Глава 65

Трудно описать радость, охватившую русичей при входе ладей в пресные воды Днепра! Они черпали влагу ладонями, весело пили ее или выливали на голову, брызгали на соседей. Князь Святослав довольно улыбался, глядя на расшалившихся, словно дети, соратников. Тяжелый морской переход закончен, через пару седьмиц он достигнет стольного града, а уж там, с восемью тысячами испытанных бойцов, ему будет не страшна никакая измена! Несколько десятков посаженных на кол для обозрения Киева, голова старшего сына на копье объезжающего улицы гридня – все это быстро вразумит и бояр, и народ. А там год-другой на отдых ветеранам, на набор и обучение новых воинов, на сбор даней за последние два года – и можно вновь доставать меч из ножен. Один хороший выход в степь поможет окрепнуть Куре, вновь стать ему хозяином необъятных просторов. А это значило, что в новом походе на юг будут большие массы конных, привычных к седлу и луку с детства. Тогда не страшны конные охваты катафрактами пешей славянской рати, степная конница – это не тысяча неумелых всадников Волка! Истр еще станет русской рекой!!

– Ятвяг! – призвал великий князь идущего на соседнем судне сотника. – Пройди вдоль всех ладей и прикажи налечь на весла. Достигнем Хортицы – встанем на большой привал. Кто придет на остров двумя часами позже меня – при дележе добычи получит лишь половину доли. Кто раньше – по три гривны серебра на ладью!

Спустя короткое время под резными носами ладей вскипели буруны. Дело было не только в возможности потерять часть платы или приобрести награду: дух спортивного соперничества был не чужд и нашим далеким предкам. В итоге уже к концу вторых суток вся русская рать встала громадным лагерем на берегах большого днепровского острова.

Святослав умышленно объявил большой отдых. Сразу за Хортицей начинались грозные Днепровские пороги. Дождей не было давно, вода в реке низкая, а это означало, что некоторые из перегораживающих великую реку скал и валунов придется преодолевать, перетаскивая суда по берегу. Именно в такие моменты и страшны были жаждущие легкой добычи печенеги, прячущиеся до поры до времени за окрестными холмами и в заросших балках.

– Кол, тебе придется еще поработать веслами, – отведя верного слугу в сторону, негромко сказал князь. – Возьми самую легкую ладью, два десятка верных воев. Пройдите через пороги, посмотрите, нет ли вокруг степняков. Не рискуйте, если что заметите – тотчас назад!

– Исполню, княже. Дозволь только ухи мясной похлебать.

– Будь по-твоему!

К обеду ладья ушла вверх по течению, чтобы вернуться к вечеру и заставить весь русский лагерь тревожно загомонить, подобно побеспокоенному пчелиному рою.

Святослав почувствовал недоброе, едва увидел сплавляющееся судно. Борта его были густо истыканы длинными стрелами. Вместо двадцати шлемов ратников виднелись лишь восемнадцать. Кол стоял на руле в полном боевом облачении, хотя отъехал лишь в белой льняной рубахе.

«Проклятые греки! А ведь клялся, что не натравит на нас степняков! Будь проклят ты и весь твой род, император!!!»

Внешне стараясь сохранять спокойствие, великий князь подошел к зашуршавшей килем по песку ладье.

– Ну? Печенеги?

– Они, княже. Неясыть переняли. Черно на обоих берегах, никак не пройти водою. Адуня и Стира убили.

– Много их, говоришь?

– На берегах тысячи две видел. Но за гребнем явно стойбище великое расположилось, дымов много поднимается.

Святослав замолчал, погрузившись в раздумья. Неожиданно заговорил Свенельд:

– Где их больше – на правом или левом берегу?

– На левом…

– То нам и надобно! Я сейчас же со своей дружиной плавлюсь на правый берег и ночью ударю по спящим. А ты, князь, будь утром готов: как увидишь дым густой, начинай проходить пороги под моим берегом. Стрелами они вас не достанут.

Казалось, все правильно говорил старый воевода, но сердце Святослава отчего-то дрогнуло.

– Дробить силы? А вдруг степняки сюда конными явятся?

– На острове они вам не страшны будут, князь. Отобьетесь. Да и не думаю, что Илдей открытого боя захочет.

– Илдей? Откуда ты знаешь, что это он?!

Свенельд закусил нижнюю губу. Отводя глаза от сверлящего взора великого князя, вымолвил:

– Так знамо дело… как Курю греки потрепали, то… только Илдей левобережной степью верховодит. Больше некому…

Два полководца долго смотрели друг на друга. Наконец Святослав разлепил сухие губы:

– А если я тебе не разрешу?

– Сам уйду! Довольно, послушались тебя там, под Доростолом. Верни теперь попробуй тысячи, что из-за запертых тобой ворот под стенами легли без славы. А силу захочешь применить, так мои варяги за секиры быстро возьмутся. Давай лучше без ссор и котор, князь! Дойдем живыми до Киева, там я вновь твою власть признаю.

Уже начинали ложиться на землю и воду сумерки, когда десятки судов с варяжской дружиной потянулись через широкий в этом месте Днепр. Оставшиеся на острове вои смотрели на них с надеждой и легкой тревогой. А сердце Святослава продолжало часто и тревожно стучать…