Глава 9
Инферно. Потерявшийся
Прокс уперся мутным взглядом в камень. Он обратил на него внимание потому, что тот больно впился ему в щеку. Он приподнял голову и не понимающе посмотрел на него. Острый дымчато-темный с острыми гранями камень, с подтеками засохшей крови. Он сел и потрогал лицо, правая щека саднила от пореза.
Прокс недоуменно огляделся. Куда он попал? А, главное, что произошло? Его немного мутило. Он силился вспомнить последние минуты, но в памяти был провал. Он не помнил ничего. Ни того, что было недавно, ни того, что было в его прошлом. Он помнил только свое имя - Алеш.
– Алеш? – подумал он, – какое странное имя для демона. Кто вообще дает такие глупые имена? Что оно значит?
Он протряс головой, пытаясь вспомнить и вынужден был сдаться.
– Нет, не помню! – с досадой подумал он. – Но оно что-то должно значить! Каждое демоническое имя имеет свое значение и определяет дальнейшую судьбу всякого демона.
– А я не помню. Почему? – Он порылся в памяти. Но там было также пусто, как в его тумбочке в приюте.
– В приюте? В каком приюте? Разве у демонов есть приюты? О каком приюте он подумал? – Прокс раздосадованный почесал лоб. Его рука пошла дальше и погладила голову. Он несколько раз провел рукой по волосам и замер. Рога! У него не было рогов.
Нервы Прокса не выдержали, и он запаниковал. Неужели он приговорен к казни? Кем, за что? Рога спиливали, когда демона осуждали на позорную казнь распятия на кресте. Тогда он, оставшись без рог, не мог жить в инферно и мучительно умирал. Умирал долго и страшно. Каждый день приходил палач к осужденному и спиливал отросшие рожки. Он лихорадочно зашарил руками по волосам на голове, но там не было и следа рогов.
– Да что же это такое? – заволновался он. – Где мои рога?
Рог не было. Не было даже спиленных пеньков от рог. Голова была гладкой, и рука гладила одни лишь волосы.
– И руки! – он оторопело смотрел на них. Они были белые и безволосые.
– Может, я сплю и мне снится этот страшный сон? – подумал Прокс.
Он растерянно огляделся. Местность, где он находился было невозможно разглядеть. Пред глазами стелился туман, скрывая все, что было дальше пяти шагов. В голове, отвлекая и не давая сосредоточиться, мелькали сполохи каких-то линий. Приятный женский голос, раздражая набатом гундел в голове, не успокаивал, а еще больше запутывал и доводил до смятения.
– Невозможно отразить или защитить! Ментальная атака! – Невозможно отразить или защитить! Ментальная атака!
Устав слушать эти вопли, он зло проговорил.
– Да заткнись ты уже! Надоела!
Голос тут же замолчал.
– Уже легче, – подумал Прокс. Он беспомощно оглядывался, не решаясь встать.
– Да кто же я? – силясь вспомнить себя, спросил он.
– Вы Алеш Прокс, – ответил ему женский голос.
– Почему Прокс? – Удивился он.
Что это за имя пустое? И кто это говорит с ним. Он осторожно огляделся. Странно, он не чувствовал опасности.
– А где я?
– Неизвестная территория! Ментальная атака! – вновь, словно тревожная сирена, зазвучал женский голос.
– Замолчи! – прикрикнул Прокс. – Не хочу слушать, – голос умолк.
– Пойду, поищу выход, – неожиданно для себя решил Алеш.
Он почувствовал себя увереннее, как будто всегда знал, как действовать в незнакомой ситуации. Поднялся и, не оглядываясь по сторонам, пошел наугад. Туман расступался перед ним, открывая пространство на те же пять шагов. Он оглянулся. Там, где он прошел тумана не было и узкая дорожке не шире двух метров, отмечала его пройденный путь. Он посмотрел под ноги.
– А что там?
А там была почва, сухая и каменистая, с вкраплениями дымчатых камней, торчавшими острыми гранями к верху. Не похожая ни на что, что он видел до этого, она немного пружинила и прогибалась под тяжестью его шагов. Она не походила на дорогу. А он искал ее.
– Надо пройти кругу, постепенно его расширяя, – пришло к нему понимание. Как действовать дальше. Он откуда-то знал, как находить пути в неизвестной обстановке. Откуда? Ответ пришел сразу: Школа для метаморфов.
Алеш шел неспешно, спотыкаясь о камни, кружил, накручивая спирали. Никуда далеко не уходя, постепенно освобождал от непроницаемого тумана местность. Пока не споткнулся о большие белые валуны. Перешагнув камни, он прошел дальше и нашел через четыре или пять шагов точно такие же камни. Скоро он понял, что вышел на дорогу. Она обозначилась ровными линиями белых камней по обочинам.
– Если есть дорога, то ее кто-то сделал, – пришла мысль. Он истерично рассмеялся. – Какое верное и глупое утверждение! – Он мгновенно перестал смеяться. – Это его надежда на спасение, – другая, словно чужая мысль, ворвалась ему в голову.
– Спасение, – ухватился он за эту мысль. – Я пойду по дороге. Там, на этом пути, где-то мое спасение. И снова чужая мысль по-хозяйски расположилась у него в голове. – Или забвение.
– Забвение?
Он упрямо шел по неширокой дорожке, не оглядываясь, не останавливаясь, повторяя два слова: спасение или забвение. Спасение или забвение. Он перекатывал эти слова на языке, как будто подсознательно делал будущий выбор. Он прислушивался, как они находят отзвук в его душе. И они каждый раз звучали по-разному. То он хотел спасения, то наоборот, он желал бы забвения. Уйти и раствориться, потеряться, забыться от каких больших проблем. Не думать и не желать. Он устал, он хочет покоя. Его ему даст забвение. Надо уйти от проблем. Бросить все к демонам и забыться. Нет проблем, есть покой. Но от каких проблем он хотел бежать? этого он не помнил. И снова думал над этими словами, не находя решения.
– Спасение или забвение? – в тысячный раз спросил он себя и с какого-то времени он уже начал говорить вслух.
– Это, милок, решить нужно будет тебе, – услышал он чей-то голос. – Чего ты у меня спрашиваешь?
Из тумана выплыла стена и ворота. У ворот на скамье сидел седой старик. Он опирался на палку двумя рукам и спокойно смотрел на Прокса.
– Поздорову, дедушка, – учтиво поздоровался Прокс. На удивление не хватало сил. – А демоны тут есть?
– Демоны? – переспросил старец и, хитро прищурившись, спросил: – А зачем они тебе? Демоны-то.
– Так это, я своих ищу. Не знаю, куда попал.
– Своих! Ёлки-моталки, как тебя зацепило! – дед покачал головой. – Заплутал, значит. Понимаю. Нет, милок, демонов тут нет. А ты ищи себя. Там, за воротами, может и найдешь. – он отвернулся от Алеша и, казалось, потерял к нему всякий интерес.
– А как пройти за ворота?
– Пройти-то можно, – вновь повернул к Проксу седую голову старец. – Только отдай мне что-нибудь, я и пропущу тебя.
Алеш пошарил по штанам и рубахе карманов не было. Не было поясной сумки. Ни золота, ни серебра, ничего у него не было. Он смущенно затоптался.
– Так у меня ничего нет, дедушка.
– Ну нет, так нет, – равнодушно ответил старик. – На нет и спроса нет. – Затем встрепенулся. – Как это нет! У тебя есть спасение и забвение. Отдай мне что-нибудь одно, и иди себе дальше.
– Спасение или забвение? – удивленно переспросил Прокс. – А это тебе, дедушка, зачем?
– Стар я, милок. Долго сижу тут привратником. Как не смог пройти ворота, так и остался. Уйти хочу на покой. Или спасусь, или получу забвение. Тебе то два варианта будущего ни к чему. Все равно выберешь что-то одно.
