Часть II
Последствия

«Казалось, мою жизнь перечеркнули. Взяли и перечеркнули. Я была так подавлена, что сказалась больной и взяла отгулы до конца недели. Я едва стояла на ногах. Я забыла даже о еде, что для меня весьма серьезно». Джиллиан признается, что за пятьдесят с лишним лет жизни ни разу не испытывала такой боли. «Как может быть так больно, когда никто не умер?»

Разоблачить измену чудовищно. Если хочется погубить отношения, вынуть из них всю душу и вырвать сердце, неверность не подведет. Это предательство на многих уровнях: изменник обманывает, покидает, отвергает, унижает своего партнера, а ведь любовь обещала защитить нас от подобных вещей. Когда выясняется, что человек, на которого вы полагались, лгал вам в лицо и лишал вас элементарного уважения, ваш мир переворачивается с ног на голову. История вашей жизни разбивается на части, которые вы никак не можете сложить воедино. «Повтори-ка, – требуете вы, – сколько это все продолжается?»

Восемь лет. Джиллиан потрясла эта цифра. «Это треть нашего брака!» – изумленно воскликнула она. Они с Костой прожили вместе двадцать пять лет и воспитали двоих сыновей. Штатный юрисконсульт крупного музыкального лейбла, Джиллиан находится на пике своей карьеры. Коста родился и вырос на греческом острове Парос. Он владеет компанией, предоставляющей услуги в сфере интернет-безопасности, которую пришлось спасать на фоне экономического кризиса. Джиллиан только что получила подтверждение длительного романа Косты с Амандой, работающей менеджером по маркетингу в его компании.

«У меня были подозрения, – признает Джиллиан, – и я не раз задавала ему вопросы, но он упорно все категорически отрицал. И я ему верила».

Затем она нашла электронные письма и сообщения, учетную запись Skype, селфи и счета по кредитной карте, даты на которых уходили далеко в прошлое.

«Я почувствовала себя опозоренной и очень, очень глупой. Я была такой наивной, такой легковерной, что в какой-то момент он просто решил, что я, вероятно, все знаю, потому что как можно быть такой тупой? Я шокирована. Я негодую и ревную. Когда гнев утихает, остается лишь боль. Неверие сменилось сокрушительной верой. Я просто не знаю, как мне быть».

Измены ранили всегда. Но адептов современной любви они ранят еще сильнее. На самом деле ураган чувств, захлестывающий людей после измены, так умопомрачителен, что многие современные психологи даже позаимствовали названия его симптомов из сферы психологических травм: навязчивые припоминания, сверхбдительность, оцепенение и отстраненность, беспричинные приступы гнева и неконтролируемые приступы паники. Психиатры и психотерапевты – включая меня – стали специализироваться на работе с пациентами, пережившими измену, отчасти потому, что этот опыт настолько катастрофичен, что пары не могут сами справиться с последствиями случившегося и нуждаются в помощи, если надеются пережить этот этап.

Сразу после измены люди испытывают противоречивые чувства. Многие мои пациенты говорят, что их бросает от одной эмоции к другой. «Я люблю тебя! Я тебя ненавижу! Обними меня! Не трогай меня! Забирай свое барахло и проваливай! Не покидай меня! Ты подонок! Ты меня еще любишь? Иди ты к черту! Черт, ну трахни меня!» Стоит ожидать именно такой суматохи реакций, причем вполне вероятно, что она не прекратится довольно долго.

Пары часто связываются со мной в разгар своего противостояния. «Мы столкнулись с серьезным кризисом брака, – написала Джиллиан в своем первом письме. – Моему мужу тоже ужасно больно. Его терзает чувство вины, хотя он и пытается меня успокоить. Мы хотим попробовать остаться вместе, если сможем». Ее подробное описание событий оканчивалось мольбой: «Я отчаянно надеюсь, что вы поможете нам использовать этот чудовищный опыт, чтобы выйти на новый уровень». Я намерена сделать все возможное, чтобы помочь им двинуться дальше. Но сначала мне нужно помочь им понять, где они находятся сейчас.

Разоблачение – поворотный момент в истории романа и брака. Шок заряжает рептильный мозг, запуская естественную реакцию: бей, беги или замри. Одни просто стоят, прикованные к месту; другие бегут сверкая пятками в надежде спастись от потрясения и вернуть себе чувство контроля над собственной жизнью. Когда активируется лимбическая система, стремление к сиюминутному выживанию не позволяет принимать обдуманные решения. Как бы это ни было сложно в такие моменты, я зачастую предупреждаю пары, что им не следует позволять своим чувствам по поводу измены влиять на решения о будущем их отношений. Слишком часто импульсивные реакции, нацеленные на самозащиту, в мгновение ока разрушают годы позитивного супружеского капитала. Как психотерапевт я тоже должна следить за своими реакциями. Драма неверности вызывает бесконечное множество чувств – сочувствие, зависть, любопытство и сострадание, но также и осуждение, гнев и отвращение. Эмоциональные реакции естественны, однако ими делу не помочь.

