28
Но еще довольно долго Тул не лез ни на какое небо, которое так вдохновенно описывал, и не делал ничего, чтобы уничтожить своих так называемых богов.
Вместо этого он жил в тени и грязи, пока Маля выздоравливала. Тул настаивал, чтобы они не выходили из-под пирса. Они жили среди чаек и крабов, иногда под пирс залезал какой-нибудь тюлень, которого Тул быстро убивал.
Еды им хватало.
Маля медленно восстанавливала силы, и Тул тоже. День за днем он становился все крепче. Он как будто излучал мощь, уверенность и целеустремленность. Иногда она видела, как он сидит в темноте, разрывая на куски рыбу, тюленя или собаку, которую только что поймал, и тогда Маля понимала, что боится его.
Раньше он демонстрировал какие-то человеческие качества. Доброту, пожалуй, или как минимум сочувствие – и поэтому она ему доверяла.
Но теперь…
Теперь он стал совсем другим. Не друг, не союзник. Первобытная жуткая тварь. Кошмар из доисторического прошлого, древнее чудовище родом из темнейших мифов человечества. Из тех времен, когда джунгли покрывали всю землю, а первые обезьяны только начали осваивать огонь. Монстр, имеющий свои цели и планы. Существо, которое могло сожрать ее, продолжало о ней заботиться, приносить ей еду и воду, украденную с кораблей.
Однажды он заметил, как она на него смотрит.
– Я не причиню тебе вреда, Маля. Мы стая.
– Я не… – Она хотела что-то сказать, но возражение умерло, не родившись. Обсуждать было нечего. Тул все видел.
Потом, когда она уже достаточно пришла в себя, он сказал:
– Мне нужны новости. Тебе придется их добыть. Там везде камеры. Ищут меня и тебя заодно. В таком виде тебя узнают, – он протянул ей плащ, который стащил с какого-то корабля, – по вечерам достаточно прохладно. Наверное, в нем тебя не заметят.
Потом он дал ей камень:
– Положи его в ботинок. Это их запутает.
– А как я буду ходить?
– Они отслеживают очень много параметров человека.
– Они, может быть, и вовсе не смотрят.
Тул покачал головой:
– Они всегда наблюдают. В таких местах у них есть камеры. Они либо союзники с Побережьем, либо ведут здесь разведку, и их камеры и компьютеры никогда не выключаются, – он погрозил ей пальцем, – выйдешь ночью. Твоя фигура, лицо и походка им хорошо знакомы, и камеры вычислят тебя за тысячную долю секунды.
– Если это так опасно, почему мы до сих пор торчим на Побережье?
– Потому что я считаю это полезным.
Больше Тул ничего не сказал.
Маля выбралась из-под пирса. Лицо она измазала грязью, натянула плащ и шляпу с обвисшими полями. Она сильно хромала из-за камня в ботинке. Постепенно она привыкла выходить наружу в темноте, собирать новости для Тула. Иногда он посылал ее за какими-то вещами, которые не мог украсть с корабля, но чаще всего она просто приносила листовки.
Листки дешевой бумаги, раскиданные по всем докам для матросов.
Поначалу Маля думала, что Тул строит берлогу – этим он и занимался. Он закапывался в землю на берегу, чуть выше уровня моря, глубоко под пирсом. Он выкопал такую большую нору, что Маля порой спрашивала в шутку, нет ли у него генов барсука.
Тул только пожимал плечами:
– В некоторых частях света барсуки убивают кобр. Так что вполне возможно. Мои боги собрали меня из лучших в мире убийц.
И на следующий день опять посылал ее принести листовки. Снова и снова. День за днем. Версию за версией. У него уже хватило бы бумаги выстелить десяток берлог, но он все равно отправлял ее за новыми. Он действительно делал из них подстилку, но в основном просто читал. Каждую ночь Маля видела, как он изучает их при слабом лунном свете. Читает одну за другой, быстро проглядывая текст.
