Глава 17
ПОКУШЕНИЕ
Сердце у меня колотилось как сумасшедшее, когда я в сопровождении Кенза летела по коридорам и залам замка.
— Может, воспользуемся моим личным порталом, таинэ? — предложил рыцарь.
— Нет, мне нужно подумать.
Он хохотнул. Ну да, маги и философы размышляют, прогуливаясь неспешно по песчаным тропинкам у прудов с золотыми рыбками в магнолиевых садах, а не носятся на всех парах, как бешеный паровоз. Впрочем, что этот зеленоглазый знает о паровозах? Мой вот-вот сойдет с рельсов и опрокинется, похоронив под обломками вот уже вторую жизнь.
Откровенная беседа храмовников, не подозревавших, что их подслушивают, повергла меня в смятение. И не потому, что они уверены, что наш брак не состоится. Нетрудно догадаться, эти же служители Небес сделают все, чтобы сорвать церемонию. Но я-то рассчитывала, что обряда не будет! Обручение было только поводом, но самым беспроигрышным, чтобы заставить короля отпустить арестанта в Орияр-Дерт. А уж здесь — ищи-свищи Ворона!
А теперь… Теперь я поняла, что влипла. Совершила ошибку, которая может стать фатальной.
Я так хотела спасти сероглазого и пернатого, что даже не спросила хотя бы Энхема, с какой стати некроманты и чернокнижники ринулись на защиту именно Ворона. Мало ли этой братии арестовывают за злоупотребления черной магией, но я никогда не слышала и не читала о том, чтобы некроманты возмущались вплоть до бунта и государственного переворота. А тут вон что творится!
И теперь я сыграла на руку врагам Дэйтара.
Храмовники слишком уверены, что церемония состоится, и знали ее результат. От моего желания уже ничего не зависело. Откажись я сейчас — найдут способ заставить. Они же все маги! И король, — тот, перед кем не лгут, — не выпустит Дэйтара без железных гарантий. А значит, жрецы их предоставят. Или придумают что-нибудь вроде электронного браслета, ограничивающего передвижения. Точнее, магического. Принудительный портал в случае бегства.
Или попробовать?
Я остановилась, словно налетев на стену. А что я теряю? Дэйтар меня все равно убьет. Еще до ритуала. Зачем ему жена — дура?
Папа, я не оправдала твоих надежд, прости.
— Сэр Кенз, сообщите мне, когда храмовники начнут ритуал экзорцизма. Я должна присутствовать.
— Это небезопасно, миледи. Там будет боевой отряд магов во главе с сэром Гриндом.
— Вот и защитят меня от опасности, если она возникнет. Это подданные моего таира, я за них ответственна в его отсутствие.
— Как прикажете, таинэ. Вы надеетесь, что сообщница демонов себя выдаст?
— Возможно, если она среди них. Сэр Кенз, ты тоже считаешь, что я поторопила события?
— Да, лучше бы дождаться, когда все проснутся.
— Я имею в виду обручение.
— Нет, таинэ. Мы очень опасаемся за жизнь милорда. Нас ведь не просто так блокировали, а чтобы мы не могли прийти к нему на помощь. Мы даже не знаем, где его держат. К счастью, не знает и королева, его величество тут оказался непреклонен. Он-то тоже знает, что лорд Орияр может превратиться в демона во время казни, но если его отравит какая-нибудь отвергнутая невеста, он просто умрет.
— Светлые Небеса! — прошептала я. — Но зачем?
— До королевы дошли слухи, что черные маги уговаривают Дэйтара взять власть в королевстве.
— А ему надо?
— Нет. Потому, чем скорее мы его вернем в замок, тем лучше. И тут любой предлог годится.
— Ты тоже не веришь, что Небеса благословят нас?
Вместо рыцаря ответил дедушка Энхем, неслышно подошедший сзади.
