Когда наступает прилив
1
Раньше у этой планеты не было имени. Она обреталась за краем Известного космоса, почти в сорока световых годах от Земли. Ее звезда класса G3 была покраснее и поменьше Солнца. Холодноватая по человеческим меркам планета двигалась вокруг светила на расстоянии восьмидесяти миллионов миль по относительно круглой орбите.
В 2830 году некий Луис Гридли By случайно пролетал мимо. Случайно – это важный нюанс. Во Вселенной такого размера, как наша, почти все, что может случиться по теории вероятности, случается. Взять хотя бы неожиданную встречу By с…
Но об этом – потом.
Луису By исполнилось сто восемьдесят лет. Регулярно пользуясь бустерспайсом, он совершенно не выглядел на свой возраст. Он мог бы дожить и до тысячи, при условии что не устанет от жизни и не разорится.
– Хватит с меня коктейльных вечеринок, – говорил он себе иногда, – и охоты на брандашмыгов, и кишащих в свободном парке размалеванных плоскоземельцев – даже собирайся их там вдесятеро меньше, парк был бы слишком тесен. Хватит с меня увлечений на одну ночку, и двадцатилетних браков, и двадцатиминутных ожиданий телепортационной кабины, которая ломается, стоит подойти моей очереди. И людей с меня хватит! Не хочу жить с людьми неразлучно бесконечные века.
Когда на Луиса накатывало такое настроение, он улетал. Это случалось трижды в его жизни, а теперь произошло в четвертый раз. Вероятно, не в последний.
В подобном душевном расположении, жгуче ненавидя все на свете, он становился невыносим для друзей и особенно для себя самого. Поэтому и улетал, все бросая. На маленьком, но вполне приличном частном корабле By устремлялся к границам Известного космоса и не возвращался до тех пор, пока не одерживало верх мучительное желание увидеть человеческое лицо, услышать человеческую речь.
Во время второго своего полета, скрежеща зубами, он дождался, когда одержало верх мучительное желание увидеть лицо кзина. Луис Ву помнил: то был долгий полет.
А поскольку четвертое путешествие продолжалось всего лишь три с половиной месяца и зубы скрежетали, стоило Луису Ву вспомнить голос некоего человека, было решено:
– Пожалуй, в этот раз я подожду мучительного желания увидеть кдатлино. Разумеется, женского пола.
Мало кто из друзей Луиса Ву догадывался, от каких бед и невзгод спасали его эти полеты. И самих друзей тоже. Ву проводил целые месяцы за чтением, в то время как его фонотека играла оркестровую музыку. Граница Известного космоса осталась далеко; он повернул корабль на девяносто градусов, чтобы описать широкую дугу с Солнцем в центре.
Он приблизился к звезде класса G3, выйдя из гипердрайва на порядочном расстоянии от гравитационной сингулярности, которой в гиперпространстве окружено любое космическое тело с большой массой. Корабль ворвался в систему на прямоточном двигателе, прочесывая пространство впереди радаром дальнего обнаружения. Луис искал необитаемые планеты. Он искал стазисные контейнеры Поработителей.
Если не вернется отраженный сигнал, Ву будет разгоняться до тех пор, пока не войдет в гипердрайв. Набранная скорость поможет ему перелететь в другую систему, а после ее изучения – в следующую. Это позволяет экономить топливо.
И тот факт, что Луис еще никогда не находил стазисный контейнер Поработителя, не мешал ему продолжать поиски.
На пути сквозь систему радар показывал планеты, бледные призраки – светло-серые круги на белом экране. Солнце G3 было большим серым диском, постепенно темнеющим к центру почти до черного цвета. Это «почти черное» представляло собой вырожденную материю, сжатую так сильно, что полностью коллапсировали электронные оболочки атомов.
Ву давно миновал солнце и все еще продолжал разгоняться, когда на экране появилась крошечная черная точка.
– Конечно, идеальных систем не существует, – пробормотал он, выключая двигатель.
В космосе Ву часто разговаривал сам с собой – не опасался, что перебьют.
– Обычно это экономит топливо, – сказал он неделю спустя.
