Научившись бегать на короткие дистанции-пятилетки за годы «реформ и открытости», начав забег на среднюю дистанцию в 10 лет от 2012 до 2021 г., Китай установил промежуточный финиш 2035 г. и обозначил конечный рубеж марафонской дистанции – 2049 г. После блестящих результатов первой половины средней дистанции мало у кого остались сомнения в реальности успеха на всех остальных отрезках беспрецедентного забега длиной в 37 лет, от 2012 до 2049 г.

Вместе с тем вполне отчетливо нарастают опасения соседей все более успешной Поднебесной. Даже в России, поддерживающей с Китаем тесные отношения стратегического партнерства, появились настороженные комментарии к заявлениям китайских руководителей о стремлении гораздо активнее участвовать в глобальном управлении. На Западе же и вовсе стали писать о «китайском гегемонизме». Похоже, все эти сомнения и страхи беспочвенны.

«Между четырьмя морями все люди – братья». Эта знаменитая и часто цитируемая мысль Конфуция («Луньюй», глава Янь Юань) не выходила у меня из головы при чтении внешнеполитического раздела доклада Си Цзиньпина на XIX съезде. Дело в том, что он провозгласил концепцию под названием «создание сообщества единой судьбы человечества» в качестве теоретической основы международной деятельности партии и, следовательно, всего Китая. Эта концепция не так уж и нова – она упоминалась пять лет назад в материалах еще предыдущего, XVIII съезда КПК. Несколько раз ее использовал и сам Си Цзиньпин уже в качестве лидера правящей партии. Но посвятить «созданию сообщества единой судьбы человечества» целый раздел доклада на съезде – это нечто необычное, нечто крайне важное.

Во вводной части доклада руководитель партии, как водится, бегло обозначил основные достижения прошедших пяти лет, в том числе и внешнеполитические. «Всесторонне развивалась дипломатия великой державы с китайской спецификой. Была выработана многовекторная, многоуровневая и многомерная дипломатическая концепция, реализация которой создала для развития Китая благоприятные внешние условия. Реализуется инициатива совместного строительства “Одного пояса, одного пути”, по нашей инициативе создан Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, учрежден Фонд “Шелковый путь”. В Китае проведен первый форум по международному сотрудничеству на высшем уровне в рамках инициативы “Один пояс, один путь”, проходили неофициальная встреча лидеров АТЭС, саммит “Большой двадцатки” в Ханчжоу, встреча лидеров БРИКС в Сямэне, саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Мы выступили с инициативой создания сообщества единой судьбы человечества, содействовали преобразованию системы глобального управления. Произошло дальнейшее наращивание международного влияния Китая, его притягательной и формирующей силы. Китай внес новый весомый вклад в дело мира и развития планеты».

Си Цзиньпин недаром вынес концепцию «создания сообщества единой судьбы человечества» в конец этого перечня и поставил его в один ряд с преобразованием системы глобального управления и наращиванием международного влияния Китая. Подняться на новый уровень осознания проблем мира и места в нем Китая стало возможно только в последние год-два его пятилетнего срока правления. Именно в это время была достигнута точка невозврата в реализации долгосрочного плана «Китайская мечта». В ходе «перевода стрелок» со старой колеи экономического развития на «новую норму» удалось не допустить «жесткой посадки», достичь впечатляющих успехов и доказать партии и народу реальность превращения Китая в мощное социалистическое государство мирового уровня. В эти же сроки ускорился кризис системы глобализма, на поверхность вырвались центробежные процессы в странах Европы, новый президент США открыто объявил о неспособности своей страны и дальше нести бремя глобального управления, стал активно разрушать экономические блоки и международные организации эпохи глобализма, менять правила игры, написанные самими же американцами.

Противопоставить свою страну набирающей обороты тенденции деглобализации, пойти против течения мирового хаоса было, конечно, не просто. Ситуацию осложняло еще и отсутствие в новейшей истории Китая традиции глобальной ответственности. С середины XIX в. Китаю было не до мировых проблем. Ослабление державы в результате правления маньчжурской династией Цин, экспансия Англии, Франции и других стран Запада, японская агрессия привели Поднебесную к многолетней смуте, краху империи, гражданской войне. Собранная воедино коммунистами в 1949 г., страна занялась восстановлением экономики, но ее сил хватало только на более или менее мирные отношения с соседями.

Выдвинутая в 1960-е г. теория председателя Мао о разделении стран на «три мира» была, скорее, очередным изящным эскизом мыслителя, поэта и каллиграфа, но не имела практических последствий. «Архитектор реформ» Дэн Сяопин старался не допустить распыления сил и ресурсов нации, только-только очнувшейся от десятилетнего кошмара саморазрушительных экспериментов «большого скачка» и «культурной революции». Он провозгласил по существу изоляционистскую «Стратегию 24 иероглифов» (лэнцзин гуаньча; чжаньвэнь цзяогэнь; чэньчжэ инфу; таогуан янхуэй; шаньюй шоучжо; цзюэбу дантоу): «хладнокровно наблюдать; укреплять расшатанные позиции; проявлять выдержку и справляться с трудностями; держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя; быть в состоянии защищать, пусть неуклюже, но свои собственные взгляды; ни в коем случае не лезть вперед, на первое место». Принявшие эстафету у Дэн Сяопина и правившие каждый по 10 лет Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао следовали указанию своего наставника и успешно «ничем не проявляли себя». Вялые попытки сформулировать собственное видение Китаем мировой ситуации не выходили за рамки расплывчатых призывов добиться всеобщей «инклюзивности».