– А не обманешь? – засомневался Алеш.
– А зачем мне обманывать? Ты что, не знаешь, где находишься?
– Нет.
– Вот оно что, – словно в чем-то разобравшись, произнес дед. – А я думал соискатель. Как же ты сюда попал?
– Не знаю… вернее не помню, я память потерял.
– Оно и видно, милок, что память потерял. Но раз в браслет душа твоя попала, а не разрушилась, стало быть, достоин.
– Достоин? – переспросил Алеш. – Чего достоин?
Но старик и бровью не повел, чтобы хоть что-то разъяснить
– Делай выбор и ступай дальше.
Алеш задумался. Но мыслить четко и ясно он не мог. Его одолевали противоречивые чувства. Он одновременно хотел жить и не видел в этом смысла.
– Зачем мне путь скорбей, борьбы и страданий. Я нажил много врагов, еще больше отправил их за грань. Предавал и предан сам. Всеми отвергнут. У меня нет друзей и привязанностей, никто меня не ждет… Но я хочу жить! Я очень хочу жить. У меня есть дочь и любимая. Я должен жить ради них...
– Нет у тебя никого, не выдумывай. Вся твоя жизнь - это обман и предательство. Ты не способен любить, только использовать. Прими, как данность и раскайся. Зачем тебе усугублять ситуацию? Ты убийца! Ты проклят. Лучше уйти в забвение, чем отдать свою душу на муки в кипящий котел сердца хаоса. Ты же помнишь, что это такое?
– Помню… – тихо ответил Алеш. Затем тверже. – Помню тропу скрава, старуху и девочку. Я знаю, это важно. Я точно знаю, что это важно для меня. Я не могу уйти, не повидавшись с ними. Я должен узнать, почему это важно. Нет, мне рано еще идти в забвение.
Вдруг силы оставили его, и он почувствовал себя один на один с самим собой, не было прожитых лет, не было накопленного опыта. Его душа тревожно затрепетала в страхе пред открывшемся ему огромным неизвестным миром, в который он должен, осмелившись, шагнуть. Он подавлял, заставлял благоговеть, он ужасал тем, с чем он должен был столкнуться. В какой-то момент он увидел развилку своей судьбы и не в силах изменить будущее, беспомощный и напуганный, как младенец, которого выдернули из утробы матери, он забился в крике. И срываясь от вопля, глотая слезы, неожиданно для себя, с огромным трудом, теряя последние моральные силы, он произнес медленно по слогам.
– Я от-да-ю за-бве-ни-е.
Взгляд его прояснился. У открытых ворот никого не было. Скамейка, где недавно сидел старец, был пуста. Прокса трясло. Будущее его пугало и гнало прочь. Он посмотрел на скамейку и вытер пот дрожащей рукой. Выход был. Сесть на скамью и стать привратником на тысячи лет.
– Нет, – убеждал он себя, – я смогу.
И нерешительно сделал шаг. Затем, с огромным трудом, словно инвалид, и тело его не слушается, еще один, и оказался на другой стороне.
В голове прозвучал тихий голос.
– Выбор сделан.
Планета Сивилла. Степь. Ставка.
– А я их не убивал, –глядя прямо в глаза Быр Караму, ответил я.
Он ошеломленно уставился на меня.
– Не убивал?
– Нет. Не убивал.
– А кто же тогда?
– Не знаю. Я только видел, как их заманивали в воду речные демоны, – не стал я врать и говорить всей правды, – Меня тоже потащило в воду. А что стало с ними потом, не знаю, я поспешил уйти.
– Их тела, разорванные на части, выбросило на берег, – проскрипел верховный шаман, – и с закатом духи убитых расскажут, кто это сотворил. Тебе луче убыть из ставки, Разрушитель.
– Знаешь, дедушка, мое убытие истолкуют, как бегство. Может, даже проводить ритуал не будут или придумают, что провели. А всю вину за происшедшее возложат на меня. Многие видели, что я приручил одного речного демона. Поэтому, я останусь.
Я был очень зол. Эти клыкастые интриганы даже не пытались скрыть свои замыслы. Они хотели подставить меня и остаться чистыми. Как такое могло прийти им в голову! Но открыто обвинить их в подставе я не мог. Глава рода дал приказ, а я должен был его исполнить. Как, это не имело значения. И теперь они сидели, как истуканы, не зная, что делать. Орки уничтожены. Я вроде ни при чем. А замыслы то их. А вдруг, духи скажут, что это Правая рука отдал приказ. Тогда не я, а он будет отвечать.
Видимо, точно такие мысли посетили и Быр Карама. Он раздосадовано посмотрел на своего старого соратника. Как бы спрашивая, что делать? Но тот сидел, словно статуя Буды. А что его хата с края, он только предложил, а исполнил Быр.
Быр Карам вскипел.
– Что ты молчишь, старый греховодник? Это была твоя идея.
Шаман не повел глазом. Только пробурчал.
– Не кричи.
Брык подался вперед, потом взял себя в руки. Посмотрел на меня и еле сдерживаясь приказал.
– Свободен.
Я тоже не хотел находиться рядом с ними. Они мне были противны. Я понимал, что политика дело грязное. Это временные компромиссы, союзы с врагами твоих врагов. Нападения, шантаж, убийства и подставы. Эти два орка владели этой наукой, весьма хорошо. Только не учли мои скрытые возможности и то, что я понимал, какую игру они затеяли. Они не хотели терять власть, а она у них ускользала из рук. Надеяться на Худжгарха и его воинство они не могли, его силы были еще слабы. А враг, вот он, рядом, и набирает своих сторонников. А тут я под боком оказался, вот меня и пустили в расход. Удобно.
Я пошел к Ганге. Не «стучась» откинул полог и прежде, чем я успел что-либо подумать, крик эльфарки выкинул меня наружу. Эта… эта Су примеряла шелковое белье. В степи! В шатре! Она натягивала на себя чулки. Трусы и лифчик валялись рядом.
– Ганга! – заорал я. – Вы может еще платья с собой взяли? На кой хр… Су шелковое белье? Стереть его о спину лорха. Быстро надели штаны, панталоны и... и… что вы там еще надеваете. Жду пол ридки.
Из-за шкур шатра раздался несмелый вопрос.
– А ты чего пришел?
– Ганга, я тебя выпорю. Здесь правила устанавливаю я. Мы, «етит-матит», на войне, если не знаешь.
– Дай нам пять ридок.
– У-У! – раздраженно прокричал я, – жду в своей палатке, – не выдержал и язвительным голосом произнес, – куда ты меня выгнала. Через полчаса.
Через пол часа красная от смущения. Вернее, не такая бледная, как раньше, Сулейма и смущенная Ганга сидели в нашем шатре.
– Значит так, друзья-товарищи, – начал я. – Ночью погибли орки за рекой. После заката будут проводить «Ритуал Связи» с духами убитых. Могут быть разные варианты развития событий. Всем быть готовым к отражению нападения. Чего точно ждать, я не знаю, это будем определять по ситуации. Без моей команды только защищаетесь. Если вас не трогают, сидите смирно, ни во что не вмешиваетесь. Даже! – Я подчеркнул голосом, – даже если это будет касаться меня. Все понятно?
– Может тогда лучше покинуть стойбище? – предложил рассудительный Гради-ил.
Я невесело кинул взгляд на замершую Гангу.
– Нет, нам нельзя уходить, тогда вину за смерти орков возложат на нас.
– Но мы же ничего не делали! – возмутилась Су. – Как они могут возложить вину на нас?
Ганга, положила ей руку на плечо, заставив замолчать.
– Су, когда проводят ритуал связи с духами, правды не ищут, ищут виноватого. Если мы скроемся, нас останавливать не будут, а потом объявят убийцами и за нами начнет охотиться вся степь.
– А.. а почему?