К тому времени корабль уже выбрался из сингулярности в чистый космос. Ву вошел в гипердрайв, полуобогнул систему и приступил к торможению. Скорость, набранная за первые две недели, постепенно уменьшалась. Неподалеку от того места, где обнаружилась черная точка, он остановился.
Только сейчас стало ясно: его метод экономии топлива зиждется на предположении, что стазисный контейнер Поработителя никогда не будет найден. Но вот она, точка, снова – пятнышко мглы на призрачном сером лике планеты.
Луис Ву пошел на сближение.
Этот мир напоминал Землю. Почти такого же размера, практически такой же формы, много схожих красок. Планета не имела луны.
Луис рассмотрел ее в телескоп и одобрительно хмыкнул.
Клочья белых облаков над туманной голубизной, неясные очертания континентов, завитки урагана возле экватора… Снежные шапки на полюсах велики, но ближе к экватору климат должен быть теплым. Судя по показаниям спектрографа, воздух пригоден для дыхания, без канцерогенных примесей. И никого на планете. Ни единой души!
Никаких соседей из квартиры напротив. Никаких голосов. Никаких лиц.
– Почему бы и нет? – хмыкнул он. – Контейнер я нашел. И здесь просто проведу остаток отпуска. Ни мужчин, ни женщин, ни детей!
Луис нахмурился и потер заросший щетиной подбородок.
– Но не слишком ли я тороплюсь? Может, следует постучаться?
Он просканировал эфир и ничего не обнаружил. Любая цивилизованная планета в радиоволновом диапазоне излучает, как маленькая звезда. Кроме того, даже с высоты ста миль не наблюдалось признаков цивилизации.
– Отлично! Ладно, сперва приберу к рукам старый контейнер…
Ву не сомневался, что это именно стазисный контейнер, – ничто, кроме звезд и стазисных контейнеров, не имеет такой плотности, чтобы выглядеть черным в отраженном импульсе гиперволны.
Он начал облет планеты, ориентируясь на радарное эхо. И оказалось, что у нее все-таки есть спутник – десяти футов в диаметре, на высоте тысячи двухсот миль.
– Но зачем? – спросил он вслух. – Зачем понадобилось Поработителям вешать на орбиту контейнер? Здесь его слишком легко найти. У них же шла война, клянусь Финейглом! И почему он все еще висит?
Маленькая луна держалась в паре тысяч миль, невидимая простым глазом. Телескоп показывал ее достаточно четко: серебристая сфера десяти футов в поперечнике, без каких-либо обозначений.
– Контейнер крутится тут уже полтора миллиарда лет, – сказал Луис самому себе. – И если ты в это поверишь, то поверишь во все, что угодно. Что-нибудь должно было его сбить – пыль, метеор, солнечный ветер. Воины-тнуктипы. Магнитная буря. Нет…
Он провел пальцами по чересчур отросшим прямым и черным волосам и добавил:
– Наверное, его откуда-то принесло. Причем недавно. А это что за…
Из-за серебристой сферы вынырнул корабль – маленький, с темно-зелеными знаками на зеленом коническом корпусе.
2
– Проклятие! – сказал Луис.
Он не узнал символы на корпусе – это был не человеческий корабль.
– Что ж, могло быть и хуже. На борту не люди – и на том спасибо.
Он включил коммуникационный лазер.
Неизвестный корабль замедлил ход до полной остановки. Из вежливости то же самое сделал Луис.
– Нет, ты представляешь? – спросил он себя. – Целых три года я искал стазисные контейнеры. Наконец-то нашел один, и тотчас же он еще кому-то понадобился!
Ярко-голубая искра лазера засияла на острие инопланетного конуса. Луис слушал пощелкивание и попискивание – компьютер-автопилот пытался расшифровать чужие сигналы. По крайней мере, гости пользуются технической связью, а не телепатией, щупальцевыми жестами или чередованием цветов кожи.
На экране появилось лицо.
Луису было не впервой видеть инопланетянина, и у этого, как и у некоторых других, оказалась приметная голова: вместительная черепная коробка, пучок органов чувств вокруг рта. Зрение тринокулярное; глубокие глазницы хорошо защищают глаза, но ограничивают обзор. Рот треугольный, с желтыми зазубренными резцами, чьи края видны из-под трех хрящеватых губ.
