Глава 17
Император Оттон быстро откликнулся на просьбу великой русской княгини. Принятие в лоно Римской церкви славян Приднепровья и Приильменья означало не только лишнюю победу в споре с византийцами, это сулило также большие доходы католикам. Потоки ценного пушного золота, не менее ценного воска, шедшего на изготовление свечей, – все это становилось доступным и дешевым. А потому уже через несколько недель после отправки великокняжеского посла в ворота киевского Кремника втянулся длинный обоз повозок, на одной из которых важно восседал назначенный епископом Руси Адальберт.
Латиняне были встречены слугами Ольги на княжьем дворе. Адальберт сразу же потребовал две вещи: лучшие в Киеве палаты и немедленную встречу с русскими князьями и боярами. Недоброе предчувствие охватило великую княгиню: с первых же слов гость повел себя, словно полный хозяин! Ей вспомнился последний серьезный разговор с сыном, его предупреждение о «сорной траве». Святослав успел вернуться из поездки в степь, ничего не сообщив о ее целях и результатах. Ольга уже жалела о своей грамоте Оттону, но невозможно было повернуть свершившееся вспять. Единственное, что следовало сделать, – попросить епископа не являть прыть в деле убеждения ее подданных. Но короткая беседа накануне общей встречи ни к чему не привела.
– Архонтесса хочет меня научить, как из язычников делать верных слуг Христовых? – с усмешкой вопросил Адальберт. – Я уже сотворил угодное Богу дело на землях язычников вендов. Увидишь, через год Христа начнут славить толпы и здесь!
Епископ с видимым удовольствием получил от Ольги в подарок связку соболей. Уже покидая горницу княгини, он небрежно произнес:
– В Риме я привык, чтобы ко сну меня обряжала молодая красивая служка. Ты уж не разочаруй меня в этом, Елена! В мои годы трудно ломать привычки…
Встреча с володетелями славянских земель проходила уже под вечер. Зала была щедро озарена толстыми свечами, запах воска перебивал запах дорогих одежд, извлеченных из скрынь, где те лежали, пересыпанные полынью для защиты от моли. Адальберт вошел в сопровождении нескольких слуг, принесших свитки с папской печатью, толстые книги со Святым Писанием. Довольно сносно говоривший на языке славян, епископ тем не менее начал вещать на латыни. Длинный тощий монах переводил его слова собравшимся.
Епископ сладко вещал об отзывчивом императоре римлян, о благости, неизбежно проливающейся на народы, признавшие учение Христа. Он зачитывал то одну буллу, то другую, то раскрывал заранее заложенные страницы древних фолиантов. Ольга слушала латинянина вполуха, все внимание ее было приковано к сыну. Святослав вначале внимал гостю с легким интересом, затем гримаса брезгливости наползла на его лицо. Князь выразительно посмотрел на княгиню, прищурил глаза и укоризненно покачал головой.
– В Новом Граде мне довелось беседовать с князем поморских славян Руалдом, что бежал с берегов норманнского моря к нам на Ильмень. Он говорил, что вы крестили его народ огнем и мечом! Верно? – перебил Святослав священника на полуслове.
Епископ важно надул губы:
– Всякий, кто не признает креста, есть враг Святой церкви! С такими грешниками воинствующие монахи всегда будут поступать как с врагами.
Лицо Святослава окаменело. Встав на ноги, он медленно и раздельно произнес:
– Стало быть, если вы на землях Перуна не признаете наших богов, вы тоже для нас – враги?! Берегись, латинянин! Отныне я не дам за твою жизнь и векши!! Идемте прочь отсюда все, кто верен нашим древним богам!
Быстрыми решительными шагами князь направился к двери, за ним устремилось более половины присутствующих. По глазам части оставшихся было видно, что они задержались лишь потому, что великая княгиня не шелохнулась на своем кресле. Адальберт побледнел, руки его предательски затряслись, свиток выпал из ставших вдруг непослушными пальцев.
Ольга встала и негромко произнесла:
– На этом закончим! Вам, гости дорогие, двора княжьего пока не покидать! Я поговорю с сыном, все улажу. Свенельд, прикажи удвоить при вратах и у спален охрану.
Невозмутимой походкой княгиня медленно покинула залу. Сердце ее неистово стучало, но разве это можно заметить со стороны? Ольга повелела призвать к себе Святослава для срочной беседы, но слуга вернулся ни с чем. Князь вместе со своей дружиной покинул двор и перебрался к своему любимцу боярину Красичу. За боярскую ограду посланца великой княгини не допустили.
