Книга: Регрессор
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Колдун с рабским ошейником стал нашим спутником. Хотел он того или нет. Выбора-то у него не было. Пока не снять с его шеи оковы, все его варианты: идти с теми у кого колдовской кругляш или помирать от голода, сидя в компании трупов.
Будак оказался совершенно нормальным мужиком. Спокойно шел с нами, не замечая, кажется, палящего солнца. На вопросы он отвечал, но сам разговоров не заводил. Говорил он вообще немного, предпочитая жесты. Но если ими не удавалось достичь полного понимания, все-таки открывал рот. При этом фразы он строил короткие, односложные. Видимо, в рабстве бедняга больше молчал и сейчас продолжал следовать многолетней привычке.
Он был в неволе больше десяти лет! Даже представить такое страшно, а каково прожить! Я за два месяца плена у пиратов чуть не превратился в молчаливый овощ. Сил и желаний, у которого хватает только на жрачку и сон. А он — десять лет так! В голове просто не укладывалось. Десять лет с ошейником на шее, без возможности отойти от хозяина дальше, чем на двадцать шагов. Я бы с собой покончил, наверное.
Вообще, с рабством здесь нужно было что-то делать! Это же дикость какая — одному человеку другим владеть! Как вещью! Хуже чем у нас в империи! Только вот что именно делать? Понятно ведь, что я не могу ничего изменить в одиночку! Но если уж я чему и научился в Движении, то это организации. Взять большую цель, разбить ее на важные задачи, их, в свою очередь разложить на задачи помельче. От стратегии к тактике. И разделение. На этом все подполье строилось! Ячейки, как пример. Возьми легаши одну, ее члены не смогут выдать никого, даже под пытками! Просто не будут владеть информацией.
Надо бы позже поговорить с Будаком на этот счет. Каковы настроения среди рабов? Есть у них цель освободиться? Свои герои, сообщества рабов? Может быть, они уже готовят бунт, и я смогу им помочь?
Карлик, что интересно, оказался в этих землях таким же чужаком, как и мы. Не в том смысле, что он попал сюда из другого мира, нет! Просто земли его племени были настолько далеко, что он даже не думал о том, чтобы туда вернуться. Рабом он стал еще будучи мальчишкой, попав в плен к соседям, с которыми его родное племя вело войну. Там на него надели ошейник и продали работорговцам.
— Пассулап все боятся. В ошейнике боятся тоже. — сказал Будак. — Я сильный, быстрый, могу закрывать глаза. Хозяева боялись.
Его охотно покупали, польстившись на колдовские способности. И так же быстро перепродавали, сообразив, как сложно иметь раба, который может исчезать из виду. Так вот он и добрался до этих краев.
Здесь он надолго осел на большой ферме, где выращивали зерно. Смирившись со своим положением, Будак вскоре стал близким помощником хозяина фермы. Тот даже брал его в город в качестве охранника.
В этом месте его рваного рассказа я рассмеялся. От неожиданного заявления карлика. Ну надо же! А наш малец — охранник! От мышей? Будак шутки не понял, взял с земли несколько мелких камней. Один подбросил в воздух, а вторым сбил его на лету. Проделал он это настолько быстро, что его руки превратились в размытые пятна!
— Я быстрый. — пояснил он.
Мне осталось только уважительно присвистнуть.
— И как ты с такими талантами не смог защитить своего хозяина? — спросил я недоуменно. — Или не захотел?
Задал этот вопрос, а про себя подумал: хорошо бы, если последнее. Значит, теплится мятеж в душах невольников! Но ответ карлика меня разочаровал.
— Не успел. — ответил он. — Убили всех сразу.
— А в тебя не стреляли?
— На дне фургона спал. Маленький. Не увидели. Потом закрыл глаза.
Эта вот его способность “закрыть глаза”, Терри приводила в состояние какой-то особенно научной одержимости. За пару часов он своими вопросами выжал беднягу досуха. Кто такой пассулап? Откуда? Как им становятся? Что это вообще за способности? Как он ими управляет? Много ли людей с таким даром? Меня, положим, это тоже интересовало, но ученый, как с ума сошел. Будь у него под рукой оборудованная лаборатория, Терри бы уже потрошил карлика, пытаясь выяснить, как у него все работает.
