Глава 7
Дни потянулись своей чередой. Было заметно, что все готовятся к празднику. Сначала к Радомиру приходили люди советуясь, что и как лучше сделать, а потом он и вовсе стал пропадать до темна.
Мы шли от родника с Ладой, когда её начали звать с собой подруги, с любопытством косясь на меня.
– Я донесу, иди, – сказала я. Лада колебалась, но я настаивала и она ушла.
Принеся воду домой, я решила побродить по округе. Ноги вынесли меня к кузнице, которую я видела издали еще в первый мой день. И тут я замерла, не в силах пошевелиться. Мужчина, одетый в одни лишь кожаные штаны, раздувал меха и что-то ковал. Лица его было не видно, но со спины он был великолепен.
Мне никогда не нравились качки, увлекающиеся бодибилдингом, я предпочитала мужчин с умеренно развитой мускулатурой. Но наблюдая за этим мужчиной, я забыла все свои предпочтения. Сила и грация его движений завораживала. Я не могла оторвать глаз от перекатывающихся под кожей мускулов, блестящих от пота. Как зачарованная, я подошла поближе, мечтая увидеть его лицо.
Как будто почувствовав мой взгляд, мужчина обернулся, и я приросла на месте.
– Драгомир, – потрясённо прошептала я.
Он неспешно положил молот, и вышел из кузницы.
– Ты… я… но как же? – начала заикаться я.
Потом закрыла рот и попыталась заново:
– Ты кузнец?! – выдавила, наконец-то, что-то связное я. Сказать, что я была ошеломлена – это ничего не сказать.
– Как видишь. – Видя, что я потеряла дар речи, он спросил:
– Девушка, ты принесла мне попить? – насмешливо изогнул он бровь, хотя видел, что руки мои пусты.
– Да я…, - растерявшись пролепетала я, не найдя слов. А потом, вспомнив как он провёл меня с кофе и поняв, что он насмехается, я вспыхнула и выпалила:
– Да я тебе больше никогда не предложу выпить, даже будь ты на смертном одре!
Лицо его осталось насмешливым, но глаза были серьёзны, когда он сказал:
– Не страшно, даже одного раза достаточно, чтобы проявить свои чувства.
Я задохнулась, а потом до меня дошло, что он и себя имеет в виду, и когда осознание этого отразилось на моём лице, и мои глаза широко распахнулись в немом изумлении, смех пропал с его лица и он стал убийственно серьёзным.
– Ты мне нравишься, девушка, – с жаром произнёс он. – А я тебе?
Он выпрямился, приглашая меня взглянуть на себя, и стоял передо мной, широко расставив ноги, гордый и по-язычески прекрасный, освещённый огнем из кузницы. Его тело блестело от пота. Я проследила за каплей испарины, которая прокладывала дорожку по его мускулистой груди, спустившейся по его рельефному животу и упершейся в пояс брюк. Я медленно подняла свой взгляд и взглянула ему в глаза.
Меня опалило жаром. Резко развернувшись, я бросилась от него, убеждая себя, что не бегу. Но как бы быстро я не бежала, я не могла убежать от вопроса, который всё еще звенел в моих ушах: «А я тебе?». Вопроса, ответ на который узнать я боялась.
Я залетела в дом с такой скоростью, как будто за мной гналась тысяча чертей.
Улана с Янушем с удивлением взглянули на меня. Лады ещё не было.
– Ты где была? – спросила она
– Гуляла по округе. Случайно забрела к кузнице.
Януш засмеялся:
– У нас все девушки частенько «случайно» забредают на кузницу. Ты часом попить с собой не прихватила, а то у всех «случайно» с собой имеется, – и он мне подмигнул.
– Януш! – укоризненно воскликнула Улана.
– Но я не знала! – сказала я растерянно. – Я не знала, что он кузнец!
– Это семейное дело. – сказала Улана. – У Драгомира золотые руки. Даже в городе его работы очень ценят и часто приезжают к нему сюда сделать заказ. После смерти отца, несколько лет назад, он работает в кузнице один, есть правда мальчонка в подмастерьях.