Определенно неизвестная раса.
Луис едва не брякнул: «Ну и урод же ты, парень!» Подумал в последний миг, что у инопланетянина может быть включен переводчик.
Его собственный автопилот закончил переводить первое послание чужака. Оно было таким:
– Уходи. Артефакт принадлежит мне.
– Замечательно, – отозвался Луис. – Разве ты Поработитель?
Существо не имело ни малейшего сходства с Поработителем, к тому же те вымерли в незапамятные времена.
– Это слово не переведено, – сказал чужак. – Я добрался до артефакта раньше тебя. Я буду за него сражаться.
Луис почесал двухнедельную жесткую бородку. У него на корабле очень немногое годилось для сражения. Даже термоядерная установка, снабжающая энергией главный двигатель, была рассчитана на сугубо мирную работу. Перестрелка включенных на полную мощность коммуникационных лазеров будет просто состязанием на выносливость, и Ву проиграет, поскольку масса чужого корабля больше, а следовательно, больше и теплоемкость. По сути, Луис не располагает никаким оружием. А инопланетянин, возможно, располагает.
Но этот стазисный контейнер слишком велик, чтобы от него отказаться.
Полтора миллиарда лет назад война тнуктипов с Поработителями уничтожила большинство разумных рас в Галактике. Перед тем как Поработители применили свое последнее оружие, произошло бесчисленное множество битв помельче. Часто, проиграв схватку, Поработители складывали свои ценности в стазисный контейнер и прятали его, надеясь позже вернуться и забрать содержимое.
Внутри стазисного контейнера замирало время. В таком тайнике не портилось инопланетное мясо за полтора миллиарда лет, из него доставали оружие и инструменты без следа ржавчины. Однажды стазисный контейнер изрыгнул маленькое разумное существо, похожее на долгопята, – и живехонькое. Эта бывшая рабыня, последняя из своего биологического вида, жила странной жизнью – до тех пор, пока ее не прикончила старость.
Ценность стазисных контейнеров была запредельной. Считалось, что тнуктипы владели по меньшей мере секретом прямого преобразования массы в энергию. Может, и их враги – тоже? Когда-нибудь устройство для такого преобразования обнаружится в стазисном контейнере за пределами Известного космоса, и управляемый термоядерный синтез устареет в одночасье, как устарел двигатель внутреннего сгорания. А этот шар десяти футов в диаметре, должно быть, самый большой из найденных на сегодняшний день стазисных контейнеров.
– Я тоже буду сражаться за артефакт, – сказал Луис. – Но подумай вот о чем. Сегодня наши расы встретились впервые, и они встретятся снова вне зависимости от того, кто сейчас заберет находку. Мы можем стать друзьями, а можем – врагами. Зачем нам рисковать отношениями между нашими народами, совершая убийство?
По движениям щупалец вокруг рта инопланетянина ничего нельзя было понять.
– Что ты предлагаешь? – спросил он.
– Азартную игру, одинаково рискованную для обеих сторон. Ваша раса играет в азартные игры?
– Разумеется. Вся жизнь – это азартная игра. Упустить шанс – безумие.
– Вот именно. Хмм…
Луис внимательно рассматривал инопланетянина, чья голова как будто вся состояла из треугольников. Вдруг эта голова резко крутанулась на сто восемьдесят градусов, лицом назад, и через миг вернулась в прежнее положение. От такого зрелища мороз пошел по коже.
– Что ты сказал? – спросил инопланетянин.
– Ничего. Послушай, а ты так шею себе не свернешь?
– Интересный вопрос. Позже можно будет обсудить анатомические различия. У меня есть предложение.
– Прекрасно.
– Мы совершим посадку на этой планете и встретимся на полпути между нашими кораблями. Я окажу тебе любезность, выйдя первым. Ты возьмешься обеспечить перевод?
Луис мог связаться с бортовым компьютером по встроенной в скафандр рации.
– Да.
– Мы сыграем в простую игру, результат которой заранее не известен никому из нас и зависит только от случайности. Согласен?
