Кирилл на сей раз не стал тянуть. Он попросил жену в тот же вечер сесть рядом и взял ее за руку.

Ксения насторожилась.

— Ксюша, между нами что-то происходит. Давно. Мне очень тяжело, — начал Кирилл.

— Ты молчал целый год, — еще больше напряглась Ксения. — Что это тебя прорвало?

— Я боялся испортить ситуацию еще сильнее. Но, похоже, своим бездействием я завел наши отношения окончательно в тупик.

— Чего ты от меня хочешь? — резко спросила она.

Это был не вопрос. Скорее, в переводе на ее привычный сленг эта фраза означала: «Отвали!» Ксении явно был неприятен этот разговор, и ей хотелось его завершить. Но на сей раз Кирилл не собирался отступать.

— Давай с тобой сначала проясним вопрос с сексом. У нас с тобой его нет больше года. Так больше продолжаться не может.

— Я не хочу секса.

— Ты не хочешь секса со мной? — прямо спросил Кирилл.

— Нет!.. Не знаю… Просто иногда я тебя ненавижу.

Кирилл предложил открыто поговорить о текущих отношениях Ксении с танцором. Он задавал прямые вопросы. После бури эмоций и беспредметных эскапад Ксения сказала только, что с тем молодым человеком она переживает страсть.

— И вообще не трогай меня! — выкрикнула она.

— А как же я? — спросил Кирилл. — По-твоему, мне не требуется тепла? Я живой. Мне тоже необходимо, чтобы меня хотели.

— Это твоя проблема. Делай, что считаешь нужным.

— Ксюша, скажи прямо — ты хочешь развестись? Ты хочешь уйти к человеку, с которым ты переписываешься по ночам?

— Нет. Я не хочу уходить. Пусть все остается как есть.

— «Как есть» оставаться не может. Если ты хочешь быть со мной, нам придется что-то менять. Нам обоим очень тяжело. Я больше не хочу и не могу так жить. Я не могу нормально работать, черт возьми, я задыхаюсь в этой ситуации!

Вдруг Ксения расплакалась. На мгновение в ее голосе даже проявилась какая-то искренность. Но потом тон снова стал жестким.

— Я не знаю, что мы можем менять! — закричала она. — И вообще все слишком поздно. Прошу тебя, просто оставь меня в покое!

— Но если мы не станем ничего менять, то мне придется либо уйти… либо я уйду в могилу, — тихо сказал Кирилл.

— Мне все равно.

Эту фразу Ксения бросила, уже убегая из комнаты. Она так и не дала Кириллу договорить свое предложение, она даже не посмотрела на него.

Кирилл закончил рассказ и тяжело вздохнул. Он сделал это!

Глядя на него, я понимала, что он переживает двойственные чувства. С одной стороны, вместе с разговором, на который он решился не без труда, рухнула последняя надежда. С другой стороны, мой клиент начал осознавать, что диалог с Ксенией невозможен.

— Почему она не хочет ничего менять? Ей же тоже плохо.

— Я говорила вам, что приглашаемый к диалогу партнер далеко не всегда оказывается готовым к изменениям. Но это ее выбор. Это ее жизнь, поймите. У некоторых людей эмоциональная травма может оказаться слишком глубокой. И, оставаясь неосознанной, она глубоко деформирует всю жизнь человека. Ксения может плакать внутри себя, может не хотеть потерять вас, но все равно продолжит рушить отношения. Это как некая окаменевшая тяга к самоповреждению.

— Я снова предлагал ей в последнем разговоре пойти к психотерапевту. Я умолял ее. Ничего не хочет слышать. По-моему, моя жена тяжело больна.