Я делю восстановление после измены на три этапа: кризис, осмысление и визуализация. Джиллиан и Коста находятся на этапе кризиса, когда крайне важно не только, что они делают, но и чего они не делают. Это сложное время, требующее наличия надежного, не склонного к осуждению сосуда для сильнейших чувств, бушующих внутри каждого из них и между ними. На этом этапе им необходимы спокойствие и ясность, а также поддержка и надежда. Позже, на этапе осмысления, они смогут разобраться, почему произошла измена и какую роль каждый из них сыграл в этой истории. Наконец, на этапе визуализации мы спросим, что готовит им будущее – вместе или по отдельности. Но пока мы лишь проводим оценку ущерба. Что требует немедленного внимания? Кто находится в зоне риска? Необходимо учитывать репутацию, психическое здоровье, благополучие, детей, работу и прочие факторы.

Подобно службе быстрого реагирования, я поддерживаю пару – порой ежедневно. Из-за изоляции современных пар и стигмы неверности психотерапевт зачастую является единственным человеком, который узнает о происходящем на столь раннем этапе и становится стабильной опорой, не позволяющей их отношениям рухнуть.

Лес рубят – щепки летят. Два человека пытаются осознать, что они жили в разных реальностях, но только один из них был в курсе происходящего. Столь же разрушительной силой в жизни пары обладают разве что смерть и болезнь одного из партнеров. Работающий с парами психотерапевт Мишель Шайнкман подчеркивает, как важно предоставлять слово обеим сторонам конфликта, ведь на этом этапе партнеры не могут сами понять двойственность случившегося.

Я делаю это в ходе сеансов. Я также побуждаю своих пациентов писать – делать записи в дневнике, писать мне самой или друг другу, – чтобы таким образом спускать пар. В дневнике можно писать что угодно без всяких ограничений. Письма составляются гораздо более внимательно и не раз редактируются. Чтобы найти верные слова, зачастую приходится работать с партнерами порознь. Порой письма зачитываются вслух на сеансах. Порой партнеры отправляют их друг другу и отсылают копию мне. Есть что-то глубоко личное в том, чтобы быть свидетелем эпистолярных отношений раненых душ. Эти письма приоткрывают дверь в отношения пациентов, куда невозможно заглянуть во время сеанса терапии.

Как я и ожидала, Джиллиан и Коста признаются, что после разоблачения измены у них состоялись самые глубокие, самые откровенные разговоры, которые нередко затягивались за полночь. Их история как на ладони – неоправдавшиеся ожидания, гнев, любовь и все остальное. Они слушают друг друга. В этот критический момент они плачут, спорят и занимаются любовью – очень часто. (Поразительно, но страх потери снова разжигает желание.) Они опять, как говорит мой коллега Терри Рил, находятся лицом к лицу – как и в те дни, когда влюбились друг в друга, прежде чем перейти к будничному существованию бок о бок в сложившейся паре.

Разоблачение измены может стать всепоглощающим. Мы даже забываем, что это всего лишь одна глава в истории пары. Когда острая боль проходит, наступает период восстановления – совместного или раздельного, и он не ограничен по времени. От шока все внутри нас сжимается, мы словно получаем удар под дых. Моя задача заключается в том, чтобы помочь парам отдышаться и снова найти себя в общей картине отношений, за пределами текущих неурядиц. Для начала, порой даже на первом сеансе, я прошу их рассказать, как они познакомились – с чего все началось.

Джиллиан и Коста полюбили друг друга, когда учились на последнем курсе юридического факультета. Коста подъехал на мотоцикле к библиотеке и пригласил Джиллиан прокатиться. Ее очаровали его решительность, галантность и теплота, и вскружил голову необычный акцент. Сама себе удивляясь, она вскочила на мотоцикл.

Джиллиан ласково называет его «неудержимым» – он не боится конфликтов и столкновений и безгранично любит жизнь. Себя она описывает как миротворца со склонностью к прагматизму. «Коста мне прекрасно подходил, – говорит она. – Он заставлял меня забыть о приличиях, привитых мне в Новой Англии, и вдохновлял на необдуманные поступки».

До встречи с Костой Джиллиан была помолвлена с Крейгом, который учился в Уортонской школе бизнеса и готовился со временем встать во главе семейной компании. Однако она давно сомневалась в своих чувствах: «Крейг не столько любил меня, сколько любил быть любимым». В итоге Джиллиан разорвала помолвку, потому что «хотела почувствовать себя обожаемой».

Греческий поклонник обожал ее и умел это показать. Он был сражен этой сильной, элегантной и независимой женщиной. «Я только что переехал в Штаты, а она была истинной американкой», – объяснил Коста. Джиллиан совсем не походила на женщин его детства, сила которых часто измерялась стойкостью, с которой они переносили вечные притеснения со стороны своих неверных мужей.

