Глава 14

Из салона Сьюзен и Джина повели меня в «Старбакс». Я все оглядывалась в тщетной надежде снова увидеть девочку, похожую на Ханну. Голова кружилась, во рту пересохло. Была ли эта девочка за окном порождена моим воображением? Или в мои сны проникла вполне реальная девочка? Так или иначе, мне казалось, что я схожу с ума.

– Ромашковый чай? – предложила Сьюзен, усадив меня в уголке «Старбакса». – Чашка чая не повредит, мне кажется.

Я кивнула, слова не шли с языка.

Сьюзен оглянулась на Джину.

– Пойдем, Джина, сделаем заказ, – позвала она. – Кейт, ты минутку нас подождешь, да?

– Конечно, – ответила я и сама услышала, как тускло звучит мой голос.

Я смотрела, как Джина и Сьюзен о чем-то переговариваются у прилавка, украдкой озабоченно поглядывая на меня. Я отвернулась к окну и продолжала всматриваться в лица, но то было море незнакомцев, затопившее улицы, как всегда бывает в летние субботы. Парочки держались за руки. Малыши скакали рядом с родителями. Женщины шли с покупками из «Блумингсдейла» и «Генри Бендела». Вдруг я почувствовала себя совершенно одинокой.

– Держи, дорогая. – Сьюзен вторглась в мои размышления, голос ее был мягок и ласков, так и надо разговаривать со спятившими. Она поставила передо мной дымящуюся чашку чая и выбрала стул слева, а Джина с ледяным кофе уселась по правую руку. Они переглянулись.

– Не хочешь объяснить нам, что это было? – мягко попросила Джина.

Я помолчала, собираясь с мыслями.

– Помнишь, я рассказывала тебе про мои сны?

– О Патрике? – глянув на Сьюзен, отважилась уточнить Джина.

– Да. – Я снова уткнулась взглядом в колени. – Там, в этих снах, есть девочка. – Я сделала глубокий вдох и поскорее закончила: – И сегодня в ателье я… я готова поклясться, что увидела ее за окном.

После такого признания повисла пауза, а когда я глянула на Джину и Сьюзен, обе смотрели на меня во все глаза.

– Я знаю, это звучит нелепо, – заторопилась я. – Я знаю, что на самом деле ее не существует. Как это может быть? Так что не надо меня уговаривать. Но когда я увидела ее в окно – это было, словно реальный мир столкнулся с тем, который мне снится. Совпал. Или это вовсе не сон? – Я остановилась и снова сделала глубокий вдох. – Значит, я схожу с ума?

– Девочка – в смысле подросток? – осторожно переспросила Сьюзен, явно склоняясь принять мою версию об умопомрачении. – Или ребенок?

– Ей двенадцать, – сказала я. – На следующей неделе исполнится тринадцать. У нее будет день рождения… – Я слабо улыбнулась, поняв, что опять несу чушь. – Простите. Для вас это все бред сумасшедшего, и только.

Сьюзен и Джина снова переглянулись.

– Нет, – все так же мягко сказала Сьюзен. – Не бред.

Я покосилась на окно, потом тихо призналась:

– Во сне я вижу столько подробностей. Я помню облупленный лиловый лак у нее на ногтях, и что она влюблена в одного из солистов One Direction, и что имеет проблемы со слухом. – Я примолкла и, стараясь не встречаться с девочками взглядом, выговорила наконец: – В этих снах она – моя дочь.

Обернувшись к ним, я с удивлением увидела, что Сьюзен вовсе не напугана последним признанием, скорее наоборот.

– Тогда все понятно, – сказала она. – Ты переживаешь из-за того, что не можешь иметь детей. Вполне естественная реакция – этот сон о дочке. А то, что она плохо слышит, – это, конечно, потому, что ты начала изучать язык глухонемых.

– Сначала был сон, – возразила я, отводя взгляд. – А потом уж я записалась на занятия.

– Так ты поэтому записалась, Кейт? – осторожно уточнила Джина. – Потому что тебе снилась глухая дочка?

– Видимо, да. – Я уронила голову.

– Хорошо, – помолчав, сказала Джина. – Знаешь что? Сейчас мы отвезем тебя домой. Утро выдалось нелегкое, и, мне кажется, сегодня не лучший день для поисков платья. Через пару недель займемся этим снова.

– Можно мы еще минутку посидим тут? – тихонько попросила я. Отчасти потому, что еще не была готова вернуться домой, к Дэну, отчасти же все еще надеялась, что Ханна вновь пройдет по этой улице.

Джина придвинула свой стул поближе, с другой стороны ко мне придвинулась Сьюзен.

– Конечно, Кейт, – сказала Джина, поглаживая меня по спине, – посидим тут сколько захочешь.

Потом Сьюзен отвезла меня домой, обняла на прощание, и я пошла в ванную за ибупрофеном – разболелась голова. Сьюзен, понизив голос, что-то рассказывала Дэну в гостиной.

– Я сказала ему, что тебе снятся похожие на реальность сны о ребенке, – шепнула она, когда я вышла проводить ее к двери. – Ему следует знать. – После паузы она добавила: – Но про Патрика я упоминать не стала. И тебе, думаю, не стоит. – Она обняла меня, пообещала перезвонить и исчезла прежде, чем я нашлась с ответом.