— Пусть только попробуют отвертеться, таинэ. — Дворецкий с усмешкой взглянул в ближайшее окно на вечереющее небо. — Мы их сменим на другие. Все уже забыли, что Лаори-Эрль может прорасти в любом месте Вселенной, но я-то помню родовые легенды. Храм готов открыть двери, миледи. Я отправил охрану к жрецам, чтобы их сопроводили. Сэр Арчи проводит туда девушек по одной.
— Уже? По одной? Тогда это надолго. Я хотела присутствовать.
— Нельзя, таинэ. Там могут находиться только черные маги и менталисты. Неизвестно, что и как вырвется, если наши подозрения подтвердятся.
— А картины уже в храме?
— Конечно, — улыбнулся дворецкий. И тут же улыбка слетела с его лица, и рука дернулась к чееру. Через пару мгновений он сообщил коротко, как телеграфист: — Портал заработал. Граф вернулся. Он под стражей и в браслетах, блокирующих магию.
Кенз, услышав это, что-то прошипел сквозь зубы и тут же извинился.
— Что? — переспросила я.
— На него надели вериги Кхаста. Эта гадость убивает медленно, но верно, миледи, — сказал рыцарь. — Как если замазать на коже все поры — человек умрет от отравления. Так и тут, если поверхностно блокировать магические каналы, мага выжжет изнутри. Поставить блок и не навредить — это большое искусство. А они… уроды! И в чем еще засада: чем выше уровень силы, тем быстрее вериги убьют мага.
— Благослови тебя Небеса, внучка, за твое решение и согласие на обручение, — низко поклонился дворецкий. — Мы не придумали способа лучше и быстрее. Теперь они вынуждены будут снять с Ворона браслеты.
Если бы Кенз не поддержал меня за локоть, я бы села на пол — так внезапно ослабли и подогнулись колени. И я даже не отреагировала на фамильярное обращение дворецкого при постороннем. Значит, Кенз тут не посторонний, и это хорошо. Старик дал понять это без лишних слов.
— Иди к милорду, дедушка Энхем.
Дворецкий ушел личным порталом: вспышка, и его нет. А по тяжкому вздоху моего зеленоглазого охранника стало ясно, что тот тоже мечтает встретить милорда.
— Ты тоже иди, сэр Кенз. Тут уже недалеко, ничего со мной не случится.
Он покачал головой:
— Я не могу нарушить приказ и оставить вас одну, таинэ.
Через пару поворотов коридора я убедилась: рыцарь знал, что делал.
Я шла по широкому коридору замка на полшага впереди стража. Стоило приблизиться к подставке с вазой, в которой красовались пышные, похожие на пионы, уже отцветающие цветы, откуда-то подул блаженный сквозняк. Столик был усыпан алыми как кровь лепестками. Порыв ветра разворошил лепестки, и под ними на миг что-то сверкнуло очень знакомым блеском. Я замерла. Почему-то в глазах странно зарябило, из-за этого я не могла рассмотреть показавшуюся знакомой вещицу. Брошь? Заколка? Откуда она здесь?
— Сэр Кенз, посмотри, — окликнула я рыцаря. Тот хмурился, глядя на распахнутое окно в конце коридора.
Он повернулся, глянул и со сдавленным возгласом «прочь, таинэ!» рванул меня за руку, отбросив в сторону, как пушинку, и я больно ударилась плечом о стену. Рыцарь тут же закрыл меня спиной и выбросил вперед ладонь, создав щит.
Вспышка. В щит ударили каменные осколки. На месте столика с вазой образовалась безобразная дыра, клубившаяся черным дымом. Трещины побежали по плитам и стенам.
Замок застонал. Ближайшие картины побелели и осыпались густой снежной порошей, свившейся в смерчи. Белыми языками она лизали трещины, заращивая их. А над черной дырой словно заплясало белое пламя, стягивая ее, словно края раны.
Мелкая алебастровая пыль продолжала сыпаться из пустых рам, она метелью взвилась к сводам, заполнила коридор. Теперь щит закрывал нас уже от липкой пыли. Сквозь нее невозможно было бы разглядеть появившихся с двух сторон магов, если бы не вспышки порталов и сияние щитов.