Будак ничего не утаивал, но понять его было все равно сложно. Мешало даже не слабое знание языка, а сама чуждость его способностей нашему мышлению. Вот пассулап — это кто? Колдун, как я решил сперва? Выяснилось, что нет. Из объяснений карлика выходило, что это значит “полукровка”. Человек, род которого идет от какого-то местного бога. И способности эти — как раз влияние божественной крови. Мракобесие полное, почище, чем у наших священников! Но с другой стороны — он ведь действительно “закрывал глаза”! Как это можно еще объяснить?
Профессор пытался, к слову. Сыпал научными терминами, всеми этими “спектрами”, “волнами” и “излучениями”. Приплел до кучи даже электромагнетизм, хотя он-то тут вообще причем? Ученый упорно не желал признавать того, с чем я, похоже, внутренне смирился. С тем, что в этом мире, в отличии от нашего, существует колдовство. Или что-то сверхестественное, которое не может быть объяснено современной наукой. И если в империи таковое считается сказками, то здесь оно было реальностью. Терри, выслушав мое мнение, рассмеялся и назвал меня легковерным селянином. Я лишь махнул рукой. Была бы охота спорить!
Двигались мы теперь по дороге. Будак сказал, что она ведет к городу Тинджи и до него осталось совсем немного. Меньше дня пути. Мол, туда он, со своим хозяином и другими фермерами, и ехал. Зерно продавать. Да вот не сложилось у них. Разбойники в этих краях были явлением, сродни природному. Как град. Он вроде как мешает жизни и посевы может побить, но как с ним бороться? Вокруг городов власти дороги еще стерегли, патрули верховые пускали, а вот дальше дня пути путешественники и торговцы могли рассчитывать только на себя. Это потому что у них, у местных, единого государства не было. И каждый город заботился только о себе.
А я сразу же вспомнил, что наш с профессором знакомец по имени Касан был родом отсюда. И еще хвастался, что в его родном городе самый большой рынок рабов. Ну, Тинджи, так Тинджи! Какая нам, в сущности, разница? Главное, выйти к местной цивилизации и тогда уже можно строить дальнейшие планы.
К вечеру того же дня мы поднялись на холм и увидели первый населенный пункт.
Честно сказать, после всех разговоров с Терри про уровень развития этого мира, после гребных судов, рабства и полуголых аборигенов, я ожидал увидеть сборище лачуг с деревянной крепостью посередине. И был удивлен, когда нашему виду предстал огромный, окруженный высокой крепостной стеной, город. Настоящий город! С каменными домами, широкими улицами, площадями и рынками. Формой он напоминал подкову, охватывающую своими краями удобную гавань, в которой стояло множество крохотных корабликов под разноцветными парусами.
Город не умещался в пределах крепостных стен. Множество кварталов было построено и за ее пределами. И выглядели они победнее, чем те, что внутри. Дорога, по которой мы шли, ровной линией прорезала сперва скопище ферм с лоскутками возделываемой земли, проходила через посады и упиралась в массивные ворота в стене.
Крепость тут тоже имелась. Но не из бревен, а из серого камня — настоящая цитадель! Она возвышалась над городом, окруженная отдельной стеной и накрывала своей тенью целые кварталы и даже часть гавани. Прикинув расстояние от нас до города, я сделал вывод, что крепость эта будет побольше императорского дворца в столице.
— Ну вот мы и добрались до цивилизации, Серт! — сказал Терри. Он уселся на траву, скрестив ноги. Устало выдохнул. — Сегодня мы туда уже не попадем, тут до стен еще не меньше полудня пути. Так что давайте чуть-чуть отдохнем и подыщем место для ночевки. И подумаем, как нам в таком виде попасть внутрь крепостных стен. Желательно, не в качестве товара для рынка рабов.
— Как нам пройти в город? — спросил я у Будака. Профессор говорил не на местном языке, так что карлик всю его фразу не понял. — Чужаков пустят внутрь?
— Да. — ответил он сначала на второй вопрос. — Но так нельзя идти. Рабу можно. Свободному нельзя. Грязная одежда. Рваная. Подумают, что рабы.
