3
Широкий, настолько, что возникни желание у мэрии Уэстленда можно прокладывать рельсы и запускать в работу метрополитен, центральный коридор Первого яруса прокладывал законченный, а, скорее, безумный перфекционист. Галерея прямая до невозможности, стены гладкие до нереальности, арка потолка в гармонии с остальным. Картину несколько портили, примыкающие довольно хаотично, черные провалы боковых ответвлений, да, огромные круглые и квадратные залы, которые иногда пересекал тоннель. Три часа быстрым шагом, встреча с парой патрулей, и вот мы оказались на Втором, предварительно спустившись по широким ступеням на глубину около двадцати метров.
Здесь работал не сам гений подземных сооружений, а его довольно талантливый ученик. Центральный коридор начинался под Первым ярусом, однако дальше уходил в сторону под углом, примерно, в тридцать градусов. Освещение тоже не подкачало, через каждые пятьдесят метров – светильник. Если обрисовать несколькими словами оба горизонта – запах пыли и тлена, гулкое эхо, но чаще бьющая по ушам нереальная тишина.
На преодоление потратили почти четыре часа. Встретили три патруля, подозрение которых развеял персональный знак Братства и Боевой звезды Джека, после чего, местные стражи проникались уважением, а также любопытством, отчего такие фигуры вниз собрались. Спутник действовал на них… мобилизующе, я бы сказал. Некая расхлябанность в действиях, сменялась сосредоточенной одержимостью разить Зло прямо здесь, имей оно такую глупость появиться. Затоптали бы сапожищами, разорвали бы ручищами. А, если говорить серьезно, то никак не подходило виденное под определение «полный контроль» обстановки на первых ярусах, о которых заверял Джек сэра Спаркса.
Этот тезис наглядно подтвердил еще один факт. На Втором нам навстречу, в сопровождении хмурого мордоворота с револьвером на бедре, попались две довольно красивые девушки – брюнетка и шатенка, на вид каждый лет восемнадцать – двадцать. Нарочито кокетливые, со смешинками в глазах, приветливо поздоровались с напарником, с любопытством посмотрели на меня.
– Светлые боги, вы-то, господин Эллисон, в этом месте какими нитями Ирты56? Неужели и здесь происки Тьмы? – обе захлопали большими глазками.
– Если бы… Если бы, дамы. Проштрафился немного… Теперь буду тут неделю посты проверять! Вон с ним, – кивнул в мою сторону тот, – Ученик – на мою голову…
И выругался. Да залихватисто так. Я молчал. Раз ученик, то по рангу не положено.
– Нельзя ругаться при дамах, это невоспитанность, – смеясь, осудила поведение моего напарника брюнетка, шатенка же томно закатила глаза, – А мы вас вчера заждались. Будете сегодня?
И голос грудной, обволакивающий, будто проникал в душу, цепляя тонкие струны нежности, такой слушаешь, млеешь. А еще – едва ощутимый аромат незнакомых цветов.
– Эх, дамы, не бейте по больному! Был отпуск, стал спуск! Сутки будем тут стоять, – покачал головой тот.
Попрощались.
– Девочки из заведения мадам Коко, хотел с этими вчера отдохнуть, не дождались, – ответил тот на мой немой вопрос, – Подрабатывают, скорее всего, мимо кассы. Здесь безлюдно, никого нет, а на постах, народ на неделю заступает, готов все отдать, за… за ласку, короче.
Немного взбодрившийся товарищ при виде продажных женщин, минут через пятнадцать снова сник. Джеку было плохо, он зевал, постоянно тер лицо, смачно сплевывал тугую тянущуюся слюну на каменный пол. Налицо абстинентный синдром, недосып и бурно проведенная ночь в веселом заведении, куда тот отправился после пары кружек терпкого эля во время позднего ужина в гостинице «Добряк Марк», где соответственно хозяйствовал одноименный товарищ. Только здесь, получив вполне хороший номер с большой кроватью, я осознал порядок цен. Реал, ровно реал в сутки, куда был включен завтрак, обед и ужин!