– Пожалуй. А что за игра?
Внезапно по экрану пробежала диагональная рябь – что-то мешало сигналу. Но тотчас изображение снова стало четким.
– Математическая, – ответил чужак. – Наши математические системы должны быть очень похожи.
– Думаю, ты прав.
Хотя Луису доводилось слышать о существенных расхождениях в математике различных цивилизаций.
– Для игры потребуется скри-и-и…
Некоторые слова автопилот не мог перевести. Инопланетянин поднял руку с тремя когтями, держа ими небольшой предмет в форме линзы. Противостоящие пальцы вертели штуковину, давая Луису увидеть на каждой ее стороне разные символы.
– Это скри-и-и… Мы с тобой подбросим его по шесть раз каждый. Я выберу один символ, ты – другой. Если мой символ выпадет большее количество раз, чем твой, я заберу артефакт. Шансы равны.
Изображение зарябило, потом снова стало четким.
– Годится, – сказал Луис, слегка разочарованный простотой игры.
– А сейчас мы оставим артефакт и полетим вниз. Ты последуешь за мной?
– Да, – ответил Луис.
Изображение исчезло.
3
Луис почесал небритую челюсть.
Прилично ли в таком виде встречать инопланетного посланника? На человеческих мирах Ву добросовестно ухаживал за своей внешностью, в одиночных же рейсах позволял себе выглядеть как огородное пугало.
Но откуда этому трехглазому знать, что взрослый человек мужского пола должен бриться? Нет, это-то как раз не проблема.
С кем приходится иметь дело, с дураком или с гением, – вот главный вопрос.
У Ву хватало друзей с таким же, как у него, хобби. Двое исчезли несколько десятков лет назад, их имена уже забылись. Он помнил только, что каждый отправился на охоту за стазисными контейнерами в этом же направлении да так и не вернулся.
Этим двоим тоже встретились инопланетные корабли?
Хотя можно придумать и тьму других объяснений. Полгода, проведенные в одиночестве, – прекрасный способ разобраться, нравишься ты себе или нет. Если приходишь к выводу, что не нравишься, нет смысла возвращаться к людям.
Но в космосе водятся инопланетяне. В том числе и вооруженные. Один из них расположился на орбите в пятистах милях от Ву, а ровно посередине между двумя кораблями висит ценнейший артефакт.
И все-таки играть не так опасно, как драться. Луис Ву ждал следующего хода трехглазого.
Тот не стал тянуть время, а камнем полетел вниз. Его корабль двигался с ускорением не меньше двадцати «же». После мгновенного замешательства Луис последовал за ним с тем же ускорением, защищенный локальной гравитацией, которую создавала его кабина. Трехглазый что, проверяет его маневренность?
Наверное, нет. Похоже, он презирает трюки.
Луис, следуя за инопланетянином на значительном расстоянии, теперь находился куда ближе к серебристому шару. Что, если просто развернуть корабль, сблизиться с артефактом, притянуть его к своему корпусу и дать деру?
Ничего из этого не выйдет. Чтобы добраться до шара, необходимо сбавить скорость, тогда как инопланетянину для атаки тормозить не нужно. Двадцать «же» – это почти предел возможностей корабля Луиса.
И все-таки идея насчет бегства не так уж плоха. Какие гарантии, что чужак будет вести себя честно? А вдруг сжульничает?
Но этот риск можно минимизировать.
В скафандре были датчики контроля функций тела, и Луис настроил автопилот на взрыв термоядерного реактора в том случае, если остановится сердце. Кроме того, он поколдовал над сигнальной кнопкой своего скафандра, чтобы можно было осуществить подрыв вручную.
Войдя в атмосферу, инопланетный корабль окутался оранжевым пламенем. Некоторое время он провел в свободном падении, а в миле от поверхности океана резко затормозил.
– Позер! – пробормотал Луис и приготовился повторить маневр трехглазого.
Конический корабль не давал никакого выхлопа. Это позволяло предположить, что у него нереактивный двигатель – либо такой, как у Луиса, либо индукционно-гравитационный, как у кзинов. И тот и другой эффективны, чисты, бесшумны и безопасны в эксплуатации.
