2. Дом

Матчи выигрываются и проигрываются в туннеле на «Олд Траффорд», но единственное, на что я обращаю внимание, когда впервые стою здесь в качестве игрока «Юнайтед», – он растянулся на мили и мили. Он длинный и темный. Потолки низкие; игроки натыкаются друг на друга, когда выходят на поле, почти плечом к плечу – настолько здесь узко и тесно. В конце, над головами футболистов, судей и телеоператоров, за красным навесом я вижу яркую зелень травы, прожекторы и толпу. Некоторые болельщики свешиваются за край ограждения, крича и размахивая флагами.

Сентябрь 2004 года, матч против «Фенербахче». Я в шаге от дебюта в Лиге чемпионов – турнире, в котором я всегда мечтал играть.

Толпа из 67 128 человек шумит безумно – это похоже на громкий гул. Когда я впервые играл здесь за «Эвертон», этот гул давил на меня. Он давил как клаустрофобия, мощно, как в финале кубка. Это засело у меня в голове. Теперь же он меня заводит, но я понимаю игроков, которые чувствуют себя загнанными в ловушку. Стоять в туннеле «Олд Траффорд» – будто очутиться в коробке. Если футболист здесь впервые, это ужасает. Тяжесть ожиданий огромна. Игрок должен справиться с этим, если он собирается играть перед этими трибунами.

Менеджер знает все о силе этого места. Атмосфера настолько важна, что он даже тратит время на то, чтобы выяснить, какие игроки из команды соперника играли здесь раньше, а какие нет. Он рассказывает нам перед игрой; он знает, кто боится, и хочет, чтобы мы тоже это знали. Иногда при подготовке он называет имена парней, играющих здесь впервые, – они вряд ли покажут лучшую свою игру.

Позже в сезоне я увижу это своими глазами. В некоторых командах – чаще всего в тех, кто только поднялся из Чемпионшипа, – игроки выглядят испуганными, когда выходят на поле. Другие – так, будто это самый важный день в сезоне или даже карьере. Могу сказать, что они хотят выжать из него все, впитать энергию этих часов. Они приводят свои семьи на трибуны, улыбаются и машут, будто это их самое большое достижение. Когда они медленно идут от туннеля в углу поля к центральной линии, они думают об одном: Черт возьми, это «Олд Траффорд». Хорошая новость для нас: отвлекающий фактор вряд ли позволит им унести хотя бы одно очко. Плохая новость для них: психологически они уже проигрывают 1:0.

Теперь я собираюсь впервые выйти из туннеля в футболке «Юнайтед».

Сегодня все вертится вокруг моего трансфера, моей первой игры. Я в клубе почти два месяца, но не сыграл ни минуты в основе после того, как сломал плюсневую кость на Евро-2004; это было досадно для всех, потому что я стоил клубу немалых денег. Тем не менее фанаты все понимали. Я вижу их по телевизору – они говорят о том, как рады видеть меня здесь; но на задворках моего сознания засела мысль: им понадобится время, чтобы принять меня, потому что я скаузер. Мне придется сделать нечто особенное, чтобы завоевать их расположение.

Однако сегодня они на моей стороне. Толпа скандирует мое имя еще до того, как я вышел на поле.

«Руни!»

«Руни!»

«Рууууууу-нииии!»

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я впервые попадаю в лучи прожекторов в красной футболке. Я напуган.

Это вызывает у меня смех всякий раз, когда я пересматриваю запись той игры: я выхожу из туннеля со жвачкой во рту; мои глаза застыли и не двигаются, пока я иду. Я даже не моргаю. Я смотрю прямо вперед, пытаясь сосредоточиться. Камера ловит меня – выпятившего грудь, собранного, глядящего в небо над огромной трибуной передо мной. Я не смотрю ни на что конкретно, просто в пространство над этой стеной людей, которая растянулась в бесконечности, полная красного и черно-белого, а также желто-зеленого.

Я хочу впитать в себя этот шум.

Я не хочу оборачиваться.

Не хочу видеть, насколько все кажется огромным.

Черт возьми, это «Олд Траффорд».

До этого все было таким тихим и спокойным.

Я сидел в раздевалке перед игрой и смотрел, как все готовятся. Я видел, как разминаются одни из лучших игроков в лиге: вингер Райан Гиггз растягивает свое тощее тело, Гари Невилл подпрыгивает на месте; голландский нападающий Руд ван Нистелрой и Рио Фердинанд играют в два касания, мяч после их пасов со стуком ударяется о бетонный пол. Все не так, как в «Эвертоне».

