Глава 8
— Ну вот зачем ты так? – Кристина сидела на круглом холодном камне и наблюдала за тем, как Ульв, орудуя новым топором, разбивает кладку дракона – одной яйцо за другим.
Как оказалось, вместе с даром от Утгарда-Локи, Ульв в некоторой степени получил и память некогда обитавших в этих пещерах Изгнанных. Точнее даже не их память, а воспоминания “Расхитителя” – именно такое звучное имя носил топор Сгурра Братобоя, которым он и убил своих братьев ради места вождя, за что и получил свое прозвище.
Вообще, история довольно неприятная и Кристина до сих пор обижалась на спутника за то, что вот это он зачем-то вспомнил и рассказал, а об ее признании до сих пор молчал. Едва ли варвар мог проявлять деликатность, ведь он даже не знал, что это такое. Смущаться – это тоже не про Ульва. Значит, оставалось два варианта: он или глухой, что вряд ли, или же Кристина не в его вкусе, поэтому и отмалчивается.
Стоило девушке только подумать об этом самом последнем варианте, как она приходила в бешенство. Ей жутко хотелось схватить воина за шиворот и вытрясти из него правду, но, в тоже время она боялась ее услышать. Вот такую, совершенно дурацкую нерешительность проявляла та, что совсем недавно сражалась с драконом.
Кристина тяжело вздохнула, причем сделала это нарочито громко, но Ульв даже ухом не повел. И ради этого бесчувственного чурбана, она лишилась своей силы? Впрочем, Ульва нельзя было за это винить, ведь Кристина так ничего ему об этом и не рассказала. Соврала, что просто излечила и все, остальное же пересказала в точности.
— Может, хоть парочку оставим? – взмолилась девушка. – Пожалуйста!
— Из твоей идеи не выйдет ничего хорошего, – Ульв опустил топор, и очередное яйцо разлетелось вдребезги. — Твари должны подохнуть! Все до единой!
— Вот ты зануда! – Кристина соскользнула с камня и встала перед мужчиной, уперев руки в бока. – Говорю же, я такое уже видела! Надо просто взять и…
-- Вырастить из змеев ручных зверушек? Чтобы приказывать им? Я ничего глупее в жизни не слышал, – опершись на рукоять топора, воин окинул спутницу насмешливым взглядом. – Как только они подрастут, то сожрут сначала тебя, а потом и всех остальных! И им будет наплевать, как там ты себя назовешь, хоть “королевой драконов”, хоть ”рожденной бурей”.
– Бурерожденной, – подняв указательный палец, поправила Кристина. – И…
Осталось два яйца.
– Ты что-то сказала?
– Ты можешь прекратить это делать, пока мы разговариваем?
– Да, – кивнул Ульв и сразу же вновь опустил топор на скорлупу у своих ног.
Осталось последнее яйцо.
– Ты же сказал, что можешь! – Кристина встала между всем, что осталось от драконьей кладки и Ульвом, широко раскинув руки.
– Ты задала вопрос. Я ответил. О том, чтобы прекратить, речи не шло.
– Да послушай же меня! Давай оставим одно! К тому же, смотри, оно светится!
– Поэтому я и оставил его напоследок, чтобы видеть остальные. А теперь – отойди, – Ульв попытался отстранить спутницу, но та вцепилась в его руку, буквально повиснув на ней.
– Клянусь, я сейчас рубану тебя по ноге, – пообещал Ульв. – И пока твоя плоть заживает…
– Я же сказал, что потратила все силы на твое лечение! Так что я просто истеку кровью, а заодно буду истошно вопить и… стой! – Кристина щелкнула пальцами и победно улыбнулась: своей практичностью и расчетливостью Ульв сам указал ей путь к победе в этом споре. – Яйцо светится и нам не придется идти в темноте, если мы возьмем его с собой! Ведь факелов-то больше нет!
– Боги с тобой, женщина! – сдался воин и, наконец, опустил оружие. – Но потом я разобью его.
– До “потом” еще надо дожить! – памятуя о значении данного слова, Кристина умышленно ушла от прямого ответа. И, пока она наслаждалась своей гениальностью, Ульв успел отойти на дюжину шагов. – Эй… ты куда?!