По океану были разбросаны острова. Трехглазый сделал круг над ними, выбрал один – похоже, наугад – и опустился легко, как перышко, на голый берег. Луис последовал за ним.
Снижаться было страшновато – что мешает инопланетянину выстрелить из какого-нибудь невообразимого оружия, пока внимание соперника отвлечено посадочными маневрами? Но Ву приземлился целым и невредимым в нескольких сотнях ярдов от трехглазого.
«Если со мной что-нибудь случится, взрыв уничтожит оба наших корабля», – отправил он сообщение сигнальным лучом.
– Кажется, наши расы мыслят схоже. А теперь я выйду.
Увидев, как инопланетянин появился в широком круглом люке ближе к носу корабля и легко спрыгнул на песок, Ву закрыл свой шлем и прошел в шлюз.
Правильное ли решение он принял?
Азартная игра не так опасна, как война. И намного веселее. А самое главное, у Ву будет больше шансов на победу, чем у трехглазого.
«Я категорически не согласен вернуться домой без контейнера», – подумал он.
В его жизни, длившейся без малого двести лет, не было ни одного события столь же важного, как находка стазисного контейнера. Он не совершал научных открытий, не побеждал на выборах, не свергал правительств. А теперь у него появился большой шанс.
– Сыграем на равных, – произнес он и, включив переговорное устройство, спустился на грунт.
Полукружные каналы внутреннего уха отметили, что гравитация тут порядка одного «же». В сотне шагов с шипением набегали на чистый белый песок волны – зеленые, огромные, идеальные для серфинга. Берег определенно подходил для пикников. Возможно, Ву покатается на доске, если воздух сойдет для дыхания, а в воде не обнаружится хищников. Луис еще не успел как следует изучить планету.
Увязая ботинками в песке, он пошел навстречу инопланетянину.
Тот был пяти футов ростом. Высаживаясь, он казался гораздо выше, но это потому, что состоял по большей части из ног. Тощие нижние конечности длиной более трех футов, торс как пивная бочка и никакой шеи. Удивительно, что при отсутствии шеи он способен так крутить головой. И не поймешь, за счет чего, – толстые складки ярко-желтой кожи чуть ниже головы скрывают анатомические подробности.
Прозрачный дутый скафандр, грубо повторяющий очертания тела, сужался у плеч, на руках выше и ниже сложного локтевого сустава, на запястьях, бедрах, на коленях. На предплечьях и щиколотках виднелись воздуходувные сопла. В петлях на груди висели инструменты, к «шее» под скафандром крепилось нечто вроде ранца. Луис с беспокойством разглядывал все эти предметы – любой из них мог оказаться оружием.
– Я думал, ты повыше, – сказал инопланетянин.
– Лазерный экран всего не покажет. И вроде мой переводчик перепутал «право» и «лево». Ты захватил монету?
– Скри-и-и?..
Инопланетянин показал вещицу и спросил:
– Будут ли предварительные переговоры? Меня зовут скри-и-и…
– Мой компьютер не может это перевести… или хотя бы произнести. Меня зовут Луис. Твой народ уже встречал представителей других инопланетных рас, кроме меня?
– Да, дважды. Но я не эксперт в этой области.
– Я тоже. Давай оставим церемонии экспертам. Мы здесь для того, чтобы играть.
– Выбирай символ. – Инопланетянин протянул монету.
Луис осмотрел линзообразный предмет из платины или чего-то похожего, с острой кромкой. На одной стороне изображена рука с тремя когтями, как у его партнера по игре, на другой – планета с массивными шапками льда. А может, это не льды, а континенты.
Луис держал монету, словно колеблясь с выбором, и напряженно размышлял. Вполне возможно, что это сопла реактивной системы ориентации… Что будет, если Ву выиграет? Беспрепятственно улетит вместе с призом или гарантированно погибнет? Но ведь и трехглазый отправится на тот свет, если у Луиса остановится сердце. Инопланетянину нипочем не догадаться, как сделать противника беспомощным, не убивая.
– Я выбираю планету. Начинай!