Наши грязные, истрепанные долгим путешествием штаны и рубахи и правда нельзя было назвать одеждой свободного человека. Лохмотьями, кое-как защищающими от солнца — да. Но не одеждой.
— Значит нужны деньги. — озвучил очевидный вывод ученый.
Не знаю почему, видимо его фраза что-то разбудила в моей памяти, но я едва не предложил устроить цурек. Хохотнул про себя, но почти сразу же взгрустнул. Понял, что не представляю, как добывать в этом мире средства к существованию. Не на поле же спину гнуть! Пришлось пожать плечами.
— Думаю лучше обойтись без грабежей. — словно прочитал мои мысли ученый. — По возможности конечно. И начать с того, что продать что-то из нашего имущества.
Такое впечатление, что у нас с собой полный мешок этого самого имущества! Продать! Нож, пистолет или патроны?
Ученый, однако, смотрел на Будака. И до меня, пусть не сразу, дошло.
— Терри, даже думать об этом не смейте! Это человек, а не вещь!
— Ну, в существующей системе координат, он и человек, и имущество. — задумчиво произнес тот. Взглянул на извлеченный из кармана кругляш, который забрал у бывшего хозяина раба. И встрепенулся.
— Конечно же вы правы, Серт! Просто мысль. Не берите в голову! Да и было бы глупо продавать такой многообещающий экземпляр!
Я даже глаза закатил, демонстрируя свое отношение к его одержимости. А он продолжил.
— Но тогда я не представляю с помощью чего мы сможем обеспечить себя первоначальным капиталом. А без него у нас вряд ли выйдет что-то путное.
Подумав некоторое время, я вытащил из кармана нож.
— Может с помощью этого?
— Серт! Опять вы со своими радикальными решениями!..
— Да подождите вы! Я имею ввиду — может нам продать нож? Я еще на корабле у пиратов заметил, что железяки их — дрянь! Так может быть хорошая сталь здесь ценится? Будак, сколько стоит такое оружие?
И я протянул его вместе с ножнами карлику. Он очень настороженно принял его, поглядывая на меня с опаской. Будто бы я замыслил по отношению к нему какую-то пакость. Но все-таки извлек клинок из ножен, провел пальцем по лезвию и тут же восхищенно зацокал над легким порезом.
— Острый!
— Дорого?
— Не знаю. Дорого, да. Сколько — не знаю. Не видел такое никогда.
Я с победным видом обернулся к ученому.
— Ну вот видете, Терри! Осталось только найти покупателя!
Расставаться с ножом мне не хотелось, но с другой стороны — какие были еще варианты? Грабить? Не думаю, что у меня получится в здешних реалиях. Где каждый человек может оказаться колдуном. Лучше пока местные законы не нарушать.
Ученый осмотрел меня с ног до головы. Лицо его выразило сомнение.
— В таком виде, какой у нас сейчас, любой покупатель решит, что нож мы украли. И донесет в полицию. Или кто тут у них следит за порядком?
Он решительно поднялся.
— Идемте к морю, Серт! Мытье соленой водой, конечно, то еще удовольствие, но нам нужно привести себя в надлежащий вид. И побриться, пока ваш нож еще у нас.
Удовольствие, и верно, то еще! Хорошо хоть вода в местном море была теплой. В процессе водных процедур, Терри рассказал о том, как, по его мнению, стоит действовать. Если опустить обычное многословие ученого и частые уходы в сторону от основной темы, то выглядел его план так. Привести себя в порядок, насколько это возможно. Попасть в город. Походить по рынкам и лавкам, чтобы понять цены. Найти покупателя на нож. Снять жилье. Изучить город и людей — “наблюдение является одним из основных научных методов познания!”. На все это он отводил примерно неделю.
— Ну а собрав информацию, будем решать, что делать дальше.
В стройные его рассуждения я ввел только одну поправку. Одежду. Идти в город в нашем рванье было просто опасно — мытье и стирка вряд ли серьезно изменят наш облик. Для любого горожанина мы будем выглядеть бродягами.
— Одежду нужно украсть. — закончил я. — Где-нибудь в предместьях. Я сделаю это.
— Будак, что тут принято делать с ворами? — реакцией профессора стало обращение к карлику.
