Глава 7
Эдварда рядом не было. Тая встала, зевнула. Нашла шпагу. Пошла к выходу. Потянуло утренней прохладой, пахло кострами и чем-то еще. Вкусно пахло. Но кроме этого было что-то еще. Сердце девушки билось, как пойманная, израненная птица. Страх. Тревога. Все вокруг было буквально пропитано мучительным, тревожным ожиданием…
Девушка наступила на подол. Ветхая ткань затрещала.
— Ай…нет! Что ж за место такое! — пробормотала она, недовольно одергивая длинное платье.
— Привет! — улыбнулась Ума.
Тая вздрогнула, но лишь на мгновение. Она уже начинала привыкать к тому, что Красная Шапочка, вечный призрак страшной сказки, появляется, как правило, неожиданно. Туманное утро. Мрачно. Зябко. Тоска и тревога вокруг — самое время!
Но как только она взглянула на девочку, то тут же устыдилась своих мыслей. Эта улыбка…Будто солнышко взошло!
— Доброе утро, — чкори попыталась улыбнуться в ответ, но получилось мрачновато.
— Тоже чувствуешь? — Красная Шапочка смотрела на нее, не отрывая внимательных, взрослых голубых глаз…
Как будто …в самое сердце смотрит! И видит. Все видит. Насквозь. Тая поежилась.
— Что-то случилось? — она обняла девочку за плечи.
Ребенок мгновенно подался вперед, обхватив ее чуть ниже талии так крепко, что стало больно. Наверное, мама обнимает девочку редко. Но это можно понять. Здесь люди живут в вечном страхе. Не до этого…
— Мужчины ушли магов приговоренных спасать. И теперь все волнуются. — Красная Шапочка подняла личико, не выпуская Таю.
— А ты? — Тая пригладила непослушные золотые локоны, и стала заплетать их в косички. Почти машинально. Девочка не обратила на это никакого внимания. Она смотрела куда-то внутрь себя, а ее лицо на мгновение стало бледным, печальным и… старым.
— Не знаю, — вздохнула, наконец, Ума. — Что-то будет. А что — не знаю.
— Покажешь мне лагерь? А то я вчера ничего толком не видела.
— Ага, — заулыбалась девочка, снова став очаровательным ребенком. — А зачем ты ту большую кошку на Недда спустила?
— Так он на Эдварда напал!
— Недд — хороший. Только…
И Ума грустно вздохнула.
Они шли через лагерь к реке. Все были заняты делом. Женщины готовили еду, полоскали в реке какие-то вещи. Дети почему-то тоже были хмурые, озабоченные.
Маленькие девочки, не старше Красной Шапочки, деловито подвязывали ленты своих плащей под подбородком и вытряхивали мусор из корзинок. Мальчик лет четырнадцати вытирал листьями лезвие топора, измазанного чем-то голубоватым и склизким.
— Это от грицц, — Ума поморщилась, указывая на испачканный топорик.
— В смысле?
Пока они умывались, Тая узнала такое количество информации, что захотелось побыть одной. Подумать. Девочка побежала к маме, взяв с нее обещание, что она скоро придет, и завтракать они будут вместе.
Чкори села на поваленное дерево, опустила ноги в прохладную воду… В длинном платье было очень неудобно. Зато мужской костюм у лесных жителей ей понравился. Штаны, высокие сапоги, куртка перехваченная поясом, плащ до середины колена. И удобно и тепло. Надо попытаться уговорить Эдварда достать ей такой. Размер какого-нибудь двенадцати или четырнадцатилетнего мальчишки ей подойдет. Они тут довольно рослые.
Что-то шевельнулось справа от нее. Наверное, ветер. Она никак не привыкнет к этому вечному шипению песка за спиной.