Я, едва за голову не схватился. За потроха тварей получил шесть тысяч сто, весь мой ненужный хлам – потянул на тридцать три не серебряника, то есть без нулей, а двуствольный пистолет Готтса был оценен в шесть. После всех закупок и апгрейдов на моем счету осталось двадцать девять реалов ровно.
– По бабам? Девки у мадам – огонь! – оптимистично поинтересовался напарник, обглодав гусиную ногу и швыряя ее на блюдо. А потом шумно и долго пил двухлитровой кружки.
– Нет, я лучше высплюсь. Не забыл, что нам выходить в семь?
– А-то! Не боись, у меня такой внутренний будильник, что буду в дрова, да хоть в сопли, но как штык, – а глаза шалые, чуть пьяные.
Не всегда пуля – дура, а штык – молодец, вышли мы в десятом часу.
– Смотрите в оба! – напутствовал нас воин светлого братства с поста, дежурившего возле перехода на Третий, где мы пообедали, отдохнули, я выкурил сигару с кофе, а Джек предпочел несколько глотков из серебряной фляжки. И сразу в воздухе запахло отличным коньяком, то есть завоняло клопами сдобренными травами.
– А что так? – лениво поинтересовался напарник, подтягивая и проверяя ремни разгрузочного жилета и остальную амуницию.
– Измененные вчера выползали, мы шестерых сняли, в отчетах отразили. Но, думаю, кто-то успел уйти. Шустрые, что тот понос! Скачут, чисто блохи, – добавил несколько непечатных фраз, похлопал покровительственно и одновременно ласково-уважительно шестиствольный пулемет на треноге.
– Серьезно? Из пулемета снял? – Джек как-то недоверчиво посмотрел.
– Так и есть! Не скажу, что легко было, и ребята подсобили, но четверых я разобрал. А еще мыши полезли, но с ними все просто.
Напарник только поцокал языком, одобрительно хлопнул по плечу бравого вояку, и мы продолжили спуск. Пока обедали, я выяснил, у словоохотливых простых бойцов, что контроль Третьего яруса сводится к отдельным, редким вылазкам пары десятков человек Братства, совместно с городской стражей, когда различные подземные твари, расплодившись, начинали «не по чину борзеть», то есть слишком часто атаковать. Но глубина рейда – сто – двести метров от поста, хотя, тут был и нюанс, они еще осматривали все боковые штольни. С ними же, счет на километры шел.
Едва мы ступили на широкие и высокие ступени перехода, я активировал ночной режим. Его вчера проверил. При наличии какого-либо освещения, все виделось вокруг, как в пасмурный день. И, после апгрейда в описании к очкам Странника добавилось, «позволяют более четко идентифицировать магические поля и конструкты», теперь они могли работать, как слабенький бинокль, и немного стали защищать от ментальных атак, а так же появилась «небольшая вероятность обнаружить простые магические и механические ловушки».
…Здесь пол зиял трещинами, боковые тоннели выныривали неожиданно. Приходилось возле каждого останавливаться, осторожно заглядывать, пытаясь в беспросветной черноте, клубящейся уже в десяти – двадцати шагах, разглядеть неведомых чудовищ. Обязательно голодных и жаждущих нашей с напарником плоти. Дальше стало еще хуже, тут и там, завалы. Однако пока, больше чем половину коридора, они не занимали. Если наверху, центральные галереи были прямыми, как монорельс, то здесь она часто изгибалась, порой резко сворачивала, иногда и под девяносто градусов. Скорость передвижения упала. Шли в полной тишине, под ногами ни у меня, ни у спутника ничего не скрипело и не шуршало. Сапоги Странника на пятом уровне приобрели особенность «тихий шаг». А еще в них теперь можно было без опаски бегать по гвоздям, углям, кислоте, стеклу, если таковое здесь найдешь.