– Что ты ищешь? – спросила Маля, вернувшись с очередной порцией бумаги. – Может быть, я смогу помочь?
– Схемы, – пояснил Тул.
Маля мрачно посмотрела на него:
– Я не ребенок. Ты прекрасно знаешь, что можешь раскрыть мне свои планы.
– Лучше бы тебе их не знать. Если ты попадешь в плен, я хотел бы, чтобы их не узнали и мои враги.
– Но меня не схватят.
Тул замер, глядя на нее.
– Ты сама попросилась остаться со мной, Маля. Если ты хочешь быть рядом, тебе придется смириться, что ты – мой солдат, а я – твой генерал и ты не задаешь лишних вопросов. – Из-под губ у него виднелись клыки. – Я тебе не собачка. Это ты – моя. Это может тебе не нравиться, но ты будешь подчиняться.
Маля молча протянула ему листовки. Тул так же молча их прочитал.
Однажды он вернулся с охоты в заливе, таща за собой пару удочек. Вытаскивая из кожи зазубренные крючки, он пояснил:
– Я забрал их у рыбаков на пирсе. Такой рыбы они точно не ждали.
После этого Тул порой объявлял, что сегодня отличный день для рыбалки, и отправлял ее на дамбу удить рыбу и наблюдать за кораблями. Вернувшись, она должна была сообщить ему, какие корабли стоят в гавани.
Маля забиралась на дамбу с удочкой, выбирала место и усаживалась. Тул порой выныривал из воды прямо под ней, проплыв несколько миль по заливу.
Когда она в первый раз выбрала точку для наблюдения, Тул сказал, что она не подойдет, и велел пройти по дамбе дальше, к самому концу.
– Оттуда видно то же самое! – возразила Маля. – Вот Побережье! Вот океан! Вот корабли! Чайки и их помет! Какая разница-то?
Но Тул настоял на своем.
Маля решила, что ему просто нравится плавать и он хочет заплывать подальше. Но ей было тяжело. Карабкаться по дамбе получалось с трудом. Протез повредили в перестрелке, и он перестал сжиматься должным образом. Дамба была неровная – кучи камня, известки, битого бетона, острые ракушки, скользкие водоросли. Она не понимала, насколько успела привыкнуть к немыслимой роскоши иметь две руки, пока протез не вышел из строя.
– Может, ты скажешь мне, что ищешь? – спросила она как-то, когда Тул вынырнул из воды.
– Я же говорил, – ответил он, – мне нужны имена кораблей. Ты их запоминаешь?
Они забрались очень далеко, до самого края дамбы. Маля была с удочкой, но удочка стояла, прислоненная к камню, – рыбу Маля не ловила. Тул мог за минуту поймать рыбы больше, чем она за целый день. Она забрасывала крючок в воду, чтобы со стороны выглядеть местной жительницей, но про наживку регулярно забывала.
Тул угнездился между двумя бетонными плитами и стал смотреть на корабли сквозь просвет в дамбе.
– Сколько кораблей уже пришло? – спросил он.
– «Сальтильо», «Мин Син», «Гордость Лагуша», «Счастливчик», «Морской дракон». Пара больших рыбаков…
– Они меня не волнуют.
– И сколько времени мы будем этим заниматься?
– Ты бы наживку на крючок насадила.
– А смысл? Ты за минуту ловишь больше рыбы, чем я за день.
– Смысл в том, чтобы выглядеть, как рыбак. – Тул посмотрел в воду, потом бросился вниз, стремительно сунул в воду руку. Вытащил маленькую серебристую рыбешку. Порвал ее пополам. – Вот, наживи.
Маля скривилась, но все-таки насадила на крючок скользкий кусочек.
– Ты говоришь, что хочешь сражаться, а вместо этого мы торчим здесь. Как ты собираешься забраться на небо, если ничего не будешь делать?
– Убивать богов сложно. Поэтому будем рыбачить. Давай забрасывай.
– Мы все время рыбачим.
– Какие корабли пришли вчера?
– Я же уже сказала. Перестань спрашивать.