— Таинэ! — раздался встревоженный голос Гринда.
— Таинэ не пострадала, — отчитался Кенз.
— А ты?
— Я в полном порядке.
— Докладывай.
— Это было одно из украшений миледи. Возможно, заколка, которую таинэ уронила демонам в когти, но я не уверен. Потому-то замок и не воспринял амулет как угрозу — на ней наверняка оставался след милорда и миледи.
— Быстро сработано. Даже слишком. Значит, вдобавок к ментальному воздействию есть еще и канал передачи из Нижнего мира в замок.
— А можно проследить, кто ее принес? — Я красноречиво погладила ладонью пустую картинную раму.
— Попробуем, миледи. Должен признать, ваша затея с потешными петушиными часами случайно сослужила пользу. Сбежала одна из сомнамбул. Фальшивая. Она лишь изобразила, что проснулась. Ранила лекаря, контузила нашего мага и скрылась. То ли не выдержала петушиных воплей, то ли испугалась предстоящего обряда. Кенз, приказываю усилить бдительность, от таинэ — ни на шаг.
Случайно сослужила пользу, ага. Но минутку… Получается, есть как минимум еще один враг! Кто-то же положил заколку. Если только для уборки коридора не привлекали сомнамбул. Но и «спящей» кто-то должен передать убийственный амулет.
— Которой она была по счету в списке, сэр Гринд? — спросила я.
— В списке третья, если считать с начала.
— Не может быть! — сорвался у меня возглас.
— Кхм, верно. С вашим списком ее настоящее место не совпадает. Я точно помню, что она была седьмой уснувшей. Почему вас это интересует? Списки эти, петухи… Вы хотите сказать, что каприз таковым не был, ваша светлость, и это продуманная провокация?
Ответить вопросом на вопрос — лучший способ показать, что собеседник зарвался.
— Вы так и не сказали мне, сэр Гринд, как чувствует себя милорд Орияр?
— А вы стратег, миледи. Впрочем, вы еще в детстве прославились многоходовыми интригами, как я мог забыть. — Сквозь густой белый туман я разглядела, что рыцарь картинно поклонился. Выпрямился.
— Я задала вопрос. — Мой голос дрогнул от сдерживаемого гнева. Терпеть не могу чурбанов в мундирах! Ну или в доспехах.
— В целом милорд жив, — ответил Гринд. — И настолько, что если бы не браслеты и конвой, он был бы тут раньше всех. Еле удержали.
— Конвой?
— Маги-дознаватели. Они называют себя наблюдателями. Замок мог бы вырвать хозяина из их лап, но это будет сочтено изменой. Чудо, что удалось избежать конфликта.
В шахматах есть понятие «вилка» — позиция, когда противник атакует сразу две — или более — фигуры. Вот эту «вилку» и разыграли демоны: либо уничтожить меня, либо Дэйтара, сыграв на преданности замка хозяину.
— Миледи, передаю вам приказ милорда: не покидайте своих покоев, пока мы не поймаем беглянку.
Я рассмеялась про себя: да тут даже не вилка, а настоящий трезубец! Уж демоны-то постараются сорвать второй этап обряда не мытьем так катаньем. Не покушением, так его угрозой.
— Нет, сэр Гринд. Я не позволю ни одной лишней минуты держать моего таира в веригах Кхаста. — При этих словах мне оказали моральную поддержку — Лаори-Эрль согласно пыхнул пылью из рам. Стало трудно дышать даже сквозь щит, и я закашлялась. — Чем быстрее я дам свидетельские показания, тем лучше. Доложите мне, когда лекари сочтут, что милорд в состоянии продержаться час-два на ногах. Жрецы решили принять мое свидетельство перед Небесами в храме Орияр-Дерта.
— Непременно.
— Надо поберечь легкие, миледи. — Кенз непочтительно дернул меня за руку, увлекая за собой. — Не будем мешать ни дознанию, ни Лаори-Эрлю. Они и так не справляются.
Но я еще спросила напоследок:
— А кто подбирает цветы в букеты?