– К выходу, – не оборачиваясь, отозвался воин, взвалив топор на плечо.
– А как же яйцо?!
– Тебе оно нужно – ты и неси, – мстительно улыбнулся Ульв.
“Что поделать, любовь зла” – успокоила сама себя девушка. Но от новой реплики спутника, уверенность Кристины в отношении него резко пошатнулась.
– Так что таскайся с ним сама, словно курица, – хохотнул Пеплогривый.
– Надо было назвать тебя не Пеплогривый, а Дурноголовый, – тихонько проворчала Кристина, украдкой показав воину язык.
Судя по всему, эта часть пещер принадлежала ледяному змею, так как драугры сюда не совались. Стоило признать, что в отсутствие огромной огнедышащей твари и озлобленных бродячих мертвецов, прогулка по ледяным тоннелям заиграла новыми красками, приобретая специфическое очарование.
Иней под ногами весело хрустел, а эхо шагов отражалось от стен, уносясь куда-то вперед, теряясь в переплетении коридоров. Так что приобретенные Ульвом знания оказались весьма кстати, иначе отыскать путь в ледяном лабиринте оказалось бы довольно сложно.
Но, несмотря на холод, на душе у Кристины пели веселые летние птички: за ней никто не гнался, ничто не угрожало жизни, и самое главное – Ульв был с ней.
Кроме того, у девушки нашлась и еще одна радость – спасенное яйцо. Мало того, что оно служило единственным источником света в подземелье, так еще и согревало девушку приятным теплом. Размером чуть больше откормленного кота, яйцо весило около пяти килограмм и не доставляло особых хлопот при переноске, зато насыщенное синее сияние что разгоралось за шершавой скорлупой ритмичной пульсацией – завораживало.
– Смотри, какая красота, – девушка продемонстрировала спутнику яйцо. – А ты хотел его разбить…
– Я и сейчас хочу, – буркнул Ульв.
– Но оно же живое!
– Мы тоже живые, однако, змею это не мешало.
– Нельзя судить детей по поступкам родителей! Это несправедливо! – Кристина прижала яйцо к груди, словно пыталась спрятать от недовольного взгляда воина.
– Повторишь это, если тварь вылупится не вовремя и тяпнет тебя за руку?
– Ты неисправим, – в очередной раз убедившись, что спорить с упрямым мужчиной совершенно бесполезно, Кристина лишь покачала головой.
Какое-то время они шли молча, после чего девушка спросила:
– А ты точно не хочешь вернуться? Мы же победили змея, так что Эйнар…
– Эйнар может катиться в Хель, – огрызнулся Ульв. – Я не желаю больше видеть его.
– Как скажешь, – покладисто согласилась Кристина, поняв, что спутнику не по нраву эта тема.
– Между нашими племенами никогда не было вражды, – все же решил поделиться своими мыслями воин. – Но Эйнар Упрямый никогда не был нашим должником. Он вождь и должен заботиться о своем народе. Я не вправе судить его. Если мы сразимся в Поединке, смерть этого человека не принесет мне радости, кроме того, мне придется взвалить на себя бремя вождя.
– А вот голову Ацура я с удовольствием расколотил бы о ступени его же дома, а потом смеялся бы над Эйнаром, когда псы слизывали бы с пола гнилые мозги его колдуна! – оскалился Ульв.
– А нет, он все такой же, – прошептала Кристина самой себе. – Показалось, наверное.
– Но Один велел отправляться в новые земли, – воин не заметил реакции спутницы. – Нельзя пренебрегать его указом.
– Указом? – вскинула бровь девушка, вспоминая слова бога. – Я думала, он просто так это сказал.
– Один никогда ничего не говорит просто так, – Ульв посмотрел куда-то вдаль, за край освещенного яйцом змея контура. – Всеотец столь же хитер, сколько силен и мудр. Что бы он ни сказал, к его словам нужно прислушаться, иначе быть беде.
– Значит, идем на другую сторону Хребта?
– Да. – Уверенно кивнул воин. – Поглядим, что за новые земли нас ждут. В юности я много мечтал о них…
– Ого! Даже у такого как ты была мечта? – девушка оживилась. – Серьезно?
