Глава двадцать пятая

Розмариновый пустырь представлял собой участок неровной местности площадью акра в три, с редкими деревьями и кустами. На него выходил тихий район с низенькими домиками на окраине города. С одной стороны к пустырю примыкал огороженный каменным забором церковный двор с гранитными надгробьями, а вдали возвышались необитаемые холмы. Было непонятно, где заканчивается пустырь и начинается собственно сельская местность. Он выглядел естественным порогом между миром людей позади нас и миром природы – поющими птицами, жужжащими пчелами впереди и справа и тихим кладбищем слева.

Но в этом клочке земли чувствовалось нечто важное и серьезное. У меня вдруг возникло ощущение, будто мы стоим перед каким-то величественным собором. Джекаби целеустремленно двинулся вперед, шагая по траве.

– Вы знаете, что мы ищем, сэр? – спросила я.

– Думаю, да. Я уже бывал здесь. – Он впервые подал голос с тех пор, как мы вышли из дома. – Я исследовал этот участок в первый же месяц после переезда в Нью-Фидлем. Силовые линии, протянувшиеся на несколько миль по всему городу, сходятся сюда, но не продолжаются. Как будто просто исчезают. Я всегда догадывался, что здесь находится нечто важное, не поддающееся моему восприятию. Словно некий барьер, преодолеть который я не в состоянии. А ведь в мире мало вещей, которых бы я совсем не видел. Подозреваю, мисс Рук, что мы приближаемся к порталу в Аннуин.

– Аннуин? – насторожился Финстерн. – Припоминаю это слово. Валлийское?

– Верно, – с удивлением взглянул на него Джекаби через плечо.

– Помню всякие истории про него, – добавил Финстерн. – И про холмы сидов в Ирландии.

– Хмм… – Похоже, ответ изобретателя впечатлил детектива. – Необычные познания для человека вашего склада ума.

– Я скептик, но прежде всего ученый, никогда не отрицавший возможности существования того, что находится вне нашего понимания. Я читал «Мабиногион» и древние легенды о короле Артуре. Посетил Стоунхендж. Не следует отрицать чего-то только потому, что оно не изучено. Такова природа исследований. Аннуин – любопытная теория. Пересечение разных измерений, слияние реальностей… – Его бегающие глаза на мгновение утратили сосредоточенность, и он уставился на деревья вдали. – Будь у вас такое же детство, как у меня, детектив, вы бы тоже искали другие миры.

– В моем детстве другие миры сами нашли меня, – ответил Джекаби. – Хотел я того или нет. Похоже, вам повезло больше.

– Извините, джентльмены, – вмешалась я. – Тут есть и те, кто не занимался всю жизнь исследованием малоизвестных мифов.

– Аннуин – одно из многих наименований иного мира.

– Загробной жизни?

– Нет. Не совсем. Но я верю, что наш вход в иной мир должен находиться за каким-то барьером. Помимо нашего, существуют и другие миры, в которых обитают существа, некогда открыто делившие с нами землю. Есть места, в которых барьер непрочен, а в нескольких – и вовсе сломан, но он простирается до всех углов земного шара.

Щека Финстерна дернулась.

– У земного шара сферическая форма. У него нет углов.

Не обращая на него внимания, Джекаби продолжил:

– Аннуин находится вокруг нас, но он – то немногое, чего даже я никогда не видел.

– Тогда как вы можете утверждать что-то наверняка?

– Если парижанин скажет, что Франция реальна, вы ему поверите? Я неоднократно встречал обитателей Аннуина, мисс Рук. Ремесленники, перестроившие мой третий этаж, были из той области Аннуина, которую древние скандинавы называли Альвхеймом. Нам они более известны под названием «эльфы».

– Ваш дом перестраивали эльфы? – недоверчиво спросила я.

– А вы знаете лучший способ разместить целую экосистему на одном этаже дома в Новой Англии в колониальном стиле?

– Нет, не знаю.

– Пруд на третьем этаже гораздо глубже, чем потолок на втором. Они пересекаются, каждый не теряя своих объемов. Хитрый трюк.

– Да, я заметила.

– Вот и прекрасно. Аннуин устроен схожим образом. Он здесь, вокруг, но простые смертные вроде нас никогда не смогут войти в него. Благой Двор позаботился о том, чтобы окружить его барьером. Открывать порталы могут только его представители.

– И что же они защищают этим своим барьером? – хмыкнул Финстерн.

Джекаби наконец-то остановился перед большим поросшим травой пригорком, походившим на торчавшую из земли идеальную полусферу.

– Нас, – ответил он, снимая сумку с плеч. – Они защищают нас.

– И как же они защищают нас, – спросил Чарли, – если это они могут приходить и уходить, а мы все время заперты?

– Не все создания могут проникать через барьер, – ответил Джекаби. – Представители Благого Двора дружелюбны по своей природе. Представители Неблагого Двора… не дружелюбны.

Он поглядел на Оуэна Финстерна, обходившего холм по кругу и не сводившего с него глаз. Понизив голос, Джекаби добавил:

– Ваши предки, мистер Баркер, рождены от союза человека и фэйри Благого Двора. Предки же вервольфов, напротив, принадлежали к Неблагому Двору. Возможно, именно поэтому из вас вышел прекрасный блюститель закона, а из них чудовища. Такова природа зверя.

– Значит, барьер держит всех плохих существ внутри? – полюбопытствовала я. – Но что-то он не очень хорошо справляется с этой своей задачей, раз по Нью-Фидлему разгуливают редкапы, вампиры и прочая нечисть.