Тая вспомнила про грицц, и ей стало не по себе. Гриццы — что-то вроде местных ящериц, только с зубами. Эти небольшие создания любят грибы, которые собирают дети, осторожно раскапывая верхний слой песка. При столкновении гриццы выплевывают яд в лицо, от чего на коже выскакивают пятна. Они чешутся и очень долго не проходят. Иногда остаются шрамы. А если грицца укусит за ногу или в руку, тут уж приходится делать надрез ножом чуть выше и отсасывать яд. Иначе можно умереть или лишиться конечности.
Теперь понятно, почему дети бегают с перебинтованными ногами и руками. Женщины постарше собирают кровянку — это местная ягода, насколько она поняла, похожая на клюкву. Клюква-кровянка растет на болотах. Идти до болот далеко, и намного опаснее. На болоте водятся граццы. Родственники грицц, но крупнее.
Надо идти. Ума, наверное, ждет. Она же обещала.
— Тая! Таааяяяя! — от воды послышался слабый стон…
Девушка вздрогнула. Обернулась. Никого. Показалось, наверное…
Они с Красной Шапочкой получили завтрак — разваренные зерна, чуть сдобренные молоком и капелькой меда, красные кислые ягоды (наверное, кровянка), и какой-то горьковатый на вкус отвар.
— Лес же засыпан песком, — удивилась Тая. — Как же вы тут достаете еду?
— У нас много коз, — важно сообщила девочка. — Мы отвечаем за то, чтобы у них была еда. Под пеплом растут трава и мох. Мы находим места, где земля не так занесена песком и собираем их.
— Кстати о траве, — подошла к ним мама Умы, — тебе пора.
— Ой!
Красная шапочка заторопилась.
— А можно я пойду с ними? — Тае совсем не хотелось оставаться с женщинами, которые нет-нет, да посматривали на нее неодобрительно.
— Хорошо, — улыбнулась мама Умы. Устало, но по-доброму.
И девушка поспешила вслед за остальными.
Они шли, все глубже удаляясь в лес. Детей было немного. Десять девочек, приблизительно такого же возраста, как Ума, и четверо мальчишек постарше. Мальчики шли с серьезными, сосредоточенными лицами, озираясь по сторонам и крепко сжимая рукояти топоров, которыми были вооружены.
— Ума, а почему девочек больше? — Тае показалось, что спросила она очень тихо, но судя по тому, как на нее глянули парни, слова разнеслись очень далеко.
— Мужчины занимаются охраной. Иногда — охотой. Таскают, если что-то тяжелое. А собирают женщины, — пояснила девочка.
— Ребята в секретах по краю леса стоят, — мальчик, на вид самый младший из всех, подошел поближе.
— Гийом! Ты оборвал защитный полог! Хватит болтать! — сзади подскочил мальчишка, у которого практически полностью было оторвано ухо. Страшный шрам тянулся до самой шеи.
Что-то зашуршало у Таи под ногами, мальчик бросил топор, что вошел в песок прямо у ног. Из-под песка брызнула голубая слизь, испачкав подол ее платья. Тая вздрогнула, но все-таки произнесла:
— Спасибо…
— Хватит болтать, Гийом, — повторил ее спаситель, — держись ближе к нам и держи полог!
На Таю мальчишка даже не взглянул.
— Не сердись на Урла, — шепнула Красная Шапочка, взяв ее за руку, — Он хороший. Его родителей сожгли, и теперь он мой названый брат!
— Пришли! — крикнула девочка постарше, которая вела их отряд.
Они вышли к высокому берегу лесного ручья, где песка практически не было.
— Собираем! — прозвучала новая команда. Девочка подошла ближе и пояснила специально, для Таи. — Если попадутся цветы, то их, вместе с кореньями — отдельно. Перенесем на новое место. Так живого станет больше, а песка — хоть чуть-чуть — меньше.
Тая старательно откапывала блеклую траву и чуть розоватый мох, внимательно наблюдая за тем, как это делали другие. Очень скоро спина заныла, а пальцы стало жечь.
— Иди к ручью, вымой лицо и руки. Это от песка, — шепнула ей ее соседка.
