Преподобномученица Евдокия, самарянка по происхождению и вере, жила в Илиополе Финикийском во времена Римского императора Траяна (98-117 гг.) Она была в юности необыкновенно красива и проводила дни в нечистоте, собирая богатство греховными делами. Обращенная к Богу иноком Германом и всею душою возжелав спасения, Евдокия оставшееся время жизни проводила в усердных трудах покаяния и богоугождения. Господь прославил Свою избранницу многими чудесами, даровал откровения, укреплявшие ее в подвиге, многих людей обратил чрез нее к Себе и, наконец, сподобил ее мученического венца. В начале обращения ко Христу, скорбя о грехах своих, святая Евдокия, по указанию своего наставника закрывшись в горнице, провела семь дней в посте и молитве, молясь неустанно Господу со слезами, прося Его очистить ее от грехов и дать несомненную уверенность в Его милости к ней. После этого срока Герман пришел к ней и нашел в ней удивительную перемену: лицом она стала бледна, телом исхудала, имела смиренный взор, и вообще вид ее далеко рознился от прежнего. Он спросил ее, о чем она размышляла эти семь дней, что узнала, что ей было открыто. На это святая Евдокия рассказала ему следующее: «Я усердно молилась все семь дней, как ты научил меня. В прошедшую ночь, когда я так же, лежа крестообразно ниц на земле, молилась и плакала о грехах своих, осиял меня великий свет, превосходящий свет лучей солнечных. Я подумала, что это взошло солнце, встала с земли и вдруг увидела светлого юношу, одежды которого были белее снега. Он, взяв меня за правую руку, поднял на воздух и, поставив на облако, повел к небу. И был там великий и пречудный свет, и видела я бесчисленное множество белоризцев, радующихся и улыбающихся друг другу и несказанно веселящихся. Они, увидевши, что я направляюсь к ним, встречали меня с ликованием и радостно приветствовали, как сестру. Когда же я, окруженная ими и сопровождаемая, хотела войти в эту светлую область, несравненно превосходящую светом лучи солнечные, вдруг на воздухе явился некто, страшный видом, черный как сажа, уголь и смола. Это было страшилище, превосходящее всякую черноту и тьму. Устремив на меня ужаснейший и яростнейший взор, скрежеща зубами и бесстыдно нападая, он пытался вырвать меня из рук моего провожатого; при этом он сильно закричал, так что голос его разнесся по всему воздуху:

— Ужели вы, — кричал он, — хотите внести ее в Царство Небесное? За что же я, усердно занимаясь на земле уловлением людей, напрасно трачу труд? Вот эта, например, всю землю осквернила блудодеянием и всех людей развратила мерзостью своего прелюбодейства. Все, что у меня было хитрости и силы, все я истратил на нее одну: я достал для нее любовников из людей благороднейших и богатейших, и притом бесчисленное множество, и из растраченных на любовь ее богатств она собрала такое множество золота и серебра, какое едва ли найдется и в царских сокровищницах. Я с гордостью думал, что имею ее в своих руках, как свое победное знамя и непобедимое оружие, при посредстве которого я могу торжествовать над людьми, отпадающими от Бога и попадающими в мои сети. И что же теперь, ужели ты до такой ярости на меня дошел, Архистратиг Божиих Сил, что повергаешь меня под ноги этой блудницы? Ужели даже и эту мою истинную рабу, купленную мною столь дорогой ценой, ты хочешь у меня отнять? Тщетны мои заботы! Напрасен мой труд! За что ты так свирепо нападаешь на меня? Оставь ярость и ослабь немного узы, коими я связан, и ты увидишь, как я в мгновение ока истреблю с земли род человеческий… Я свержен с Неба за одно только неповиновение, а ты злейших грешников, дерзнувших посмеяться над Богом и многими годами тяжко Его прогневлявших, вводишь в Царство Небесное!

Когда он гневно и с великой яростию говорил такие и им подобные речи, водящий меня грозно взирал на него, а обращаясь ко мне, ободряюще улыбался. И послышался голос из света, говорящий:

— Так угодно Богу, милосердующему о сынах человеческих, дабы грешники, если принесут покаяние, были приняты на лоно Авраамово.

И снова был голос к водящему меня:

— Тебе говорю, Михаил, хранитель Моего Завета, отведи эту жену туда, откуда ты взял ее, — пусть совершит свой подвиг, ибо Я Сам буду с нею во все дни ее жизни.

И он тотчас же поставил меня в моей спальне и сказал мне:

— Мир тебе, раба Божия Евдокия! Мужайся и крепись, благодать Божия теперь с тобою и всегда будет во всяком месте. Ободренная этими словами, я спросила:

— Господин мой, кто ты?

— Я, — ответил он, — начальник Ангелов Божиих и обязан заботиться о кающихся грешниках, принимать их и вводить в блаженную и бесконечную жизнь. И велика радость бывает на Небе в Ангельском лике всякий раз, как какой-нибудь грешник обращается к чистому свету покаяния, ибо Бог, Отец всех, не хочет, чтобы погибла душа человеческая, которую Он издревле Своими пречистыми руками создал по подобию Своего образа. Потому и Ангелы все сорадуются, когда видят человеческую душу, украшенную правдой, поклоняющуюся Вечному Отцу, и все приветствуют ее, как сестру свою, ибо, отвергнувши греховную тьму, она обращается к живому Богу, общему Отцу всех сынов света, и безвозвратно к Нему присоединяется. Сказав это, он осенил меня крестным знамением; я поклонилась ему до земли, и, когда кланялась, он отошел на небеса».