На «Гудисоне» было громко и шумно; люди кричали друг на друга, раздавали инструкции. Мне стало ясно, что некоторые команды могут выиграть матчи только благодаря командному духу; они должны сражаться друг за друга. Нагнетание в раздевалке создает мощный настрой. Это помогает вывести из себя соперника. Перед игрой с «Фенербахче» я заметил, что в «Юнайтед» все готовятся иначе – спокойно, тихо. Никто не кричал и никого не накачивал. Все знали, что если мы будем играть хорошо, то легко победим. Нет никакого смысла в этих криках.

Я почувствовал, что пришел в правильное место.

Я делаю хорошую передачу в самом начале игры. Конечно, я начинаю матч с центра поля, так что не могу испортить этот пас. Мое первое нормальное касание случилось несколькими секундами позже, и тут я тоже не оплошал. Я бегаю на чистом адреналине.

А на 17-й минуте я забиваю первый мяч за «Юнайтед».

Руд выдает передачу вразрез на меня. Я один на один с вратарем, и все замедляется – самое странное чувство в футболе. Кажется, проходит час, прежде чем я добираюсь к штрафной. Я будто бегу в вязкой грязи. Мой мозг начинает работать с молниеносной скоростью, как это всегда бывает в такой ситуации, – словно компьютер, который вычисляет совокупность факторов, необходимых для забитого мяча.

Такой выход один на один – наверное, самое сложное в футболе, потому что у тебя слишком много времени для обработки всей информации, слишком много времени на размышления. Слишком много времени, чтобы усложнить работу, которая должна быть легкой.

Я вложил в удар всю силу, и он влетел в сетку. «Олд Траффорд» сходит с ума. Прямо сейчас я сомневаюсь, что кто-то переживает о том, скаузер я или нет – это ни к чему. Мысленно я расслабляюсь, чувствую, что могу немного показать себя, попробовать что-то эдакое. Вскоре после этого Райан Гиггз делает передачу на меня. Я делаю движение плечом, ухожу от защитника и отправляю мяч в нижний угол. Толпа снова скандирует мое имя; теперь я осмеливаюсь помечтать.

Я узнаю это во втором тайме. Угол штрафной площади «Фенербахче». Гиггзи, со всеми своими удивительными способностями и опытом, ставит мяч и готовится к удару, но я понимаю, что хочу пробить сам. Во мне струится уверенность, и я чувствую, что у меня может получиться – как и всякий раз, когда я попадал на ринг с парнем больше меня в боксерском зале дяди Ричи. Я просто знаю, что забью – это безумие, но я почти чувствую, что это произойдет.

– Гиггзи, я сделаю это.

Он передает мяч мне, и я закручиваю его в верхний левый угол – легко, как вы и любите. Гол номер три, хет-трик в дебютном матче на «Олд Траффорд».

Мы побеждаем 6:2, а в раздевалке после матча все выглядят потрясенными. Я не думаю, что кто-то может поверить в сделанное мной. Я тоже не могу осознать это. Рио сидит, качая головой, и смотрит на меня, будто я только что приземлился из космоса. Старшие ребята, вроде Гари Нева и Гиггзи, думают то же самое, я уверен, но держат это при себе. Вероятно, они видели такие потрясающие вещи уже много раз – от игроков вроде Эрика Кантона или Дэвида Бекхэма – поэтому молчат. Видимо, пока что не хотят меня подбадривать. Для них мой хет-трик – обычный день, как и для Менеджера, который пожимает мне руку и говорит, что я хорошо начал свою карьеру в «Юнайтед».

После матча нет никакой вечеринки, никто не идет кутить или погулять в город. Некоторые игроки, которых я знаю, обязательно выбрались бы куда-то со своими одноклубниками, забив три мяча в первом матче. Вместо этого все идут по домам. Но не я – у меня и дома-то нет. Мы с Колин живем в отеле, пока ищем жилье. Поэтому мы заказываем еду в номер и смотрим обзор матча по телевизору, но все это кажется таким странным.

Я будто оцепенел.

Я всегда знал, что переход в «Юнайтед» приведет к огромным переменам в моей жизни, но не ожидал, что они будут настолько масштабны. Самое странное, что я не чувствую себя на пороге чего-то нового. Я не чувствую себя особым игроком. Я никогда не чувствовал этого, даже играя за «Эвертон». Вечером, когда мы сидим и едим доставленный ужин, я чувствую себя уверенным. Уверенным, что могу помочь своему новому клубу добыть победы и трофеи, но я вижу, что и все остальные в раздевалке тоже могут.

