Всеволод и Владимир Юрьевичи узнают об истинном числе монголов
Братья Владимир и Всеволод, сыновья великого князя владимирского, расположились в просторной избе. Братья решили все же послушаться воеводу Еремея Глебовича и дождаться сведений об истинном числе монгольской рати.
– Ну, братишка, – обратился Всеволод к Владимиру, – ты считаешь, что и впрямь монгольская рать столь огромна, что и сосчитать нельзя?
– Думаю, если честно, то мы зря тратим время, Всеволод. Даже если численность монгольской рати превышает нашу, то едва этот перевес что-либо решит.
– Через два или три дня должны вернуться дозорные и принести вести. Скучно здесь, в Коломне, братец. Чем заняться бы?
Владимир встал со скамьи, на которой сидел, и подошел к печи. В избе было прохладно. Видимо, хозяева берегли дрова и поэтому жарко не топили.
– Хозяюшка, – обратился Владимир Юрьевич к женщине лет сорока, которая готовила еду, – ты бы печку пожарче растопила, а то ведь холодно! Неужто ты дрова бережешь?
– Хорошо, княже, только мне и так тут тепло. Думала я, что и вам неплохо, – ответила хозяйка, а после крикнула: – Митька! Неси дрова, а то в доме холодно!
Владимир прошелся по комнате и сел обратно на скамью.
– А где хозяева ночуют? – неожиданно спросил князь Всеволод Юрьевич. – Мы вот тут расположились, а они где?
– Не ведаю. Может, к родне пошли, а может, к скотине, – ответил князь Владимир, – но это вовсе не значит, что можно нас тут замораживать! У, холопы поганые!
Спустя некоторое время в хату вошел мальчик лет десяти, весь в снегу, с охапкой дров.
– Малец, на улице холодно? – спросил у мальчика князь Всеволод Юрьевич.
– Да не столько холодно, сколько продувает. Метель такая поднялась, что и проходу не дает, княже!
– А вы сами где от холода спасаетесь?
– Мы со скотиной сейчас. Там у нас тоже холодно, но хоть ветра нет.
– Вот видишь, Владимир, они там со скотом, а мы в тепле. Вы чего там жметесь – идите в тепло! Вы нас не стесните!
Мальчишка стал подбрасывать дрова в печь, где оставались лишь красные угли, а когда закончил, вышел.
– И зачем ты их сюда позвал? – недовольно спросил князь Владимир у Всеволода. – Они люди привычные, им не холодно! Ты представляешь, как сейчас вонять станет от них?
– Братишка, они ведь тоже люди! Православные!
– Люди… – задумчиво проговорил князь Владимир. – Посмотришь на этих людей, и плакать хочется.
Мальчонка опять вбежал в избу и, поклонившись, протараторил:
– Княже, там к избе трое всадников подъехало, говорят, что они из дозора! Вести?
– Веди, конечно, – проговорил Всеволод, а когда мальчик убежал, обратился в брату. – Что-то рано дозор воротился.
В избу вошли трое мужей, покрытых снегом, и, поклонившись князьям, один из них начал говорить:
– Вороги уже на походе, и идут они, невзирая ни на метель, ни на холод. Число их нам неведомо, так как сосчитать их невозможно. Князь, их очень много, раз в пять больше, чем нас, может, в шесть!
Князья Всеволод и Владимир переглянулись. В пять раз больше, подумал Всеволод, да как это вообще возможно-то? Они что, совсем воинов под Рязанью не потеряли?
– Княже, тут есть еще одна новость. Взяли мы в полон одного их воина. Он языком нашим владеет и сказал следующее. Им в спину бьет какой-то мертвый воевода. Он ведет за собой мертвую дружину, и одолеть его невозможно.
– Что за сказки?
– Сказки не сказки, князь, но монголы этого воеводу боятся больше смерти. Говорят, что он отнимает не только жизнь, но и душу!
В избу с поклоном зашли бородатый мужик, та самая женщина, что готовила еду, и пятеро детей.
Мужик низко поклонился князю.
– Благодарю тебя, княже, храни тебя Господь! Там, на улице, что-то совсем матушка-метелица разгулялась. В каждую щель в сарае сыплет! Спаси Господь вас, христианских князей!
Князь Владимир надел меховую дорожную куртку и вышел на улицу. Матушка-метелица и впрямь бушевала, засыпая все снегом. Следом за ним вышел князь Всеволод и дозорные.
– Что, брат, делать думаешь? Коли и впрямь этим степнякам в спину кто-то бьет, то самое дело нам ударить в лоб! Славная победа будет! – сказал Владимир.
– Ну да, надо совет собирать и обдумывать, как супротив ворога встанем. Степняки – воины трусливые. Коли мы надавим, то первые враги побегут, а за ними и все их воинство обратится в бегство. Чем больше врагов побежит, тем больше сраму им будет.
– Так-то оно так, но только где ты совет держать хочешь? Не у Романа же Ингварьевича. Коли у него в тереме совет держать будем, то нам его выслушивать придется.
– Да можно и в избе, где мы остановились!
– Так ведь ты сам туда этих… привел. Могли бы и померзнуть, чай, не благородные. Со скотом своим сидели бы. Они как вошли, я словно в хлеву оказался.
– Владимир, они ведь тоже люди! На улице погляди, что творится!
– Ты бы не на то, что на улице творится, внимание обращал, братик, а на то, что рать врагов в пять раз больше нашей сюда движется, да то, что кто-то там сзади бьет по монголам, славу нашу похищая! Мертвый воевода! Да это небось уже с Чернигова дядя наш Михаил Всеволодович рать привел, чтобы Рязань себе забрать.
– Сейчас нам любая помощь нужна!
– Ага, а потом с этими помощниками, чую я, сойдемся мы в чистом поле да порешим, кто над Рязанью властвовать будет. Дядя наш Михаил – Ольгович, и нам он никак другом быть не может.