– Его дом на отшибе, недалеко от кузницы, – продолжила она. – Драгомир вообще очень одинокий человек: мать его умерла, когда он был ещё маленьким, его отец так её любил, что больше не женился. Так что нет у него ни братьев, ни сестер – вздохнула она. – Он самый лучший охотник у нас в поселении, никогда не возвращается с пустыми руками.
– Они жили вдвоём с отцом, никого близко к себе не подпуская, и сейчас он к себе так никого близко и не подпустил, – задумчиво сказала она.
– А уж как наши девушки только не пытались, даже сестрица моя…, - влез Януш, но замолчал под строгим взглядом матери.
– Хватит болтать, – сказала она ему, – иди лучше отцу помоги.
– Где же Лада? Завтра праздник, надо тесто на пироги готовить.
– А давайте я помогу, – внезапно сказала я. «Когда в голове не понятно что, лучше всего руки работой занять» – уже про себя подумала я.
– Давай, – сказала Улана, и мы стали с ней замешивать тесто.
Позже прибежала Лада, и мы принялись за уборку в доме.
После домашних дел Лада засобиралась к подругам на посиделки.
– Пойдём со мной, – уговаривала она меня. – Я тебя со всеми познакомлю.
– Иди одна, – отнекивалась я. – Завтра познакомишь.
– Давай я тебя заплету – предложила я, и Лада радостно согласилась.
Я заплела ей косу, на подобие той, что плела в первый раз, но только при плетении оставляла пряди, которые потом тоже заплела в косу. Получилось что поверх широкой косы, тянулась ещё одна узкая.
Лада повертелась и радостно убежала на посиделки. Я же, лежа в постели и пытаясь заснуть, не могла избавиться от картины, отпечатавшейся у меня в мозгу – гордо стоящий Драгомир, освещённый пламенем. «А я тебе?» – все ещё слышала я вопрос.
Рано утром меня разбудила Лада.
– Распусти волосы и не снимай рубашку, – сказала она мне.
– А что мы делать будем? – спросила я.
– С утра все девушки и женщины идут к рябине, завязывают на ветке ленту и срывают её кисть. Потом эту кисть хранят на оконных рамах.
– А что это значит, с любопытством спросила я?
– Она охраняет дом от всего плохого, храня в нём покой, счастье и благополучие.
– А мужчины что делают? – спросила я, вставая и расчёсывая волосы.
– Они сегодня, в честь праздника зарежут несколько баранов, кропя их кровью пастбища, и огороды. Это жертва богине Рожане, за зелёную траву на пастбищах и богатый урожай.
– Где ваши поля? – заинтересовалась я.
– У нас их нет. Поля возделывают вокруг города прилегающие к нему поселения Земледельцев, там и мельницы. А мы, продавая пушнину из леса и мясо, уже покупаем там крупы и муку.
– А как же огороды?
– Там мы сажаем картофель, овощи. Нам хватает, – ответила Лада.
– Девчонки, хватит болтать, – сказала Улана, и мы вышли из комнаты.
Мы подошли к рябине, которая росла недалеко от дома. Улана с Ладой запели песню, кивнув мне чтобы я подпевала, прося Рожану охранить дом от зла. Потом мы повязали ленточки на ветках, и сорвали кисти рябины. Вернувшись в дом, мы застали там Радомира с Яношем. Женщины поклонились им, и я тоже. С песней вставили кисти рябины с листочками на окна. Лада же, одну веточку оставила и положила на стол.
– А почему ты отложила её? – спросила я Ладу.
– Отнесёт её Драгомиру, – ответил за Ладу брат. – У него же нет женщины в доме.
Лада залилась румянцем.
А Януш не умолкал:
– Вообще то, в этот день дом Драгомира самый защищённый в поселении, – он засмеялся. – Его окна все в рябине – каждая незамужняя девушка, считает нужным принести ему её.
– А ты разве не понесешь? – хитро улыбнулся он мне.
– Думаю, что и без меня её будет достаточно.
Мы сели за стол и стали завтракать кашей, сдобренной молоком. Потом мужчины ушли.
Улана вышла в хозяйскую спальню заплетать волосы.
