Глава восемнадцатая
Схожу с ума?
Внизу вид «Хазаны» ни по каким статьям не тянул на приличный, но это было все, что я могла сделать. Я сидела у стола с картами, только что записав в судовой журнал, как я мечтаю, чтобы Ричард был здесь, со мной, и испытал то же облегчение при виде острова, когда до меня донесся звук мотора.
– Что за… – Я ринулась наверх.
Приставив руку к глазам, осмотрелась. Звук шел с неба – самолет. Военный самолет. Низко летящий военный самолет! Я со всей быстротой, на какую была способна, выпустила четыре ракеты. Схватила весло с красной футболкой и принялась махать. Самолет даже не качнул крылом. Я была ошеломлена. Да какого черта, как они могли меня не заметить? И где остров? Вдруг, совершенно неожиданно, остров куда-то исчез.
– Где проклятый остров?
Я взглянула на свои ладони, перевернула их тыльной стороной вверх. Руки как руки. Я прижала ладони к щекам, ощутила под ними свое лицо. Лизнула пальцы на правой руке, потерла их большим пальцем. Мокро и немного липко. Хлопнула себя по щеке. Сначала правой рукой, потом левой. Некоторое время я продолжала отвешивать себе пощечины, а затем заорала во всю мощь своих легких:
– А-А-А… Я УМЕРЛА. Я МЕРТВА. ЭТО ВСЕ НАВАЖДЕНИЕ. Я ДАВНО УМЕРЛА.
Колени подкосились, и я тяжело рухнула на рундук.
– Это ад. Я в аду. Черт, или это чистилище? Это происки дьявола? Когда не понимаешь, что такое реальность. Меня не существует. Никто меня не видит. Никто меня не спасает. И так будет вечно. Чем я заслужила такое? Я всего-то и сделала так, как велел Ричард, – ушла вниз. Это не моя вина.
Встав на ноги, я погрозила небесам кулаком:
– БОГ, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? ЭТО НЕ МОЯ ВИНА. МНЕ ОСТОЧЕРТЕЛО БЫТЬ ВИНОВАТОЙ. ЭТО ТЫ ПОСЛАЛ УРАГАН. ТЫ УБИЛ РИЧАРДА. ТЫ СДЕЛАЛ ТАК, ЧТО Я УЦЕЛЕЛА. КАК ТЫ МОГ? ГДЕ ТВОЕ МИЛОСЕРДИЕ, БОГ, ЕСЛИ ТЫ УБИЛ РИЧАРДА И БРОСИЛ МЕНЯ В ЭТОМ АДУ? ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЖУ? Я ЗДЕСЬ НЕ ОСТАНУСЬ. Я СЕЙЧАС ВЫШИБУ СЕБЕ МОЗГИ. И ТОГДА МНЕ БУДЕТ НА ВСЕ НАПЛЕВАТЬ. К ЧЕРТУ ВЕСЬ ЭТОТ КОШМАР И К ЧЕРТУ ТЕБЯ!
В истерике я рванула вниз, распахнула шкаф и вытащила винтовку. Сдернув полотенце, я швырнула винтовку на подушку. Выпала и коробка с патронами. Я зарядила оружие и, привалившись спиной к шкиперскому столу, попыталась сунуть дуло в рот. Холодный металл заскрежетал по зубам.
– Ой! Да какого черта.
Я рухнула на диван, решив, что, может быть, сидя меня будет меньше трясти и металл не будет так дробно колотить по зубам.
– Тами, ты же понимаешь, что не можешь лишить себя жизни сейчас.
– О ЧЕМ ЭТО ТЫ? – Я громыхнула прикладом об пол, упирая его в днищевый шпангоут. – Я ЖЕ МЕРТВА. Я УЖЕ МЕРТВА! ТОЛЬКО МОЙ МОЗГ ЕЩЕ НЕ УМЕР. И ВООБРАЖЕНИЕ ВСЕ ЖИВЕТ И ЖИВЕТ. И НЕТ НИКАКОГО ОБЛЕГЧЕНИЯ! Я БОЛЬШЕ НЕ В СИЛАХ ЭТО ВЫНОСИТЬ.
– Тами, ты близко. Ты так близко. Верь в себя. Вспомни молитву, которая тебе так нравится: «Море твое велико, о Господи, а лодка моя так мала». Тами, твоя лодка мала, и ее ДЕЙСТВИТЕЛЬНО трудно заметить. И ты это знаешь. Положи оружие. Верь в себя. Не бросай корабль, девочка. Выйди и посмотри. Я бросаю тебе вызов. Выйди. Остров настоящий, это не иллюзия. Это и есть Гавайи. Ты почти у цели. Я обещаю, обещаю тебе. Выйди и посмотри. Умоляю, посмотри.
Я с досадой выпустила из рук винтовку и выскочила наверх. Остров был на месте, ярко освещенный и четко обрисованный.
– О боже, что же я чуть не натворила? – Чтобы унять дрожь, мне пришлось схватиться за гик.
Я едва не сдалась. Я едва не убила себя. Просто я так устала и так измучена одиночеством, что схожу с ума.
Выпустив гик, я зашла в кокпит. Склонившись над пятигаллонным ведром с водой, пригоршнями я плескала себе на лицо прохладную влагу.
– О-о. – Ощущение было отличное. Не холодно, но мокро и реалистично. Я снова справилась. Потом я потянулась руками вверх и, опуская их, прорычала по-львиному: – Аааааарррр!
Я не сводила глаз с острова, а разум продолжал твердить, не умолкая: «Верь в себя, Тами. Ты слышала Голос. Ты проделала такой долгий путь. Для спасения тебе не нужен никто и ничто. Ты должна верить, доверься Голосу и помни, что тебя оставили в живых не без причины».
Я посидела немного, чувствуя, как успокаиваются нервы, прежде чем наконец согласилась:
– Мне было суждено спастись.
