлопнула за собой дверь.

– Я пытался бежать, но было уже поздно, – продолжал Карсон. – Там же находился и приспешник наших покровителей. Мерзкий кретин, бледный как смерть, и с ужасным характером.

– Павел, – узнала его я, когда бледный мужчина вышел из тени.

– Вы встречались?

– Недавно я припечатала его кирпичом по лицу.

– Хм, неудивительно, что вы нравитесь Дженни, – улыбнулся Карсон. – Павел сказал, что если я закончу свою работу, Дженни не пострадает.

– Он лгал.

– Конечно, лгал. И еще больше пострадали бы другие люди, если бы я предоставил «покровителям» что они хотели. Я никогда не видел вместе всех частей механизма. Я даже не думал, что они должны соединяться. Я думал, все мы работаем над разными проектами. Эндрюс разрабатывал генератор энергии с емкостью, в десять раз превышающей емкость тех, что тогда устанавливали в Кроули. Ши и Гроурок экспериментировали с теорией манипуляции энергетическим полем, а Диас бился над усилением передатчика волн, по сравнению с которыми все средства связи показались бы жестяными банками на веревочке.

– А вы?

Мы пролетели сквозь потолок в захламленную мастерскую.

– Предметом моих изысканий был человеческий мозг, – ответил Карсон, – наш наивысший и безграничный потенциал.

Под нами над рабочим столом склонился Карсон из прошлого, поглощенный своим занятием и не обращавший внимания на то, как оранжевые отблески садящегося солнца в окне меняют оттенок до малинового. Отложив напильник в сторону, он сдул металлические стружки и внимательно вгляделся в какой-то прибор из тщательно обработанной стали, освещенный теплым закатным светом.

– Вы не думали, что это несколько опасно – пытаться постичь все тайны человеческого мозга с помощью напильника, шестеренок, медной проволоки и прочих железяк?

– Да, это звучит как безумие. Думаю, так и было. Но ведь я преследовал благую цель. В университете я писал диссертацию, которая должна была раз и навсегда покончить со всяким мистицизмом и оккультизмом, но в ходе работ я то и дело натыкался на странные факты. Даже те, кто открыто признавался, что дурачил простофиль с помощью зеркал и дыма, утверждали, что приносили больше добра, чем зла. Фокусы и трюки уменьшали время выздоровления и облегчали хронические заболевания. Несмотря на все свои убеждения, я раз за разом находил доказательства того, что в медицине вера превосходит логику.

И тут начались мои настоящие исследования. Я штудировал сочинения Хэйгарта об эффекте плацебо и переписывался с Ричардом Кейтоном из Ливерпуля по поводу активности головного мозга. Видите ли, все это, по сути, электричество. Мозг в основе своей – электрическая машина, регулирующая процессы в организме. Разум первичен, а не материя. Человеческий мозг обладает великой силой, превосходящей все ограничения плоти, – и он делает это посредством электрических импульсов. При надлежащей стимуляции мало существует таких границ, какие мы не могли бы преодолеть. Повысить способности мозга – значит повысить способности тела.

– Только не говорите, что вы пропускали ток через мозг людей, чтобы сделать их здоровее.

– Нет-нет, влияет, скорее, не сам электрический ток, а поле. Электрические импульсы можно усилить или ослабить, умело манипулируя сопутствующими им энергетическими потоками. Проект был многообещающий, но первые результаты оказались, мягко говоря, сомнительными. Некоторые подопытные реагировали на стимуляцию на удивление хорошо – у них увеличивались сила, скорость, выносливость, даже улучшались моторные навыки и способность решать задачи. Но другие демонстрировали неблагоприятные эффекты: летаргию, гипнотическое состояние, повышенную склонность к внушению.

– Думаю, злодеям не помешала бы машина, которая позволяла бы промывать мозги жертв нажатием одной кнопки, – вздохнула я.

– Те же опасения высказывала и Дженни. Но никто из нас не знал об истинном масштабе исследований. Все мы работали каждый над своей частью единого огромного механизма. Это была вовсе не обсерватория. Покровители строили передатчик, нацеленный на крупный город. Я начал догадываться об этом, только когда оказался вблизи. Сила, контроль, радиус воздействия – это было оружие, равного которому не видывал свет. Или должно было стать таким оружием.

– И чем вы занимались?

– Тем, для чего меня и нанимали. Работал над своей частью машины. Павел наблюдал за мной, но не имел ни малейшего представления о специфике моей работы. Да и что можно было ожидать от этого болвана, который с трудом справлялся даже с пуговицами своего пальто? Ну да, он наблюдал, временами даже помогал. Щедро снабжал меня химическими препаратами по моим заказам. У меня же появился свой собственный план действий. К тому времени когда я закончил, было уже слишком поздно поворачивать назад.

