После чтений, проповеди и сугубой ектении служащий иерей обращается к оглашенным.

Ответим, начав с первых веков христианства. Если какой-нибудь язычник выказывал желание стать христианином, верующие отводили его к местному епископу, чтобы он причислил его к чину оглашенных. Он крестил их не сразу. Об этом нам говорит святой Григорий Палама: «Когда епископ узнает, что к нему пришел тот, кто хочет креститься, сначала он сам, подражая Благолюбивому Владыке, посылает мысленную благодарность Богу, единственному источнику всякого блага. Затем он созывает верующих, чьим пастырем является, чтобы они совместно отпраздновали спасение того, кто пришел, и участвовали все вместе в его обращении в веру. Потом он спрашивает пришедшего, почему он пришел в Церковь Христову. Когда тот отвечает, что хочет через посредничество и при помощи, и содействии своем и остальных христиан стать чадом Божиим и достичь небесных Божественных благ, епископ говорит ему, что, поскольку он пришел к истинному, совершенному и безгрешному Богу, он должен описать свой приход и всю последующую жизнь его. И когда он согласится, что хочет так жить, епископ его благословляет и велит священникам записать его имя в число спасенных как любящего животворящую жизнь».

Оглашенным позволялось входить в храм, но стоять в определенном месте, обычно, в притворе, присутствовать на Божественной литургии, но не всей. Они молились вместе с остальными христианами и слушали чтения, проповедь, ектению и особые прошения за оглашенных, затем их называл диакон и прогонял, возглашая: «да никто от оглашенных».

Обращение в веру обычно длилось три года. На третий год обращения оглашенные готовились к Крещению в Пасху. Поэтому в Великий Пост те, кто был предназначен к Крещению, входили в число «просвещаемых» или к «святому просвещению готовящихся». Для них совершается сугубая ектения на литургии Преждеосвященных Даров. Но уходят и они вместе с оглашенными перед началом литургии верных вместе с возглашением: «елицы ко Просвещению, изыдите…»

Однако в древней Церкви помимо оглашенных были обязаны выйти из храма и те, даже и крещенные, даже вписанные в книги Церкви как верные, кто после святого Крещения не заботились о своей жизни и впали в смертные грехи, приводя в смущение общество верующих, давая повод язычникам обвинять христиан. Правилом для всех них было ждать вне храма. Тем из них, кто искренне покаялись, было разрешено остаться, как и оглашенным, в храме и присутствовать на Божественной литургии до проповеди, но после нее они должны были уйти.

88. В 1979 году в пятое воскресенье Великого Поста я читал проповедь о покаянии в храме святого Василия в Пирее в честь праздника святой Марии Египетской.

Я упомянул о разных категориях кающихся и об исповеди, которая происходила публично в первые годы существования нашей Церкви в катакомбах и святых храмах.

На службе присутствовал один христианин, лет шестидесяти, который имел одну большую страсть и от которой — в своем возрасте — никак не мог избавиться, и поэтому был отлучен от Пречистых Тайн.

В следующее воскресенье, которое было Вербным, у нас была архиерейская Божественная литургия. Когда с Божией помощью мы закончили и стали все священники перед царскими вратами, чтобы совершить отпуст, в то время как диакон говорил «Господу помолимся», и каждый митрополит готов был начать отпуст со словами: «Благословение Господне и милость да будет на нас», сверху над престолом епископа мы слышим громкий голос… Это был голос того самого христианина, о котором я вам рассказал.

Над престолом епископа дважды громко послышалось: «Я такой… я такой…» И он назвал свою страсть. Перед всеми христианами признал свою страсть! Все мы были поражены и лишились дара речи. Однако епископ не смутился, продолжил и закончил отпуст.

Каков итог этого признания? Как потом он рассказал мне сам: словно камень упал с его души, и он освободился от своей страсти раз и навсегда. Так первое Божественное Причастие стало для него праздником.

Мой совет: когда исповедуетесь, признавайтесь честно и откровенно в своих грехах.

Теперь мы немного расскажем о чине кающихся:

На тех, кто совершил смертный грех, Церковь, чтобы спасти их души, налагала тяжелую епитимью и наказания. Они были «кающимися» и делились на следующие категории:

Церковь их отсекала совершенно от своего Тела и смотрела на них, как на мертвых. Только после глубокого и истинного покаяния, после признания и подписания письменного осуждения, снова принимала их в свое лоно. К ним принадлежали и «впавшие в отрицание Бога». Согласно священным Канонам, те, кто не присутствовали на богослужении три воскресенья подряд без серьезной причины — например по состоянию здоровья — отлучались и они. Сегодня эта мера отменена. Но раньше она применялась и имела благоприятные последствия. Церковь решала, а христиане полностью повиновались.