У девочки были удивительно красивые темно-карие глаза, а волосы отливали медью на солнце. Тая невольно залюбовалась, но когда взгляд упал на руки ребенка, сердце похолодело. Запястья были в глубоких шрамах, на левой руке на среднем пальце оторвана фаланга.
Злость заполнила все ее существо. Да что ж это такое! Это же…дети!
Она пошла к ручью. Опустила руки в холодную воду. И вдруг в воде увидела лицо…
— Аааааа!
— Что? — из кустов к ней тут же выскочил какой-то мальчик, сжимая топор, — Где? Что тебя напугало? Грицц обычно нет у воды.
— А…а кто живет в ручье?
— Нет там никого, — мальчишка сплюнул и снова исчез в кустах.
— Тревога! — вдруг послышался крик. — Всадники на краю леса! Быстро в убежище!
…
Отряд по лесу продвигался быстро: сто шагов бегом, сто шагов шагом. Милфорд специально считал. Отметил, насколько привычно это было для мужчин Заповедного леса.
Через пару часов, когда лес стал редеть, Шурр поднял руку. Все остановились на мгновение, и тут же рассыпались серыми песчинками, словно в лесу никогда и не было отряда в полсотни человек.
На поляне остались предводитель, особенно хмурый в это утро, Милфорд и Арвин.
— Вы пойдете со мной, — приказал человек-медведь. — Посмотрим, чего вы стоите.
— Наша задача? — спросил Милфорд.
— Закрыться. Замаскируйте свои способности так, чтобы никто не отличил вас от местных не-магов. Что бы ни случилось, держите защитный щит.
— А как вы в город проникните? — с трудом выдохнул Арвин. Видно было, что ему эта пробежка далась тяжело.
— Да что в него проникать? — удивился Шурр. — Мы же лесники. На службе у славного королевства Ваду. Следим за порядком.
— То есть вы не сражаетесь ни с инквизиторами, ни с правительственными войсками? — удивился Арвин.
Шурр невесело улыбнулся и покачал головой:
— Первый бой будет для нас и последним, — вздохнул предводитель.
Начальник контрразведки империи Тигвердов кивнул, соглашаясь:
— Подтянут войска, оцепят местность, допросят с пристрастием местных горожан и крестьян. Потом прочешут лес.
— И все, — побелевшими губами проговорил король в изгнании.
— Поэтому, — предводитель внимательно посмотрел в глаза Арвину. — Никаких геройств. Никаких атак или обличительных речей. Ваша задача — не выдать себя и нас всех.
— Проверяете, не засланы ли мы к вам? — улыбнулся Милфорд. — Очень рискованно.
— Возможно, — пожал широченными плечами Шурр. — Но, во-первых, вы пришли в лес не с дурными намерениями. Ума видела это. А во-вторых, во время поединка вас читали.
— Неплохо придумано. Маг открыт во время боя… Если честно, я на удочку «выпустить пар» купился. Искренне.
Предводитель только кивнул. И добавил:
— Я почти уверен, что вы — не посланы инквизиторами. Но мне важно понять: умеете ли вы держать себя в руках, — склонил голову Шурр.
— Постараемся. В любом случае, все время, что мы проведем в городе, будем под прицелом наших новых лесных друзей — любезно откликнулся имперский аристократ.
Арвин злобно посмотрел на обоих.
Предводитель скинул маску аристократа так же быстро, как и надел ее. Снова превратился в человека-медведя. И скомандовал:
— Время. Маскируйтесь.
Милфорду уже приходилось работать в Ваду, и он добавил к маскировочному щиту защиту от арбалетных болтов и прочей летающей дряни. Не то, чтобы маг ждал предательства от Шурра или местных. Нет. Так, на всякий случай.
Его по-прежнему тревожил тот факт, что портал они выстроить не могут. Убрать бы Таю из этого мира, вызвать подмогу…
Мысли о девушке могли ослабить концентрацию, и Милфорд заставил себя на время выкинуть их из головы.
Арвин глубоко вздохнул, прикрыл глаза.
