Глава 54
Бой 26 апреля начался по той же схеме, что и предыдущий. Вновь три линии красных щитов русов двинулись неспешно от стен крепости, вновь тяжелая конница греков тщетно пыталась прорвать ряды противника. Конные Волка не вступали в рубку, но уже одним своим присутствием позволяли вождям русичей меньше думать о флангах и тыле. Святослав вел дружины центра, Икмор и Сфенкель личной доблестью ободряли крылья. Светлые блестящие доспехи последнего не раз мелькали среди алых боевых одежд византийцев, увлекая за собой возбужденных древлян и грозя полным разрывом греческого строя.
Иоанн Цимисхий наблюдал за сечей со стены лагеря. Заметив, что правое крыло русов начинает все сильнее вспячивать его тяжелых пехотинцев, базилевс подозвал к себе главу личной охраны Анемаса:
– Похоже, вон тот дикарь в светлых доспехах и есть архонт русов. Возьми два десятка своих людей и постарайся угомонить его. Если доставите живым, каждому по кентарии золота!
Анемас, гигант двухметрового роста, радостно улыбнулся:
– Благодарю за доверие, Великий! Я уже засиделся за этими стенами. Пора и размяться. Клянусь, что брошу этого варвара к твоим ногам еще до обеда.
Сбежав по лестнице, великан бросил короткую команду десятку таких же рослых стражников. Спустя минуты маленький конный отряд тяжелым скоком миновал ворота и устремился в сторону Сфенкеля.
Базилевс с интересом наблюдал за своим любимцем. Вот Анемас достиг места рубки, вот вынужденно оставил коня, не способного пробиться сквозь плотные массы пеших. Вот русич в светлых доспехах прекратил свое продвижение вперед, Вот… о боги!!! Он совсем исчез из виду, а на месте недолгой схватки раздался дикий звериный вой славян!
Весть о гибели Сфенкеля великому князю сообщил его брат Улеб. Дыхание Святослава перехватилось.
– Где тело?!!
– Мы сумели оттащить его в тыл. Древляне расстроены, брат, они вот-вот побегут. К великану, срубившему Сфенкеля, невозможно подступиться. Его меч трех локтей длины, а воин держит его одной рукой. Пали уже десятки наших!!
Улеб выкрикивал все это дрожащим голосом. Видно было, что он совсем пал духом. Святослав схватил брата за доспехи и сильно тряхнул:
– Встань на мое место и продолжай бой!!! Отдашь поле – зарублю!! Я к древлянам!
Вскочив в седло, великий князь погнал коня к Волку.
– Ударь на греков справа! Пал Сфенкель, я заменю его. Если греки загнут наш край строя, не помогут и твои северяне. Врубись так, чтобы грекам стало не до атаки, слышишь?!!
Не ожидая ответа, Святослав дернул узду и полетел к месту намечающегося прорыва.
Князь успел разглядеть лицо Анемаса. Тот действительно работал своим длинным мечом, словно косец на жатве высокой травы. Древляне боялись приблизиться, а кто решался – пополнял ряды павших.
– Забросать его копьями, сулицами, секирами!! Всем, что есть под рукой!! – перекрывая гвалт боя, дико закричал Святослав. – Лучников сюда, живо!!!
Князя узнали, повеселели лицами, воспрянули духом. В сторону телохранителей базилевса полетел град легких и тяжелых копий. Большинство из них отскакивали от пластинчатых броней, но некоторые все же попадали в лица, незащищенные поножнами бедра и ступни. Натиск греков ослаб, а тут еще и конные русов пусть не вполне умело, но яростно ударили в тыл первой греческой линии.
– Восстановить строй!!! Держать линию!!! Сомкнуть щиты!!! – неистовствовал Святослав. – Вперед, вперед!!!
Цимисхию прекрасно была видна завертевшая круговерть сечи на месте гибели вождя русов. Не было возможности бросить на выручку катафрактов: тяжелая конница неминуемо бы смяла близкую вторую линию латной пехоты. Базилевс подозвал Иоанна Куркуаса:
– Прикажи трубить отход первой линии. И будь готов ударить конницей в обход, если варвары погонятся за нашими. Мне не нравится эта каша слева, она может смять и строй Алакаса.
– Слушаюсь! Дозволь самому возглавить конницу, Великий! Я сумею отрезать русского архонта от города.
– Если он уже не пал от руки Анемаса… Пока что играй отход!
Святослав не стал преследовать отступающих греков. Потери его войска были велики: пало много древлян, тяжелые потери понесла неопытная конница Волка. Камнем на сердце лежала весть о гибели Сфенкеля. Приказав подобрать всех павших и подготовить тризну под стенами Доростола, великий князь вернулся в город.
Чадно дымили громадные костры, тяжелый запах горелой плоти заволок окрестности. Все русское войско уже не раз подняло чаши за ушедших в светлый Ирий. Святослав сидел в уединении, когда к нему подошел Улеб:
– Дозволишь присесть рядом, брат?
Князь молча кивнул. Улеб кинул на землю шерстяной плащ.
– Что ты намерен делать дальше?
– Не понял…
– Тебе не кажется, князь, что эта война проиграна? Что у нас не хватит сил, чтобы сломать Цимисхия? Зачем зря терять воинов, которые могут пригодиться на Руси? Хан Илдей окреп, он не пропустит нас просто так вверх по Днепру.
– Я мечтал о Болгарии много лет! Я обещал Предславе эти земли! А ты мне предлагаешь…
– Я предлагаю быть посредником между тобой и базилевсом. Думаю, что христианин с христианином легко договорятся о почетных для тебя условиях мира. Сохраним в силе условия договора отца, греки беспрепятственно отпустят нас водою со всей добычей. Подумай!
Святослав тяжело посмотрел на брата:
– Уж не начал ли ты уже переговоры тайно за моей спиной? У меня нет веры христианам, их бог лжив и коварен. Зато у меня есть вера и верность Перуну! И есть еще силы, достаточные, чтобы сломать хребет любому!!! Ступай прочь, Улеб, и лучше докажи свою верность мечом, а не языком.
– Мы не выдержим долгой осады, князь! Нет продовольствия, мало орудий. Будем напрасно терять людей!
– Не нужно решать за меня, брат! Иначе я когда-нибудь решу за тебя!! Ступай, не дай моей сегодняшней скорби перерасти в гнев!
Святослав жестом приказал налить еще вина и отвернулся от брата…
