Глава 9
Непокорная душа

Не теряя времени, мы тут же отправились обратно на холм Пендл. Лиззи не терпелось скорее оказаться дома и выяснить, что это за кожаное яйцо.

Мы вернулись далеко затемно, но, несмотря на мучившее ее нетерпение, ведьма не могла сразу приступить к делу. Сначала она должна была сообщить клану об успешном выполнении задания – убийстве ведьмака. Я заметила, что в своем рассказе она не упомянула о загадочном предмете, который скрывался под половицами, – его она приберегла для себя. Лиззи была одной из самых могущественных ведьм и умела скрывать свои секреты даже от провидцев.

На следующий день, когда наступили сумерки, Лиззи наконец принялась за работу. Она взяла самый большой котел, который всегда стоял возле задней двери дома, и приказала разжечь под ним огонь и на три четверти наполнить его водой. Меня ожидали полчаса нелегкого труда – пришлось таскать ведра с водой из колодца в глубине сада. Когда вода начала закипать, я отошла назад, и ведьма приступила к ритуалу.

Она поставила рядом с котлом деревянный стул, уселась на него и, не отводя глаз, принялась смотреть на пар, который поднимался от кипящей воды. Потом Лиззи кинула в воду пальцы Джейкоба Стоуна: каждый с брызгами булькнул в воду и опустился на дно. Я наблюдала за происходящим издалека: ведьма начала бормотать заклинание, добавляя в котел горстки сухих трав и растений.

Во время таких ритуалов Лиззи обычно объясняла, что она делает и зачем добавляет в котел те или иные травы, но сейчас ее не заботило мое обучение и она не хотела отвлекаться. Впрочем, я и так уже знала названия и свойства большинства растений. Самая важная часть ритуала должна была наступить, когда плоть размягчится и отстанет от костей – тогда Лиззи попытается вызвать дух старого ведьмака и заставит его все рассказать.

Уже темнело, но Лиззи не стала зажигать свечу, и вскоре я поняла почему. В котле появилось слабое свечение; оно становилось ярче и ярче, и вот я уже могла разглядеть лицо ведьмы – ее рот искривился, глаза расширились и закатились так, что не было видно зрачков. Она бормотала заклинание все быстрее и быстрее. Вода бурлила и пенилась, и вдруг на поверхность всплыли два белых предмета, похожих на веточки без коры, – это были большие пальцы Джейкоба.

Через пару мгновений кости пропали из виду, но не потому, что утонули. Из котла поднялось огромное облако пара и, превратившись в грозовую тучу, взмыло на высоту крыши. Оно засверкало, и я уже подумала, что сейчас увижу молнию, но вместо этого в облаке появились очертания лица – совсем недавно я видела, как эти мертвые слепые глаза смотрели на луну.

Это был дух Джейкоба Стоуна.

Мне сразу же бросилось в глаза, что старик был совершенно спокоен. Он молча и без тени страха смотрел на Лиззи.

Я впервые увидела, как вызывают дух умершего. После смерти большинство людей проходят через Лимбо, а потом отправляются либо во Тьму, либо в Мир Света – в зависимости от того, как прожили жизнь. Те, кто идет к Свету, находят путь за несколько дней – вот почему Лиззи так спешила начать ритуал. Если она успеет вызвать дух, то сможет попытаться заключить его в ловушку в Лимбо и заставить страдать, чтобы добиться желаемого.

Джейкоб Стоун был ведьмаком и отлично знал, на что способна такая ведьма, как Лиззи. Он мог навечно застрять в Лимбо, но, как ни странно, не боялся.

– Теперь ты мой, старик! Ты сделаешь все, что я велю, – крикнула Лиззи. – Ответь на мои вопросы, и я тебя отпущу. Все очень просто. – И она перешла к делу: – Что это за кожаное яйцо, которое я нашла под половицами на чердаке у тебя дома? Для чего оно нужно? Что с ним делать?

– Я ничего тебе не скажу, – тихо ответил дух Джейкоба Стоуна. – Всю свою жизнь я боролся с Тьмой и помогал хорошим людям Графства. Почему после смерти я должен поступить по-другому? Я не буду помогать тебе и тебе подобным – ни за что!

– Дело твое! Тогда я заставлю тебя страдать. Причиню тебе такую адскую боль, которую ты не сможешь вытерпеть!