Конечно, задевая специально или случайно, щедро рассыпанные по полу камни и наступая на непонятный мусор, обо всех бонусах можно было забыть. Но здесь приходила на помощь осторожность и внимательность, а также отличные очки. Держались в основном ближе к правой стене, так как примыкающие тоннели чаще находились слева. Джек шел чуть впереди.
Воздух стал более спертым, обрел влажность, липкость и одновременно пыльность. Как так? Да, Дьявол его… точнее, в этом мире – Темные боги, знали. Но в легкие он проникал с трудом, забивал ноздри, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы сдержать кашель. Порой, будто волнами, накатывало откуда-то тяжелой вонью хорошо подгнившего мяса и городской канализации.
Вокруг оглушающая тишина, неестественная по своей природе, она давила на уши до того, что, казалось кто-то огромный, стискивал височные кости черепа. Иногда разрождались непонятные и оттого настораживающие звуки, которые отражаясь от стен галереи, уносились куда-то прочь. Порой, будто кто-то скреб исполинскими когтями по стене.
И вновь тихо-тихо.
И далекое кап-кап-кап…
Неожиданное уханье. Тишина.
Чуть сиплое дыхание спящего великана. Выдох-вдох.
Редко, но прилетал из боковых коридоров писк на грани слышимости, а дикий вой и рев порой подхватывало, радующееся звукам эхо.
И снова кап-кап-кап…
Винтовка Дорга становилась все тяжелее и тяжелее. Поэтому вскоре она уже висела в положении по-патрульному на трехточечном ремне. Хорошо вчера перед сном, и пока шли по верхним галереям, под болезненные вздохи из-за больной головы напарника, тренировался. Хватал, наводил, отпускал, повторял. Тоже и с револьверами. Рвал с местного аналога разгрузочного жилета гранаты. Развлекался и скрашивал путешествие с пользой для себя.
Основное мое оружие после апгрейда прибрело еще большую убийственную красоту, эдакое совершенство, несмотря на непривычные угловатые и в то же время зализанные формы. Наворотил мастер Максимус много. Перед затыльником приклада находился в специальном отделении средний кристалл накопитель. Магазин удлинился. Снизу кожуха ствола, сразу за цевьем находился ультрафиолетовый фонарь, форма корпуса которого, органично вписывалась в очертания оружия. Будто всегда там стоял. Работал он от общего источника питания, активировался при нажатии на руну, удобно расположенную для указательного пальца на цевье.
Винтовка стала легче. Одно слово – чертово волшебство. Внутренние же изменения, не механического, а магического характера, были глобальны. Четыре руны, каждая величиной с ньюцент57, расположились на неотъемном магазине. И позволяли активировать режим бесшумной стрельбы, как это достигалось, учитывая, что пуля в любом случае преодолевала звуковой барьер – не представляю. Но в полной мере прочувствовал технологии. Параллельно расположилась кнопка с «Поглотителем», этот внедряемый магоконструкт, поглощал вспышку и дым от алхимического пороха. Полностью. Ниже в ряд – для низших вампиров и подобных им сущностям, и для живых мертвецов. Все пристрелено и проверенно было еще вчера в тире Братства. Оружие – почти мечта, если бы еще самозарядным стало.
Странно, но местные доросли до пулеметов, пусть приводимых к бою магическими и магомеханическими средствами, а вот до обычных пистолетов или автоматов пока не додумались. И почему? Скорее всего – игровая механика и баланс Демиурга. Иначе, даже без использования энергии сгоревшего пороха, можно на магомеханических принципах, соорудить какой-никакой привод. Трехточечные же ремни, скорозарядники, разгрузочные жилеты и ременно-плечевые системы, а также многое другие из амуниции принесли в мир Перпетуума терриане.
О чем только не передумал за три часа ходьбы. Чувства притупились. Все стало привычным.