На «Олд Траффорд» я не особенный, не выдающийся игрок. Но я считаю, что могу помочь «Юнайтед» стать выдающейся командой.

Несмотря на блестящее начало, мне не требуется много времени, чтобы вывести Роя Кина из себя.

На поле Рой – лидер; я вижу это по тренировкам. Он много кричит, вдохновляет своим примером, но редко дает инструкции – просто требует, чтобы мы выкладывались лучше.

Он может быть таким же требовательным и вне поля.

Вечером перед моей первой игрой на выезде против «Бирмингем Сити» (матч закончился нулевой ничьей) команда собирается на чай в отеле команды – милом месте с отдельной столовой для нас, где есть большой телевизор с плазменным экраном. Рой смотрит регби, но как только он встает и идет в туалет, я утаскиваю пульт и переключаю канал, чтобы парни могли смотреть «X Factor». Пульт я прячу в карман спортивного костюма.

Когда Рой возвращается и замечает лицо Саймона Коуэлла на телеэкране, он негодует. Он начинает кричать:

– Кто переключил? Где пульт?

Я молчу. Все молчат и просто осматривают комнату, пытаясь избежать его взгляда.

– Ну, раз никто не смотрит это, я выключу.

Рой подходит к телевизору и выдергивает вилку. Ребята сидят молча. Ни звука, кроме царапанья столовых приборов по тарелкам. Это было грубо.

После ужина все рано ложатся спать, но около полуночи кто-то стучит в мою дверь. Это охранник клуба.

– Слушай, Уэйн. Меня прислал Рой. Он хочет знать, где пульт от телевизора.

Я понимаю, что таким образом Рой показывает мне, что все знает. Это его открытка для меня.

Я передаю пульт. Мне интересно, что произойдет дальше. Но на следующий день он ничего не говорит об этом.

Когда я подписываю первый контракт с «Юнайтед», я вспоминаю те времена, когда наблюдал за их победами в кубках и чемпионате по телевизору. Это случалось очень часто. Я видел бывших футболистов клуба, которых приглашали на «Sky Sports News» или «Football Focus» – всякий раз, когда их имена появлялись на экране, можно было прочитать «Стив Брюс, победитель Премьер-лиги» или «Тедди Шерингем, обладатель требла».

Позже, когда я впервые тренируюсь в Каррингтоне, Гари Невилл дает мне несколько советов. Он говорит: «Самое главное в этой команде – независимо от того, чего ты достиг, независимо от того, сколько медалей ты выиграл, тебе никогда не позволено думать, что ты добился всего, чего хотел».

Я немного волнуюсь перед встречей с Гари. Все-таки я ударил его в той игре за резервную команду – волнуюсь, что он это запомнит. И, как будто этого было мало, перед моим приходом в одной из газет рассказывается история о Гари и его ненависти к скаузерам. Кажется, он сказал репортеру: «Я не выношу Ливерпуль, я не выношу ливерпульцев и все, что с ними связано». Я переживаю, что мы с ним не поладим.

Я спрашиваю, действительно ли он это сказал, действительно ли он ненавидит скаузеров. Гари говорит, что это бред – речь шла о команде 80-х годов. Он рос, наблюдая за тем, как они выигрывали трофей за трофеем. Он ненавидел ту команду; он не говорил о жителях – только о клубе. Этого достаточно для меня. Как фанат «Эвертона» я могу его понять.

Мне нравится прямота Гари, он веселый парень. Мы разминаемся вместе на тренировках, играя в мяч в одном из разделенных квадратов. Я слегка подкидываю мяч и отдаю неточный пас. За спиной я слышу его подначивания:

– Черт возьми, сколько мы там заплатили за Уаззу?

За ланчем после тренировки он не перестает говорить, продолжает и продолжает, но ничего обидного. Иногда, когда он перескакивает с темы на тему – музыка, его игра на гитаре, футбол, – создается ощущение, будто у него нет времени, чтобы передохнуть, особенно если он говорит о «Юнайтед». Он самый страстный игрок, которого я когда-либо встречал. Еще он жесткий, на поле и вне его. Он всегда идет в борьбу; я замечаю, что в раздевалке Менеджер чаще всего набрасывается на Газа, потому что тот может справиться с собой. Он не мягкий, как некоторые футболисты.