Джиллиан замечает, что всегда подозревала, что ее бывший жених Крейг, одержимый безусловной любовью к себе, однажды изменит ей. Обычно он не ставил чужие нужды выше собственных. Она выбрала Косту, потому что не сомневалась, что он не будет таким эгоистом. Она просто знала это. Она поставила на его преданность. Как она могла так сильно в нем ошибиться?

Они поженились у него на родине, на Паросе, среди белых стен, синих навесов и красных черепичных крыш, увитых побегами цветущей бугенвиллии. Наблюдая, как безупречно причесанная мама радостно танцует сиртаки, наша невеста окончательно убедилась в правильности своего решения уйти от жениха с надлежащим образованием и родословной и выбрать мужчину, который всю жизнь будет ее обожать. Отражая эмансипационные ценности своего времени и не обращая внимания на опасения родителей, Джиллиан променяла их модель брака на свой новый идеал.

Когда секрет Косты оказался разоблачен, разочарование Джиллиан не знало предела. Случившееся не просто потрясло ее, но подорвало всю ее систему взглядов – сотрясло сами устои современных отношений. Брак сегодня превратился в волшебный замок, созданный для удовлетворения всех наших желаний. Измены разрушают этот замок, из-за чего земля уходит у нас из-под ног. Возможно, так немного лучше понятно, почему современная неверность более чем болезненна. Она травмирует нас.

Не важно, пребывали ли мы в полном неведении или замечали компрометирующие свидетельства с самого начала, к финальному разоблачению подготовиться невозможно. Несколько лет секрет не выходил на поверхность, пока однажды Коста не забыл дома свой компьютер. «Я не могла не заглянуть в него, – говорит Джиллиан. – А потом не могла оторвать глаз от увиденного».

В «день Х» она не один час изучала цифровые свидетельства измены. Фотографии ее потрясли. Сотни снимков, электронных писем, желаний – восьмилетний роман Косты разворачивался перед ней в мельчайших деталях. Всего пару десятков лет назад она могла бы найти в кармане его костюма номер телефона любовницы, заметить следы помады у него на воротнике или обнаружить запылившуюся коробку с письмами. Ей могла обо всем разболтать не в меру любопытная соседка. Пойманный с поличным, Коста рассказал бы историю, которая показалась бы ему подходящей, опуская некоторые подробности, чтобы защитить ее или себя. Сегодня же благодаря технологической памяти у Джиллиан гораздо больше возможностей погрузиться в двойную жизнь своего мужа. Ей под силу изучать историю своего унижения, запоминая целые страницы горьких электронных улик.

В цифровую эпоху предательство стало гибелью от тысячи ран. Джиллиан видела все своими глазами. Вот они едят устриц и смеются в Таосе; вот Аманда принимает соблазнительную позу. Вот они вместе сидят на его «Ямахе», причем на Аманде – шлем Джиллиан. Вот письмо с романтическим маршрутом по Греции. И повсюду – бесчисленные сообщения с мельчайшими подробностями жизни Аманды.

Мало того что Джиллиан видела, гораздо больше она представляла. Вот он целует ее. Вот его рука ложится ей на грудь, а на пальце поблескивает обручальное кольцо. Она вспоминала, как Аманда смотрела на него на прошлогодней рождественской вечеринке – и как сама она тогда списала этот взгляд со счетов, «как полная идиотка». Она вспоминала, как Аманда хвалила ее шоколадный мусс, когда Коста пригласил ее на ужин к ним домой, и как она радушно принимала ее, «вот дура». Теперь она гадала: «Может, его рука лежала у нее на колене под нашим обеденным столом? Может, на следующий день они посмеялись над этим на работе?» Эти образы снова и снова возвращались к Джиллиан: стоило ей выкинуть из головы одну картину, как ее место тотчас занимала другая.

Думаю, можно смело сказать, что сегодня большинство измен разоблачается посредством технологий. Разоблачения в современном мире весьма наглядны; порой они даже происходят в реальном времени. Хотя Джиллиан сама решила проверить компьютер Косты, в других случаях технологии выдают новости без предупреждения. Оставленный дома айпад позволяет мужу увидеть сообщения, которые его жена посылает любовнику по дороге на свидание. Или женщина немного раньше возвращается домой после проведенных в поездке выходных и переступает порог с ребенком на руках, как вдруг из радионяни доносится какой-то стон. Устанавливая дома камеру, чтобы быть уверенным, что с любимыми питомцами все в порядке, мужчина может случайно стать свидетелем пьяного свидания своей девушки с каким-то незнакомцем.

Первые часы нового года Купер проводил в берлинском ночном клубе, как вдруг экран его телефона загорелся. На нем появилась фотография его девушки, которая танцевала в нью-йоркском клубе в объятиях какого-то парня. Снимок сопровождало сообщение от приятеля: «Йоу, братан, я тут заметил, как Эйми зависает с каким-то непонятным чуваком».