— Бьют кнутом. Отрубают руку. — откликнулся тот.
За нашим спором он следил с интересом. Практикуя мое произношение, мы говорили на местном языке.
— Замечательно! — ученый повернулся ко мне. — Точно хотите это сделать?
— Я могу. — влез в спор Будак. — Пойду с тобой, закрою глаза.
Меня будто током ударило! Вот мы идиоты! У нас есть колдун, который может исчезать из виду, а мы тут устроили бурные обсуждения! Только то, что ни я, ни Терри, не были ворами, нас и извиняло. Просто не смотрели на проблему с этой точки зрения! Стоп, так выходит и нож продавать необязательно! Можно просто подойти к любой лавке, поторговаться, а наш карлик стащит денег!
Я высказал последнюю мысль вслух. Профессор зааплодировал. Будак покачал головой.
— Торговцы боятся пассулап. — он тронул рукой ошейник. — Многие покупают защиту. Я не смогу закрыть глаза.
— Ну конечно, Серт! В мире, где способности нашего маленького друга являются обычным делом, должны были научиться защищаться от них! — тут же произнес профессор таким тоном, будто бы только что не радовался моей идее. Вроде: “ну как вы могли об этом не подумать, молодой человек!”
Вот же черт! А я уже раскатал губу! Обидно!
— Ладно. Тогда только одежду. Не стоит же защита от пассулап в каждом доме!
— Нет. — успокоил меня карлик. — Дорого.
Кражей мы с карликом занялись сразу после наступления темноты. Оставили Терри на берегу, а сами вышли к предместьям. Осмотревшись, выбрали домик не слишком богатый, но и не бедный. Какой смысл свои лохмотья менять на чужие? Ориентировались, главным образом, по размерам, и указаниям Будака.
Местная архитектура меня удивила. Тем, что дома совсем не имели окон со стороны фасада. Да и домами их можно было назвать очень условно, скорее группой построек, стоящих вплотную друг к другу, вокруг внутреннего двора. Возле одного из них, на крыше которого белело что-то похожее на белье, мы и остановились. Невидимый и неслышный Будак взобрался по стене на крышу. А я остался караулить.
Несколько минут я стоял у стены, вздрагивая от каждого шороха и размышляя о том, что дерганые манеры ворья приобретаются именно во время ночных краж. Нервная ведь работа! Вот если просто остановиться ночью у жилого дома, то стоишь себе спокойно. А когда твой напарник, пусть и невидимый, ворует на крыше этого дома белье — сразу не по себе. Хотя, вот какая разница!
Наконец, карлик возник в паре шагов от меня с охапкой тряпья руках. Мое сердце до этого и так стучало чаще обычного, а при его появлении и вовсе пустилось в галоп. Сложно, все-таки реагировать на такой фокус спокойно.
— Все. — доложил он едва слышно. — Можно уходить. Я опять закрою глаза. Пойду рядом.
Это он правильно подумал, ко мне одному никто присматриваться не будет. И очень хорошо, что появился, прежде, чем заговорить. А то бы я точно обгадился!
Обнесли дом в лучших традициях моих столичных знакомцев!
Вновь встретившись с профессором, мы смогли спокойно осмотреть добычу. Я был разочарован. Целая акция была проведена, чтобы получить какие-то куски ткани? Это ведь даже не одежда, а, я не знаю, — простыни?
Будак, однако, нас уверил, что это и есть обычная и повседневная одежда местных жителей. Даже показал, как ее на себя накручивать. По завершению его обучения мы оказались одеты во что-то, слегка напоминающее мужскую сорочку, только без рукавов и длинной до середины бедра. Карлик начал было говорить, что штаны нужно снять, но я и профессор, в унисон велели ему заткнуться.
— Штаны оставляем! И так видно, что мы иноземцы. — высказался Терри. Необходимость ходить по улицам с голым задом, в одной сорочке, его смущала не меньше меня. — Может у нас так принято?
К полудню следующего дня, прилично, хоть и не совсем обычно по местным меркам одетые, мы подошли к воротам в крепостной стене. Вблизи она оказались еще массивнее, чем при осмотре с холма. Сложенная из тяжелых блоков серого ноздреватого камня, стена поднималась метров на десять в высоту. Было видно, что это настоящее фортификационное сооружение, которое действительно защищает живущих внутри. Кое-где на камне стен были видны царапины, сколы и даже внушительных размеров вмятины. Будто в стены великаны швырялись камнями, размером в голову.