На поле Гари – воплощение духа Менеджера. Он несет в себе такое же желание победить, такое же стремление. Во время одного из матчей я сижу на скамейке рядом с ним – Нев даже действует как Менеджер: наблюдает за развитием игры и изучает тактику соперника. Спустя двадцать минут он ради смеха, без разрешения Менеджера, отправляет игрока молодежной команды на разминку у боковой линии. Расскажите мне о дерзости.

Гари и такие игроки, как Пол Скоулз и Райан Гиггз, приносят огромный опыт в раздевалку. В мои первые несколько месяцев в клубе случалось, что команды, которые на бумаге были гораздо слабее нас, стояли насмерть и почти выходили сухими из воды, даже на «Олд Траффорд». Они создавали нам невероятные трудности и сражались за каждый мяч; они «парковали автобус» перед воротами всякий раз, когда мячом владели мы. Я был в отчаянии. Терял терпение и начинал бить с дальней дистанции, без подготовки. Гари успокаивал меня:

– Продолжай пытаться, Уазза. Продолжай играть. Возможности забить еще будут.

В девяти случаях из десяти он оказывался прав.

Не я один получал такие советы. Есть один молодой парень по имени Роналду, который перешел годом ранее из «Спортинга» за серьезные 12,2 миллиона фунтов. Все начинают говорить о том, что мы – будущее клуба. В нем ничего нет: масса трюков в запасе, но при этом он тощий. У него скобки на зубах, прилизанные волосы и прыщи на лице. Роналду выглядит как мальчик. Трудно поверить, что мы примерно одного возраста.

Чем больше я осваиваюсь в Манчестере, тем больше меня поражает масштаб «Юнайтед». Я смотрю новости, и откуда бы ни шел репортаж – с Ближнего Востока, откуда-то из Африки, неважно, – в кадре всегда есть маленький мальчик в старой футболке нашего клуба. Поначалу это меня пугает, но потом слава делает свое дело.

В первый раз, когда я услышал, что фанаты собираются в клубный магазин «Эвертона» за футболкой с моим именем, это было странно. Я смущался, когда люди просили автограф на улице. Мне было 14 лет, когда это случилось впервые – после игры за молодежную команду. Когда прозвучал финальный свисток, ко мне подошел парень и попросил автограф.

– Я сохраню его. Когда ты вырастешь, он будет стоить очень дорого, – надеется он.

Видеть себя в телевизоре было еще непривычнее.

Я играл в обоих матчах финала Молодежного кубка Англии в 2002 году против «Астон Виллы» и впоследствии получил награду «Игрок матча», хотя мы и потерпели поражение. «Sky» брал у меня интервью для своего шоу после первой встречи; я посмотрел его, когда вернулся домой, потому что мама его записала. Мне не понравилось увиденное: этот парень не был похож на меня, его голос не был похож на мой. Это было странно.

В «Юнайтед» я сразу понимаю, что внимание гораздо пристальнее – к игрокам относятся как к рок-звездам. Это страшно, потому что у команды есть поклонники повсюду, и люди узнают меня, куда бы я ни пошел. На улице парни, мамы и дети подходят ко мне за автографами, и бо́льшую часть времени мне это нравится. Но порой их слишком много. Мне всего 18, иногда трудно справляться со всем этим вниманием.

Если я иду по магазинам, на следующий день обнаруживаю свои фотографии в газетах; однажды я выбираюсь с семьей на ужин, и люди в ресторане указывают на меня пальцем и рассматривают. Будто я восковая фигура мадам Тюссо, а не человек. Горстка людей за соседним столиком начинает рассказывать семье, что «это же Уэйн Руни, вон там». Они начинают незаметно фотографировать с телефонов. В магазинах я рад дать автограф, попозировать для фото и поговорить с людьми, но я же ужинаю – как по мне, это перебор.

Я решаю не жаловаться на славу парням в клубе хотя бы потому, что через это проходят многие. Переход в «Юнайтед» означает, что мне приходится иметь дело с этой ситуацией. Это часть моей работы, но я быстро взрослею. Я учусь жить под пристальным вниманием.

Однажды днем, вскоре после игры с «Фенербахче», я отправляюсь на станцию техобслуживания, чтобы заправить машину. Пока я заливаю бензин, сбоку подъезжает парень и опускает окно.

– Ого, Уэйн, ты сам заправляешь свой автомобиль?