Сегодня каждый сам себе хакер. Энг годами смотрел порно, а Сидни думала: «Это его дело». Когда он потерял всякий интерес к сексу с ней, она решила, что теперь это и ее дело. Подруга рассказала ей о шпионской программе, с помощью которой можно следить за его действиями в Интернете. «Я сидела у себя за столом, уставившись на эти видеоролики, и понимала, что он смотрит их одновременно со мной и дрочит часами. Я как с ума сошла. Сначала я стала одеваться и вести себя, как девчонки из порно, надеясь, что так смогу его вернуть. В конце концов я почувствовала себя преданной, причем не только им, но и самой собой».

Больше нет нужды нанимать частного детектива, ведь детектив уже у вас в кармане. Случайная ошибка: «Зачем папа прислал мне обнаженку?!» Вызов из кармана: «Что это за стоны на фоне?» Сообщение о «нетипичном поведении» из службы безопасности компании Visa: «Я в жизни не был в Монреале!»

Технологических разоблачителей сейчас не перечесть – и это не считая чудес GPS. Сесар давно подозревал, что Энди задерживается в спортзале не для того, чтобы подольше потягать штангу. «Он говорил, что занимается без передышки, но мускулов я не видел! Я понимал, что он сидит в сауне, но сколько ты там просидишь, пока не расплавишься?» Поскольку нельзя было проследить за Энди, оставшись незамеченным, он решил проследить за его телефоном. Синяя точка на карте всего полчаса мигала в спортзале, а затем стала двигаться по направлению к центру города.

Гаджеты не только позволяют нам разоблачать измены, но и сохраняют цифровые записи о случившемся. «Это превратилось в одержимость, в настоящую патологию, – говорит мне Джиллиан. – Я читала и читала эти письма, пытаясь все расставить по местам. За день они обменивались сотнями сообщений, отправляя их с семи утра до полуночи. Этот роман всегда был рядом, прямо в нашей жизни. Чем я занималась, когда он это писал? В 9 часов 12 минут вечера 5 августа 2009 года мы отмечали мой пятьдесят первый день рождения. Он закрылся в туалете, чтобы написать ей, прямо перед тем как поздравил меня или уже после?»

Измена представляет собой прямую атаку на самую важную из наших психических структур – на память о прошлом. Она не только рушит планы и надежды пары, но и ставит под вопрос всю ее историю. Что же нам остается, если мы не можем с уверенностью смотреть в прошлое и не знаем, что готовит нам будущее? Психолог Питер Френкель подчеркивает, что преданный партнер «застревает в настоящем, пораженный бесконечным количеством шокирующих фактов об измене».

Мы готовы смириться с непредсказуемостью будущего, но прошлое хотим видеть определенным. Преданные возлюбленным, мы теряем нить повествования – «внутреннюю структуру, которая помогает нам предсказывать будущие действия и чувства и управлять ими, [создавая] стабильное самоощущение», как замечает психиатр Анна Фелс. В статье, описывающей губительные эффекты любого предательства в отношениях, она пишет: «Возможно, величайшее предательство из всех совершает тот, кто крадет [у партнера] его историю».

За безумным желанием изучить все аспекты измены лежит экзистенциальная потребность перевить саму канву своей жизни. Мы во всем ищем смысл и полагаемся на связность повествования. Расспросы, флешбэки, бесконечные повторения и сверхбдительность свидетельствуют, что мы пытаемся собрать разорванное повествование воедино.

«Я чувствую себя сломленной, – говорит Джиллиан. – Мысли скачут с одного на другое, я снова и снова вспоминаю хронологию, корректирую свои воспоминания и расставляю по местам все новые сведения».

Анна Фелс представляет это в виде сдвоенного экрана: на одном люди снова и снова просматривают ту жизнь, которую помнят, а на другом в это время разворачивается новая версия событий. Они чувствуют отчуждение – не только по отношению к предавшему их партнеру, но и по отношению к самим себе.

Этот кризис правды прекрасно показан в фильме «Реальная любовь». Карен, которую играет Эмма Томпсон, уходит в спальню, чтобы переварить мысль, что золотое колье, купленное ее мужем, предназначалось в подарок не ей. Ее подарком стал диск с песнями Джони Митчелл; под одну из них кадр сменяется, и мы видим, как секретарша в сексуальном белье надевает колье, а затем снова возвращаемся к плачущей Карен, которая пересматривает свою жизнь, разглядывая фотографии на комоде. Джони поет: «Я вспоминаю лишь любовные иллюзии, / Любви я не знаю совсем».

Сдвоенные экраны Джиллиан часто показывали кино для взрослых. «Наш секс и их секс. Мое тело, ее тело. Любимые мной руки, ласкающие другую. Его губы на ее губах. Он внутри нее и шепчет голосом, перед которым невозможно устоять, говорит ей, как она сексуальна. Были ли у них любимые позы? Был ли секс лучше нашего? Чередовал ли он нас по дням?»