– Потому что, тот, кто убил орков, по-видимому, не оставил следов. И кто это сделал неизвестно. А виновный по нашим обычаям должен быть наказан. Духи не будут говорить прямо. Их ответ будут толковать шаманы. Понимаешь. Они назначат виновного, потому что справедливость должна восторжествовать. Орки должны будут успокоиться.
– Какая же это справедливость! – возмутилась Су. Это самый настоящий произвол. Они значит назначат виновного, а настоящий убийца останется не наказанным.
– Су. По нашим верованиям, если орка убивают, то это воля Отца всех орков. Он попустил это. И если виновного не определить сразу. Он все сделал тайно и хорошо, то это тоже воля Отца всех орков. Он не хочет смерти убийцы. Но должен понести наказание тот, на кого покажут духи. Не важно, убивал он или нет. Он провинился пред Отцом, и должен понести наказание.
– Какие дурацкие законы! И что, этого несчастного уже ничего не спасет?
– Спасение есть, но шанс очень маленький. За него может вступиться заступник и выйти на испытание. Но какой же нормальный орк станет заступаться за приговоренного. Все ждут, чтобы это дело побыстрее закончилось и наступил мир. Приговоренного или если их несколько просто обезглавливают. Без мучений. Вот так-то.
Ганга посмотрела на меня, и в ее взгляде был вопрос. Я почувствовал, как неожиданно натянулась и завибрировала нить кровной связи.
– Это ты? – Я услышал ее голос у себя в голове. Я отрицательно покачал головой и ответил одним словом. – Крулы.
– Это все равно, что ты, Ирри. Зачем?
– Так хотел глава рода.
– Старый лорх… – затем последовало древнее орское ругательство. – Я его прокляну.
– Это его надоумил твой дед, – передал я.
– Я догадалась. Они решили избавиться от нас, и таким образом примириться с давними врагами. Ищут союзников. Я буду готова прикрыть от атаки духами. Девочка поставит ледяную завесу. Она это делает хорошо. Береги себя… любимый.
Я улыбнулся, приободряя ее.
– Не переживай… любимая. – Слова, которые жили во мне и в ней, прятались за показной черствостью и не находили выхода, вырвались сами из темницы смущения. Пусть с небольшой заминкой. Они, как водный поток, сломав все преграды и оголили наши настоящие чувства. Кровная связь открыла нас друг другу, без ширмы слов и шелухи сомнений. Их унесло этим потоком.
– Я с тобой пойду до конца, – сказала она.
– Мы долго будем жить долго и счастливо, – ответил я.
День тянулся словно год. Светило медленно катилось по небосводу. Вокруг лагеря в воздухе нарастала напряженность. В ауре, которая разливалась и накрывала холм, она начинала тихонько звенеть. Противник собирал силы для атаки. Он надеялся покончить со мной одним ударом. Откуда я это знал? Интуиция. Нас незримо обкладывали со всех сторон, уплотняя боевые порядки. Рок собирал силы для последней атаки.
Я сидел в трансе, работая, как живая вычислительная машина. Внутри моих слоев сознания температура росла скачками. Сотни, а потом тысячи вариантов возможного развития ситуации мелькали и просчитывались в уме, и отбрасывались как ненадежные. Рок знал, что делал и подготовился тщательно. Но, проиграв мне несколько раз подряд, он создавал немыслимый резерв мощностей, накачивая своих пророков. А что мог противопоставить я? Свою соломку против его лома.
Сквозь завесу транса я услышал тихий испуганный шепот Су.
— Он дымится! Помогите ему.
И тут же спокойный голос Ганги.
– Не трогайте моего мужа. Он знает, что делает.
Ее слова послужили толчком. Вот оно! Я знаю примерно, что надо делать! Надо отвлечь Рока. Он должен быть сегодня сильно занят. А чем можно занять могущественного противника? Только создав ему проблемы. Я хищно улыбнулся и ускорил процесс оценки обстановки. На возглас.
– Ой он уже горит! – я не обратил внимания.
Рок не учел, что я могу его атаковать. Он самоуверенно считал себя не достигаемым. Еще бы, кто может открыто ему бросить вызов. Он Бог. Он вершитель судьбы этого мира! Самый сильный. Самый опытный. Самый терпеливый. Ему нет равных. Вот это и сыграет против него. Недооценивать землян нельзя. Мы всегда отличались способностью выкрутиться. По крайней мере в СССР. Всегда знали, как обмануть сильное и суровое государство. Нельзя тащить открыто, мы спрячем. Начинают обыскивать, кидаем чрез забор. Или прячем внутри себя. Как один «водила» мусоровоза проносил водку в «Зону». Знаем по наводке, что он тащит, а поймать не можем. Раздеваем до гола, все вещи «обшманаем». Нет ничего! А стукачи докладывают, пронес. Так бы и не узнали если бы один прапор не рассвирепел и не двинул ему кулаком в живот.
– Колись, падла, где водка?
Мужик согнулся и вдруг на глазах начал пьянеть. Глупо рассмеялся и упал. Прибежавший врач констатировал - сильная степень алкогольного опьянения. Подергал веки. Заглянул в рот, храпящему мужику, а там нитка суровая за коронку привязана, потянул и вытянул рваный презерватив.
Этот смекалистый «конь педальный», как называли водителей автотранспорта, привязывал презерватив и потихоньку наполнял его «водярой». Он сам вовнутрь и проскальзывал. А когда приходил в мастерские вытаскивал его в туалете и там оставлял. Деньги забирал там же.
Так что у нас такая смекалка привита на генном уровне. Чем можно связать Рока. Естественно, гразекобрами. И не просто связать, а подсказать, кто их надоумил и притащил к нему. Главное сделать так, чтобы он обратил на них внимание, и не оставил до поры до времени в покое. Плана не было, но решение я нашел, а дальше, как карта ляжет.
Я вернулся в нормальный мир. В шатре воняло палеными тряпками. И стоял густой сизый дым.
Я поморщился.
– Вы бы хоть вход в шатер открыли. Чем на воняли так?
Гради-ил отмахиваясь, от наползающего дыма рукой, прохрипел.
– Милорд, вы на себя посмотрите. Я глянул и изумился. На месте полотняной рубашки были обгорелые тлеющие лоскуты.
– Вы зачем меня поджигали, ироды. Я вам, как любящий отец, как первый сын, как верный муж, нежный жених, мудрый учитель и брат, можно сказать, в одном лице. Кормчий, ведущий наш корабль по бурным волнам жизни… – Я замолчал не в силах еще придумать себе эпитеты.
– Милорд, ничего из того, что высказали, я не понял, – продолжая отгонять ладонью противный дым, ответил Гради-ил. – Но вы сидели думали и вдруг начали дымится, а потом на вас загорелась рубаха. Ганга сказала Вас не трогать, мы и не трогали, а открывать полог не решились. Вдруг кто-то заглянул бы, а Вы горите.
– Да? – Я вспомнил слова про дым и огонь и стал стягивать с себя обгорелые останки, достал новую рубаху и переоделся.
– Проветрите здесь и не выходите из шатра. Я по делам отлучусь. – Посмотрел подозрительно на Сулейму. – И присматривайте за ней, чтобы она опять на столб не полезла или еще чего не учудила.
– А Вы куда? – это Су. Самая непоседливая из моих спутников.
– На Кудыкину гору.
– А зачем? – донеслось мне в спину, но я уже не слушал.
Мой город рос, как на дрожжах. Башни высились над стенами, на них были подготовлены площадки для артиллерии. Только самих минометов еще не было.
Внутри все было обустроено. Если стены и башни вызывали трепет высотой крепостью и четкими контурами серого гранита, то внутри все было сделано из розового и белого мрамора. И кибуцъеры трудились над парком за стенами. Женщины, очень красивые орчанки, люди, эльфары, дворфы, пара демониц (эти-то как тут оказались)? В коротких хитонах несли на плечах сосуды с водой и кокетливо бросали на меня взгляды. Воду брали из фонтанов, расположенных в уютных уголках моего Граданахолме. Эх, красотища-то какая!