И совсем не удивилась, услышав имя любительницы оранжерей.
— Дочка архивариуса, мэйс Тиа Арвин.
— Арестовать и допросить, — приказала я. — Обыскать оранжерею.
— Простите, миледи, в замке милорд. Только он…
— Милорд под арестом, — перебила я не терпящим возражений тоном. — Он временно не может исполнять обязанности лорда в полной мере. Кроме того, мы не можем позволить, чтобы посторонние лица, даже здесь неотлучно охраняющие графа, были в курсе внутренних дел Орияр-Дерта. Если милорд сочтет нужным, он отменит мой приказ при первом удобном случае. А пока выполняйте.
— Слушаюсь, миледи, — поклонился потрясенный Гринд.
И только тогда я позволила себе от души раскашляться. Кенз, процедив что-то сквозь зубы, по знаку Гринда нажал на камень в перстне и, схватив меня в охапку, шагнул в открывшийся портал.
Бывают дни, вбирающие в себя Вселенную. Этот был из таких. События неслись лавиной, грозясь раздавить под грудой дел, распылить на атомы.
В моих покоях суетилась Ания и еще две девушки. Под строгим оком мэйстрес Тимусии одна готовила ванну и притирания, вторая раскладывала на постели белье и платья, а Ания под пристальным наблюдением матери промывала мои драгоценности в каком-то растворе. Старуха не доверяла даже дочери, похвально. Камни после омывания сияли, как жар-птица.
Так же засияла моя кожа после ванны. Подозреваю, рьяные магички и туда плеснули абразивный магический раствор.
Омовение я совершала в полном одиночестве, выгнав всех. Мне надо было расслабиться, подумать и… поговорить с Лаори-Эрлем.
Я боялась, что раненый замок, да еще и занятый набившимися к нам враждебно настроенными «гостями», не откликнется на мой зов, но зеркало в ванне мгновенно преобразилось в живой пейзаж, стоило только позвать.
Собеседник предстал в виде хмурого серого неба и осеннего леса с тревожными алыми и багровыми деревьями, плакавшими бесконечным листопадом. Сердце замка кровоточило не только из-за раны, нанесенной взрывом амулета, но и страдало от боли за хозяина.
— Покажи мне его, — попросила я.
Пейзаж начал меняться, словно я шла по мокрому лесу. Раздвигались ветви деревьев, срывались и разлетались листья, скрипели под ногой мокрые дорожки. Несколько кровавых лепестков упали мне в ванну и прилипли к коже.
Внезапно посветлело, и впереди появилась опушка. Там, на пригорке с пожухлой пожелтевшей травой, сидел на одиноком сухом дереве мой знакомый ворон, а в узловатых корнях, опершись спиной о шершавый ствол, полулежал Дэйтар. Голова запрокинулась, жилка на шее билась сильно и часто. Глаза были закрыты, а к губам прижат какой-то узорный магический амулет, словно система искусственного дыхания.
Такие медицинские амулеты я помнила с того времени, когда очнулась в чужом мире. Через них идет очищение легких и подача кислорода. Второй амулет стимуляции сердца виднелся на груди под расстегнутой рубашкой. И еще два магических изобретения, снабженные красными емкостями, крепились к сгибам локтей. Эти заменители капельницы магически насыщают кровь. Есть и функция прочищения каналов магии, но на мне она не работала, а знахари не сразу поняли, что Тиррина Барренс лишилась дара.
На Дэйтаре она тоже не работала из-за массивных черных браслетов, закрывавших предплечья от запястий до локтей. Вериги Кхаста.
Дэйтар осунулся, нос заострился, щеки впали, а вены на висках набухли и казались синими жгутами. Умом я понимала, что времени с момента его ухода прошло совсем немного, тем разительнее была перемена. Словно миновал месяц разлуки, и его весь месяц держали в самом гнилом и гиблом подземелье.
Тело некроманта было прикрыто белым покрывалом или простыней. Видимо, графа доставили сразу в лазарет.
