На моем будильнике было 15.05.

— Я сегодня почти вовремя! — приветствовал меня с порога Макс в следующий понедельник.

— Дисциплина — это великая сила, — улыбнулась я ему в ответ.

— О! С детства ненавижу это слово, — попытался пошутить Макс и добавил уже более серьезно: — У меня оно стойко ассоциировалось с тупым подчинением, с чем-то солдафонским.

— Я догадалась. И похоже, эта ассоциация жива до сих пор. А как же быть с достижением целей? Когда мы ставим перед собой сложную и интересную цель, на пути к ее достижению бывают разные этапы. Иногда задача тебя захватывает и ты творишь в потоке. А иногда ты никак не можешь приступить к следующему этапу своего замысла, потому что пока не понимаешь чего-то. Возможно, тебе не хватает информации, возможно, страшно решиться на что-то… Или просто нужно сделать совершенно неинтересный, рутинный, но неизбежный фрагмент работы. И что? Сдаться и убежать?

— Ну нет, конечно! Вы меня убедили. — Макс поднял обе руки, показывая свою безоговорочную капитуляцию.

— Тогда получается, нужно приложить волевое усилие и организовать себя. Следовательно, для каждой сознательной и сложной цели человека на пути к ее достижению должна быть организованность и последовательность, правда? Иначе результат будет разочаровывающим.

— Не могу с вами не согласиться.

— Макс, похоже, вы здесь смешиваете два совершенно различных по сути понятия: волевое усилие и насилие. Вы, наверное, ненавидите все же насилие над личностью.

— Пожалуй. Я не выношу подчинение без разума. Я против, когда человека лишают свободы выбора.

— Чувствую созвучие с вами. Но давайте вернемся к нашей с вами ситуации. У вас есть ощущение, что я покушаюсь на вашу свободу?

— Нет, — ответил Макс после нескольких секунд размышления. — Решительно нет.

— Тогда получается, что дисциплина должна была быть вашим собственным разумным выбором. Если, конечно, вы хотите, чтобы наша работа стала эффективной.

Я пристально смотрела прямо на Макса. Он поерзал, поскользил глазами по корешкам книг в стеллаже, а потом взглянул на меня и улыбнулся.

— Вот черт! С вами не поспоришь! — Я услышала нотки азарта.

— У меня нет задачи спорить. Я хочу с вами договориться.

— Я весь внимание.

— Вы подумали о своей готовности к нашей терапевтической работе?

— Да мне и думать не нужно было. Я уже принял решение. Я готов.

— О’кей! Тогда у меня к вам предложение.

Я положила перед ним листок бумаги. Взяла ручку.

Макс приподнялся, заерзал в кресле и вытянул шею, как ребенок, собирающийся смотреть новую серию мультфильма.

Да, подумала я в этот момент, с этим человеком, наверное, ни о чем невозможно договориться, если ему это не будет интересно.

— Предлагаю записать в контракт под пунктом номер один в плане ваших личностных целей: «Организую свое время и деловые встречи таким образом, чтобы приезжать на терапевтические сессии вовремя». Пусть это станет вашим первым шагом в терапии. Идет?

— Договорились!

— Предлагаю вам на ближайшие три месяца расписать наши встречи и не позволять никаким обстоятельствам их сносить. Безусловно, мы можем что-то переставить или сдвинуть — уважительно и заранее информируя друг друга. Всякое в жизни бывает. Но ваша личностная работа должна стать на какое-то время для вас приоритетом. Только в этом случае может быть успех.

Макс побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Прислушался к собственным мыслям.

— Да, с вами все серьезно, — сказал он ровно, без тени досады.

Макс помолчал еще некоторое время, с удивлением поглядывая на меня.

— Я буду стараться приходить сюда вовремя.

— Отлично! Теперь впереди у нас интересное путешествие в ваше прошлое. Почему же вы еще мальчишкой так стойко возненавидели дисциплину?

Макс улыбнулся. В его глазах снова мелькнул огонек азарта.