Задерживаться здесь я не стал. Выпустил из сумки троицу, непонятно кем ставшую, и те, очутившись на свободе, тут же затянули псалмы. Я махнул рукой, пусть делают, что хотят, лишь бы не развлекались.
Пожелал очутиться у подножия горы Рока, и оказался там.
У меня захватило дух. Вот это была гора! Планета, а не гора. Здесь можно было разместить десять гор Беоты. Я постоял и понял. Рок специально тратит часть благодати на поддержание благоговения попавших сюда. Следующий прыжок, и я появился возле одной из дыр. Интересно Рок меня видит, или чувствует, или ему не до того? Надо торопиться, встреча с грозным противником меня не прельщала.
– Еда! – позвал я проходчика. – Мастер Еда!
Через несколько томительных минут появился чумазый Головадвауха.
– Говори побыстрей, – пробурчал он. Недовольно посмотрев на меня, – а то времени нет. Гора огромная, долго идти будем. Каждая ридка дорогá.
– Вот, об этом я пришел поговорить. Дружище, что Вам нужно, чтобы вы побыстрее шли наверх.
– Как что, эртениум, конечно. Чем его больше, тем быстрее мы идем.
– Понятно. А сейчас вы как идете?
– Видящий, что за вопросы? Мы идем на аннигиляции породы, это в двадцать раз медленнее, – он что-то сообразил. – Постой. Ты хочешь дать нам эртениум?
– Да, хочу. Но вас увидит хозяин этой медной горы. Не боитесь.
– А чего нам бояться? Он сам нас пригласил, мы отрабатываем твой долг. Мы в своем праве. Кроме того, здесь меди нет, одна пустая порода, – коротышка презрительно скривился. – Так что там по энергии? – Его глазки заблестели.
– Сегодня к вечеру. – Хотя какой тут к демонам вечер. Тут всегда утро. – В общем, будет вам энергия сегодня, правда недолго и вас навестит разгневанный хозяин. Только я требую выполнить одно условие.
Он подозрительно посмотрел на меня.
– Какое еще условие?
– Вы скажите хозяину, что вас сюда перенесла богиня Беота.
Мастер почесался.
– Всего-то?
– Да.
– Сделаем. Еще есть, что сказать? – коротышка остался стоять с любопытством смотря на человека. – У тебя бывают неожиданные предложения в конце разговора, – сказал он.
Я задумался.
– А погромче шуметь вы можете?
– Как погромче?
– Ну, чтобы хозяин горы обратил на вас внимание.
– Можем, – и словно Гобсек в предвкушении барыша потер руки.
– Но это тебе будет стоить немного эртаны.
– Сколько это немного?
– Ну, скажем, в два раза больше, чем ты дал на ремонт прушек, – нагло ответил Еда.
Я скептически на него посмотрел.
– Мастер, если я дам тебе два раза больше энергии, то ты останешься мне должен… скажем еще пару работ для меня. Предлагаю в два раза меньше. Согласись, это хорошая сделка.
– Не соглашусь, – насупился Головадвауха. – Лучше я с тобой торговаться не буду. Иначе домой мы уедем с ручными прушками и еще благодарить тебя будем, что штаны нам оставил. Предлагаю остановиться на том количестве, что дал нам на ремонт техники.
– Заметано, – улыбнулся я. – Но про ручные прушки подумай, ты их можешь всучить дома недотепам.
Еда оживился.
– Давай.
– Должны будете.
– Тогда не надо, – возмутился Еда. – Давай эртану, грабитель. –И тихо пробормотал, но я услышал, —должен, видите ли, ему будем. Что за мир! Видеть его не могу. – И ворча о несправедливости, удалился.
– Так. – удовлетворенно подумал я, – первый шаг сделан. Теперь надо все точно рассчитать и подключиться, когда начнется поиск виноватого. Виновного, конечно, найдут из числа моих спутников. Тут даже гадать не надо. Но не сам я. Рок что- то приготовил для меня более изощренное.
Инферно. Браслет Курамы
Прокс почувствовал огромное облегчение. Сомнения, терзавшие его только что и путавшие мысли, мгновенно исчезли. Он оглянулся и увидел сплошную стену. Ворот не было. Он посмотрел на муть тумана что простирался вокруг.
– Так, значит, я в браслете. – Хитрый механизм заклятия заключил его сознание вовнутрь, и ему нужно будет снова пройти путь и выбраться.
Алеш вспомнил все.
Себя. И то, как старейшины дали ему браслет, и он надел его на руку, затем упал сломленный невыносимой болью. Чья-то злая воля насильно выдернула его сознание из тела и заключила в магический артефакт.
Но для чего? Что он должен совершить, чтобы выбраться. И какой конец пути спасения? Он выбор сделал и, видимо, чтобы спастись нужно будет пойти до конца.
– Не думаю, что будет так просто, – подумал Прокс. Но он постарается. Ради Аврелии. Ради Кромы. Ради их общего счастья. Он сделает все возможное, чтобы выбраться.
Алеш упрямо поглядел на дорогу, что лежала перед ним видимая небольшим кусочком в тумане и решительно зашагал дальше. Он понимал, раз есть дорога, то она куда-то его выведет, как вывела в первый раз к воротам. Поэтому сходить в сторону и брести по каменистой пустыни он не стал.
Дорога была пустынна. В голову не лезли лишние мысли и не мешали. Монотонно отмеряя лигу за лигой, Прокс шел к неведомой цели. Здесь не было времени, как в обычном миру. Не было светила, которое бы отмеряло время своим ходом от рассвета до заката и расстояние, которое он прошел, Алеш не измерял. А зачем? Он шел к цели, и это было главным.
Дорога стала расширятся и Алеш дошел до каменного колодца, стоявшего в центре небольшой площади. На краю стояло бронзовое ведро, позеленевшее от времени, а к самому колодцу был прикован очень худой человек. Он сидел, прислонившись спиной к камням и казалось, он спал или умер. Но Алеш видел, что тот жив. Его грудная клетка и плечи тяжело вздымались при каждом редком вздохе, показывая ребра, обтянутые тонкой, высохшей кожей. На Прокса он не обратил никакого внимания.
Алешу вдруг захотелось пить. Он подошел к колодцу и заглянул. Внизу в лагах пятнадцати находилось зеркало воды. Прокс скинул ведро, и оно с шумом упало вниз, подчерпнув воды, стал поднимать.
– Друг... дай… напиться… – Услышал он хриплый шепот.
Глянув вниз, он увидел, что человек силился поднять и удержать голову. Но это давалось ему с трудом, она качалась из стороны в сторону и, наконец, обессилив упала тому вновь на грудь.
– Сейчас, – проговорил Прокс. – Только ведро достану.
– Друг, я умираю, дай сначала мне, —жалобно попросил прикованный к камням пленник.
Прокс ничего не ответил, достал ведро, присел и приставил ко рту человека край ведра.
– Только пей маленькими глотками, – предупредил он. Но человек, не слушая его, давясь и постанывая, стал жадно пить, проливал на грудь воду, давился, кашлял, но с непередаваемой жадностью пил, пил и пил. Затем обхватил ведро руками, с невероятной для высохшего тела силой вырвал его из рук Прокса и допил до конца.
– Куда же в тебя лезет? – засмеялся Алеш и в следующее мгновение был сбит с ног сильным ударом руки страдальца. Алеш упал и попытался подняться. Но человек приказал.
– Лежи, смертный, или хуже будет!