Ее брак и воспоминания подверглись вторжению. Некогда они дарили комфорт и чувство защищенности, а теперь стали источником неуверенности. Даже счастливые моменты теперь не вспоминались с теплотой – они оказались омрачены. Коста утверждает, что при общении с Джиллиан и сыновьями никогда не допускал и мысли о своем романе, что был рядом и физически, и эмоционально. Он настаивает, что их совместная жизнь не была обманом. Но Джиллиан эта жизнь теперь кажется «отражением в кривом зеркале».

Коста терпеливо отвечает на ее вопросы, и их беседы помогают ей восстановить полную хронологию. Он пытался ее успокаивать. Он не раз говорил, как сожалеет о случившемся. Неужели ему теперь всегда придется жить в этом чистилище? Неужели он будет виноват до самой смерти? С его точки зрения, все понятно. «Я хочу все построить заново вместе с тобой, а не повторять все снова и снова». Я объяснила ему, что повторение помогает восстановить связность, а потому необходимо для излечения. Тем не менее дни сменялись неделями, и Коста расстраивался все сильнее. Как и Джиллиан.

«Он умоляет меня забыть о прошлом и пойти дальше, – говорит Джиллиан, – но мне из-за этого кажется, что он умаляет мою боль. Я до сих пор как на водяном колесе. Только поднимаюсь над поверхностью, чтобы вдохнуть немного воздуха и взглянуть в будущее, как меня снова погружают в воду, и мне начинает казаться, что я погибну, если не вынырну снова».

К несчастью для раскаивающихся изменников, разбитое сердце быстро не склеишь. «Ты думаешь, что, если взял на себя ответственность, извинился и прочел десять молитв, этого достаточно! – говорит Джиллиан. – Я понимаю, тебе этого и правда достаточно, но не мне. Я хочу услышать это снова». В такой ситуации оказываются многие пары, и я объяснила Косте, что этого и стоит ожидать на этапе кризиса. Джиллиан говорит все это, не просто чтобы его позлить. «Вам эта история знакома восемь лет, а она только узнала о ней. Ей многое нужно наверстать». Если же Джиллиан продолжит расспрашивать Косту и через три года после разоблачения, это действительно будет проблемой.

Для Джиллиан, как и для многих-многих других, измена стала не просто потерей любви, но и потерей себя. «Теперь я вошла в клуб обманутых жен, – говорит она Косте. – Это необратимо. Я останусь в нем до конца жизни, как бы все ни разрешилось. Ты сделал это со мной. Я больше не знаю, кто я такая».

Когда любовь делят между несколькими партнерами, ощущение исключительности оказывается утерянным. Некоторым бракам справиться с этим не под силу. Коста и Джиллиан хотят найти способ остаться вместе, но каждый из них при этом боится, что, если их любви и суждено выжить, она будет навеки осквернена.

«Я люблю тебя, ты для меня всегда была важнее, – заверяет Коста Джиллиан. – Аманда просто случайно подвернулась. Я бы прекратил все через год, но тут заболела ее дочь, и я почувствовал себя виноватым. Я понимаю, ты можешь мне не верить, но ты любовь всей моей жизни. Это не изменилось». И правда, с чего Джиллиан ему верить, если восемь лет каждую ночь он спал с ней, а проснувшись, писал Аманде: «Доброе утро, любовь моя»? И все же ей хочется верить мужу.

Описываемое Джиллиан ощущение уничтожения всплывает в историях всех современных западных пар, но всякий раз оно проявляется по-разному. Мы привыкли думать, что боль есть боль, что она универсальна. На самом деле вся наша культурная среда оказывает влияние на то, какое значение мы придаем разбитому сердцу. Когда я беседовала с сенегальскими женщинами, нескольким из которых изменяли мужья, ни одна из них не сказала мне о потере собственной личности. Они описывали бессонные ночи, ревность, бесконечные слезы, вспышки гнева. Однако в их представлении мужья изменяют, потому что «таковы мужчины», а не потому что жены в чем-то их не устраивают. Примечательно, что такое представление о мужчинах подчеркивает их продолжающееся притеснение, но защищает чувство собственного достоинства. Может, Джиллиан и более эмансипирована в социальном отношении, но ее личность и чувство собственного достоинства отданы в залог романтической любви. А когда любовь требует вернуть все долги, она становится неумолима.

Мои сенегальские подруги во многом определяют свою личность через принадлежность к обществу. Исторически большинство людей связывало чувство собственного достоинства с исполнением норм и правил, предусмотренных религией или семейной иерархией. Но в отсутствие старых институтов теперь каждый из нас оказывается в ответе за создание и поддержание собственной личности – ноша самости еще никогда не была так тяжела. В связи с этим мы постоянно оцениваем чувство собственного достоинства. Социолог Ева Иллуз точно подмечает, что «единственная надежда остановить эту оценку – в любви. В любви мы становимся победителем соревнования, единственным и неповторимым». Неудивительно, что измена швыряет нас в колодец самокритики и экзистенциального сумбура.