– А что такого? У всех есть мечты.
– Ну и какова была твоя? – не скрывая любопытства, Кристина даже подошла поближе.
– Уничтожить клан Морской Пены, завладеть их драккарами и отправиться в набеги по неизведанным землям!
– Эм… вполне типичная мечта для такого как ты, – Кристина разочарованно поджала губы.
– А что насчет тебя?
Вместо ответа девушка посмотрела спутнику в глаза, а потом слабо улыбнулась и покачала головой:
– Возможно, когда-нибудь я тебе расскажу.
По крайней мере, девушке очень хотелось, чтобы это было именно так.
* * *
Кристина не помнила, чтобы страдала клаустрофобией, но ей все чаще хотелось выть и лезть на стены, от нехватки свежего воздуха. Кроме того, чувство тревоги постепенно нарастало, и девушке начало казаться, что она всю жизнь проведет здесь, внизу, больше так и не увидев солнца.
К тому же, Кристине начало казаться, что кто-то наблюдает за ними из темноты. Несколько раз она даже слышала странные шорохи. Или все это из-за нервов?
Всего лишь четыре слова, но их хватило для того, чтобы былая уверенность вернулась к Кристине. Ульв никогда не подводил, и она доверяла ему полностью и безоговорочно, зачастую даже больше, чем себе самой.
Время тянулось бесконечной чередой голых стен, льда и темноты. Спутники много раз останавливались для коротких передышек и дважды, чтобы поспать. Подгоняемые желанием как можно скорее оставить пещеры за спиной, они шли до тех пор, пока усталость не брала свое. В такие минуты, Кристина просто ложилась на свой плащ и сворачивалась клубком вокруг яйца дракона, что согревало ее своим теплом. Ульв устраивался сзади и его рваный плащ служил одеялом. Вот так, среди льда и тьмы, Кристина умудрялась находить уют и спокойствие: несмотря на стеснения и невзгоды, она засыпала с улыбкой.
После второй стоянки на сон и, вроде как, завтрака, спутники поняли, что полностью исчерпали свой провиант. Вода кончилась и того раньше, так что пришлось заполнить мех битым льдом и положить сверху на яйцо змея: света стало меньше, зато люди получили пригодную для питья Кристины воду. Почему девушка рассматривала в качестве примера именно себя? Все просто: по ее мнению, выросший в диких условиях Ульв мог совершенно без вреда для собственного здоровья пить даже из лужи, тогда как желудок Кристины нуждался в более деликатном обращении.
Оставалось надеяться, что они смогут отыскать чего-нибудь съестного прежде, чем Пеплогривый решит использовать яйцо дракона для приготовления омлета. Вот так, раздумывая над собственным рационом питания, Кристина и сама не заметила, как в конце тоннеля появился новый источник света. Только когда Ульв несильно толкнул ее в плечо, девушка отвлеклась от собственных мыслей и подняла взгляд.
– Это же…
– Кажется, мы вышли.
Сначала, Кристина шла нерешительно, затем, все больше ускоряясь, она почти побежала. С каждым шагом свет становился все ближе и ближе и вот, когда над головой девушки вспыхнули тысячи звезд, она с криком полетела вниз…
Все, что успела Кристина – сильно перепугаться, когда земля вдруг ушла из-под ног. Она зажмурилась и прижала к себе яйцо, но неожиданно поняла, что не падает.
– Под ноги смотри, – повиснув над обрывом, Ульв одной рукой сжимал топор, что вонзил в ледяную глыбу, а другой удерживал ремень тощей сумки, что до сих пор моталась на плече Кристины. Именно на этом самом ремне сейчас и висела жизнь девушки.
Когда Ульв затащил спутницу наверх, то отползла от края и перевела дыхание.
– Как же хорошо, что люди в этом мире используют такие вот замечательные сумки, а не хлипкие пакетики из супермаркетов, – пробормотала она, перевернувшись на спину и поймав рукой несколько крупных снежинок, что неторопливо опускались на землю с ночного неба. – Да?
– Красота!
– Да? – Ульв не выглядел впечатленным. – Тут все почти так же, как и с нашей стороны.
– А это плохо?
– Кто знает, – беззаботно отозвался воин и достал из-за спины топор. – Давай сюда яйцо.