Алеш с удивлением наблюдал, как менялся пленник, он раздался в плечах, вырвал цепь из одного кольца, вмурованного в каменную кладку стены колодца, потом другую. Разогнул железные обручи, обхватившие его руки и встал. Это был уже не полумертвый заморыш, каким его увидел в первый раз Прокс, а сильный, румяный, со злыми глазами и грязными космами волос на голове человек. Он небрежно оттолкнул ведро ногой и подошел к Проксу. Ничего не говоря, поднял его за шиворот куртки и бросил у стены. Надел обручи на руки и снова их загнул. Звенья цепи прикрепил к кольцам и зажал их пальцами, как пластилин, спокойно без всякого видимого усилия. Прокс молчал, он понимал, что говорить с этим силачом бессмысленно.
Убедившись, что Прокс прикован основательно, бывший узник также молча развернулся и сделал шаг, чтобы уйти. Но затем передумал и остановился. Оглянулся и с усмешкой посмотрел на Алеша.
– Что, так и не спросишь, почему я с тобой так поступил, смертный? – спросил он.
Алеш сплюнул ему под ноги и отвернулся.
– Гордый, значит, – засмеялся силач. – Ну, ну лежи и гордись своей глупостью. Лет так тысячу. Через пру часов наступит жажда, и мучения твои будут бесконечны, глупец.
Больше он на Прокса не обратил внимания. Он ушел, оставив за собой след от расступившегося тумана. А Прокс закрыл глаза и стал призывать смерть. Сколько он так просидел, Алеш не знал, может час, а может быть день.
Стала подступать жажда, и все его мысли стали упорно стремиться к ведру, что лежало в двух шагах от него. Там должно было остаться на донышке приободрял он себя. Но сколько он не пытался дотянуться до него ногами, он не мог достать его.
– Пить хочешь? – Услышал он вопрос. – Или смерть призываешь? Нет, скорее пока хочешь пить, – ответил на свой вопрос невидимый собеседник.
Алеш огляделся.
– Кто здесь? – спросил он.
– Ха. Ха. Интересный вопрос, – ответил невидимка. – Я тоже хотел бы знать, кто я. Но забыл, – теперь его голос был задумчивый. – Столько времени прошло, как я утонул в колодце? Представляешь! – рассмеялся он.
– Я смог утонуть в колодце из которого черпал свои первые силы сам Творец! Как это возможно?... Хм. Не помню, как это случилось. Мой брат был скучным собеседником. Сидел и плакал, призывал гнев на голову Курамы… нет на голову Рока. Это он его приковал… Или все-таки Курама…. Охо-хо! Дни мои тяжкие. Не помню. И все сидел плакал, а потом просил смерть прийти за ним. Слабак. Ты такой же. Беота хотела напоить его, но братья не дали… или дали?
– Дали, не дали. Дали, не дали. – Прокс почувствовал, как кто-то рвет волоски у него на голове, при этом слышал негромкое бормотание, – Дали, не дали.
– Ты что делаешь? – спросил Алеш.
– Как что? Не видишь? Делом занят. Гадаю дали ему воды или нет. Не мешай.
– Ты оставишь меня без волос, если будешь продолжать гадать, – отозвался Алеш.
– И что? Зачем они тебе. Ты все равно просидишь здесь … – невидимка замолчал.
– Не важно сколько, – после продолжительного молчания ответил он. – Все равно немыслимо много. Пока не обманешь следующего глупца. Все так делают. Дурни. – Невидимка рассмеялся, они думают, что смогут пройти паучиху. Ха-ха три раза. Матушку шелкопрядку никто не прошел в одиночку. Там бегать надо, отвлекать ее, как Рок придумал. Умный, однако. Я видел, как он все устроил. Но тебе не скажу. Дали, не дали… – Алеш вновь почувствовал, как из головы рвутся по одному волоски.
– А почему ты не уходишь отсюда? – спросил он невидимку.
– А куда я уйду от своего тела? Я привязан к нему. Оно лежит на дне колодца, и я рядом ни жив ни мертв.
– А если его достать?
– Что достать? – не понял невидимка.
– Твое тело. Что будет тогда?
– Что будет тогда? Тогда будет… – повторил невидимый собеседник. – Будет… Будет то, что я вернусь в свое тело. Вот, что будет, – обрадовался он.
– И?
– Что и?
– Вернешься в свое тело, и что дальше? – помогал ему Алеш.
– Дальше? А дальше я стану соискателем. Вот что дальше.
– Соискателем чего?
– Соискателем призвания хранителя мира. Ты что, не знаешь? Или забыл? Ты, что был привратником и получил спасение? – уже с живым интересом спросил утопленник.
– Нет, я не привратник, привратника я отпустил, даровав ему забвение, а сюда попал случайно.
– Случайно! – Рассмеялся невидимка. – Вот так насмешил! Сюда случайно не попадают. Только те, кого провидение посчитало достойным, могут попасть в браслет соискателя.
– Соискателя? – переспросил Алеш, – а мне говорили, что это браслет Курамы.
– Глупости! – строго ответил невидимка. – Курама лишь соискатель, как и Рок, и этот дуралей Мёбус, который скоро станет ужином для Матушки. А я ему предлагал, давай, брат, поделись своей силой. Я тебе воды достану, потом вместе выйдем, так он мне не поверил. Вы, говорит, меня обманули и приковали. А я не мог ему помочь. Меня первого в колодец сбросили, когда отговаривал Рока и Кураму не избавляться от Мёбуса. Он тогда ушел на разведку. Беота девочка спала. Они меня спящего в колодец и скинули. Ты случаем не знаешь, где они сейчас?
– Нет, – ответил Алеш. – Только слышал, что Кураме приносят кровавые жертвы. Рока не видел, а про Беоту вообще не слышал.
– Ясненько. Любит не любит… тьфу, сплюнул от досады невидимка, – совсем ты меня сбил. А на что я гадал? Ты не помнишь?
– Помню, – ответил, не задумываясь, Алеш, – ты хотел, чтобы я поделился с тобой своей силой, а ты дашь мне воды. Потом мы вместе выйдем, и я пойду своей дорогой, а ты станешь соискателем.
Невидимка некоторое время обдумывал слова Прокса.
– Разве? – С сомнением спросил он.
– Ну да, – твердо ответил Алеш, – мы должны достать твое тело из колодца.
– Точно! Как же я забыл? – подхватился утопленник, – мое тело там, на дне. Давай свою силу.
Не думая, что говорит, Прокс ответил.
– Возьми треть.
Перед ним проявился полупрозрачный субъект. Он критически осмотрел себя и скривился.
– Что так мало?
– Дай воды, и я передам больше силы, пока же я сильно ослаб, – ответил Прокс, почувствовав, как силы покинули его.
Дух засуетился.
– Подожди, я сейчас попробую пододвинуть ведро. Он напрягся и по чуть, чуть стал сдвигать ведро поближе к Проксу, понимая, что уже может дотянуться ногами до ведра. Он из последних сил тяжело дыша, словно тащил на гору неподъемную тяжесть подтащил ведро с ридок десять отдыхал.
Дух ему не мешал, он заглянул в ведро.
– Тут глотка три будет, – сказал он.
Прокс нагнул ведро и очень осторожно, чтобы не перевернуть, стал наклонять его ниже, сил поднять его, у него уже не было. Первые капли живительной влаги изменили его, он почувствовал прилив сил. Сделал глоток и от наслаждения прикрыл глаза.
Дух утопленника кружил рядом.
– Ну что помогло? – спросил он, стараясь через голову Прокса заглянуть в ведро.
Прокс поднял ведро и выпил все до дна. Недолго думая, скинул половину любопытному духу, и тот стал, как сумрак. Вихрем пронесся вокруг колодца и подхватив ведро с радостным воплем скину его в колодец.
– Много не черпай, - успел крикнуть Прокс.
– Почему? – дух остановился.
– Если у тебя не хватит сил его вытащить, мы тут застрянем надолго, – ответил Прокс.