Инопланетянин подбросил монету в сторону корабля Луиса. Ву проследил за ней взглядом, сделал два шага, чтобы подобрать, а когда выпрямился, трехглазый уже стоял рядом.
– Рука, – сказал Луис. – Теперь моя очередь.
Один-ноль в пользу противника. Ву подбросил монету. И только когда она, поблескивая, закувыркалась в воздухе, заметил, что инопланетный корабль исчез.
– И что это тебе дает?
– Нам не нужно умирать, – ответил трехглазый чужак и взялся за предмет, висевший у него на груди. – Это оружие, и мы оба погибнем, если я пущу его в ход. Пожалуйста, не пытайся добраться до своего корабля.
Луис прикоснулся к кнопке подрыва своего термоядерного реактора.
– Мой корабль взлетел, когда ты повернул голову, чтобы проследить за скри-и-и, – объяснил инопланетянин. – Он уже недосягаем для взрыва любой мощности. Мы останемся живы при условии, что ты не попытаешься добраться до своего корабля.
– Но ведь я могу оставить твой корабль без пилота.
Луис не убрал руку с кнопки. Нет, он не оставит жульничество безнаказанным…
– Пилот на борту вместе с астрогатором и скри-и-и. Я всего лишь связист. Почему ты решил, что я был один?
Луис вздохнул и опустил руку.
– Потому что дурак, – с горечью произнес он. – Потому что ты говорил о себе в единственном числе – или так перевел мой компьютер. Потому что я считал тебя игроком.
– Я поставил на то, что ты не заметишь, как улетит мой корабль, что тебя отвлечет монета, что ты способен видеть лишь находящееся перед тобой. Шансы казались больше, чем один к двум.
Луис кивнул. Теперь все ясно.
– Нельзя было исключать, что ты выманиваешь меня с намерением уничтожить, – продолжал инопланетянин, а компьютер по-прежнему переводил в единственном числе от первого лица. – Я уже потерял разведывательный корабль, летевший в этом направлении.
– Мы ни при чем. Наши корабли тоже здесь пропадали.
Луиса вдруг осенило.
– Докажи, что у тебя оружие, – потребовал он.
Инопланетянин послушался. Не было никакого луча, но песок слева от Луиса взорвался с оглушительным треском, со вспышкой, похожей на молнию. Это и впрямь оружие, и оно делает дыры.
Что ж, убедил.
Луис подобрал монету:
– Раз уж мы здесь, может, доиграем?
– Зачем?
– Чтобы посмотреть, кто бы победил. Разве у вас не принято играть ради удовольствия?
– Что проку в удовольствии? Мы играем, чтобы выжить.
– Тогда Финейгл побери все твое племя! – прорычал Луис и повалился на песок.
Его обманули. У него отняли шанс на славу.
Дела людей, как волны океана,
Подвержены приливу и отливу.
Воспользуйся приливом – и успех
С улыбкою откликнется тебе…
А потом начинается отлив, уносящий памятники Луису Ву, учебники истории, где упомянут Луис Ву, и прочий мусор, связанный с именем Луиса Ву…
– Твое поведение озадачивает. В азартные игры играют, только когда это необходимо.
– Чушь собачья.
– Мои переводчик не справился с последней репликой.
– Тебе известно, что это за артефакт?
– Мне известно, кто его создал. Эти существа забирались далеко.
– Мы еще никогда не находили такого большого стазисного контейнера. Наверное, это сокровищница.
– Считается, что та раса применила уникальное оружие, которое покончило с войной и со всеми ее участниками.
Они посмотрели друг на друга. Возможно, обоим пришла в голову одна и та же мысль: «А ведь это будет катастрофа, если наимощнейшее оружие достанется не нам!»
Но так думали бы люди. Луис знал, что сказал бы кзин: «Теперь я могу завоевать Вселенную, я имею на это право!»
– Финейгл побери мое невезение! – процедил сквозь зубы Ву. – И как тебя угораздило появиться здесь одновременно со мной?
– Нельзя сказать, что это чистая случайность. Мои приборы засекли, как ты входил в систему. Чтобы вовремя добраться до артефакта, пришлось развить чрезвычайную тягу, при этом был поврежден мой корабль и погиб один из членов команды. Я заслужил право обладать артефактом!