Ворота оказались местом оживленным. Множество людей, одетые так же как мы, только с голыми ногами, входили и выходили наружу. Очереди и давки при этом не наблюдалось. Людской поток довольно грамотно регулировался пятеркой стражников с копьями. Одеты они были так же, как и прочие, отличаясь от них только наличием оружием и еще блестящими шлемами с двумя гребнями. С кем-то из идущих в город людей стражи просто здоровались, с несущих или везущих на телегах груз — требовали монеты, на большую же часть входящих они вовсе не обращали внимания.
Я очень надеялся, что нас они отнесут к третьей категории. Так и произошло. Один из стражников мазнул по нам взглядом и стал смотреть на людей за нашими спинами. Мы без помех прошли сквозь ворота и оказались в городе.
Залитый солнцем широкий проспект, по сторонам которого плотно, как солдаты на параде, стояли двух и трехэтажные дома, уходил к центру города, слегка поднимаясь. По нему катились повозки и шли по своим делам люди. Еще они стояли возле домов, разговаривали друг с другом, покупали еду у уличных разносчиков. Словом, вели обычную жизнь горожан, которых всегда мало трогает все, происходящее за пределами их поселения. Если бы не их странная одежда и непривычные смуглые лица, можно было даже вообразить, что находишься где-нибудь в провинции империи. Где-нибудь у моря.
После долгого путешествия по безлюдным землям, где единственной компанией был ученый, множество народа вокруг раздражало и немного пугало. Казалось очень странным, что столько людей собралось в одном месте. Ходили, задевая друг друга плечами. Говорили, не заботясь о том, что их слышит кто-то, кроме собеседника. Ели, не оглядываясь по сторонам. И при этом — вели себя мирно и никто никого не хотел убить!
— Ну вот мы и в городе! — радостно произнес профессор. Любил он подчеркнуть очевидное. И тут же схватил за руку идущего мимо человека. — Скажи, добрый человек, где мы можем найти в этом городе оружейника или кузнеца?
Мужчина на профессора отреагировал спокойно. Разве что осмотрел его внимательно. Но вот вопроса сразу не понял. Видимо, произношение ученого было не настолько хорошим, как он считал. Пришлось ему вопрос повторить еще раз и, на этот раз, помедленнее. Наконец, горожанин понял, чего от него хочет чужестранец. И указал направление.
В поисках первой лавки оружейника мы прошли, наверное, половину города! И убедились, что он действительно огромен. Проспект сменился улицей, улица — площадью, в центре которой стояла каменная статуя мужика с копьем и в шлеме, как у стражников на воротах. Остальной одеждой скульптор явно пренебрег, зато отлично прорисовал внушительную мускулатуру неизвестного нам героя. И его член.
С площади, еще раз спросив дорогу, мы по узкому переулку вышли на рынок. Прошли его насквозь, захлебываясь слюной от запахов готовой еды и морща носы от резких запахов специй, рыбы и подгнивших фруктов. Попутно профессор останавливался чуть ли не у каждого прилавка, спрашивая цены на разные товары и, как я понял, изучая достоинство монет.
— В ходу медь и, кажется, бронза. — рассказал он после очередной такой остановки. — Есть еще серебряные монеты. И как ни странно, железные. Их тут называют дармы. Слово незнакомое, может оно и не значит ничего. Они тут самые дорогие. Номинал определяется весом монеты. Медные деньги называют сик — чешуя в переводе. Бронзовые монеты — сай — щиты. Серебро — лан. Золота пока не видел, но это не значит, что его нет, конечно! А как они оплачивают крупные покупки? Вот что интересно! Если товар стоит достаточно дорого, это же какой вес в металле придется нести!
На выходе с рынка этот его вопрос получил разъяснение. В нескольких шагах от нас одетый в ярко-синюю хламиду туземец купил роскошного красавца-коня и вместо монет вручил продавцу свернутый в трубочку пергамент.
