В порту громыхает так, что на берегу стекла вылетают. В мэрии, впрочем, только дребезжат, так что Клио даже не поднимает головы от расчетов. До тех пор, пока не раздается негромкий стук, за ним шум открываемой двери.

– Вы – главная коммунистка?

На пороге высокая, чуть суховатая фигура. Офицерская шинель, несмотря, что схвачена ремнями, болтается, словно на скелете. Тонкая шея с выступающим кадыком увенчана массивной головой, а фуражка на ней маленькая, этакий блинчик. На плечах вошедшего погоны… полковничьи.

Клио такого полковника не припоминает.

Секретарь его пропустил. То ли безопасен, то ли, наоборот, слишком опасен. Что ему сказать?

– Здравствуйте. Я занята. У нас, знаете ли, война. Так что – пять минут, не больше.

– Хватит одной. Я метаксист, но я грек, и я офицер. Я хочу в строй, а меня гонят. Готов командовать батальоном, даже ротой.

Клио снимает трубку. На мгновение взгляд задерживается на крышечке чернильницы… В голове мелькает образ играющих с ней сильных рук. Некогда! Ее превосходительство резко дергает головой, отгоняет морок. К делу! Теологос уже отбыл на флагманский эсминец, но кто-то же в городе остался? Тот и снимает трубку.

– Вправьте мозги сухопутным… Мы – правительство национального спасения, а не партийное… Полковник…

Оборачивается к посетителю.

– Как вас зовут? Да, полковник Деметридис. Что?

Клио стоит, трубка у уха, и не знает, что ей делать. Смеяться? Плакать? Жать руку человеку, что стоит напротив? И с ним самим делать – что?

В морском штабе полковник уже побывал. И получил там совершенно справедливое назначение.

В госпиталь.

Неделю назад у него, видите ли, случился инфаркт. Только полковник желает на фронт. Плевать ему на нездоровье, плевать на то, что у власти – политические враги.

Он грек.

Хороший грек.

И что делать с этим хорошим греком?

Стекла вновь заколотились о раму.

Один взгляд в окно – и руки взлетают ко рту. На белозолотом корабле, украшенном черными султанами дыма -вспышка. А потом, сразу – огонь. Много. Яркого, жаркого пламени.

Полковник-с-инфарктом не ведет и бровью. Спрашивает:

– У вас там кто-то есть?

Она мотает каштановой гривой. Есть, но к делу это не относится!