– Да что ты к нему привязался-то?! – Кристина спрятала ношу под плащ. – Оно мое, отстань!
– До чего же ты упрямая…
– Сам-то?! Да ладно тебе, Ульв, – взмолилась Кристина. – Оно же много места не занимает, к тому же несу его я. И ты разве забыл, как оно согревало нас своим теплом в пещере? Разве воины Волчьего племени не платят долги?
-Если и платят, то явно не детенышам ледяных змеев, – Ульв ткнул пальцем в темно-синюю скорлупу.
Отчаявшись, Кристина пустила в ход свое самое последнее и верное оружие, что применяла крайне редко – женские слезы. Поджав задрожавшие губы, она трогательно взглянула на спутника и наткнулась на суровый и совершенно бесстрастный взгляд.
– На меня не действуют ваши женские уловки. Я отлично их знаю.
– И откуда ты взялся, такой всезнающий?
– В детстве, – Ульв взглянул на звезды. – Когда Астрид была еще малышкой, я часто присматривал за ней. Тогда она показывала мне разные отрезки ткани и спрашивала – красивые они или нет. Если я соглашался, то она гладила меня по голове, а если говорил “нет” то она нападала до тех пор, пока я не соглашался. Так я постиг женскую натуру.
– Не все женщины так себя ведут! – сдвинула брови девушка.
– То есть, ты признаешь, что кладка змея опасна и позволишь мне от нее избавиться?
– Ни за что!
– О чем я и говорил, – вздохнул воин. – Можешь таскаться с ним и дальше. Пока. Но учти, как только я посчитаю, что это представляет угрозу, – Ульв продемонстрировал спутнице топор. – Поняла?
– Поняла, – скрыв улыбку и радость от очередного выигранного раунда, Кристина серьезно кивнула.
– Дай мне слово. – Потребовал Пеплогривый.
– Вот же зануда! – Кристина всплеснула руками. – Ладно! Если нам будет угрожать, о боги, опасное и ужасное яйцо, то я не стану препятствовать, и мой храбрый защитник сможет сразить столь страшного противника и превратит его в глазунью!
– И зачем нужно столько слов?
– Чтобы ты понял всю степень моего негодования! – от этого самого негодования, Кристину сейчас просто распирало, а последующая реплика спутника увеличила его степень десятикратно.
– Значит, ты зря старалась.
– Ну, знаешь ли, это просто возмутительно и… почему ты так на меня смотришь?
– Жду, когда ты, наконец, уймешься и спустишь вниз и меня и свое драгоценное яйцо. – Невозмутимо ответил Ульв.
– Но, – Кристина осторожно взглянула за край обрыва – до земли было очень и очень далеко. – И как я это сделаю?!
– С помощью крыльев.
– А… – только сейчас девушка вспомнила, что не рассказал спутнику о том, что утратила силу.
– Что-то не так?
– Понимаешь, – Кристина глупо улыбнулась и шаркнула ножкой по снегу. – Я больше не могу летать. – Вот так вот просто взяла и призналась она.
– Почему?
– Я еще не восстановилась и…
Взгляд Пеплогривого подсказал Кристине, что провести воина вновь не выйдет. Более того, насколько она знала Ульва, тот наверняка разозлится, если она попытается уйти от ответа, отшутиться или вовсе солгать. Вариантов больше не было.
– Ты умирал, – тихо ответила Кристина. – Мне не оставалось ничего иного, кроме как пожертвовать силой, чтобы вернуть тебя.
Над скалами повисла напряженная тишина, слышно было, как падает снег. Девушка еще долго смотрела на носки своих сапог, прежде чем решилась поднять взгляд. Вопреки ее ожиданиям, Ульв не злился, наоборот, он смотрел на спутницу широко открытыми глазами.
– Ты… ты пожертвовала столь многим, только чтобы вернуть меня?
– Мамочки, – девушка прижала к груди яйцо и попятилась.
Под весом драугров, скала застонала и содрогнулась. Кристина успела лишь испуганно взглянуть на Ульва и в этот миг земля ушла у нее из-под ног.