– Взрыв! Так это вы разрушили проект Поплина! Вы!

Мы снова парили над зданием. Окружающие кварталы накрыла бархатная тьма, пока их вдруг не озарила ослепительная вспышка, похожая на солнце в миниатюре. Мимо нас пролетели шестерни, трубы, кирпичи, а потом, когда свет угас настолько, чтобы можно было что-то различить, я увидела развалины. Груды кирпича и расплавленный металл. Широкий лист на середине склона холма шевельнулся, и из-под него выполз Говард Карсон.

– Вы выжили! – воскликнула я.

– Почти. Но мы сейчас не беседовали бы, если бы я выжил, верно? – грустно усмехнулся Карсон.

Под нами появилась другая фигура, передвигающаяся с нечеловеческой скоростью. Сверху волосы Павла казались еще более редкими. Несмотря на невысокий рост и потрепанный вид, напор, с каким он набросился на раненого ученого, ужасал.

Павел был в ярости. Схватив Карсона за воротник, негодяй приподнял его и осыпал проклятьями. Тот попытался вырваться и ударить противника по лицу, но Павел отвел его удар безо всякого труда, будто отмахиваясь от надоедливой мухи. Карсон застонал, его кисть повисла под неестественным углом. Вампир зарычал. В лунном свете мелькнули два его клыка, через мгновение погрузившиеся в горло Карсона.

Карсон рядом со мной рассмеялся.

– Вы же погибли! – удивилась я. – Что в этом смешного?

– Мое последнее изобретение, – ответил призрак. – Грубое, но эффективное.

Он кивком показал на сцену внизу, и я увидела, как Павел отпрыгивает назад, зажимает рот и кричит от боли и неожиданности. Когда вампир опустил руку, у него недоставало одного клыка.

Карсон под нами улыбнулся своей маленькой победе. Это была слабая, едва заметная улыбка, словно он осознавал, что она будет последней в его жизни. Под воротником его рубашки блеснула бронза. Бледный мужчина снова набросился на него, сорвал с шеи Карсона защиту и швырнул ее вниз, к подножию холма. Пальцы вампира погрузились в шею жертвы, вспарывая яремную вену, и тут все вдруг погасло.

– И вот мы здесь, – произнес Говард Карсон пустым голосом позади меня.

– Это было очень благородно с вашей стороны.

– Все равно я был, считай, мертв. – Он пожал плечами. – Я не мог допустить, чтобы где-то в одном мире с моей Дженни существовала эта адская машина. Жуткий совет превратил меня в свою марионетку, но будь я проклят, если позволил бы использовать дело всей моей жизни, чтобы превратить в марионеток всех, кого я любил. На самом деле, даже к лучшему, что он меня прикончил. Если бы мне удалось скрыться, они бы меня преследовали. Постарались бы добраться до меня, используя Дженни. А так лучше. Надеюсь, без меня у нее сложилась счастливая жизнь.

Я содрогнулась.

– Ну, вообще-то совсем несчастной ее не назовешь… – уклончиво ответила я.

– В чем дело?

– Мне так жаль, мистер Карсон. Вы поступили правильно, но Дженни… – Я запнулась. – Они пришли за ней до того, как вы разрушили здание.

Лицо Карсона окаменело.

– Нет… Она не мертва. Я бы почувствовал, если бы она пересекла границу. Я искал ее!

– Она не пересекала границу. Она ждала вас. Сейчас она наверху, возле ворот.

Карсон внимательно вглядывался в мое лицо, словно пытаясь увидеть признаки лжи.

– Это правда, – вздохнула я. – Идемте со мной! Вы сами увидите. И у меня еще остались оболы, чтобы заплатить перевозчику.

– Я не могу.

– Вы можете, мистер Карсон, и вы должны. Тогда, несколько лет назад, вы поступили правильно, но на этом дело не закончилось. Помогите нам, не дайте Жуткому совету воспользоваться плодами ваших исследований. Помогите окончательно исправить ваши прошлые ошибки. Кроме того, – добавила я, – вы и без того заставили Дженни слишком долго ждать, вам так не кажется?

В глазах Говарда Карсона затеплился огонек надежды, словно искорка, осторожно исследующая новую территорию в поисках сухой ветки. В мгновение ока она вспыхнула и разгорелась костром.

– Возьмите меня с собой!