Это случается как с мужчинами, так и с женщинами. Само собой, они подчеркивают разные нюансы: беседы об изменах неизменно подвержены гендерной предвзятости. Возможно, потому что мужчинам всегда давалось больше свободы потакать своим желаниям и хвастаться победами, их боль обычно замалчивалась. Мужчины, жены которых ходили на сторону, чаще выражали гнев и возмущение, чем печаль. Им позволялось оплакивать потерю лица, но не потерю себя. Мы знаем гораздо больше об обманутых женщинах и изменяющих мужчинах, чем об обманутых мужчинах и изменяющих женщинах. Однако сегодня женщины уравнивают позиции на поле неверности, а мужчины получают возможность выражать свои чувства, не боясь общественного осуждения. В связи с этим мне все чаще и чаще приходится слышать, как мужчины, ошеломленные предательством, рассказывают о потере собственной личности.

«Мой мир рухнул», – написал мне Виджай. Ему сорок семь лет, он англичанин индийского происхождения, управляет гастрономом и воспитывает двоих детей. Он только что нашел электронное письмо, в котором его жена Патти отправила своей лучшей подруге выдержки из переписки с любовником. «Казалось, я провалился в темное, лишенное силы притяжения пространство. Я отчаянно пытался хоть за что-нибудь ухватиться. Но она почти сразу изменилась. И я тоже. Она казалась холодной, отстраненной. Она плакала, но складывалось впечатление, что она плачет не о нас».

Дрожащим голосом Милан признается: «Я влюбился по уши. Я правда поверил в будущее со Стефано и все поставил на карту. А потом он полностью закрылся от меня в сексуальном плане. Он подсел на наркотики и вскоре влюбился в какого-то парня. Я приходил домой, а он трахал его на нашей кровати. И даже не обращал на меня внимания – притворялся, что я его сосед. Так продолжалось месяцами. Я чувствовал себя ужасно униженным, но не мог уйти. Будучи геем, я не должен был ревновать, ведь это был просто секс. Я нуждался в нем. Я безмерно презирал себя за то, что позволял ему так со мной обращаться. Я сам себя не узнавал».

Кризис неверности переживает не только партнер, оказавшийся преданным. Когда тайное становится явным, шок обрушивается и на того, кто разоблачает измену, и на того, кто в нее вовлечен. Глядя на свое поведение глазами только что узнавшего правду партнера, изменник видит себя в совершенно новом свете.

Коста тоже мучился от боли. Наблюдая невыносимые страдания Джиллиан, он наконец осознал, что наделал и как с ней поступил. Когда секрет раскрылся, разрушилась стена, разделявшая две его жизни.

В наших частных беседах он никак не может собрать себя по кусочкам. Он никогда не прибегал к услугам психотерапевтов, с недоверием относится к так называемым экспертам и не ожидает сочувствия к себе. В связи с этим мне пришлось подчеркнуть, что я не из полиции нравов. «Хотя у вас и был роман, причем довольно долгий, я не буду притворяться, будто знаю вас. Я здесь, чтобы помочь вам, а не осуждать».

Косте нужно смириться с несоответствием его представлений о себе и его поступков. Еще в детстве он дал себе слово, что никогда не станет таким, как его неверный и властный отец, который презрительно относился к его матери. Коста всегда считал себя человеком высоких принципов и глубоко переживал из-за боли, причиняемой женщине, любовь которой оказалась поруганной.

«Я не такой». Именно эта фраза была столпом его личности (благодаря чему он и завоевал сердце Джиллиан). Эта же фраза использовалась, чтобы годами развеивать подозрения Джиллиан. Решительно настроенный доказать, что он лучше отца, Коста стал жестким человеком, склонным быстро осуждать других. Он неосознанно полагал, что такой абсолютизм поможет ему сдержать отцовские замашки, однако по иронии судьбы тот привел его к совершению проступка, которого он всячески надеялся избежать. «Казалось, моя жизнь кончилась. Я стал автоматом. Я чувствовал себя связанным по рукам и ногам, стал неловким и неуклюжим, словно мне в задницу засунули длинную палку». Коста описывает, как стал чувствовать себя никчемным, как столкнулся с трудностями в своем бизнесе и как стала расти разница в их зарплатах. Джиллиан вечно была занята. «А потом она начала говорить о пенсии и долгосрочном уходе, и мне показалось, что меня хоронят заживо!» Тут и появилась Аманда, которая дала ему возможность «расслабиться и снова почувствовать страсть».

Коста заверяет меня, что никогда не переставал любить жену и не собирался ее бросать. Он много раз хотел покончить с Амандой, но чувствовал себя в ответе и за нее, особенно когда в ее жизни настала череда кризисов. Впечатлительный мальчик, видевший унижение матери, стал мужчиной, который не мог покинуть даму в беде, и его любовница быстро обнаружила эту слабость и искусно на ней сыграла. Более того, Коста уверен, что разительные перемены в нем – он избавился от подавленности и прекратил тоскливо слоняться по дому – изменили их брак к лучшему. (Я знаю, что Джиллиан соглашается с этим, но не принимает оправдания Косты.) Казалось, он думал, что его принципы остались нетронутыми, поскольку в отличие от отца он не разгуливал со своей любовницей у всех на глазах. В его представлениях о собственной личности появилось слепое пятно. Только сейчас, в резком свете обширных свидетельств измены, он увидел натяжку в своих рассуждениях. Я спросила его, неужели боль и стыд Джиллиан отличались от боли и стыда его матери?