Речь идет о христианах, совершивших смертный грех, которые стояли вне храма, под открытым небом, зимой и летом (в снег, дождь, холод, град и сильную жару) и со слезами, стоя на коленях, просили входящих христиан, помолиться, чтобы их простил Бог. Они не получали даже антидор.

«Приподающими» были те, кто постоянно стояли на коленях в храме, даже в воскресенье. Из-за бесчисленного множества своих грехов они принимали благословение только от епископа — если он присутствовал — или от священника, который служил, и выходили вместе с оглашенными из храма.

Купностоящими являются и сегодня большинство христиан, которым дано церковное наказание не исповедоваться. Они присутствуют до конца Божественной литургии и принимают антидор.

Существовала и другая особая категория купностоящих христиан: они находились в храме во время богослужения, причащались Пречистых Тайн, но Церковь запрещала им замешивать просфору, то есть приносить Честные Дары для освящения (просфору, вино, свечи, масло…) в храм.

Пятая: Вместе с оглашенными уходила из священного храма и другая категория христиан, которые ждали в притворе. Это были одержимые нечистыми духами. Они были крещены, но одержимы.

АПОСТОЛЬСКИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ о них сообщают следующее: «Диакон, возгласив: «Елицы, оглашенные, изыдите… оглашенные, изыдите…», обращаясь к одержимым нечистыми духами, говорил: «Помолитесь, одержимые духами. Прилежно все о них помолимся, чтобы человеколюбец Бог Христом запретил нечистым и лукавым духам и освободил рабов Своих от мучительства чуждого… изыдите, одержимые». То есть, пусть выйдут и они. Это древнее литургическое положение потеряло свою силу, как и многие другие или, скорее, было упразднено.

Незабвенный и блаженнейший отец Гервасий Параскевопулос говорит об одержимых нечистыми духами следующее: «непростительно, чтобы при начале литургии верных танцевали, кричали, ругались и баловались, посредством страдающих наших братьев (то есть одержимых) шумные бесы, прячась и кривляясь, особенно, когда призываются верные как «Херувимы тайно образующие», чтобы войти в Царство Славы».

Слушающими могли быть иудеи или этнические язычники, которые входили в притвор, слушали и видели богослужение впервые — обязательно присутствовали на проповеди — и потом вместе с Оглашенными выходили из храма и собрания.

Пока плачущие и обуреваемые оставались снаружи, слушающие, несмотря на то, что они могли быть иудеями и этническими язычниками, входили в притвор!

«Слушающим» диакон говорил: «Да никто из слушающих? Да никто из неверных? Изыдите…»

И чтобы не огорчать их в момент изгнания, священник просил за них, умоляя: «Господь Бог Всемилостивый да откроет уши сердец их… да огласит их словом истины … даст им добродетельное жительство…»

Заинтересованность Церкви в «слушающих» была истинной, так что большинство уходило из священного собрания со слезами на глазах. А народ на эти прошения отвечал многократно и трогательно: «Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй».

По мнению многих благочестивых и достойных уважения старцев и представителей нашей Церкви необходимо в сегодняшних обстоятельствах создание нового чина кающихся, которые нуждаются в обращении в веру и в реевангелизации. К ним будут относиться: равнодушные, нерадивые, несведущие, жестокосердные, сомневающиеся, маловерные, неискренние, не покаявшиеся и так далее… то есть все мы! Потому что почти все мы знаем очень мало о нашей вере, и почти ничего из нее и ее Таинств не открывает нам Пресвятой Триединый Бог, потому что страсти поработили нас. Затемнился наш разум! Духовная жизнь прекратилась!

Мы, пастыри, стали равнодушны. Овчарни не защищены, не огорожены. Поле не обработано, не вспахано. Волки в овечьей шкуре беспрепятственно губят разумные души, «за которые умер Христос». Из-за чего нас считают нерадивыми и не сведущими в правильном пасении словесного стада Христова. Это суровая реальность, за которую мы, пастыри, будем держать СЛОВО в день Суда. Нелегко сегодня быть священником. Ему целуют руку, ему совершают покаяние, но тот груз, что висит на его шее, очень-очень тяжел. Да помилует нас Бог, а вы молитесь за всех священников.

Пример Епископа Никифора, Константинопольского Патриарха, показывает нам, каково должно быть отношение Церкви, и, главным образом, епископов ее к нравственной развращенности.

89. Епископ Никифор (829 н. э.), увидев, как входит в храм Богородицы во Влахернах знаменитая архонтисса Маркезина, возлюбленная тогдашнего Самодержца Константинополя, тут же изгнал ее из храма!