– Точно! – согласился тот и заглянул в колодец. Потянул за веревку и потащил ведро. Прокс видел, как напрягался дух и на середине стал сдаваться.
– Еще давай силы, не вытащить, – прохрипел, он как будто физически устал до невозможности. Прокс подкинул ему половину всей своей энергии и не пожалел.
Тот тремя рывками вытащил ведро и, отдуваясь поставил его перед Алешом. И сел на землю точно так же, как и Прокс.
Алеш сделал глоток. Потом еще один, и уже подняв ведро руками, присосался к необычайно вкусной воде, и выпил пол ведра.
Он легко разомкнул браслеты на руках и поднялся.
– Тебя как зовут, брат? – обратился он с уставшему духу утопленника.
– Почему ты называешь меня братом? – не отвечая на вопрос, ответил тот и поднял голову, всматриваясь в Прокса.
– Ты помог мне по-братски, я помогу тебе. Так что мы, считай, братья.
– Авангур, средний сын Творца, – задумчиво проговорил Дух. – Я только сейчас вспомнил свое имя. Ты в самом деле не хочешь, стать соискателем? – он вновь внимательно всмотрелся в лицо Алеша.
– Нет, Авангур, меня зовут Алеш. Попал я сюда случайно, и у меня долги накопились дома. Некогда мне.
– Понимаю, Алеш, ответил Дух. Ты - иномирянин, ставший одним из князей инферно. Поэтому браслет тебя пропустил.
Алеш удивленно смотрел на духа.
– Тебе ведомы тайны? – осторожно спросил он.
– А что там тайного, у тебя все это написано в ауре. Я чтец прошлого, брат, но мой амулет украл Курама. Ты его нашел, и он принял нового хозяина. Ну что же, такова воля провидения. Кто я, чтобы идти ему наперекор.
Затем он подхватился.
– Чего мы стоим? Тащи мое тело, брат, – он это слово произнес с теплым чувством и открыто улыбнулся.
Алеш скинул ведро.
– Я сначала найду тело, а потом привяжу его к веревке, потом вытащу, – сообщил он свой план духу. Тот только кивнул.
Прокс, осторожно скользя по веревке и упираясь ногами в стенку колодца, спустился до уровня воды. Она был прозрачной как стекло и глубоко внизу он увидел лежащее тело, не тронутое тлением. Сделав несколько глубоких вздохов, Алеш принял вид амфибии. Как это у него получилось, он даже понять не смог. Просто пришла такая мысль: хорошо бы стать сейчас амфибией и дышать под водой. И он получил на шее жаберные щели. Нырнув и держась за веревку, он попытался прогнать воду через жары и понял, он может получать кислород из этой воды. Уже смелее он спустился ниже, опустил веревку и нырнул. Над поверхностью воды летал по кругу возбужденный дух Авангура.
Алеш подхватил под мышки тело и поплыл с ним на поверхность. Отцепил ведро и за освободившийся крючок, подцепил ремень утопленника. Вылез сам и затем осторожно стал поднимать тело. На пол пути Авангур вскрикнул и устремился к телу. В одно мгновение он растворился в нем. Тело открыло глаза и закашлялось. А следом, в одно мгновение ухватившись за веревку выскочило из колодца, чуть не сбив опешившего Алеша.
– Брат! – радостно заорал Авангур. – У нас получилось!
Он несколько раз пробежал вокруг колодца и, наконец, остановился, заглянув в колодец. А где ведро брат?
– Там, на дне, – равнодушно ответил Алеш.
– Непорядок, брат, – наставительно ответил Авангур. – Давай, спустись и подними его. Я видел, что ты можешь дышать этой водой, а я уже туда не полезу, хватит залежался.
Не споря, Прокс полез через ограждение. Ухватился за веревку и стал спускаться. На него сверху смотрел оживший и веселый Авангур.
– Давай смелее, брат, и пойдем искать выход. Нас ждут с тобой великие дела.
Прокс не отвечал. Он добрался до воды и нырнул, когда он вынырнул с ведром в руках, веревки не было. Сверху на него его смотрел, смеющийся Авангур.
– Ты, брат, дурень похуже Мёбуса, – крикнул Авангур. – Второй раз попался в одну и туже ловушку. Как можно быть таким тупым? Ладно, ты поплавай там, а я пойду себе мир подчинять. И совет тебе на будущее, – он вновь появился в кольце колодца, заслонив собой кусочек серого неба. – Не верь сыновьям Творца их много, а мир один. Править все хотят.
– Прощевай, братишка, и благодари провидение, что я оставил тебя жить. Ты помог мне, а я как самый благодарный и добрый из сыновей, дал тебе шанс поймать свою удачу. – Он снова заразительно засмеялся и скрылся. Уже не заглядывая, крикнул: – Только я ее, брат, ждал пять тысяч лет. Короче, не скучай. Ха-Ха.
Планета Сивилла. Степь. Ставка Великого хана
День тянулся нескончаемо медленно. Я делал вид, что мне все «по барабану» Я уверен в себе и своей победе.
Видя мой бравый вид, спутники приободрились. К нам никто не заходил, лишь усилилась охрана. Шатер окружил десяток воинов, но они держались на отдалении. Своим я тоже запретил бродить, выходить могли лишь только по нужде и парами. Ели мы запасы, что захватили с собой, а проще говоря, то, что я всегда таскаю в своей сумке.
Говорили просто так ни о чем, лишь бы убить время. Ганга села рядом со мной и прижалась плечом. Су, увидев такое, подсела к Фоме. Гради-ил изредка бросал настороженные взоры на меня. Но спросить, что его мучило, не решался.
Так прошел день, потом вечер и наступил закат. Барабаны объявили своим дробным боем сбор всех свободных обитателей ставки на вершину холма. К общинному костру.
Подошел хмурый десятник.
– Гаржик! – крикнул он через стенку шатра, – прошу Вас и ваших спутников прибыть на сбор.
Мы молча вышли и тесной группой пошли наверх. Туда неспешно тянулись орки и занимали места, согласно своему статусу. Нас провели к самому костру и, окружив, приказали сесть. Именно приказали, а не попросили.
– Нас приговорили заранее, – прозвучал в моей голове спокойный голос Ганги. – Дед решил откупиться от оседлых, нашими головами.
– Не важно, – спокойно ответил я. – Я подготовился. Пусть пробуют.
Через пол часа подошли заречные орки. Затем подошли Верховный шаман и Быр Карам. Хан не появился. Ушлый орк, понимал, что его присутствие наложит и на него печать предательства и убийства. Он хотел, пользуясь своей властью, остаться в стороне.
Пришлые огляделись, увидели нас и радостно оскалились. От Шамана веяло такой мощью, что он просто подавлял всех собравшихся. Казалось дай ему волю, и он сравняет этот холм с землей. К нему подошли шаманы ставки и они воскурили траву. Пряный аромат дымка потянулся по холму. Я видел, как глаза шаманов подернулись точно такой же дымкой, что они выпускали изо рта. Они ничего не видели вокруг, их сознание было уже далеко и простиралось за грань, выискивая нужные им духовные сущности. Так продолжалось довольно долго. Затем главный заводила этого представления заговорил.
– Это ты, Миршак? – голосом полным равнодушия спросил он.
И второй обкуренный шаман ответил.
– Я. Кто ты и почему тревожишь мой покой?
– Я твой друг, Миршак. Твой старший ученик Бугчун. Мы хотим справедливости и найти убийц, что убили тебя и других орков.
– Зачем? – ответил тот же шаман.
Я впервые видел вживую наркоманов. Оставалось только догадываться, какие видения им чудились и, что они себе в полете сознания представляли. Был ли это дух убитого или плод обкуренного воображения, оставалось только догадываться.
– Мы хотим справедливости и наказания виновного. Таков закон, Миршак, – ответил Бугчун.