– Нам тоже можно уже? – спросила я
– Девушки сегодня ходят с распущенными волосами, можно украсить их лентами, – ответила Лада и посмотрела на меня просящим взглядом.
Я улыбнулась:
– У тебя есть алые ленты?
– Я сейчас, – сказала она и убежала в свою комнату.
Мне пришла идея. Я убрала её волосы с лица, заплетя их в небольшие косички до макушки, и вплетая в них ленты. Получилось, что спереди они плотно прилегали в косичках к голове, сзади же спускались водопадом, а красные ленты, как всполохи огня, мелькали в её чёрных глянцевых волосах. Лада с этой прической была просто неотразима.
– Мама, ты только посмотри! – воскликнула она, кружась перед пришедшей Уланой.
– Какая же ты красавица!
– Я отнесу Драгомиру рябину, – сказала она, схватив ветку со стола.
– Лада, постой!
– Мама, я быстро, – и улетела из дома.
– Вот егоза!
Мы же с Уланой приступили к выпечке пирогов.
– А какую начинку будем делать? – спросила я.
– Капуста, мясо.
Через некоторое время прибежала Лада, запыхавшаяся и искрящаяся радостью.
– Кристина, девчонки в восторге от моей прически! – воскликнула она, тряхнув волосами.
– Где же ты с ними встретилась? – спросила Улана.
– У дома Драгомира. – Мы с Уланой переглянулись, представив эту картину, и прыснули от смеха.
– Даже сам Драгомир сказал, что сегодня я неотразима! – И она закружилась от счастья.
– Драгомир был дома?! – удивилась Улана и повернулась ко мне объяснить. – В этот день он обычно пораньше уходит, избегая девичьего нашествия.
– Да! Представляешь, он вышел и всех нас поблагодарил! – И она опять закружилась.
– Хватит танцевать уже, вечер целый впереди! Давай помогай, – улыбаясь, сказала Улана и мы принялись за работу.
Тут Лада что-то вспомнила:
– Кристина, понимаешь…, - Лада смутилась и не знала, как сказать.
– Да говори уже, – сказала я, видя её смущение.
– Моей подруге Велене, сегодня Святослав будет делать предложение на празднике, и она попросила меня вчера, чтобы ты сделала ей причёску. Я сказала, что ты сделаешь.
– Ты же не против? – И посмотрела на меня жалобными глазами.
– Конечно, сделаю, – успокоила её я.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – И мы продолжили работу.
– Лада, а помнишь того мужчину, которого мы встретили в первый мой день, когда к роднику шли? – спросила я. Она непонимающе посмотрела на меня.
– Ну тот, у кого дочери в лесу пропали, – напомнила я.
– И что? – Лада всё еще не понимала, к чему я веду.
– А у него в доме женщины остались?
Улана ахнула.
– А ведь и правда, Лада – у него же только сыновья и остались! Жена умерла этой весной.
– Надо и ему рябину в дом принести, – сказала я.
– Пошли со мной, – предложила она.
– Возьми лучше с собой подруг. Я ему не очень понравилась.
Лада вымыла руки после муки, и взяв ленту для рябины вышла.
Улана помолчала и сказала, покачав головой:
– Как же так, что нам никому это даже в голову не пришло?!
На обед собралась вся семья. Пришли Владлен и Злата. Она очень меня растрогала, когда принесла мне в подарок изумительно вышитое платье. «К празднику» – скромно сказала она. От переполнявших меня чувств я крепко обняла её. Мне даже нечего было подарить ей взамен.
Перед началом обеда все вознесли благодарность Рожане, А Улана и Радомир преломили по полам праздничный пирог. На первое был борщ, потом каша, яйца, птица, запивали всё сидром.
После обеда мужчины переоделись в праздничные наряды и ушли.
– А где будет гуляние? – спросила я
– На поляне, рядом с поселением, – ответила Улана. Мужчины первые туда идут, готовят праздничные костры, начинают зажаривать баранов. Там накрывают столы, женщины приносят с собой праздничные пироги.
– А еще будет много сидра и медовухи, – засмеялась Лада.
– Никогда не пила медовухи, – сказала я.
– У тебя будет возможность попробовать, – улыбнулась Улана.