Она хотела искупить свой грех прелюбодеяния истинным покаянием и принять свое наказание. До завершения наказания, она будет ожидать в притворе, как все кающиеся, вместе с оглашенными.

Все эти наказы епископа были сказаны так громко, что их услышали все христиане в храме. Историк Евсевий описал этот случай в своей «Хронике».

Из того, что мы сказали, следует, что притвор был:

— с одной стороны, исправительным карцером покаяния и для простых христиан, и для правителей и царей.

— с другой стороны — это духовная утроба Церкви, в которой находились Оглашенные, чтобы после в светлом хитоне Божественной радости, в который они оделись на святом Крещении, они открыли свои глаза свету жизни во Христе.

В этом молении заключены четыре прошения, которые возносят верные за Оглашенных.

Первое: чтобы Господь их помиловал,

второе: чтобы огласил их словом истины,

третье: чтобы открыл им Евангелие правды

и четвертое: чтобы соединил их в Своей святой Церкви.

Эти четыре прошения очень важны, потому что показывают живую заинтересованность Церкви в Оглашенных.

Итак, первое, что мы просим для Оглашенных, — это чтобы их помиловал Господь.

Во втором прошении мы просим, чтобы им дана была вера.

ВЕРА в Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа, Сына и Слово Божие и Бога, Спасителя мира и Спасителя лично каждого: тебя, меня, нас всех!

ВЕРА в Триединство Бога.

ВЕРА в то, что Пресвятая наша есть Богородица, Богоматерь, Вечнодева.

ВЕРА в Божественное Проведение и Чудо.

ВЕРА в бессмертие души.

ВЕРА в святых, в их чудеса, в их святые мощи и в их святые иконы.

ВЕРА в Священное Предание.

ВЕРА во Второе Пришествие и в справедливый Божий Суд.

ВЕРА в вечность ада и Рая…

ВЕРА… ВЕРА… ВЕРА…

Эта вера есть Божий дар, который Бог дает, не всем, но тем, кто готов верить и жить согласно с Его волей.

Вера!!! Ничего не нужно нам кроме веры. Никаких материальных благ. Все блага мира не могут сравниться с верой. Ее, веру, будет искать Господь, когда вновь вернется во славе во Втором Его страшном Пришествии. «Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» Воистину, найдет ли он веру в сердцах наших? Веру истинную, живую, мученическую?

Однако вспомним теперь палачей святых мучеников, которые составляли отдельную категорию оглашенных. Видя:

— непоколебимость веры,

— бесстрашный дух,

— спокойствие на лицах,

— радостное приятие мученичества,

— стойкость в пытках,

— любовь, незлобивость, великодушие и прощение, глубоко потрясенные, они переживали настоящее духовное возрождение и по своей воле признавали веру в Спасителя Христа, и тут же принимали Крещение от мученика. Само поведение мучеников во время ужасных пыток часто служило живым обращением в веру, самым сильным обращением и для палачей, и для остальных присутствующих идолопоклонников и язычников, а для христиан служило поддержкой в исповедании веры.

Раннехристианская Церковь давала оглашенным новые имена, зачастую имевшие связь с именем Бога (греч. Θεός) или Христа (Напр. Феофил, Феофилия, Филофей, Филофея, Феодор, Феодора, Христодул, Христодула, Феоктист, Феоктиста, Дорофей, Дорофея и т. д.). Пусть к этому прислушаются те из нас, кто дает своим детям имена, не имеющие никакой связи с историей нашей Церкви, со славными именами мучеников и святых, которые напоминали бы нам об их вере и добродетели.

Рассмотрим, как происходило обращение в древней Церкви.

Оглашенные на третий год обращения назывались «просвещаемыми»; они на протяжении Великого Поста приходили каждый день в Церковь, когда читали первый Час. Там над ними читались экзорцизмы. Благодаря экзорцизмам душа освобождалась от воздействия дьявола. После экзорцизмов изучали Закон Божий. Таким образом, как только завершалось очищение души, устанавливались основы веры.

За неделю до Страстной Недели читали Символ Веры («ПЕРЕДАЧА СИМВОЛА»). В Вербное Воскресенье епископ испытывал просвещаемых: знают ли они Символ Веры! Не только на словах, но и на деле.

Однако, помимо изучения основ веры и экзорцизмов, просвещаемые весь Великий Пост вели усиленную духовную борьбу, согласно святому Григорию Богослову: «К получению желаемого весьма хорошие у тебя пособия: бдения, посты, возлежание на голой земле, молитвы, слезы, милосердие к бедным, подаяния». Во всем этом испытываются Оглашенные. Это духовная борьба, в которой нуждаемся все мы, потому что все мы оглашенные в покаянии…

Во время службы от Великой Субботы до воскресенья Пасхи совершался отход от Сатаны и соединение с Христом. Затем в вечер Воскресения происходил процесс Крещения.