* * *
Сердце замерло в груди и перестало биться, лишая Кристину возможности не только вдохнуть, но и выдохнуть. Тело напряглось, в ожидании удара, хотя разумом, девушка понимала, что упадет совсем не скоро, а когда это случится, то ничего ей уже не поможет – слишком высоко.
Так и не выпустив из рук яйца дракона, Кристина судорожно сжала его и, наверное, едва не раздавила. Но скорлупа оказалась довольно прочной и выдержала предсмертные объятия.
Глядя, на удаляющееся небо и падающих следом за ней драугров, Кристина подумала, что очень глупо, выжить после стольких приключений и умереть, разбившись о камни. А ведь совсем недавно она могла летать.
В этот миг, уже свыкшись с мыслью о гибели, девушка не жалела о том, что лишилась силы. Она спасла дорогого сердцу человека. Сейчас Ульв остался где-то наверху. Оставалось лишь надеяться, что по их следу шли не все драугры и воин сможет расправиться с теми, кто не сорвался вниз.
Протянув руку, Кристина представила перед собой лицо Ульва и хотела коснуться его кончиками пальцев. Хотела сказать “прощай”, пусть он бы и не услышал. Закрыв глаза, девушка мысленно перенеслась в недалекое прошлое, когда они с Ульвом стояли на склоне, друг напротив друга и все, казалось, будет хорошо. Пусть это станет ее последним воспоминанием.
Распахнув глаза, Кристина увидела Ульва. Как и в битве со змеем, воин обратился к силе, что даровал ему Утгарда-Локи и теперь мчался вниз, по почти отвесной скале. Грива белоснежных волос развивалась на ветру боевым стягом, когда воин, совершая огромные скачки, прыгал с камня на камень. Взгляд светлых глаз Ульва был прикован к Кристине. По его взгляду она видела, как сильно мужчина желает ее спасти, но он же и говорил девушке, что Пеплогривый не успевает.
Полные бессильной ярости и отчаяния крик сорвался с искаженных оскалом губ Ульва, когда и он сам осознал всю тщетность своей попытки. Но воин не умел сдаваться. Совершив еще два стремительных прыжка, он протянул к падающей девушке руку, но расстояние между ними оставалось слишком большим.
Кристина тоже потянулась к Ульву, каждой частичкой своего тела, все душой, она стремилась к нему, но продолжала падать вниз. Злая ирония – сила притяжения, оказалась сильнее силы любви, какой бы она ни была.
В отчаянном порыве Кристина вновь потянулась к Ульву и вдруг ощутила приятное тепло, возникшее за спиной и стремительным, но плавным потоком разлившееся по всему телу. Все было в точности так, как когда ее обняла Христ.
Сердце Кристины гулко забилось, стремясь выскочить из груди, девушку захлестнуло необъяснимое чувство эйфории и вдруг что-то подтолкнуло ее вверх. Перестав падать, Кристина совсем ненадолго, но зависла в воздухе. Бросив взгляд через плечо, она увидела за спиной распустившиеся золотым цветком крылья, что почти сразу же начали распадаться на тысячи искр.
За мгновение до того, как девушка продолжила падать, сильная рука обвила ее талию.
– Держу! – крикнул Ульв.
С диким ревом, воин вонзил топор прямо в скалу. Закаленное древним волшебством ётунов лезвие высекло из камня сноп искр, но смогло пробиться сквозь его толщу. Оставляя за собой глубокую борозду, топор все глубже вгрызался в каменную твердь.
Сейчас, как никогда прежде, Кристина чувствовала себя живой.
* * *
Вскоре, после того, как Кристина и Ульв спустились, если можно так выразиться, с гор, погода решила испытать их на прочность: налетевшие тучи скрыли луну и звезды, и поднялся настоящий буран. Причем непогода бушевала настолько яростно, что девушка не на шутку испугалась.
Такого она еще не видела: завывающий ветер норовил опрокинуть на спину и сразу же, заходя с обратной стороны, толкал в нее, швыряясь колючими кристаллами льда. Кристина чувствовала себя тоненьким деревцем, которое раскачивается из стороны в сторону и только чудом продолжает цепляться корешками за холодную землю.