Я же подмечал, что он говорил вполне осознано, как будто не был подвержен наркотическому опьянению.
– Справедливость? Мне не нужна справедливость. Мне ничего не нужно. Я в покое.
– Расскажи, что произошло, Миршак, ночью у реки? – шаман не отступал.
– Девы, красивые девы... позвали нас и убили… убили… – голос стал затихать и исчез. Шаманы продолжали сидеть и тупо пялиться на огонь костра. Все сидели молча, ожидая продолжения. Ганга и Сулейма напряглись.
Через час или чуть больше шаманы стали приходить в себя. Видно было, что их мутило. Они стали еще зеленее, как древесные лягушки. Ученик убитого шамана повел все еще мутным взором и вдруг остановился на моей орчанке и снежной эльфарке.
– Вот они убийцы, – ткнул он крючковатым пальцем на них. – Они заманили наших братьев своим мерзким колдовством и убили их.
Среди сидящих стал нарастать шум. Понимая, что пора вмешаться я поднялся.
– Не верю я, что Миршак показал на моих женщин. Тот, кто осмелиться их обвинить, будет иметь дело со мной. Я встаю на защиту их чести и жизни.
– Ты человек и не можешь быть защитником, – прокаркал довольный шаман.
– Могу, – спокойно парировал я, – я вхожу в род гремучих змей.
Шаман засмеялся.
– А мы это сейчас узнаем, хуман.
– Правда Быр Карам, что ты принял чужака в свой род? – обратил он все еще мутный взгляд на Правую руку.
Я на его вопрос только усмехнулся. Он что в самом деле этого не знал?
– Да, недавно он был принят в род. Но сейчас, когда выяснилось, кто убийца и что он их покрывает, я отсекаю его от рода. Как недостойного.
Я был поражен в самое сердце. Такого предательства я не ожидал. Вот это поворот. Неужели он это решение принял только сейчас или это было обговорено заранее? Да, я недооценил Рока. Мысли бешено поскакали в моей голове. Шаман повернулся ко мне и торжествуя спросил.
– Слышал, Хуман?
Я не отвечал. Я смотрел на бесстрастного Быр Карама, а тот не обращал на меня внимания. Он смотрел на последователя Рока.
– Какой же ты дурень! – подумал я, вглядываясь в орка. – Как можно было так подставиться? Теперь ты не жилец. Это я тебе обещаю. А дальше ко мне пришло понимание. Хан! Это все хан подстроил. Ему надоел неумный помощник, каким был Карам. Он не соответствует своему месту в создавшихся непростых условиях в степи. А просто так убрать его нельзя. Великий хан одним выстрелом убивал двух зайцев или даже трех. Примирялся с оседлыми племенами, отдавая им на расправу девушек, отводил от меня угрозу и избавлялся с моей помощью от Правой руки, что стала обузой. Как он думал? Как обычный орк. Для орка жизнь женщины, это пустой звук. Каждый нормальный орк пожертвует женой, дочерью, ради своих целей. Так поступил и Великий хан в большой игре за влияние и власть, забыв, что я человек. И человек необычный. Пока я размышлял, поднялся Фома.
– Я орк, – бесстрастно сказал он, – и стану защитником этих женщин, я тоже не верю, что они убийцы.
– Не возражаю, – хищно усмехнулся шаман оседлых. – Я выхожу против тебя, обвиняя этих шлюх.
– За шлюх ответишь, зеленая лягушка, – оскорбил в ответ шамана Фома.
Я вышел в ускоренный режим. План нужно было срочно менять. Теперь я не мог действовать напрямую. Сейчас шаман применит силу Рока и раздавит Фому, как муху. А я не могу вмешиваться, чтобы не подставиться. Какие у меня варианты? Встать Худжгархом за спиной Фомы? Как это сделал Рок. Но он именно этого ждет. Он хочет открытого противостояния. А я его всегда избегаю. Как же поступить? Шаман замер с поднятой рукой. Стоит ему ее опустить, и Фома погибнет. Тогда я вынужден буду схватить девушек и Гради-ила, и утащить их на гору. Только туда я смогу своевременно скрыться. А что дальше? А дальше будет полная задница. Орки не пойдут на Империю. Я не выполню задание короля, не спасу Тору, не помогу Демону, а Хан объединится с оседлыми и пойдет на воинство свидетелей войной, и это будет конец. Конец моей жизни, конец всех, кто мне доверился. Конец славы Худжгарха.
Останется только одна возможность: бросить все и удрать на Суровую, прихватив только этих троих, что со мной.
– Рок, скотина! Когда же ты угомонишься? – меня раздирал гнев. Но выхода не было, мне не дали и пяти секунд для организации противодействия. Понимал, что это конец с обливающимся кровью сердцем и не выносимым страданием. У меня в грудь как будто забили гвоздь, вышел из ускорения и встал перед Фомой. У меня не было выбора. Шаман увидел, что я вмешался. Его глаза, торжествуя, вспыхнули и он не стал опускать руку.
– Что ты хочешь, чужак? – глумливо спросил он.
– Я обвиняю тебя, Бугчун, в смерти твоих братьев. Это все ты подстроил и выманил их с помощью речных демонов. Перед тем как ты сразишься с защитником, ты сразишься со мной. – Эту единственную возможность я увидел за мгновение до того, как началась битва Фомы и шамана. И как за тонкую ниточку спасения ухватился за нее.
– Ты глуп, хуман, – открыто рассмеялся Бугчун. – Я сначала сражусь с защитником, потом казним ведьм, а потом уже ты сможешь обвинить меня. Таковы обычаи.
Я хотел ему ответить, но меня опередил Верховный шаман.
– Хуман хочет сказать, что он отвергнут родом Гремучих змей. Но остался в моей семье, взяв, в жены мою внучку и небесную невесту. Потому он может выступить защитником. Я от своей семьи не отрекаюсь, – закончил он.
– Я не верю! – ответил шаман. Я не верю, что они муж и жена.
– Твое дело, Бугчун. Ты всего лишь ученик Миршака. Никто не собирался тебе это говорить. А хуман хотел справить свадьбу здесь, в степи, по нашим обычаям, потому и прибыл сюда. Он может быть защитником. Я все сказал.
Я вообще перестал что-либо понимать. Один прохвост меня выгнал из рода, а старая лиса приняла в свою семью. И не просто в семью, а в семью Великого шамана. И пусть он гораздо слабее по силе, чем этот ученик шамана, но его влияние на орков неизмеримо больше. Если Бугчун попробует пойти против воли старика, его никто не поддержит, не поможет даже сам Рок. Но дураками шаманы не были. Бугчун скривился.
– Верховный, это твое право принимать кого угодно в семью, но не думаю, что Отец будет этому рад.
– Займись делом, Бугчун, а что надо делать и как, чтобы угодить Отцу, поучи свою жену.
Старик говорил спокойным бесцветным голосом. Словно он объясняет простые всем известные истины глупцу. Вроде не хочется, а надо. Надо признать старый дед Ганги умел поставить на место зарвавшегося шамана и тот понял его и позеленел еще больше. Он не тал ждать, когда я подготовлюсь и нанес свой удар. Небесный молот обрушился на мою голову и, если бы я заранее не был готов, то от меня осталось только мокрое пятно. Но я был готов.
Он опустил свою руку, направив ее на меня. В небе сформировался уплотненный сгусток материи с заклятием усиленной гравитации и начал движение вниз. В этот момент, я вышел на ускоренное восприятие. Перекинул энергомост на Ёду и сложил руки на груди. Молот, вначале будучи невероятно мощным и огромным, долетел до меня дуновением ветерка. Физиономия Шамана из торжествующей превратилась в удивленную, а затем в растерянную. Я спокойно стоял, сложив руки на груди, и был жив.