– Тем, что сжульничал, будь ты проклят!
Луис встал…
И что-то вклинилось между его мозгом и полукружными каналами.
4
Гравитация – единица.
Плотность планетарной атмосферы зависит от гравитации и от наличия спутника. За миллиарды лет эволюции мира крупный спутник оттянул бы бо́льшую часть воздуха. У планеты с земными размерами и массой, но без луны воздух должен быть непригодным для дыхания, невыносимо плотным, хуже, чем у Венеры. Но у этой планеты не имелось луны. Однако…
Трехглазый издал испуганное восклицание, которое компьютер отказался переводить.
– Скри-и-и! Где вода?
Луис взглянул – и увиденное озадачило его, но лишь на миг. Океан отступил, незаметно откатился прочь, и там, где раньше было полмили глубины, теперь сверкало скользкое дно.
– Куда подевалась вода? – спросил чужак. – Я не понимаю.
– Зато я понимаю.
– И что же произошло? Без спутника приливы и отливы невозможны. И не бывает таких быстрых отливов. Объясни, пожалуйста.
– Это проще сделать с помощью моего бортового телескопа.
– На твоем корабле может быть оружие.
– Послушай-ка внимательно, приятель, – сказал Луис, – еще немного, и ты лишишься корабля. Ничто не спасет твою команду, кроме моего коммуникационного лазера.
Инопланетянин затрясся от страха. И капитулировал.
– Будь у тебя оружие, ты бы уже им воспользовался. Мой корабль тебе не остановить. Ладно, идем. Не забывай о моем предостережении…
Инопланетянин стоял позади Луиса в тесной кабине. Ротовые щупальца беспокойно подергивались вокруг зазубренных зубов, пока Луис настраивал телескоп и экран.
Вскоре показалось звездное небо. Был там и зеленый конический корабль с темно-зелеными символами. Внизу на экране виднелось размытое пятно – край плотной атмосферы.
– Видишь? Артефакт почти у горизонта. Он движется быстро.
– Это понятно даже низшему разуму.
– Да. А понятно ли тебе, что у этой планеты должен быть массивный спутник?
– Но его нет, если только он не невидимка.
– Он не невидимка. Просто слишком мал, его нелегко заметить. И это означает, что у него огромная плотность.
Инопланетянин промолчал.
– С чего мы решили, что находка – стазисный контейнер Поработителей? У него не тот размер и не та форма. Но он блестит, как поверхность стазисного поля, и он круглый, как интересующий нас артефакт. Планеты – тоже шары, но гравитация не скатывает в шар небесные тела диаметром в десять футов. Чтобы принять такую форму, тело должно быть или очень жидким, или очень плотным. Ты меня понимаешь?
– Нет.
– Не знаю, по каким принципам работают твои приборы. Мой радар дальнего обнаружения ищет стазисные контейнеры при помощи гиперволновых импульсов. Отразить такой импульс может либо стазисный контейнер, либо нечто более плотное, чем вырожденная материя, из которой состоит нормальная звезда. А этот объект имеет достаточную плотность, чтобы вызывать приливы и отливы.
Экран показал серебристую бусинку, плывущую перед конусом. Благодаря телескопу казалось, что она совсем рядом с инопланетным кораблем. Луис хотел было почесать челюсть, но пальцы наткнулись на лицевой щиток скафандра.
– Кажется, я тебя понял, – сказал трехглазый. – Но как мог возникнуть этот феномен?
– Можно только догадываться. Что дальше?
– Вызови мой корабль. Необходимо спасти экипаж!
– Я должен был убедиться, что ты меня не остановишь.
Луис взялся за работу. Вскоре зажглась сигнальная лампа – компьютер связался с чужим кораблем посредством лазера.
Ву не тратил время на околичности.
– Немедленно уходите от сферического объекта. Это не артефакт, а десять футов почти твердого нейтрония, вероятно оторвавшегося от нейтронной звезды.
Ответа, конечно, не последовало. Трехглазый стоял за спиной Луиса, но молчал. Возможно, компьютер на его корабле не справлялся с двойным переводом. Зато инопланетянин снова и снова жестикулировал обеими руками.
