— Я хочу вам рассказать историю своей долгой жизни. Возможно, вы тогда меня лучше поймете.

— О’кей, — кивнула я.

Кирилл начал с рассказа о первом браке. Он и Юлия поженились в студенчестве. Жена, немка по происхождению, была чрезвычайно ответственной, собранной, во всем придерживалась расписания, почти зацикливалась на порядке.

С самого начала Кирилл ощущал в этих отношениях нехватку чего-то важного… Но по-настоящему тяжелый период начался, когда родился их второй ребенок. Роды были преждевременными. Схватки начались в новогоднюю ночь. Наблюдающий Юлю врач находился в отъезде. Кириллу пришлось экстренно искать кого-то другого.

— Я сдернул доктора прямо с праздника, вытащил человека из-за стола… Врачи дежурной бригады к моменту нашего приезда были пьяны. Все складывалось одно к одному…

К сожалению, роды обернулись для ребенка серьезными осложнениями. Доктора диагностировали обширное повреждение головного мозга. У мальчика стал развиваться паралич. Прогнозы давались худшие: медики полагали, что ребенок проживет совсем недолго. Специалисты не оставляли никакой надежды.

Тем не менее Юлия была настроена на борьбу. Более того, спасение ребенка стало смыслом ее жизни. Она целиком ушла в выхаживание, лечение, процедуры, поездки по клиникам, именитым врачам, знахарям. Сердце Юли разрывало чувство вины, она казнила себя за то, что не доносила ребенка, она плакала каждый день. Кирилл переживал свою боль внутри. Он делал все, что мог: зарабатывал, добывал, организовывал и утешал. У Юли было все: деньги, связи, врачи, няни, сиделки.

Кирилл очень хотел, чтобы она спала, ела, отдыхала, чтобы она вернулась к жизни. Он любил ее и боролся за нее. Но его усилия оставались напрасными. Юля упорно отворачивалась от жизни и сохраняла себя абсолютно закрытой от всего, что не касалось болезни ребенка. Она совершенно утратила интерес к жизни старшего сына и мужа. Она зачастила в церковь, стала религиозной. Истово молилась.

Юлия все чаще и все истеричнее упрекала Кирилла в бесчеловечности и бездуховности. Вскоре она отказала Кириллу в сексе, а потом и вовсе перестала с ним разговаривать.

— Кирилл, как вы думаете, почему ваша жена обесценивала то, что вы пытались сделать для ребенка, для нее? В конце концов полностью обесценила вас?

— Мне хотелось жить. Вы понимаете меня? Понимаете, как человека, как мужчину? — с жаром спросил Кирилл. — Я знал, что судьба моего маленького сына предрешена. Мне было невероятно тяжело. Я тоже был в отчаянии. Но при этом я понимал, что нужно продолжать жить, строить бизнес. Мне хотелось тепла, заботы… Я пытался с ней говорить, но она меня не слышала. Она общалась только с матерями больных детей, у которых были такие же проблемы…

— Кирилл, я глубоко сочувствую тому, что случилось в вашей жизни, и по-человечески вас понимаю. Вы не опустили руки и не ушли в страдание, вы продолжали жить и еще заботиться о жене и детях. Ваше мужество вызывает у меня уважение. Вероятно, вы очень сильный человек. Где вы черпали силы?

— Не знаю. С головой пытался уйти в бизнес. Но иногда вечерами хотелось выть, уходил на кухню, сидел в одиночестве. Пил виски, курил. Ну, и… сами понимаете… в какой-то момент я поехал в клуб с партнерами. Там познакомился с девушкой.