Я закрыла за ней дверь и медленно прошла в гостиную. Дэн сидел на диване, упершись локтями в колени и сцепив пальцы.

– Малыш! – Завидев меня, он вскочил. – Ты как? Все хорошо?

Я кивнула, и он прижал меня к груди. Я всегда чувствовала себя в его объятиях надежно защищенной, так что и на этот раз закрыла глаза и расслабилась, поддавшись знакомому ритму его ровного дыхания.

– Сьюзен говорит, тебе снятся сны о ребенке? – приступил он к разговору, когда я высвободилась из объятий. – О нашей маленькой дочке?

Я сморгнула, услышав «о нашей», но вполне естественно, что он так понял. Кто же еще мог быть ее отцом в моем сне?

– Да, что-то в этом роде.

– И сегодня тебе показалось, что ты ее видела? – так же осторожно продолжал он.

Я сделала глубокий вдох.

– Я видела кого-то похожего на девочку, которая мне снится, – сказала я. – Наверное, просто переутомилась, что-то такое.

Но, едва произнеся эти слова, я почувствовала, что какая-то часть меня по-прежнему верит, будто видела на улице Ханну. Хотя этого не может быть.

– Почему ты не сказала мне? – спросил он. – Эти сны, они так на тебя повлияли, что ты записалась на занятия…

Я опустила глаза.

– Конечно, это выглядит глупо…

– Кейт, ты должна была мне рассказать, я уж думал, ты умом тронулась – решила вдруг ни с того ни с сего изучать язык глухонемых. Теперь-то хоть понятно.

– В самом деле? Ты не считаешь это безумием?

Он вздохнул:

– Больше похоже, что ты горюешь. И мне так жаль! – Он снова уселся на диван и с минуту смотрел прямо перед собой. Молчание растревожило меня, я бессильно опустилась на диван рядом с Дэном.

– Насчет детей, – неуверенно заговорил он. – Я боюсь… боюсь, как бы эта проблема не вбила клин между нами. Думаю, нам нужно убедиться, что мы одинаково смотрим на такие вещи. – Он смолк, но, видя, что я не отвечаю, начал заново: – Я думал, что ты относишься к этому так же, как я: что нам поздно становиться родителями. Но мне следовало обсудить это с тобой. Просто все у нас шло так легко, вот я вообразил, что и по этому вопросу мы тоже согласны.

– Ага, – тихо подтвердила я. «А может быть, чересчур легко? – вдруг спохватилась я. – Может быть, как раз ухабы на дороге и бросают людей друг к другу?»

– Дети для меня трудная тема, – продолжал Дэн, не глядя на меня. Он почесал затылок и вздохнул: – Из-за этого рухнул мой брак с Шиван. Она хотела ребенка, а мы не могли зачать. Из-за этого и разошлись.

– А я думала, вы разошлись оттого, что она тебе изменила.

– Так и было. Но клин между нами вбила эта проблема с ребенком. И я не хочу, чтобы так случилось с тобой.

Я уставилась на него:

– Почему ты мне это не рассказал?

Он пожал плечами:

– Ты ведь тоже не рассказываешь мне особо о Патрике. Прошлое прошло, Кейт.

– Не совсем, – услышала я себя словно со стороны. Дэн недоуменно глянул на меня, и я пожала плечами:

– Мне кажется, прошлое не исчезает. Это путь, по которому мы пришли сюда. То, что случилось с Патриком, что случилось с Шиван – это важно и сейчас.

– Ты замыкаешься в себе всякий раз, когда начинается серьезный разговор, – тихо ответил мне Дэн. – Ты не хочешь говорить о прошлом. И о будущем тоже не говоришь. – Он замолчал, снова почесал голову. – Я из кожи вон лезу, Кейт, чтобы удержаться за здесь и сейчас. А теперь ты, похоже, этим недовольна и сердишься на меня.

– Я на тебя не сержусь, – сказала я – и соврала. Последнее время я чувствовала, как в глубине души закипает глухое раздражение. Уж не на то ли, что Дэн – это не Патрик? Не с этим идеальным мужчиной, который все и всегда делает правильно, должна я была прожить жизнь. Та жизнь, что была мне предназначена, – с подъемами и провалами, сводящая с ума, прекрасная жизнь с человеком, чьи недостатки я любила, как и все в нем. Это просто нечестно.

– Ты никогда не сердишься, правда? – Его голос вдруг сделался острым, колючим. – Но с тех пор, как ты узнала о своем бесплодии, ты все время недовольна мной. Словно это я виноват.

– Ты ни в чем не виноват, – на автомате ответила я. – Разумеется, нет.

– Я-то в курсе, – сказал Дэн. – Но не уверен, понимаешь ли это ты.

Я прикусила губу, опустила взгляд на руки.

– Просто я пока не готова навсегда отказаться от мысли иметь детей.