Так что едва начавшийся разговор о том, каким образом Кристина смогла, пусть и ненадолго, но призвать крылья, так и остался без обсуждения. Сначала, спутники пытались прийти в себя, после падения, а потом стало не до этого.
Плащ за спиной девушки то хлопал и развевался на ветру, будто разорванный парус, то накрывал ее с головой, лишая равновесия. Тогда Кристина останавливалась, чтобы сбросить с себя тяжелую ткань и тогда ей казалось, что пока она не двигается, снег засыпает ее ноги, поднимаясь все выше и выше.
– Да что!.. – Кристина даже поругаться вслух не смогла: стоило ей только приоткрыть рот, как туда сразу же влетело несколько льдинок, после чего ветер вырвал весь воздух – дышать сразу стало сложнее.
Спрятав нижнюю часть лица в меховом воротнике, Кристина плотно прижала подбородок к груди и только тогда сумела хоть как-то отдышаться. К этому времени у нее в волосах уже образовался целый сугроб, что немедленно скатился за шиворот, отнюдь не добавив приятных ощущений.
Благо она шла по следам Ульва, что двигался впереди и укрывал ее хотя бы частично. Каково сейчас приходилось воину, девушка и думать боялась – Пеплогривый уже принял свой обычный облик и теперь тяжело шагал, опираясь на древко топора. Пусть он и не признавался, но Кристина догадывалась, что после использования силы ледяных гигантов, Ульв слабеет. Но что она могла поделать? Буран не позволял даже оглядеться в поисках укрытия, а остановиться – значит быть погребенным заживо. Возвращаться к скалам и искать какую-нибудь пещеру тоже не казалось блестящей идеей – пещеры могло и не быть поблизости или же она могла вести вглубь гор, к драуграм.
Ульв все это понимал, поэтому упрямо шел вперед. Ветер яростно хлестал воина по лицу, теребя нечесаные волосы и бороду, но выросший среди невзгод мужчина оставался непоколебим.
Свернув с избранного вначале пути, спутники направились навстречу надежде пережить эту злополучную ночь. Они все шли и шли, а проклятый огонек, казалось, убегал прочь, радостно дразня их из-за очередного сугроба, после чего растворяясь в буране и показываясь вновь.
Но, вопреки ожиданиям Кристины, эта гонка все же завершилась. Девушка не смогла сдержать облегченного вздоха, когда она и ее спутник остановились на крылечке небольшой избушки, почти занесенной снегом. Свет, что Ульв увидел издалека, исходил из крохотного оконца с мутным стеклом, в этот час казавшимся непередаваемо уютным.
Решительно шагнув на низкое крыльцо, Ульв постучал в дверь кулаком. Это приятно удивило Кристину, ведь она всерьез побаивалась, что воин просто высадит дверь и войдет внутрь, не дожидаясь приглашения. А если кто-то станет ему перечить…
Но нет. Законы гостеприимства всегда были в почете у Волчьего племени, поэтому Пеплогривый проявлял столь чуждую ему вежливость и учтивость: когда на стук не отреагировали, он постучал снова, лишь чуть сильнее.
– Хозяева, – позвал Ульв, стараясь перекричать вой непогоды. – Буря застала нас в пути. Пустите переночевать двух путников. Мы пришли с миром, даю слово!
За оконцем промелькнула размытая тень, после чего внутри избушки лязгнул засов. Дверь приоткрылась и на пороге появилась сгорбленная старушка. Причем на вид она выглядела настолько древней, что сам Ульв годился ей даже не во внуки, а в правнуки.
– Мир тебе, добрая женщина, – Пеплогривый выглядел настоящим великаном рядом со старушкой. – Не приютишь ли нас на ночь?
– Здравствуйте, – поздоровалась из-за спины спутника Кристина, стряхивая с головы налипший снег.
– Путники? – пожилая женщина плотнее запахнулась в пушистый теплый платок и подслеповато прищурилась.
– Да, не бойтесь…
– Деточка, – старуха ощерила беззубый рот. – Я уже слишком стара, чтобы кого-то бояться и никто не сможет мне навредить больше, чем мои годы. Входите, нечего мерзнуть на пороге.
* * *
– Я даже и не знаю, как вас отблагодарить, – улыбнулась Кристина пожилой хозяйке дома.