Сопит кто-то? Воет? Скребет? Шуршит? Капает? Копает? Долбит? Меня не трогает, а там пусть хоть рычит, плачет, стонет и занимается другой неведомой хренью.
Больше всего мне не нравилось то, что вчера вместо подготовки к рейду, Джек утащился в бордель, не пояснил, какие могут встретиться твари, куда их бить, как будем взаимодействовать, только хохотнул и заявил:
– На реальных экспонатах выучишь! Я сторонник практики! От теории одно зло!
Прошел еще час.
Неожиданно напарник замер, последовал его примеру, а тот начал быстро-быстро пятиться назад, направив ствол, прижатой уже к плечу винтовки в сторону прохода между стеной галереи и завала, образовавшегося из-за обрушения части стены. Я поступил зеркально.
Буквально в метрах десяти позади нас, находился очередной зев тоннеля, ведущего неизвестно куда. Да и не хотелось мне этого знать, если честно. Не люблю данжи. Особенно, если реалистичность зашкаливает до того, что не в силах найти иррациональное. Если только отсутствие автоматического оружия. Но я в цивилизованных местах второй день. Хотя, какой второй. Один день в беготне, а сегодня вновь в какой-то клоаке.
Свернули.
Джек опустил свою короткую винтовку, которая по моим предположениям, по качествам была гораздо лучше Дорга. Особо разглядеть ее не удавалось, напарник в пространственном кармане продержал всю дорогу, а здесь – не до баловства.
Спутник сжал в руке треугольный амулет.
– Поставил Полог, говорить можно, – рублено заявил тот, увидев мой вопросительный взгляд и недоумение, – Впереди волканы, шесть особей. Направляются в нашу сторону. План такой. Меняй оружие на револьвер. Ждем, как только они все втягиваются в сектор уверенного поражения, то есть доходят вот до той линии. Смотри по тому камню, – указал он ориентиры, – Начинаем сокращать их численность. Ты с ближайшего к нам, я с вожака и с дальних. Целься в горб. Он здоровый – не промахнешься. Выстрелил, и сразу, повторяю сразу, переводи огонь на следующего. Задача плевая, от тебя требуется хотя бы двух уничтожить, остальных я сниму. Все ясно?
– Да, – кивнул, но не удержался и спросил, – А, если они не одни? Может, пропустим мимо, у нас же квест в приоритете?
– Разбогател за ночь? Трофеи не нужны? А не одни… Будем смотреть по обстоятельствам, нам же лучше. Бордель мадам Коко ждет своих героев, вот выкупим и будем год там нежиться, видел же, какие девочки там, – довольно хохотнул.
…Я прижимался к неровной стене, вслушивался, всматривался до рези в глазах в кусок тоннеля впереди. Вот на грани слышимости послышался цокот, так, пустынная гиена, образина, имеющая мало общего с давним предком, если только характер, а так живая машина для убийства – килограмм под сто двадцать мышц, стучала когтями, когда оказывалась на остатках бетонки или в городских руинах Нью-Йорка58. Звук приближался мерно, постепенно, становясь отчетливей. Давно стоял на одном колене, хорошие штаны, с встроенными наколенниками, удобные, прочные, не прокусишь, не порвешь, двести пятьдесят реалов, как с куста, но о них уже не жалел.
Револьвер держал двуручным хватом. Нервы натянулись, куда тем струнам, до предела. Джек ведь играет, если что – он ушел на перерождение и точка, а я живу. Тем более даже в душе не представлял, как выглядели эти волканы, что от них ждать. Только то, что есть горб. Точка. Нет, закончу с этим квестом, если… никаких «если»! Закончу, и сразу по местным гайдам.
Тихо-тихо.
Только цок-цок-цок…
И без этого пахнувший не благовониями воздух подземелий, но к которому уже успел притерпеться, резко шибанул в нос псиной и сладко-приторной трупной вонью.