– Кейт…

– Нет. Дай мне сказать. Видимо, я не понимала, как сильно хочу стать матерью, пока не выяснилось, что у меня никогда не будет ребенка, – дрожащим голосом начала я. – И я согласна, нужно было обсудить все заранее, наверное, это моя вина, что я не предложила поговорить… Да, наверное, потому мне и снится дочка. Знаю, это противоречит здравому смыслу. Но я хочу стать матерью, Дэн! Очень, очень хочу. Мне кажется, это и есть та жизнь, которая была мне предназначена. Я сбилась со своего пути.

Он помолчал с минуту.

– Так какой у нас выбор? Усыновление?

Затаив дыхание, я кивнула.

– Малыш, тебе сорок, – напомнил Дэн, не глядя на меня. – Мне сорок пять. Пока мы пройдем через эту процедуру… Пойми, не хотелось бы быть старыми родителями при маленьком ребенке.

– Мы могли бы взять ребенка постарше.

– Или принять твое бесплодие как знак. – Тон его был все так же мягок, но от этих слов я вся съежилась. – Вероятно, судьба сама указывает: ребенок – это не для нас.

– Но…

– Сколько браков на моих глазах пошли под откос из-за проблем с детьми! – настойчиво продолжал он. – Причем – с детьми биологическими, родными!

– Приемный ребенок точно такой же родной! – ощетинилась я.

– Я не это хотел сказать. Но с приемными могут быть дополнительные осложнения.

– С собственными тоже, Дэн! Наверное, жизнь и не должна быть легкой прогулкой. Наверное, все самое прекрасное в жизни дается лишь вместе с величайшими трудностями. Так уж устроено. И все осложнения того стоят. Почему ты так упорно отказываешься это понять?

– Я ни от чего не отказываюсь, Кейт! Я просто выразил свое мнение.

– Но ты выразил свое мнение как окончательное! Словно у меня нет права на свое!

– Разумеется, у тебя есть право на свое мнение. – Он демонстративно пожал плечами. – Но из этого не следует, что твое мнение – правильное.

Я уставилась на него:

– Выходит, если я думаю не так, как ты, я не права?

– Нет, ты не права потому, что пытаешься на полпути изменить курс.

– Я не меняю курс на полпути, Дэн! Я раньше вообще об этом не думала.

И снова этот долгий пристальный взгляд.

– Ты в самом деле думаешь, что из нас получатся нормальные родители, Кейт? Мы ведь любим есть в ресторанах, покупать красивую одежду, пить хорошее вино. В наш образ жизни ребенок никак не вписывается.

– Это твои предпочтения, Дэн, а не мои, – тихо ответила я. – И нет, Дэн, я не думаю, чтобы мне это было сложно. – Я припомнила сны, в которых я так сильно любила Ханну, что все внутри меня вздрагивало при виде ее. Какая чудесная девочка растет! – Я думаю, что стала бы хорошей матерью, Дэн.

– Увы, твои яичники решили за тебя!

У меня челюсть отвисла. Я уставилась на него, не веря своим ушам.

– Черт, извини, – тут же спохватился он. – Сам не знаю, как сорвалось.

Я не ответила. Отвернулась и стала смотреть в окно, борясь со слезами. Многое мне нравится в Нью-Йорке, но особенно я люблю этот бесконечный, в любой час дня, поток прохожих, и сейчас улицы были заполнены людьми, радовавшимися теплому летнему вечеру. Вот прошла, держась за руки, парочка; женщина в шортах и обтягивающем топе толкала коляску, нетерпеливо таща за собой ковыляющего малыша; девочки-подростки, нарядившиеся в кожу и кружева, прошлепали мимо. Взгляд остановился на мужчине, который нес на плечах улыбающегося мальчика в кепке «Янкиз» и с бейсбольной перчаткой на левой руке. Мальчик говорил не закрывая рта, а отец слушал с явным удовольствием.

– А если бы у меня уже был ребенок?

– Что?

– Когда мы познакомились, – уточнила я, поворачиваясь к Дэну. – Если бы мы с Патриком родили ребенка прежде, чем он умер. Если бы я одна воспитывала ребенка – ты бы пригласил меня на свидание?

Дэн с минуту глядел на меня.

– Честно говоря, не думаю. Но, Кейт, это же пустой разговор. Лучше порадуемся, что так не случилось.

Я кивнула, не находя слов.

– Ты же знаешь, малыш, что я люблю тебя. Знаешь? – Он сжал мою руку.

Я смотрела, как он гладит большим пальцем мою ладонь, потом ответила:

– Знаю. И я тоже тебя люблю.

Но порой одной любви недостаточно, чтобы удержать двоих вместе. И существуют разные степени любви. Видимо, то, что у нас с Дэном, – не совсем то, что мне представлялось. Во что хотелось верить.

И только ночью, когда мы легли в постель и Дэн обнял меня и еще раз повторил, что любит, я спохватилась: мы так ни о чем и не договорились. Мы кружили по краям трудной темы, а затем разошлись по своим углам – как обычно. Так я и живу уже очень долго: топчусь на месте, никуда не движусь, потому что не могу расстаться с прошлым.

Наконец я стала соскальзывать в сон. Перед глазами по-прежнему стояло лицо той девочки, похожей на Ханну.