— Долговые расписки! — воскликнул Терри. — Значит, тут есть банки или ростовщики! Это очень хорошо!
Совершенно не стесняясь, ученый приблизился к покупателю в синем и завязал с ним оживленную беседу.
— Он называет это рант! Аналог векселя. Я не понял, кто и как его обеспечивает, но само использование такого типа расчетов говорит о многом! Не настолько это общество и примитивно! — сообщил он вернувшись. — Пойдемте к оружейнику, что вы встали!
Проплутав по лабиринтам улиц еще около получаса, мы наконец вышли к месту обитания ремесленников. Улица, от которой через каждые метров сто, уходили в стороны ответвления-переулки, представляла из себя смесь жилого и рабочего квартала. По сути — тот же рынок, но без еды. Как я понял, на вторых этажах глиняных и каменных домов мастеровые жили, а первые были отведены под лавки, магазинчики и мастерские.
Вдоль домов стояли рядами изделия на продажу: посуда, рабочие инструменты селян, плетенная из прутиков мебель. На специальных подставках весели разноцветные ткани, расшитые цветами и узорами ковры, платки и одежда. Чуть дальше были изделия из кожи, от кошелей и поясов, до защитных доспехов. И в самом конце улицы грозно блестело на солнце оружие.
— Продавать нож буду я. — сразу сказал Терри. — Есть у меня план, как это сделать с максимальной выгодой.
— Поделиться не хотите? — спросил я, уже зная ответ.
— Нет. Долго рассказывать. Просто не мешайте. И держитесь чуть позади меня.
Долгое время мы переходили от одной лавки к другой. Профессор вовсю изображал вероятного покупателя, а я с Будаком — его охрану. Терри крутил в руках ножи и топоры, примеривался к мечам и копьям, со значением постукивали пальцем по дереву луков. Иногда снисходил до суетящихся торговцев и задавал им вопросы. С учетом нашей явно чужеземной внешности и одежды, нас принимали радушно, рассыпая комплименту своему товару. Не самого высокого качества, надо сказать. В родном мире я бы отнес его к хламу.
— Сколько ты хочешь за этот нож? — наконец, ученый выбрал “жертву”. Остановился возле прилавка, изделия на котором были сделаны не совсем уж безруким кузнецом. Продавец, такой же худой и юркий, как все местные, зацокал языком.
— Очень хороший нож! Его ковал мой брат, большой мастер! Он познал все тайны металлов и владеет древними секретами! Этот нож, мудрец, лучшее, что ты можешь найти в нашем городе!
Я понимал, хорошо, если половину его слов, но смысл от меня не ускользал. Торгаши, подозреваю, одинаковы во всех мирах и странах. Прежде чем назвать тебе цену, они будут полдня превозносить достоинство своего товара и поносить конкурентов. А потом, торгуясь, начнут рассказывать о своих голодных детях, сварливой жене и очень дорого обходящейся любовнице. Чем и объясняют несуразные суммы.
— Сколько? — Терри резко прервал поток его красноречия жестом настолько властным, что торговец застыл с открытым ртом. Вот ведь, а я за это время и забыть успел, что Терри — аристократ в черт его знает в каком поколении. И привычка командовать у него в крови.
— Всего лишь два дарма, господин! — заговорив он опомнившись. — Два дарма за столь редкое и прекрасное изделие, которое будет годами служить тебе!
— Два дарма? — воскликнул ученый. А я вспомнил, что поесть нам предлагали по цене медной чешуйки с человека! — Да ты сошел с ума, бесчестный торговец! За эти деньги я смогу купить двух рабов!
— Очень худых и неумелых рабов! — совершенно не обидевшись на “бесчестного”, парировал владелец лавки. — Вроде того недомерка, которого ты таскаешь с собой! А я продаю редкого качества инструменты! И моя цена справедлива!
— Твой язык должен отсохнуть в тот момент, когда ты назвал ее!
— Этим ножом можно бриться, до того он острый!
— Этой неумело откованной железкой? Ты считаешь меня глупцом?
— И к ней я дам тебе точильный камень совершенно бесплатно!
— За такие деньги ты должен сам приходить ко мне точить его!
