При этом первое употребление самоназвания «японцы» встречается лишь в литературном памятнике XII–XIII вв. «Удзи сюи моногатари»: в этом тексте японцем (нихондзин — «люди из Нихон», т. е. из Японии) называют человека, приплывшего в Корею с архипелага. Впрочем, широкого распространения это самоназвание не получило. Только в эпоху Мэйдзи, когда обитатели Японских островов непосредственно столкнулись с представителями других национальностей (американцами, англичанами, немцами, русскими), произошло своего рода «национальное осознание». «Ведь для того, чтобы назваться „японцами“, нужно было от чего-то отталкиваться: в сознании должны были присутствовать другие национальности, контакты с которыми в реальности были сведены к минимуму начиная с XVII века, когда из страха перед европейцами, их христианством и пушками военные правители страны (сегуны из дома Токугава) сочли за благо закрыть страну как для въезда, так и для выезда. А до этого на вопрос „Откуда ты?“ обитатель архипелага отвечал, что он происходит из такой-то деревни такого-то уезда такой-то провинции» (Мещеряков).