Зеленый конус резко развернулся боком к телескопу.
«Хорошо, они легли на горизонтальный курс, – сказал себе Луис. – Может, сумеют обогнуть по гиперболической кривой».
– Двигатель – на полную тягу! – повысил он голос. – Вам нужно оторваться.
Два объекта как будто начали расходиться. Луис подозревал, что это иллюзия, потому что они лежали на линии прямой видимости.
– Вы не смотри́те, что у него масса маленькая, – дал он уже лишний совет. – Компьютер, какова масса нейтрониевого шара диаметром десять футов? Примерно двадцать в минус шестой от массы этой планеты. Вроде и немного, но если подойти вплотную… Компьютер, какова гравитация на поверхности?.. Невероятно!
Два объекта между тем снова сближались.
«Проклятие! – подумал Луис. – Если бы не вмешались эти пришельцы, на их месте оказался бы я».
Он продолжал говорить. Но это уже не имело смысла, разве что облегчало его совесть.
– Мой компьютер сообщает, что гравитация на поверхности – десять миллионов «же». Может, это и не так. Гравитация определялась по формуле Ньютона. Вы слышите меня?
– Они чересчур близко, – сказал инопланетянин. – Их уже не спасти.
Трехглазый даже не успел договорить. Корабль начал разрушаться за долю секунды до столкновения. Со стороны это выглядело не страшнее, чем удар пушечного ядра в стену крепости. Серебристая бусина просто прикоснулась к борту, и в то же мгновение корабль смялся, как фольга в кулаке сильного мужчины. Обломки втянуло в шар диаметром десять футов или чуть больше, светящийся от жара ярко-желтым.
– Я скорблю, – сказал инопланетянин.
– А я-то гадал, откуда берутся помехи, – проговорил Луис. – Оказываясь между нашими кораблями, этот кусок нейтрония искривлял лазерные лучи.
– Кто же оставил здесь эту ловушку?! – воскликнул инопланетянин. – У нас что, есть враги настолько могущественные, что могут играть такими массами?
«Приступ паранойи? – подумал Луис. – Может, это характерно для всей его расы?»
– Не более чем совпадение. Где-то поблизости взорвалась нейтронная звезда, это ее обломок.
Некоторое время инопланетянин молчал. Телескоп, за неимением лучшего объекта, по-прежнему был сфокусирован на бусине. Ее свечение угасло.
– В скафандре я долго не проживу, – сказал трехглазый.
– Мы полетим быстро. Берусь за пару недель довезтитебя до Маргрейва. Там соорудим контейнер со специальной средой и будем держать тебя в нем, пока не придумаем чего-нибудь получше. На монтаж контейнера понадобится всего пара часов. Я предупрежу о нашем прилете.
Взгляд всех трех глаз инопланетянина сфокусировался на лице Луиса.
– Ты можешь посылать сообщения со сверхсветовой скоростью?
– Конечно.
– У тебя есть знания, достойные торга. Я полечу с тобой.
– Премного благодарен. – Луис Ву стал нажимать на кнопки. – Маргрейв… цивилизация… люди… лица… голоса… Тьфу!
Корабль взмыл, разрывая атмосферу. В кабине поколебалась и успокоилась гравитация.
– Что ж, – ответил своим мыслям Луис, – я всегда могу вернуться.
– Ты хочешь вернуться сюда?
– Пожалуй, – принял решение Ву.
– Надеюсь, ты будешь вооружен.
– Что? Снова паранойя?
– Ваша раса недостаточно подозрительна, – сказал инопланетянин. – Удивляюсь, как вы ухитрились выжить. Давай предположим, что этот кусок нейтрония служит для защиты. Его масса втягивает все, что прикасается к гладкой светоотражающей сфере. Когда к этому миру приближается корабль, команда легко обнаруживает шар и принимает его за стазисный контейнер. За что еще его можно принять? Возникает соблазн подлететь и рассмотреть получше…
– Так-то оно так, но планета пуста. Защищать некого.
– Ты прав…
Планета внизу все уменьшалась. Луис Ву направил корабль в открытый космос.