И так далее. Профессор в своих путешествиях, явно научился торговаться. В его лице владелец лавки встретил достойного противника. Я слушал его перепалку с местным, и думал о том, что цену тот действительно назвал запредельную. Решил навариться на глупых чужаках или правда оценивал нож так высоко?
В конце концов, когда уже стало казаться, что торговец вот-вот вцепится ученому в бороду, тот протянул руку назад и сказал.
— Дайте мне нож, Серт.
Я вздохнув, вложил ему оружие в ладонь.
— Вот! — продемонстрировал Терри нож продавцу. — Вот нож, который достоин того, чтобы просить за него целое состояние!
Торгаш будто в ступор впал. Остекленевшими глазами он смотрел на лезвие из качественной стали и беззвучно шевелил губами. Подсчитывал его примерную стоимость? Молился своим богам?
— Откуда у тебя это? — спросил он наконец у ученого. И голос его дрожал от возбуждения. Да и глазки блестели так алчно, что я даже сжал пистолет в кармане. Как бы он ни решил нас просто ограбить. Но тут профессор и стал приводить в жизнь свой план.
— Я купец. — ответил Терри. — Приплыл в ваш город издалека, чтобы открыть тут торговлю оружием, в изготовлении которого мой народ очень искусен. Тебя я проверял. Мне ведь нужны партнеры на новом месте.
— Такой нож у тебя не один? — выдохнул торгаш восхищенно.
— За кого ты держишь меня? Конечно, с собой только образец. Который я хотел показать мастеру и спросить в какую цену его можно продать у вас?
— Ты предлагаешь мне стать твоим партнером в торговле? — опешил тот. — Но ведь ты даже не знаешь моего имени!
— Зато я видел, как ты ведешь торговлю! Твои умения впечатлили меня!
Льстил он настолько грубо, что заметить должен был любой. Но торговец, вероятно, оглох от внезапно открывшихся ему перспектив.
— За сколько ты сможешь продать этот нож? — повторил ученый.
— Три, может, четыре дарма! — спрятал глазки торгаш. Терри расхохотался.
— Мой дорогой! Зачем ты пытаешься обмануть меня! Неужели жажда наживы затмила твой разум? Ты думаешь получить барыш с перепродажи одного клинка и упускаешь прибыль от продажи сотен таких!
Он был так убедителен, что даже я на миг поверил, будто в порту и правда стоит наш корабль, в трюме которого блестят стальные ножи.
— Ты неверно понял меня, мудрец… — промямлил торгаш. А Терри нанес последний удар.
— Уже много дней я брожу по вашему городу, одевшись как бедняк. Ищу достойного человека, которому можно доверять.
Ну каков! Одевшись, как бедняк!
— Мне ты можешь доверить своих детей, господин!
— Тогда назови мне честную цену, за которую ты сможешь продать мой клинок!
Некоторое время бедняга боролся с собой. Жажда сиюминутной наживы вступила в смертельную схватку с видом открывающихся перспектив. И последняя побеждала с большим перевесом.
— Думаю, здесь я не смогу его продать. — проговорил он наконец. — Здешние покупатели просто не имеют таких денег. Этот клинок можно продать во дворце. И я смог бы это сделать. Если продать один только нож, то его цена будет не меньше сотни дарм. При продаже большой партии, цену, конечно же, придется снизить. Скажем до восьмидесяти дарм.
— Теперь я вижу, что не ошибся в тебе! — торжественно произнес Терри. И протянул ему руку. — Меня зовут Александр. Скажи свое имя?
Торгаш недоуменно посмотрел на раскрытую ладонь профессора и неуверенно вытянул свою похожим образом.
— Трай. Меня зовут Трай. Терри схватил ее и энергично тряхнул.
— Хорошо, Трай. Я готов продать тебе этот нож за, скажем, восемь десятков дарм. И если ты продашь его правителю за сотню, то разница твоя. Этим, кроме того, ты докажешь, что являешься серьезным человеком. Который вхож в дома к богатым людям! И с которым можно иметь дело, работая с большими партиями.
Я с трудом удерживал на лице серьезную гримасу. Профессор, как говорил столичный криминал, работал лопуха! Если бы мне кто-то раньше рассказал, что светило мировой науки способен на такой поступок, я бы рассмеялся ему в лицо!

 

Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10