Ее звали Ида. Она жила в этой глуши совершенно одна. Отшельница, она промышляла сбором трав и обменивала их у жителей окрестных деревень на все, в чем нуждалась.
По характеру Ида была мягкой и доброй: она не только впустила незнакомцев в свой дом и позволила им согреться у очага, но и накормила досыта. И вот сейчас, сидя на скрипучем стуле, она ласково улыбалась Кристине, расчесывая костяным гребнем свои на удивление густые и длинные волосы.
– Ну что ты, деточка, – тихо произнесла старушка, и ее морщинистое лицо немного разгладилось. – Гостей нельзя прогонять со двора. К тому же, жалко было бы, если бы такую красавицу замело снегом где-то в лесах. Да и твой спутник, – она кивком головы указала на дремлющего у очага Ульва. – Он, наверное, хороший воин, но сталь бессильна против непогоды.
– Тут вы правы, – вспомнив, царствующий снаружи холод, Кристина зябко поежилась и взглянула на мутное окошко. Темнота не позволила ей ничего разглядеть, но вой ветра был отчетливо слышен и внутри дома, так что девушка придвинулась ближе к огню и Ульву.
Видимо, в силу отшельнического образа жизни, Ида была не слишком-то словоохотлива. Она не расспрашивала Кристину, даже не поинтересовалась ее именем, а когда девушка представилась сама, лишь скупо кивнула.
– Время уже позднее. Пора спать, деточка, – Ида поднялась со стула. – Кровать у меня одна, но я могу…
– Спокойной ночи, – пожелала Кристина, но никто ей не ответил: Ульв уже спал, положив ладонь на рукоять топора, а Ида, только устроившаяся на кровати, наверное, просто не услышала тихого голоса девушки.
Вздохнув, Кристина поерзала на соломе и решила перебраться поближе к Ульву, но вдруг поняла, что дико вымоталась за последнее время – сил не было даже пошевелиться. Закрыв глаза, девушка провалилась в долгожданный сон.
Но забытье не принесло желанного облегчения и отдыха. Кристину мучили кошмары. Девушке снилось сражение, где кровь лилась рекой, а предсмертные хрипы и боевые кличи не смолкали ни на мгновение. В сече сошлись две большие армии, и каждый удар сердца оказывался для кого-то последним. Люди гибли десятками, а Кристина парила над полем битвы, наблюдая за кровопролитием и отмечая, кто из воинов сражается достойно, а кто проявляет трусость. А потом она увидела Ульва… воин возвышался на горе из поверженных противников, весь покрытый кровью и страшными ранами. В грудь Пеплогривого вонзились сразу несколько стрел, и топор выпал из его рук. Валькирия устремилась к павшему воину, но не смогла вознести его дух в Вальхаллу. Поверженный Ульв провалился в Хель…
Судорожно вдохнув, Кристина широко распахнула глаза и хотела вскочить, но, к своему ужасу, не смогла даже пальцем пошевелить. Беззвучно открывая рот и беспомощно таращась на низкий потолок все той же избушки, девушка напрягала все мускулы, но тело не слушалось ее.
Слева что-то слабо пошевелилось. Кристина скосила глаза, подумав, что это проснулся Ульв. Но то, что она увидела, заставило кровь похолодеть в ее жилах.
Воин лежал неподвижно. Сейчас его лицо по цвету больше походило на погребальный саван. Бескровные губы плотно сжались, на покрытом испариной лбу залегли морщины, а под закрытыми глазами залегли темные круги. Словно сведенные судорогой, мышцы воина вздулись, но он оставался недвижим.
И тогда Кристина увидела ее: Ида сидела на груди Ульва. Девушка узнала ее только по простой одежде, длинным седым волосам и костяному гребню. Сама же старушка полностью изменилась: ее лицо разгладилось и теперь выглядело гораздо моложе, с заостренными чертами и черными, будто бездна глазами. Алые губы разошлись и из-под них показались длинные клыки.
Ида потянулась к шее Ульва, но тут заметила, что Кристина пришла в себя.