Я содрогнулась. Какая же жуткая вещь эти вериги Кхаста, если за несколько часов могут превратить сильнейшего некроманта в полутруп! Мерзейшая и коварнейшая вещь, изобретенная гением садизма.
Теперь я понимала, почему белорясник с такой легкостью согласился провести второй этап обряда. Дэйтар даже до алтаря не дойдет, и это будет знаком, что Небеса расторгли наш союз.
И понимала, почему дворецкий так нервничал и благодарил: еще сутки, и вериги убьют Дэйтара или превратят в овощ. Будь он слабым магом, прожил бы гораздо дольше. А теперь его убивает его собственная сила.
Сволочи! Не дождутся!
Все во мне взбунтовалось против их коварства, задрожало до последней жилочки. Взорвалось.
Я выскочила из ванны как ошпаренная, потянулась за полотенцем, и в этот миг Дэйтар дернулся, как будто его кто толкнул, открыл глаза и посмотрел на меня ясным взором, словно видел так же четко, как и я его.
— Моя таинэ, — прошептал он и улыбнулся с такой нежностью, что моя решительность возросла тысячекратно.
Ворона я им не отдам. Он мой.
Из-за внезапного прорезавшегося чувства собственности я даже повизжать забыла. Быстро завернулась в большую полотняную простыню и, откинув с плеч мокрые волосы, с которых стекала вода, улыбнулась в ответ на горящий взгляд серых глаз.
— У нас сегодня второй этап обряда, мой таир. Ты согласен?
— Я и на третий согласен. — Его взгляд вспыхнул и скользнул по моей укутанной в ткань фигуре.
— Тогда будь добр, продержись еще немного, пока я не оденусь к церемонии.
— Можно и так. Тебе идет.
— То есть тебя не волнует, что на твою таинэ будут глазеть все кому не лень?
— Все равно никто не увидит и не узнает, какая ты на самом деле, моя леди. Когда я смотрю на тебя, перед моими глазами не твое прекрасное лицо, не твоя изумительная фигура, а ты. Твоя душа. Твоя сущность.
Мне стало неловко, словно меня засунули в рентгеновский аппарат.
— Твоих надзирателей нет рядом?
— Есть, но они нас не слышат. Никто, кроме Лаори-Эрля.
— Кстати, о замке. Как попросить его показать что-то не в режиме реального времени? Так и жизни не хватит расследовать все, что нужно.
Дэйтар прикрыл глаза, отрицательно качнул головой:
— Не стоит, таинэ, тебе этим заниматься. Оставь эти дела мне, Чессу и Гринду.
Я прикусила губу. Стало обидно и горько. Разве мало я сделала?
— Будь осторожна, моя леди.
— Непременно, — пробормотала я, толкнула дверь и с грохотом захлопнула ее за собой. Только бы Дэйтар не запретил замку разговаривать со мной!
В спальне никого не было. Горничные не осмелились беспокоить меня без зова. Потому я рухнула на кровать в позе морской звезды. Лучший способ вернуть бодрость — отключиться на пять минут от реальности. Провалиться в сон и вынырнуть полной сил и энергии. Испытанный способ. Папа научил, когда я тряслась и нервничала перед первой сессией.
— Разбуди меня, Лаори-Эрль. Пожалуйста.
И отключилась.
Мне приснился тот самый участок коридора, где я едва не провалилась в преисподнюю вместе с Кензом. Судя по солнечным пятнам на узорных плитах, время приближалось к полудню. По коридору шла Тиа и чему-то улыбалась, то и дело поднося к лицу роскошный букет алых пионов и вдыхая запах. Даже во сне я чувствовала упоительный аромат цветов. В другой руке она несла кувшин. Поставив букет в вазу, девушка налила в нее воды, поправила цветы и отступила на шаг, любуясь композицией.
Потом, резко развернувшись на каблуках, Тиа заторопилась в ту же сторону, откуда пришла. Едва затихли ее шаги, самый пышный цветок вдруг осыпался горкой алых лепестков, в гуще которых на миг сверкнула алмазная искра.