Понимая, что Косте необходимо пересмотреть свою личность, добавив некоторые неприятные характеристики, я стала помогать ему осознать, что для него значила измена в контексте всей его жизни. В процессе наш раскаявшийся Ромео захотел поделиться своими наблюдениями с женой. Я предупредила его, что этот разговор преждевременен. Тревога не позволит ей проанализировать услышанное. Мы все еще пребывали на этапе кризиса, а на этом этапе сочувствие обращено именно к Джиллиан. Только когда преданный партнер почувствует, что его эмоциональные нужды удовлетворены, он сможет выслушать все объяснения, не считая их оправданиями. Пока что Джиллиан не сумеет даже понять позицию Косты, не то что задуматься, какую роль она сыграла в случившемся.

Пока что Косте нужно слушать. Это требует сил, поскольку ему так хочется сохранить лицо и не позволить никому считать себя «подонком» (как он сам выражается), что он стремится всеми силами оправдать себя и свои действия. Он видит, как плохо Джиллиан, но от этого чувствует стыд, из-за которого не может сопереживать жене и ощущать себя виноватым.

Переход от стыда к чувству вины крайне важен. Стыд – это состояние самопоглощения, в то время как чувство вины представляет собой эмпатический, реляционный ответ на боль, которую причинил другому. Из психологии травмы мы знаем, что излечение начинается, когда виновник признает свою вину. Зачастую, когда один из партнеров настаивает, что не чувствует признания вины, хотя другой и утверждает, что места себе не находит, это происходит потому, что ответ все еще содержит в себе больше стыда, чем чувства вины, а потому эгоцентричен. После измены искреннее чувство вины, приводящее к раскаянию, становится ключом к восстановлению отношений. Искреннее извинение говорит о заботе и приверженности отношениям, о готовности разделить горе и восстановить баланс сил.

Я понимаю, что Косте придется нелегко. Когда изменил, тяжело смотреть на причиненные тобой страдания и при этом давать партнеру время и пространство, чтобы оплакать случившееся, зная, что именно ты стал этому причиной. Но именно это и нужно Джиллиан. «Если вы хотите помочь Джиллиан почувствовать себя лучше, – говорю я Косте, – сначала нужно позволить ей почувствовать себя максимально дерьмово». Важно оставить ей место для боли, но не менее важно и физически ее обнять. Коста делает многое. Само собой, ему гораздо проще проникнуться сочувствием к жене, когда она грустит, чем когда на него нападает. И все же нападения неизбежны, по крайней мере некоторое время. Настанет день, когда ей можно будет посоветовать расслабиться. Но пока только его неизменное сочувствие поможет ее гневу постепенно утихнуть.

Коста всячески старается разделить страдания Джиллиан. Он снова и снова говорит ей о любви. Джиллиан успокаивается – на час, порой на два и больше, иногда на целый день. Она верит ему, конечно, верит, он ведь ее муж. А потом – БУМ! – она обо всем вспоминает. «Я верила ему раньше – и посмотрите, куда это меня привело».

Ее подозрения снова нарастают. На этот раз она не собирается закрывать глаза и притворяться, что ничего не происходит. Она начинает разыскивать информацию. Он лишился своего права на приватность. Что за женщине он ставит лайки в Инстаграме? Что он целых три часа делал у стоматолога? Он вообще был у врача? Она звонит и все выясняет. Страх и гнев сливаются воедино, и Джиллиан взрывается. Она беспощадно критикует его семью, его культуру, его гены и, само собой, Аманду. Сезон охоты только начался.

«Изменник! Лжец!» И вот уже Коста доходит до ручки. Он готов принять ответственность, но не собирается позволять, чтобы таким стал финальный вердикт относительно его личности. «Я изменил один раз и много раз солгал об одной вещи, – настаивает он. – Но я не изменник и не лжец». Он не может вынести своего отражения в ее боли, поэтому злится. Ей не становится легче, и это только подтверждает, что он плохой человек. Напряжение снова нарастает.

– Я не такой! Я не позволю ни ей, ни этой измене, ни чему-либо еще определять меня.

Я решаю его осадить:

– Я понимаю ваш конфликт и вижу, как вас мучает совесть. Но если подумать о вашей многолетней двойной жизни, оказывается, что вы гораздо больше «такой», чем готовы признать.

Ранние этапы терапии после измены в высшей степени беспокойны – и это еще мягко сказано. Недели аккуратного восстановления отношений могут пойти насмарку после одной неудачной фразы. Оба партнера на взводе, они сидят лицом к лицу, опасаясь следующего удара по чувствам. Мария Попова пишет: «Танец гнева и прощения под неконтролируемый ритм доверия, возможно, самый сложный в человеческой жизни и вместе с тем один из самых старых».