Бугчун вскочил. Он заревел, как раненный бык и, направив на меня свои руки, прорычал заклятие. Ему не нужно было его плести, за него все сделал его повелитель. И сотни молний ударили в меня. Я стоял окруженный яркими вспышками, а они, доходя до меня гасли. Я ждал, когда шаман потеряет всякую осторожность и привлечет достаточно силы для того, чтобы потрясти гору Рока и дождался. Шаман почерпнул все, что заставила его ненависть и унижение, которое он испытал, не в силах справиться с человеком. Он решил уничтожить меня сырой силой. Выставил скрюченные руки и направил на меня струю плазмы. Вся эта энергия нескольких атомных бомб (мне так показалось) ушла к Гразекрабам. А шаман вспыхнул, как спичка и исчез. На месте, где он стоял, остался участок оплавленных камней и песка. Орки от жара огня отбежали подальше.
Верховный шаман тем же равнодушным голосом каким говорил до этого произнес.
– Виновный найден и понес наказание. Справедливость восторжествовала.
А затем весь холм затрясся от крика.
– Ала-лая! Ала-лая!
Высший план бытия.
В недрах горы послышался слабый гул, а затем она ощутимо вздрогнула. Рок удивленно поднял голову.
– Вашрей, – негромко позвал он существо, стоявшее у входа в кабинет. – Узнай, что там происходит.
Римстарг повернулся и полетел вон из кабинета. Вернулся он быстро и на пороге прорычал.
– Гразекобры, господин.
– Что? – удивлено переспросил Рок. – Гразекобры? – и тут гору тряхнуло еще сильнее.
– Да в чем дело? – больше с удивлением, чем со злостью, произнес вслух Рок. Сегодня последний аккорд его многоходовой комбинации по устранению недоразумения под именем Худжгарх и того иномирца, которого он, Рок, так неосмотрительно притащил в этот мир. И тогда он узнает, кто стоит за этим жалким выскочкой. Кукловод объявится. Обязательно объявится. Не даст же он бессмысленно погибнуть такому удачному проекту. В него вложены огромные средства и, какие примерно, Рок представлял. Создать кумира для орков -задача очень непростая и энергетически затратная. Рок довольно улыбнулся.
– Больше ты, неизвестный, не спрячешься. Я вычислю тебя, и, пока ты слаб, вышвырну из моего мира. Кто же ты такой? – он задумчиво постучал пальцами по столу. – Мёбус? Нет. Вряд ли. Мёбус груб и не обладает гибким умом. Он никогда бы не додумался, до того, чтобы использовать суеверия степных варваров. Нет, это тот, кто обладает терпением, хитростью, сравнимой с его и талантом использовать подвернувшуюся возможность. Может это кто-то из соискателей, что остались в запертыми в Лабиринте Славы. Сам браслет сумел стащить Курама, но потерял его. Неудачник.
Рок специально вытащил из лабиринта этих двоих, самых слабых соискателей. Девочку и недотепу с высоким самомнением.
Гору мелко затрясло.
– Негодники, что они забыли на его горе. – Он неохотно поднялся из-за стола. Придется разбираться самому. С этими мелкими ворюгами нужно держать ухо востро.
– Как это, вы не можете покинуть мою гору? – Рок стоял, обомлевший от наглости коротышек. – Это я вас позвал.
Головадвауха безразлично почесал зад.
– И что? – спросил он. – У нас заказ на эту гору. – Он поковырялся грязным пальцем в зубах, вытащил какой-то кусок, понюхал и съел.
– Какой заказ, от кого? – Рок не понимал, что происходит. Как эти гости из другой вселенной смогли добраться до него, и кто посмел дать заказ на добычу эртениума на его горе.
– Коммерческая тайна, Хранитель. – Неохотно ответил коротышка. – Ты прости, хозяин, нам работать надо.
И он повернулся, чтобы уйти. Рок от такой наглости оторопел. Но когда малыш уже скрылся в туннеле, он опомнился сгреб того в охапку и зарычал в лицо.
– Кто Вас, недоумков, ко мне отправил?
В это момент он почувствовал, как могучим потоком потекла от него благодать. Он краем глаза поглядел куда пошел отток, и удовлетворенно усмехнулся. Операция вошла в свою завершающую фазу. Только ему мешали эти коротышки.
– Хозяин, нас сюда привела вторая хранительница Беота. Так что, прости, нам пора, – он легко выскользнул из захвата и скрылся внутри туннеля.
Рок замер столбом.
Беота! Су-у-ка! Дрянь! Так-то она отблагодарила его! Ай, да девочка! А как ловко скрывала свои замыслы. Он в ярости сжал кулаки. Вот и кукловод. Ну погоди, сестричка. Он превратился в огненный шар и мгновенно исчез.
– Беота! Тварь! Покажись! – его голос гремел над горою сестры. Сам он сгустком пламени летал над ее вершиной. Но Беота не показывалась, наоборот ее гора была готова к обороне. – Ага, подготовилась! – закричал он, – ну, держись!
И, захватив энергии, ударил огненным шаром по горе. Вся верхушка окуталась дымом, но огонь не причинил ей вреда, город красавец стоял незыблемо. Зато в Рока, который был сейчас рыцарем в доспехах, полетели черные молнии. Они пробивали его защиту и больно жалили. Они не давали ему собраться и атаковать. Его защита пропускала удары хоть и ослабляла их.
– Сволочь! Девочка освоила магию смерти, – поморщился Рок и достал «Щит отражения». После этого молнии гасли, попав в щит. Рок вновь нанес удар, но теперь не огненным шаром и вызвал огненных духов, выделив им достаточно благодати. Два десятка римстаргов со всех сторон атаковали укрепления богини. А сам Рок применил свое самое сильное заклятие: «Трясение земли» Гора стала медленно раскачиваться. Из башен городской стены выпорхнули прозрачные силуэты и направились к атакующим огненными шарами Римстаргов. Они втянулись в них, и огненные джины стали таять на глазах.
Тварь использовала жертвоприношение и заставила духов казненных пожрать джинов, понял Рок.
Над городом на белом коне взвилась чернокожая всадница в золоченых доспехах. Она высоко поднялась над башнями и устремилась на огненного рыцаря с голубым щитом. Из ее копья в него ударил алый луч. Он развалил на части щит, отрезал руку воину и тот дико заорал. Беота применила заклятие своей крови и смогла ранить его. Правой рукой, продолжая кричать от боли, Рок размахнулся и запустил во всадницу молот. Тот мелькнул огненным росчерком.
Всадница не успела уклониться и, сбитая с коня, стала падать вниз, ее, обгоняя, падал Рок.
Рок и Беота, раненные лежали у подножия горы богини. Рок залечивал рану и отращивал руку. У Беоты был расплющен нагрудник и торчало сломанное ребро. Они тяжело дышали, приходя в себя.
– Зачем… ты... напал... брат? – с трудом хрипя проговорила Женщина.
– Ты… посме… посмела направить... ко мне... воришек. Ты…
– Это…. не я. Это... твой протеже… Они оба замолчали.
– Какой протеже? – Рок быстрее приходил в себя.
– Тот которого ты притащил в этот мир и теперь делаешь вид, что он не твоя фигура. Скотина! Как больно, – простонала Богиня.
– Ты о ком, Беота?
– О ком, о ком. О хумане, которого ты сделал Худжгархом. И не смей отказываться, интриган! Я всегда знала, что тебе доверять нельзя. Но сотворить такое!… Ну знаешь, это тебе даром не пройдет. Она с трудом смогла подняться и скрылась.
– Мой протеже? Худжгарх? – пораженно повторил за ней Рок. Он посмотрел на нить силы, ведущую к его избраннику, и увидел, что она оборванна. Рок от досады сплюнул.
– Ну что ты с ним будешь делать? Опять выкрутился.
Назад: Глава 8
На главную: Предисловие