Я проснулась оттого, что внезапно распахнулась створка окна, и сквозняк задел легкой занавеской по моему лицу.
Сердце дрогнуло. Надеюсь, я не проспала обряд.
Но за окном было еще светло, издалека доносился петушиный вопль, а воздух был полон соблазнительных ароматов сдобы и жареного мяса. Шой готовилась к вечернему пиршеству.
Я позвонила в колокольчик, вызывая прислугу.
Мейстрес Тимусия словно ожидала под дверью, так быстро она явилась с ворохом платьев и сопровождающими девушками. Пока я выбирала одежду, девушки сушили мои волосы и укладывали их в прическу.
Я выбрала самое скромное платье, которое могла себе позволить графиня Барренс. Белое, элегантное, с кружевным верхом на атласном чехле. Молодость и красота не требуют иных украшений, и потому я обошлась почти без драгоценностей. Достаточно крупной жемчужной бусины на цепочке. Она одна стоит целое состояние.
Из зеркала на меня смотрела настоящая невеста, не хватало только фаты и цветов. Вместо фаты сойдут распущенные волосы, перехваченные ниткой жемчуга.
— В таком платье не на допрос идти, а на свадьбу, — вздохнула Тимусия.
Значит, не все еще в замке знают о втором этапе, если даже главная сплетница не в курсе. Это хорошо. Получается, демоны поспешили устранить меня из-за возвращения Дэйтара. А значит, для них оно стало неожиданностью. Из этого делаем еще один вывод: в Верхнем мире у демонов есть сообщники, которые были абсолютно уверены, что Дэйтару уже не вырваться. Если не казнь, то смерть от вериг. Если вериги подкачают, то яд не подведет. Королева?
Хорошо, что замок нашел способ показывать мне не только людей, но и самого себя, свои интерьеры. Да и момент времени он научился выбирать гораздо точнее. Теперь главное — научиться формулировать точные вопросы.
Стук в дверь отвлек меня от размышлений. Вошел дворецкий, одобрительно улыбнулся, оценив мой наряд, и сообщил:
— Сиятельная таинэ, милорд очнулся и в состоянии присутствовать на допросе. Жрецы и дознаватели давно ждут. Позвольте вас сопроводить?
И никто из женщин не понял, что за этим вопросом скрывалась некая подоплека: Энхем Чесс, распространивший на меня покровительство старшего, по законам Айэры считался моим духовным родственником, и в отсутствие других имел право сопровождать меня на брачной церемонии и отдать мою руку жениху.
— Я готова, мэйстр Чесс.
Храм Небес притулился на задворках Орияр-Дерта, подальше от парадного входа и господских окон — за хозяйственными постройками, конюшнями и казармами. Мало того, здание было отделено от остальных полосой отчуждения — двумя кольцами серого как пепел песка и черной гальки шириной метров пятнадцать.
Я помнила его со времен работы в замке под личиной экономки. На мертвой земле полосы не росло ни стебелька. Такой же грудой мертвых развалин казался и сам храм. Купол треснул, черные колонны портика слегка покосились, стены были увиты стеблями сухого плюща. Разруха и уныние.
Сейчас я замерла от изумления. Под вечереющим небом цвета старого золота храм казался новенькой новогодней игрушкой. Целехонький белый купол искрился, словно обсыпанный инеем. Если бы солнце не село, было бы нестерпимо смотреть. Черные стены и ровные стройные колонны были очищены от грязи и оказались сложенными из удивительно красивого, как мерцающее ночное небо, черного камня с вкраплениями прозрачного кварца. Черно-белая строгая и сверкающая гармония. Разительный контраст с живым буйством и прихотливыми линиями Лаори-Эрля.
Ожил даже вьюнок, выпустил черные листочки и зацвел мелкими белыми звездами.
Только мертвая полоса, отделявшая храм, не изменилась — те же пепел и камни. Но через препятствие был брошен деревянный мостик с резными перильцами. По ту сторону нас ждали два жреца и два незнакомых мага в мундирах королевских дознавателей с фиолетовыми знаками менталистов. Третьим был Нейсон в своей неизменной потрепанной мантии, и я обрадовалась ему, как родному.