На этапе кризиса ответственность за восстановление отношений в основном лежит на изменнике. Помимо выражения раскаяния и восприимчивости к боли партнера, он должен сделать еще несколько важных шагов.

Джанис Абрамс Спринг определяет один из этих шагов как «перенос бдительности». По сути, это означает, что партнер, который завел роман на стороне, берет на себя ответственность за память об этом романе и предоставление информации о нем. Как правило, преданный партнер стремится задавать вопросы и изучать ситуацию, чтобы эта ужасная вещь не оказалась сброшенной со счетов. Изменник обычно хочет как можно скорее оставить неприятный момент в прошлом.

Меняя героев местами, мы меняем динамику отношений. Наблюдение редко рождает доверие. Если Коста помнит о своей измене, он освобождает Джиллиан от необходимости проверять, что его проступок не забыт. Если он сам будет вспоминать об измене и заводить о ней разговор, он подчеркнет, что не пытается ничего скрыть или приуменьшить. Самостоятельно предоставляя информацию, он освобождает Джиллиан от необходимости постоянных расспросов. Однажды Аманда позвонила ему. Он сразу же сообщил об этом Джиллиан, тем самым нейтрализовав потенциальный источник недоверия. В другой раз, когда они были в ресторане, он почувствовал, что Джиллиан гадает, бывал ли он там с Амандой. Он не стал ждать, пока она спросит, и сам все честно рассказал, а затем удостоверился, что она не возражает остаться. В совокупности все эти мелочи помогают восстановить доверие, благодаря чему Джиллиан начинает чувствовать, что они с Костой на одной стороне.

В свою очередь, Джиллиан стоит начать сдерживать вспышки гнева – не потому что они необоснованны, а потому что больше не дадут ей того, чего она на самом деле хочет. Гнев позволяет ей на время почувствовать себя сильнее. Однако психолог Стивен Стосны замечает: «Если бы проблема измены заключалась в потере силы, гнев стал бы подходящим решением. Но невероятная боль после измены имеет мало общего с потерей силы. Боль вызывает кажущаяся потеря ценности, ведь вы чувствуете себя менее привлекательными».

После измены необходимо найти способ восстановить чувство собственного достоинства, чтобы отделить свои чувства по отношению к себе от того, как вас заставляет чувствовать себя другой человек. Когда кажется, что вас сломали, а ваше самоопределение находится в руках человека, который сделал это с вами, очень важно вспомнить, что ваша личность этим не ограничивается.

Вы не отверженный, хотя часть вашей личности и отвергли. Вы не жертва, хотя часть вашей личности и пострадала. Вас любят, ценят, уважают и обожают другие люди и даже ваш неверный партнер, хотя в этот момент вы этого и не чувствуете. Осознав, что растеряла всех друзей, связавшись с парнем, который в итоге ее бросил, одна женщина составила список из пяти человек, которых решила вернуть в свою жизнь. Она две недели путешествовала, восстанавливала дружеские связи и собирала по частям все то, что каждый из этих людей ценил в ней. Поступив так, она сумела отделить свою боль от собственной сущности.

Переживший Холокост Виктор Франкл озвучивает истину: «У человека можно забрать все, кроме одной вещи, последней из человеческих свобод – свободы выбирать свое отношение в любых обстоятельствах, свободы выбирать свой путь».

Нарядитесь, даже если вам этого не хочется. Позвольте друзьям приготовить вам прекрасный ужин. Запишитесь на курсы рисования, к которым давным-давно присматривались. Делайте все, что помогает вам заботиться о себе, чувствовать себя лучше и противостоять унижению и стремлению спрятаться. Многим людям стыдно делать все это, когда их только что отвергли, но я настойчиво этого требую.

Джиллиан необходимо найти способ восстановить свое достоинство. Раскаяния Косты недостаточно, чтобы облегчить ее боль. Крайне важно признать свою вину и выразить сочувствие преданному партнеру, однако этого мало для восстановления чувства собственного достоинства. Коста может помочь Джиллиан отбросить сомнения в себе, подчеркивая ее значимость и важность в его жизни. Отбрасывая переживания на свой счет, он начинает путь к повторному завоеванию той девушки, которую много лет назад посадил к себе на мотоцикл и увез в страну любви. Прямо говоря ей: «Я хочу быть с тобой. Я всегда хотел быть именно с тобой», – он запускает процесс восстановления ее ценности, ее значимости. Впервые она допускает мысль, что он говорит это не только из принципа. Он выбирает ее.

Две минуты спустя вибрирует его телефон. Я вижу проблеск подозрения в глазах Джиллиан, которая тотчас отстраняется от Косты. Очередной звонок, очередной вопрос. И вот мы снова в окопах романтического восстановления. Мы останемся там на некоторое время.