Цок-цок-цок…
Амбре стало совсем нестерпимым.
Цок…
Как не ждал я появления тварей, все равно они возникли неожиданно.
Волканами оказались прямоходящие создания, высотой около двух метров. Массивные мощные плечи, узкая талия, невероятно развитые верхние конечности, заканчивающиеся, напоминающими человеческие ладони, лапами с когтями сантиметров по десять каждый. Массивная башка наклонена по-бычьи вперед, треугольные уши. Шея не просматривалась. А характерно подогнутые ноги в коленях, перевитые мышцами, которые мерно сейчас сокращались, что было видно даже под шкурой, говорили о том, что создания прыгать должны неплохо. Очень, очень я бы сказал неплохо. Чуть впереди и по центру держался самый мощный – скорее всего, вожак. Выше остальных на целую голову, остальные позади вышагивали, куда тем солдатам Свободных сил Безопасности, держались практически в одну линию. Как на параде.
Ага, вижу! Вот он характерный горб первого! Навести… И, когда волкан поравнялся с линией, которую наметил Джек, я, не колеблясь, вдавил спуск. Если бы не характерный рывок револьвера в руках, то вряд ли стало понятно, что он выстрелил. Ни вспышки, ни звука, ни дыма от пороха.
Не наблюдая за результатом, промахнуться с такой дистанции в подобную мишень, это надо быть слепым, я сразу же перенес огонь на второго. Когда прицелился в третьего, то его горб уже рвали пули, выпущенные Джеком. Они разбрызгивая абсолютно черную в моих очках кровь. Но все равно, успел и я, на автомате приложился. Патрон потратил. Зря.
На периферии зрения мелькнули системные сообщения, это я их так настроил, совсем убирать не стал, но теперь они не мешали обзору. А так, хороший маркер. Раз мелькают, значит, готовы, господа волканы-полканы!
Напарник вскочил, показывая знаками – «делай, как я», преодолел несколько метров, разделяющие нас и жертв засады, практически в одном прыжке. Схватив сразу двух образин за шкирки, как котят, а ведь в каждой тварине не меньше двухсот килограмм веса, потащил их в наш тоннель. Метров через десять бросил.
Я последовал примеру, с трудом, волоком, матерясь про себя, смог пока Джек затаскивал четверых, перетащить своего клиента. И наполовину – второго.
Псиной и тухлятиной от них несло так, глаза даже под очками слезились. И ощущения мерзкие, перчатки из кожи змееклюва, стоимостью в сто восемьдесят реалов, несмотря на отличную защиту, позволяли все тактильно чувствовать.
Напарник, подбежав ко мне, одним рывком забросил волкана в общую кучу, приказал жестом оставаться на месте. Обсыпав попутно каким-то порошком, отчего засвербело в носу. Сжал треугольный амулет, вокруг и по мне пронеслись светло-фиолетовые всполохи магической энергии. И о чудо, сразу мерзкий запах псины пропал!
Джек, не останавливаясь, принялся также колдовать на месте побоища, вот он исчез, похоже за куполом тишины, вновь появился, дальше и дальше. Исчез-появился.
Я вытащил гильзы, затолкал новые патроны, и, взяв, револьвер наизготовку, принялся, сам не знаю… или страховать, или просто ждать товарища. Да и ракурс отсюда получался не очень удобный. Видимость была плохой. Но с места не сходил, раз опытный спутник сказал, то стоял и делал. Не спрашивал.
Напарник провозился меньше двух минут.
– Следы я скрыл, наблюдай в оба и с этого места! Здесь мне тебя будет видно. В первую очередь обращай внимание на сторону, откуда волканы явились. Если, что-то увидишь, махни рукой, не отреагирую, брось в купол камешек. Буду чистить тварей.
Ответа моего он не ждал. Заигрались ребята, заигрались. Командор «Стального братства»59 сказал – боец под козырек: «есть, сэр!». Вот только я не ваш пехотинец! Злости столько… А все из-за чего, бордель напарника, вместо согласования действий. Например? Да я большинство его жестов и пантомим не понимал!