— В городе все спокойно, — вынырнул из тумана какой-то паренек лет шестнадцати. — Ворота открыли.
— Недд, — негромко позвал предводитель. — Посмотри.
Из тумана появился командир разведчиков.
— Водный — хорошо, — ухмыльнулся он, посмотрев на Милфорда. — Нэйро — неплохо. Только волнуется слишком.
— Я буду стараться, — глухо проговорил Арвин, изо всех сил стараясь не выйти из себя. Не сейчас. Не время….
— Да уж, пожалуйста, — с издевательскими нотками в голосе откликнулся Недд. — Никому из нас не хочется умирать только потому, что ты, мил человек, психанул.
— Угомонись, — приказал Шурр.
Парень мазнул по пришлым неприязненным взглядом и исчез.
— Капюшоны накиньте — и вперед, — распорядился Шурр.
Унылая дорога с хрустящим под ногами песком вывела их к обветшалой городской стене, явно когда-то знавшей лучшие годы. Предводитель ловко лавировал между унылыми крестьянами с поломанными тележками, в которых лежали пожухлые овощи. Не было ни одной, даже самой захудалой лошаденки. Не слышно гомона, который обычно сопровождает большую толпу, где каждый, хочет пролезть первый, ворчит на лесников, расталкивает, всех, скандалит. Здесь ничего такого не было. Беззвучное смирение похожих на призраков людей.
— Кормить совсем нечем, — пробормотал Арвин, и сразу заработал ощутимый тычок от Шурра. Король в изгнании чуть не полетел кубарем перед отрядом, охраняющем ведущие в город ворота.
— Здорово, командир, — встретили его довольным ржанием солдаты. — Молодого учишь?
— А то, — кивнул медведь. — Набегут на мою голову, все жизни лучшей хотят. А ты потом их учи, дураков. Доброго дня, мужики.
— Слушай, а ты слыхал — что-то сегодня внеочередное затевается, — спросил у него молоденький худосочный солдатик с огромной, явно не для него сделанной алебардой.
— Да откуда, — нахмурился Шурр. — Вызвали. Вот я и прибыл.
— Вот говорю: точно пришлых поймали, — важно изрек командир отряда. — Теперь всю ярмарку можно прикрывать.
— А этих куда? — Шурр кивнул на крестьян.
— Велено гнать.
— Разбегутся — что жрать будем?
И на этом они вошли в город.
Уныние. Грязь. Обветшалые кровли домов. Пустые взгляды горожан. Три столба, обложенных хворостом посреди площади.
Шурр, явно подчиняясь заведенному порядку, молча пробирался к пятачку рядом с помостом. Остановился. Поклонился в сторону балкона Башни Смертников.
Арвин бросил туда взгляд из-под капюшона. И обомлел. Рядом с обрюзгшим мужчиной в богатом одеянии с тяжелой цепью на шее стоял… Его личный кошмар всех этих лет. Первый заместитель Великого инквизитора, Шонн Рамм.
Тихий. Бесшумный. Смертельно опасный. Его душа не знала жалости. Он — единственный, кто мог смотреть сожжение от начала до конца.
Ни разу на этом ничем не приметном, невыразительном лице не дрогнул ни один мускул. Он никогда не выходил из себя. Его боялся Айш. Его боялись все! И он. Он тоже его боялся! И — да, он боится его сейчас…
«Он-то что забыл в этом заштатном городке?» — задался вопросом король в изгнании. Явно, что ничего хорошего этот визит не должен был принести. Ни этому городку, ни уж тем более тем, кто скрывался в лесах неподалеку.
Арвин тихонько толкнул Шурра.
— Что? — одними губами спросил тот.
— Представитель Великого инквизитора, — так же беззвучно ответил бывший король.
— Твою ж… Уходим…
Но тут раздался истошный вопль:
— Ведут!
Шурр, Арвин и Милфорд остались стоять на площади, зажатые со всех сторон толпой перед самым лобным местом.