Дэйтара еще нигде не было видно, но на самой вершине купола храма Небес сидел крупный ворон и деловито чистил перья.
— Таинэ Орияр готова открыть душу Небесам и дать свидетельские показания, — задушевным тоном поведал дворецкий.
— Пройди, дитя Небес, — сладко пропел жрец в белом одеянии, повернулся и пошел впереди.
Стоило переступить порог черно-белого храма и положить ладони на алтарь, глядя в глаза Нейсона, вставшего напротив, как время исчезло.
Я уже не видела пустых стен, украшенных лишь двумя картинами в простых рамах, изображавших заснеженное поле и ночное море. Взгляд менталиста не отпускал, и я казалась себе то барахтающейся в паутине мухой, то воспаряла птицей ввысь, то падала камнем в бездну. Хотелось кричать и плакать. Голову сжали невидимые тиски, и казалось, невидимые щупальца проникли в мозг и копошатся словно черви. Ужасное ощущение.
Потом начались вопросы. Давление чужих разумов усилилось — подключились два дознавателя. Я едва удерживала контроль, чтобы не рухнули все мои щиты. Хватит с них двух воспоминаний о наших с Вороном провалах в Нижний мир. С особым удовольствием я вспоминала о подозрениях против королевы. Пусть государь знает.
Наконец, невидимые тиски, сжимавшие мою голову, лопнули, я покачнулась и осела на руки дедушки Энхема.
— Светлые Небеса свидетельствуют со всей очевидностью, что леди Барренс, таинэ Орияр, говорила правду с открытой душой и сердцем, — монотонно проговорил белорясник.
— Темные Небеса свидетельствуют со всей беспристрастностью, — эхом откликнулся чернорясник, — что леди Барренс, она же таинэ Орияр, не погрешила против истины и не скрыла ничего от их взора.
— Мы удовлетворены. Пригласите графа Орияра, подозреваемого в клятвопреступлении, — сухо прошелестел голос одного дознавателя, тощего и высокого, как жердь.
— Дозволяем, — слаженным дуэтом пропели жрецы.
Двери распахнулись, впустив сначала конвоира; затем вошел сероглазый некромант — медленно, с усилием переставляя ноги. На его руках и лодыжках безобразными буграми чернели вериги Кхаста, надетые напоказ, поверх камзола и брюк. За плечом графа выступали, зорко глядя по сторонам, еще два королевских мага. И это в Орияр-Дерте, гнезде Ворона! Даже меня охватил гнев, а что чувствуют Гринд, Кенз и все люди и маги замка?
— Лорд Орияр, ваши показания подтверждены свидетельницей пред ликом Небес, — провозгласил тот же тощий дознаватель. — Мы отправим депешу его величеству о результатах расследования. Можете приступать к вашему срочному ритуалу…
— Невозможно! — оборвал его жрец Темных Небес. — Пока не сняты ограничители магии, ни один маг не может предстать перед Небесами.
— Мы не можем снять браслеты. Указа об освобождении еще нет.
— Есть! — Побледневший Нейсон вытащил из-за пазухи два свитка. — Его величество в милосердии своем предвидел результат свидетельства перед Небесами графини Барренс.
Но, развернув первый свиток, магистр тут же разорвал его и смял, а обрывки засунул в карман. Пара клочков упала на пол. Менталист этого не заметил, он дрожащими руками развернул второй свиток, пробежал по тексту глазами, с облегчением вздохнул и передал бумагу стоявшему рядом дознавателю. Тот откашлялся и громким, хорошо поставленным голосом зачитал документ.
Это оказался королевский указ о немедленном освобождении из-под стражи лорда Орияра. Цитирую дословно: «В случае подтверждения перед Небесами свидетельства отсутствия злого умысла, снять все выдвинутые против Черного Ока его величества обвинения и освободить из-под стражи».
— Именем короля приказываю снять вериги! — опустив свиток, приказал дознаватель.