Постепенно откат от адреналиновой встряски сходил «на нет». На первый взгляд, все просто, постреляли, волканов, положили.
Но в кровь его неплохо качнуло. И в основном из-за неизвестности, кто нам противостоял, знал бы, что будет так просто, то без всяких волнений. Хотя черт его знает, у меня одна попытка пока, а не девять.
Я вглядывался в очертания завала. Вслушивался.
Ти-ши-на.
Еще захотелось пить. И, как всегда бывает в таких обстоятельствах, зачесался нос. С первым, самым сильным приступом справился. Тогда запершило в горле.
Так, а это что? Вроде бы… Нет, показалось, просто круглый, как чья-то голова камень.
И что он возится?
Долго еще?
Прошел час, да я не зная строения этих тварей, если мне покажут, что из них брать, вскрою их на раз – два, мы же не мясо с них забираем и не кишки моем. Да и куда его грузить? Почти все пространство внутренних карманов, значительно расширившееся у меня, и неизвестное у напарника забито необходимыми припасами.
Ждать я привык, но, когда сам все планирую, сам все делаю, и никакой напарник нигде не маячит.
Это что? Ну-ка, ну-ка… Нет, опять показалось! Причудливо изломанная тень напоминала неведомое чудовище.
Второй час заканчивается.
Нет, и где пропал? Выспаться под благовидным предлогом решил?
Время еще больше замедлилось, сделалось тягучим, липким, каждая секунда, как гудрон в битумных болотах Ангельских предгорий[5]. Надувается, надувается пузырь, потом чпок – секунда. Еще пятнадцать минут сверху.
Все. Считаю до сотни, а потом – инспекция. С Джека станется, дрыхнет наверняка, а я тут как дурак сижу, караулю, не зная обстановки.
Раз… Два… Три…
Успел до пятидесяти двух.
А затем непонятная неведомая сила, стиснула меня до хруста шейных позвонков за горло. Мгновенная потеря ориентации… И… я вишу, прижатый к стене, не доставая до поверхности пару десятков сантиметров.
А легко держала меня хрупкая девица лет восемнадцати на вид в каком-то простом платьице. Отчего ситуация напоминала совсем абсурдную. Обворожительно красивая, а глаза… эти глаза убивали, дарили, обещали, грозили. Чуть фиолетовые, как сами магические поля, миндалевидные. Лицо же белоснежное. Высокий лоб, прямой нос, с едва заметной горбинкой, припухлые губы. Удивительная, милая…
Стоп! Стоп, Гаррот!
Несмотря на «подвешенное» в прямом смысле состояние, даже попытался головой потрясти. Какого черта, чуть в любви не стал признаваться?
Какая это красивая девушка? Это чудовище! От локтя у дамы начиналась мерзкая, трупного вида, лапища, которой она легко держала мои больше сотни с амуницией на весу. Это игра… Да, да, игра.
Та же, будто наслаждалась метаниями маленькой пойманной рыбки, улыбалась, провела языком по верхней губе, может, это и смотрелось эротично, но в другом месте и не при таких акульих зубах. Все, как один острые, желтые. А это что? Между передними явственно были видны обрывки волокон… сырого мяса!
И сразу пахнуло протухшей требухой, гнилью и псиной. Тут она заговорила, голос такой, цепляющий что-то в душе, заставляющий трепетать, не было бы ее лапы у меня на шее, и не висел бы я сейчас в полуметре от поверхности… За один голос можно полюбить.
– И кого мы тут ждем, мальчик?
Неожиданно что-то сверкнуло справа, а нелюдь беззвучно свалилась на каменный пол, разжимая мерзкую лапу на моей шее, я сполз по стене.
– Тебя, девочка, тебя, – хрипло произнес Джек, склоняясь над чудовищем.