– Померяй же платье, – нетерпеливо воскликнула Лада.
– Сейчас, – пошла я переодеваться.
Платье оказалось мне как раз. Оно было белого цвета с цветной вышивкой, в которой преобладал синий цвет, длиной по щиколотку, по фигуре, с длинными широкими рукавами, которые собирали вышитые манжеты. По узкому воротнику у горла и груди шел затейливый узор. Оно расширялось к низу колоколом, и низ украшала широкая кайма вышивки.
Я вышла и покрутилась перед всеми.
– Лада, принеси пояс и сапоги к платью, – сказала Улана, увидев нелепо выглядывающие из под платья кроссовки. – И синий плащ захвати, – добавила она.
Лада принесла пояс, состоящий из металлических квадратных звеньев с узором, соединенных кольцами и застегнула мне его на бедрах. Я одела мягкие замшевые сапоги и плащ, который скреплялся на груди квадратной металлической пряжкой с таким же узором как на поясе, и был подбит светлым мехом.
– Вот теперь другое дело, – сказала Улана
Спасибо вам большое! – сказала я всем.
– А что это темное на груди просвечивает? – спросила Улана.
– Ой, это лифчик, – спохватилась я, он был чёрного цвета и просвечивал сквозь светлую ткань. – Сейчас сниму!
– Какая у тебя причёска интересная, – сказала Злата Улане.
– Это мне Кристина заплела, – ответила Лада. – Давай и тебе сделаем?
Злата засмущалась, а Лада побежала за лентами.
Я смотрела на Злату и думала, что бы такое заплести, что б подчеркнуть нежные черты её лица, и тут мне пришла идея: я взяла пряди у виска, разделила их надвое и обернула нижнюю прядь вокруг верхней, потом соединила вместе. Отделив от волос снизу следующую прядь, я повторила процедуру. Попутно, для красоты, я вплетала в волосы ленту. В итоге получился «венок» вокруг головы, конец плетения я спрятала под «венок» и заколола гребнем.
Лада захлопала в ладоши и побежала за зеркальцем.
– Ты даже немного выше ростом стала! – сказала Улана. – Тебе очень идет.
Прибежала Лада и Злата стала недоверчиво рассматривать себя, её щеки окрасились румянцем.
– Спасибо! – сказала она мне.
– Это тебе спасибо! – ответила я. – Лада видела, как я плела, и теперь сможет в любой момент повторить.
– А почему не ты? Разве тебя с нами не будет? – удивилась Лада
Я растерялась:
– Ты права. Теперь я у вас надолго. – И моё радостное настроение померкло.
Улана, увидев это, решила отвлечь меня:
– Кристина, ты девчонкам сделала причёски – теперь мой черед.
– А какую бы вы хотели?
– Ту, что в прошлый раз, – ответила уже немного смутившись она.
Я поняла, что Улана имеет в виду – это когда Радомир не мог глаз от неё оторвать. Вспомнив про это и немного повеселев, я принялась заплетать.
Тут пришла Велена – подруга Лады, которая выходит замуж, а потом за Веленой ещё две девушки, к Улане её подруга… Закончилось все тем, что кого-то я плела, а те кто ждал свою очередь рассматривали тех, кого я уже заплела. Народу в доме собралось много, стоял шум, гам и смех. Положительной стороной в этом было то, что я со всеми перезнакомилась, и со мной уже, не сторонясь, по-простому общались.
Так незаметно пролетело время и пора было идти на праздник.
– Кристина, ты же одна осталась без прически! – воскликнула Улана. Она и Лада уже переоделись в нарядные платья, на подобии как у меня, и накинули плащи.
– Не просите меня больше плести, – отмахнулась засмеявшись я. – Я сейчас! – И пошла в комнату Лады. Порывшись в рюкзаке, я достала косметичку и нанесла прозрачный блеск на пересохшие губы. Я сама не знала, хочу ли я идти, но остаться не было возможности. Быстро пройдясь расческой по волосам, я вышла. Взяв пироги, мы все вместе вышли из дома.
По дороге к нашей компании примыкали ещё женщины. Так всей гурьбой, с песнями, мы пришли к поляне на которой горели костры.