– Не вовремя ты проснулась, деточка, – ядовитой змеей прошипела хозяйка одинокой избушки и хищно оскалилась. – Но потерпи, придет и твоя очередь…
Плотоядно облизнувшись, существо, что назвалось Идой, вновь устремилось к шее Ульва. Ее клыки уже почти коснулись бледной кожи воина и вот-вот должны были вонзиться в нее.
Но Кристина вовсе не наблюдала за происходящим, словно беспомощная овечка на бойне, что покорно дожидается своей очереди. Изнутри девушку переполняло негодование, злость и желание защитить не только себя, но и того, кто множество раз спасал ей жизнь, вовсе не заботясь о своей собственной.
С каждой секундой, контроль над собственным телом возвращался к ней, но девушка все еще была слишком слаба. И только, когда клыки Иды уже коснулись Ульва, Кристина рванулась и так сильно, как только могла, ударила неизвестное существо кулаком.
Не ожидавшая такого тварь отлетела в сторону, едва не угодив в мирно горящий очаг. Взвизгнув, она сразу же метнулась в самый темный угол, угрожающе зашипев.
– Ах ты… гадина, – Кристина с трудом поднялась на ноги.
Пальцы девушки скользнули по поясу, но она не обнаружила сломанного меча на прежнем месте. Бросив быстрый взгляд на пол, Кристина не увидела и топора Ульва.
– Как ты смогла подняться?! – негодующе проскрежетала Ида и Кристина, подняв глаза, не обнаружила ее в том самом углу. Вместо этого тварь припала уже к стене, непонятно как удерживаясь в вертикальном положении.
Хозяйка избушки врезалась в Кристину, и они обе покатились по полу. Ида, или кто она там оказалась, была чрезвычайно тяжелой. Она легко придавила жертву к земле, навалившись сверху всем своим весом. Ловкая и проворная, Ида прижала руки и ноги Кристины к полу, полностью лишив ее возможности двигаться.
Зашипев, словно рассерженная кошка, Кристина вцепилась в лицо Иды ногтями и смогла столкнуть ее на пол. К этому моменту она почти полностью восстановила контроль над своим телом, но этого явно было недостаточно для противостояния сверхъестественному существу в хоть сколь-нибудь честном бою.
Но Кристина не желала проигрывать и не важно, какой ценой, но она жаждала вырвать победу, а вместе с ней и густые космы проклятой старухи. Не дожидаясь атаки твари, Кристина напала сама и вцепилась в волосы Иды.
То, что произошло дальше, на миг обескуражило девушку: странное существо взвыло не своим голосом, стоило рукам Кристины сомкнуться на мягких локонах. Ида начала извиваться, словно испытывала нечеловеческую боль, а на ее темных глазах даже выступили слезы.
– Нет, – взвыла она. – Прошу!
– Это тебе за Ульва, тварь! – шагнув в сторону очага, Кристина дернула изо всех сил, одновременно подставляя подножку подавшейся вперед Иде.
С воем хозяйка избушки влетела в пылающий очаг и ее волосы вдруг вспыхнули, не хуже сухой соломы. Выскочив из огня, Ида, продолжая орать, как ненормальная, бросилась на Кристину, но не сделала и двух шагов: с уханьем тяжелая кочерга обрушилась на ее голову с отвратительным хлюпающим звуком и пробила череп.
Подняв к лицу дрожащие руки, Кристина перевела на них отсутствующий взгляд: она смогла, она сама победила настоящее чудовище и спасла не только себя, но и Ульва!
Встряхнув головой, девушка вскочила и поспешно отшвырнула от очага близлежащую солому – не хватало еще, чтобы дом загорелся. После этого она склонилась над Ульвом и припала к его тяжело вздымающейся груди.
– Я здесь, – прошептала девушка, взяв руку воина в свои ладони. – Я с тобой.
Золотое сияние вспыхнуло вокруг Кристины, окутав ее с головы до ног и перейдя к Ульву. Крохотные искорки впитались в кожу мужчины, и она приобрела здоровый цвет, избавившись от мертвенной бледности. Дыхание Пеплогривого выровнялось, а на щеках появился румянец.
Несколько мгновений Кристина ошарашено взирала на деяние рук своих, а потом ощутила небывалую слабость и головокружение. Она почти мгновенно лишилась чувств, без сил упав на грудь спутника.