Обычай креститься в младенческом возрасте, так называемое Крещение младенцев, принятый в Православной Церкви, совершенно исключает Обращение до Крещения. Однако Обращение обязательно принимает крестный и родители. Быть «крестным» означает учить детей догматам веры, по крайней мере, основным:

как молиться,

как читать Священное Писание,

как поститься,

как воздерживаться,

как исповедоваться,

как и когда ходить в церковь,

когда следует причащаться,

как охранить свои чувства,

как слушаться духовника и Церковь,

как соблюдать Священное Предание…

все, что связано с учением Церкви о Богочеловечестве Христа, о нашей Богородице, о святых…

Крестный имеет множество духовных обязанностей, о которых многие не знают а, порой, увы, даже противятся им.

90. В монастыре святого Дионисия на Святой Горе подвизался один монах, отец Агапий. Когда-то он жил во Франции, и вел довольно распутную жизнь. По профессии он был строителем и носил имя Антоний. (Заметьте, он не был чужд вере Христовой, но нуждался в обращении.)

Однажды ночью во сне ему явился молодой пастух и говорит:

— Я Димитрий из твоей деревни… Помнишь меня? Не греши, и я тебя защищу!

Антоний проснулся и спросил:

— Кто это был? Что за Димитрий пастух!!!

Не мог его вспомнить.

На другой день во время работы он упал со строительных лесов седьмого этажа и остался невредим! Все (французы и греки) говорили ему: «у тебя есть святой, который спас тебя!»

Вспомнив сон с Димитрием, он понял, что его спас святой Димитрий, который стал его покровителем. (В его деревни была церковь святого Димитрия).

С того момента он начал праведную жизнь, без грехов, и каждое воскресенье ходил в церковь. От одного грека, портного, он научился нескольким молитвам и читал их.

Однажды утром во время молитвы, явился перед ним тот же юноша, святой Димитрий! И спросил его:

— Какие молитвы ты совершаешь?

— Святый Боже…, Пресвятая Троица…, Отче наш…, — ответил он.

— А, очень хорошо. Но хочу, чтобы ты выучил, — сказал ему святой, — и «Крест начертав, Моисей…»

— Но, — говорит он ему, — я ее не знаю… Как мне ее выучить?

— Послушай меня… и выучишь. И святой начал мелодично петь. Антоний от удивления и страха лишился дара речи.

Как я это выучу? Я же неграмотен! — упорствовал он.

— А я тебе повторю.

Антоний снова возразил в ответ.

— Тогда пойди к своему другу, портному Георгию, который поет в храме, и он тебя научит, — сказал святой и исчез!

Антоний идет, находит своего друга портного и открывает ему свое видение и наказ святого. Его друг был поражен услышанным, но, поскольку рабочий день в мастерской еще не кончился, он попросил Антония зайти попозже. Тем же вечером портной несколько раз пропел ему молитву и даже записал на бумаге, чтобы Антоний ее выучил. И тут портного осенило:

— Друг мой Антоний, оставь все это. Бог избрал тебя для другой жизни. Собирайся и отправляйся или в Иерусалим, или на Святую Гору…

(Об этом в 1954 году отец Агапий рассказал отцу Лазарю, помогая ему во время болезни в Дионисиате).

С того момента, отче, я начал задумываться о том, чтобы оставить мир и греховную жизнь, которую вел с женщинами, пьянство и все остальное, о чем ты знаешь и я не буду тебе рассказывать. Я распродал все, что имел, и пришел сюда, на Афон.

— А ты молодец, — сказал ему отец Лазарь. — Ты заслуживаешь всяческой похвалы. Ибо ты нанес сильный удар дьяволу тем, что в таком возрасте ты спасся от его чар. Ведь когда Антоний покинул мир и пришел на Афон, где стал монахом Агапием, ему было около пятидесяти лет.

Для Бога не существует лет и времен. В самый подходящий момент он призывает человека на путь спасения, избирая для этого самые разные способы.

То, что делает сегодня Церковь при помощи проповеди, миссионерства, катехизации, издания отеческой литературы или через церковные радиостанции, для отца Агапия, в миру Антония, сделал сам Бог через святого Димитрия. Так он призвал его к себе и так обратил.

Все мы сегодня, как «оглашенные», ищем нового благовещенья в слове спасения. Так не будем противиться призыву Бога и воспользуемся им себе во благо, полагаясь на помощь Святого Бога в Пресвятых Таинствах.