– Барьер не идеален, – согласился Джекаби. – Вполне естественно, что какие-то существа иногда проникают сквозь него. В последнее время да, чаще, но это лишь ничтожная доля тех, что остаются внутри. Обязанность Благого Двора – запечатывать трещины и закрывать проломы. Представьте себе, какой поток хлынет сюда, если плотина прорвется. Вспомните пруд над вашей спальней на Авгур-лейн. Эти существа – словно капли, которые просачиваются сквозь потолок. Они ничто по сравнению с тем потопом, который ожидает вас, если потолок рухнет.

– Не слишком утешительное сравнение, – заметила я. – Как и мысль о расположении моей спальни.

– Я… я чувствую!

Мы подняли головы. Финстерн добрался почти до вершины холма, но тут же кубарем покатился вниз, словно его толкнула гигантская невидимая рука. Перекувыркнувшись по дороге, он с ошарашенным видом приземлился у подножия.

– Наблюдаемый феномен. Измеримая реакция. Количественная. – Изобретатель поднялся на ноги, слегка пошатываясь, но с безумной улыбкой на лице. – Реальная.

Джекаби поднялся на холм – не такой уж и высокий, футов в десять, от силы пятнадцать от основания – и встал там, где что-то обнаружил Финстерн, ощупывая воздух вокруг себя.

Ничего не происходило.

– Ничего не ощущаю. И до сих пор ничего не вижу. – Он с подозрением посмотрел на изобретателя. – Ваш отец… как там его называла ваша мать?

– «Волшебный человек», – усмехнулся Финстерн. – А вы и в самом деле ничего не чувствуете? В воздухе. Даже отсюда слышно. Гудит, словно генератор.

Джекаби спустился.

– Нет, не чувствую. Этот холм одновременно и дверь, и замок, но они не предназначены для меня. Вы же, с другой стороны… Кем бы ни был ваш отец, мистер Финстерн, я уверен, что этот барьер нужен для того, чтобы препятствовать проходу его родных и им подобных.

– Хотите сказать, что мой отец – представитель этого вашего Неблагого Двора?

– Мне очень жаль, – ответил Джекаби. – Это не отменяет того, что для вашей матери он действительно мог быть волшебным человеком. Просто не обязательно добрым.

– Добрый. Злой. Субъективность, – холодно бросил Финстерн. – Он бросил мою мать и сделал меня внебрачным ребенком. Не стоит сожалеть, он и правда чудовище. Так как же нам попасть внутрь?

Джекаби задумчиво покивал.

– Интересно, Чарли, а вы что-нибудь ощущаете?

– Я не знаю, что именно должен ощущать, сэр.

– Тогда попробуйте. Вон там.

Чарли поднялся по травянистому склону, вытянув перед собой руки. Финстерн наблюдал за ним, прищурившись.

– Ничего не чувствую, – сказал Чарли. – Ом-кайни всегда соблюдали нейтралитет, сэр. Извините, но я думаю, что…

Руки Чарли вдруг исчезли по локоть, и он резко шагнул назад.

– Мистер Джекаби?

– Ага! Попробуйте открыть проход.

– Вы уверены, что это благоразумно?

– В моей практике вообще нет ничего благоразумного, – ответил Джекаби. – Зато есть вопросы, на которые мне нужны ответы, а до людей, которые могут эти ответы дать, не добраться привычными способами.

– Я не знаю, как это сделать, – возразил Чарли. – Не имею ни малейшего представления, сэр, что я сейчас делаю.

– Попытайтесь, мистер Баркер. Прошу вас.

Чарли глубоко вздохнул и закрыл глаза. Несколько секунд ничего не происходило, а затем прямо в воздухе выросла дыра, пульсирующая и расширяющаяся дюйм за дюймом. По холму прокатилась волна теплого воздуха, взволновав высокую траву. Запахло чем-то сладким вроде жженого сахара. Рука Чарли вдруг озарилась искрящимся сапфирово-изумрудным светом с той стороны, и я на мгновение испугалась, что мы открыли проход на самом дне какого-нибудь магического озера, но когда мои глаза немного привыкли, я поняла, что смотрю на густую, сочную зелень.

– Не думаю, что я смогу… – Чарли открыл глаза и отшатнулся.

Джекаби успел подхватить его, прежде чем тот упал. Портал достигал размера арочного дверного проема церкви и плавно закруглялся вверху. Обойдя его по кругу, я обнаружила, что с обратной стороны портала будто вообще не существовало – лишь удивленные лица моих спутников, вглядывающихся в разреженный воздух. Я вернулась к ним.

Несмотря на полученный ранее толчок, Финстерн первым проскочил через проем.

– Подождите! – крикнул Джекаби ему вслед, но изобретатель шагал дальше, с любопытством оглядываясь по сторонам.

– Чарли, – начал мой работодатель, – ты должен остаться здесь.

– Совершенно исключено, – возразил тот. – Вы не имеете ни малейшего представления о том, куда идете.

– Но я точно знаю, что мне хотелось бы выйти оттуда. Знаете, чем чаще всего славятся герои, отважившиеся войти в Аннуин?

Чарли помотал головой.

– Тем, что там и остались. Хотели они того или нет. Ни я, ни мисс Рук не можем открыть этот портал, мистер Баркер, и никто не знает, удастся ли вам открыть его с той стороны после того, как он захлопнется. Вы должны держать его открытым ради всех нас. Вы единственный способны сделать это.

Взгляд Чарли метался, он пытался найти какие-то альтернативные варианты и не находил. Вместо этого полицейский повернулся ко мне:

– Ты знаешь, что там небезопасно. Тебе не обязательно идти.

Я привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Я вернусь, ты даже соскучиться не успеешь. Обещаю.

Джекаби шагнул через проем.

– И еще одно, мистер Баркер. Постарайтесь не дать ничему отсюда вырваться.