– Я забыл.
– Ты ничего не забываешь.
– Да. – Тул довольно улыбнулся.
– Тебе никто не говорил, что ты всех бесишь?
– Если собираешься вести себя, как ребенок, иди играй с детьми. Я буду рыбачить.
– Я не ребенок, – зло сказала Маля.
– Нет. Ты просто человек, – Тул смерил ее взглядом и усмехнулся, – а это значит, что тебе есть чему у меня поучиться. Ты знаешь, почему я сумел захватить Затонувшие города, а ни один человек до меня не сумел?
– Потому что ты военный гений?
– Потому что я знаю, как выигрывать большие войны. Другим вождям очень хотелось сражаться. У них были верные солдаты. Великолепные позиции. Некоторые были совершенно неуязвимы. Зато я умею ждать, – он улыбнулся, прикрыв глаза, – и теперь я опять жду. А ты давай уди рыбу.
Маля снова мрачно посмотрела на него. Некоторое время они сидели тихо. Маля ловила рыбу, Тул смотрел на корабли.
– Радуйся, – сказал Тул.
– Чему? Ожиданию?
– Миру. Скоро это закончится.
Что-то в голосе Тула заставило Малю задуматься.
– Почему ты так говоришь?
Тул смотрел на горизонт, наморщив нос. Уши у него стояли торчком. Маля проследила его взгляд. Клипер проходил сквозь проем в первой дамбе. Тул вглядывался в него, вглядывался так, как не смотрел ни на что…
После нападения ликвидаторов.
Маля вздрогнула.
– Что случилось?
Тул не ответил. Он просто напряженно смотрел на корабль и походил при этом на тигра в засаде.
– Это тот корабль, который ты ищешь?
Тул зарычал, показав клыки, и прижал уши.
– Тул?
Тул рычал все громче, глядя на корабль.
– Иногда, Маля, выждать правильный момент важнее, чем нанести сам удар. Где, когда и как. Дети бросаются в драку, полководцы планируют. Именно поэтому людей так просто победить.
– Что такого важного в этом корабле?
– Это тебя не касается.
– Касается!
Тул посмотрел на нее горящим глазом.
– Тут наши пути разойдутся, Маля. Там, куда я иду, тебе не пройти. То, что я должен совершить, я совершу один.
– Не поняла. Мы же решили, что будем вместе.
Тул покачал головой:
– Нет. Я один. И тебе следует найти свой путь. Отдельный от моего. Маля, ты выполнила свои обязательства передо мной. Тебе пора жить одной. Так ты будешь в безопасности.
– Что это за корабль?
– Забудь меня, Маля. Уходи с Побережья. Уходи и никогда не возвращайся.
– Но…
– В нашей берлоге лежит клеенчатый мешок. Я иногда крал деньги с кораблей. Юани и доллары банка Побережья. Это тебе. Это, конечно, не клипер, но там хватит, чтобы ты нашла себе место подальше отсюда. На эти деньги ты можешь добраться до любой точки мира. Так и сделай. Исчезни.
– А ты как же?
– Я буду охотиться на своих богов.
– Я хочу тебе помочь!
– Ты уже отдала мне слишком многое, Маля. Здесь наши пути расходятся.
Не успела она возразить, как он нырнул в залив. Маля видела, как он плывет под водой темной тенью, стремительно удаляясь. А потом он исчез, растворился в океане, оставив Малю совсем одну.
Она сама посмотрела на далекий клипер, пытаясь понять, что его так зачаровало.
Забыв его последние слова, она взяла удочку и прошла к самому краю дамбы, чтобы разглядеть получше.
Клипер легко и изящно прошел через последний проход. Подводные крылья разбрасывали соленую воду. Красивый, стройный, он оставлял за собой тройную кильватерную струю.
Маля подошла к краю как раз тогда, когда клипер проходил мимо. На носу гордо мерцал логотип «Патель Глобал», а рядом с ним, не менее гордо, – имя корабля.
«Бесстрашный».