Что ж, Артан предусмотрителен. И то, что он подписал сразу два указа, скорее поддерживало Дэйтара, чем свидетельствовало против. Интересно, что было во втором свитке? Хорошо бы подобрать упавшие клочки, пока никто не опередил. А то еще воспользуются для своих гнусных интриг. Я уже заметила, как чернорясник повернул голову в капюшоне и бросил на мусор косой взгляд, явно интересуется.
— Лаори, мне нужны эти бумажки, — прошептала я одними губами.
Все были увлечены сценой триумфального освобождения Ворона от оков. Рыцари, толпившиеся у храмовых врат, бурно выражали радость, лекарь протягивал Дэйтару склянку с укрепляющим зельем. Хорошо, что перед вторым этапом не требуется такая зверская голодовка, как перед первым, иначе плакал бы мой план. В суете никто не заметил небольшого, четко направленного сквознячка, подтянувшего к моим ногам два бумажных клочка.
— Мэйстр Чесс, у меня ослабли пряжки на туфлях. Не могли бы вы их поправить? — шепнула я дворецкому. Стыдно, конечно, напрягать старика, но другие доверенные лица слишком далеко.
— Рад помочь, таинэ, — пробормотал дедушка Энхем. Встав на одно колено, он коснулся выставленного из-под подола носка туфли и ловко подобрал бумажки. Можно было, конечно, спросить потом у Нейсона, но вдруг это государственная тайна? Лучше подстраховаться.
Освобожденный преображался на глазах. Появился румянец на щеках, заблестели глаза. Ворон встряхнул и осторожно размял руки, поправил смятые веригами рукава и ослепительно улыбнулся мне.
— Здесь и сейчас, — перекрывая шум, разнесся его глубокий и звучный голос под сводами храма, — здесь и сейчас я прошу милости Небес и заявляю о своей готовности и желании начать второй этап обручения с моей нареченной леди Тирриной, графиней Барренс, таинэ Орияр, если она согласна.
— Да, — ответила я и шагнула к алтарю. — Я согласна.
— Подождите, — мягко остановил нас служитель Светлых Небес, подняв обе руки. — С нареченных должны быть сняты абсолютно все блокирующие амулеты. И опущены все ментальные щиты.
Долговязый дознаватель скривился, бросил отрывисто:
— Все снято!
Темный храмовник подошел сам к Ворону и что-то прошептал. Дэйтар склонил голову, а жрец быстро провел над ней двумя ладонями, не прикасаясь, затем так же на расстоянии обследовал шею, плечи и грудь. Неуловимое движение, и из густых волос Ворона вытащена небольшая полупрозрачная игла, похожая на еловую. Жрец бросил ее на пол, и амулет вспыхнул и исчез.
— Вот теперь все снято. Щит… — Он обошел некроманта и, откинув капюшон, внимательно всмотрелся в глаза. Жаль, стоял он так близко, что никто, кроме Дэйтара, не видел его лица. — Щит опущен, насколько это возможно для его крови.
Белорясник кивнул собрату и двинулся ко мне, встал напротив.
— Перед Небесами предстают полностью открытыми. Это относится и к вам, таинэ. Иначе союз будет разорван.
— На мне нет амулетов, кроме родового кольца моего жениха. На первом этапе это не помешало, — набралась я смелости тихо возразить.
— Опустите ваш ментальный щит, миледи, — прошипел толстяк. — Если вы закрыты от Небес, зачем пришли сюда?
По голосу храмовника я поняла, что он с радостью выгонит нас из храма. Я сделала усилие над собой, но как опустить то, что я не чувствую?
— Я не держу щит!
Выручил Нейсон:
— Ваше святейшество, вы наблюдаете естественную защиту разума миледи, свойство ее духа. Как наставник и доверенное лицо его величества я даю слово чести, что таинэ Орияр не в состоянии отсечь то, что дано ее природой, следовательно, даровано Небесами.
Храмовник пожал плечами и отступил.
И в этот миг алтарь взорвался.
