Лилиан, всеми любимая за ее добрейшее и огромное сердце, огромное, как ее обожаемые булочки, от которых, впрочем, она стала воздерживаться, с комичным возмущением заявляя при этом: «Мне их запрещает доктор, впрочем, как и вообще все!», любимая и необходимая всем, даже несмотря на ее досадную привычку во все совать свой нос, все знать и много болтать, а также действующую на нервы страсть посплетничать при любой возможности, эта самая Лилиан отныне посвятила себя только Ральфу. С тех пор как он возвел ее в должность главного организатора, начался парад дифирамбов. «Мсье Фаррелл говорит, что…», «мсье Фаррелл думает, что…», «мсье Фаррелл считает, что…» и так далее. Многие добродушно посмеивались над ее старательностью и несколько заносчивым видом, ибо она чувствовала себя избранной.

Мадам Бензимон решительно оккупировала зал заседаний на первом этаже, приспособив его под свой рабочий кабинет. Она рассудила, что имеет на это полное право, поскольку кутюрье поручил ей планировать и руководить работой с подрядчиками.

Преобразившись, в буквальном смысле этого слова, она со всем пылом своего сердца отдалась выполнению своей задачи, чувствуя себя важной и влиятельной персоной. И надо признать, что мадам Бензимон, простая домохозяйка, оказалась настоящим профессором организаторских наук и превосходно со всем справилась. Ее деловая интуиция плюс отсутствие специального профессионального образования и природная говорливость во многом облегчили ей телефонные контакты. Поскольку сама она не сообщала о своем дилетантстве, то никому и в голову не пришло в этом ее заподозрить. Рассыпая любезности своим телефонным собеседникам, она смогла добиться от них согласия на все требования Ральфа, которые они обязались к тому же выполнить в сжатые сроки и без ущерба качеству выполняемых работ.

Мадам Бензимон не умела пользоваться факсом, а уж тем более компьютером, а потому работала по старинке. С помощью отдельных листочков, аккуратно скрепленных скотчем, она смастерила большие бумажные полотна, которые пришпилила кнопками к стенам зала. В наушниках от радиотелефона, вооружившись карандашом и ластиком, она, методично и последовательно, записывала на этих листках все изменения, все поправки к намеченным действиям.

Эмили, которая часто прибегала к Лилиан с новыми указаниями от Ральфа, никогда не могла удержаться от улыбки при виде этой невысокой, кругленькой женщины, раскрасневшейся от возбуждения, которая, энергично жестикулируя, доказывает что-то невидимому собеседнику. Не замедлили появиться и положительные результаты такой бурной деятельности: мадам Бензимон, целиком поглощенная своими новыми обязанностями, просто забыла о булочной, о пирожных с жирным кремом и конфетах. А в результате ее вес наконец стал уменьшаться…

Также она стала регулярно посещать спортивный зал, и как бы случайно, как раз в те часы, что и Ральф. Чрезвычайно довольная знакомством, близким сотрудничеством и возможностью общения с человеком такого масштаба, Лилиан, крутя педали велотренажера, докладывала Ральфу о проделанной за день работе, пока тот бежал рядом по движущейся дорожке. Как и минувшим днем, он сделал ей комплимент по поводу ее заметного уже похудания и пообещал, что если она потеряет еще 8 килограммов, то он преподнесет ей подарок – включит ее в компанию топ-моделей. От такого известия Лилиан с удвоенной энергией закрутила педали, решив про себя окончательно как можно скорее избавиться от «сладкого греха». Закончив спортивные упражнения, она тут же поспешила в кабинет Метью, чтобы выпросить у него самую строгую диету. Доктор начал отказываться, объясняя, что гораздо безопаснее и лучше будет, если она продолжит худеть понемногу, что ей и так достаточно нелегко поддерживать свой рацион в рамках 1500 килокалорий, но Лилиан выказала такую решимость и убежденность, что Метью оставалось только сдаться. Тем не менее он рекомендовал ей применять этот новый режим питания короткими периодами, не дольше недели, а затем возвращаться к предыдущему рациону.

Завтрак:

Обед:

Ужин:

Разве мог кто-нибудь только предположить, что перспектива появиться перед множеством людей в платье, созданном известным кутюрье, заставит, наконец, Лилиан не лукавя придерживаться предписанных ей диетических рекомендаций? Мощная сила, заключающаяся в обаянии стиля, желании ощутить себя объектом всеобщего внимания и вновь обретенной веры в себя, победила все медицинские рецепты. В правильности этой аксиомы Метью убеждался в который уже раз за свою практику, сталкиваясь с мадам Бензимон в коридорах клиники или видя ее в своем кабинете во время ежедневных приемов. Как может стрелка весов не опускаться, если впереди маячит перспектива появиться перед публикой не в прямом облегающем шелковом платье, а в пальто, пусть из венского драпа и отороченном мехом! И все это очень радовало доктора.