– При жизни я частенько испытывал боль. Помучаюсь еще, ничего страшного!

– Думаешь, ты сможешь, старик? Ты помнишь, как в последние месяцы у тебя болели колени? Так сильно, что ты стал хромать. Эта хворь от долгой жизни в холодном и сыром Графстве. Суставы начали гнить, и будет только хуже. Чувствуешь?

– Я дух! У меня нет тела и коленей! – крикнул Джейкоб Стоун. – Я ничего не чувствую! Совсем ничего!

Лиззи снова произнесла заклинание, и выражение его лица изменилось: морщины на лбу стали глубже, лицо перекосилось – несмотря на храбрые слова, ведьмак, похоже, испытывал страшную боль.

– Теперь ты уже не так уверен, правда? – злорадно спросила Лиззи. – Твои кости начинают крошиться, колени разрушаются. Нестерпимые муки! Ты больше не можешь терпеть эти страдания!

Джейкоб Стоун вскрикнул, лицо исказила гримаса боли, но он ничего не ответил. Лиззи напевала заклинание еще несколько минут – она явно не ожидала от старика такого сопротивления. Внезапно в порыве ярости ведьма указала на дух и топнула три раза ногой.

– Я вонзаю тебе в правый глаз раскаленную иглу! – воскликнула она. – Чувствуешь, как она все глубже и глубже входит в него, дюйм за дюймом? И проникает прямо в мозг! Ответь на мой вопрос – боль прекратится и ты отойдешь в мир иной!

Дух ведьмака закричал, и я увидела, что из его правого глаза заструилась кровь, стекая вниз по правой щеке и капая с подбородка. Но он по-прежнему не сказал ни слова.

Зрелище было ужасным – перед нами был дух, но он чувствовал боль. Мне стало жаль бедного старика, и я хотела уйти, чтобы не видеть его мучений, но не посмела – тогда ритуал прервется, ведьма разозлится на меня и накажет чем-то похуже спрогов.

Лиззи сосредоточилась, стараясь сломить волю духа, но ничего не получалось. Рот ведьмы искривился, пальцы сжимались и разжимались – она теряла силы и могла читать только короткие заклинания. Пытка длилась лишь десять или двадцать секунд подряд – а затем Лиззи приходилось останавливаться и отдыхать.

Сердито вздохнув, она принялась расхаживать взад-вперед перед котлом с закрытыми глазами, будто глубоко задумавшись.

Сейчас Джейкоб Стоун выглядел уверенным и безмятежным: боль отступила, и он смотрел на ведьму со спокойствием и отвагой. Внезапно Лиззи остановилась, и ее лицо расплылось в хитрой усмешке.

– А ты оказался крепким орешком, старик! – сказала она. – Вижу, ты можешь выдержать любые страдания. Но что, если я причиню боль кому-то другому? У тебя есть семья?

– Я никогда не был женат, – ответил он. – Ведьмак не должен отвлекаться на женщин. Всю жизнь он посвящает своему ремеслу – своему призванию. Его семья – люди Графства!

– Но ты седьмой сын седьмого сына, так что у тебя должны быть братья или сестры! А у них, конечно, есть дети. Что если я причиню боль твоему племяннику или племяннице? Уверена, ты расскажешь все, что знаешь, лишь бы избавить ребенка от страданий.

Дух улыбнулся.

– Тебе опять не повезло, ведьма, – ответил он. – Я был седьмым – и самым младшим. Когда я был еще ребенком, наш дом загорелся и вся моя семья погибла. Отец отнес меня в безопасное место, а позже скончался от ожогов. Так что ты не сможешь причинить вред моей семье!

– Разве речь только о твоей семье, старик? – усмехнулась Лиззи. – Подойдет любой ребенок. Чтобы спасти его от боли, ты скажешь мне, что я захочу.

Дух ничего не ответил, но на его лице мелькнула тень беспокойства – ведьма попала в точку. Лиззи засмеялась диким злобным смехом и забормотала что-то себе под нос. Лицо тут же исчезло, а облако над котлом рассеялось в ночном воздухе.

– Он в ловушке, пока я его не освобожу, – сказала мне Лиззи. – Завтра мы должны поймать ребенка – может, и не одного, – и тогда ведьмак точно заговорит. Теперь иди приготовь мне ужин, да поживее!

Я пошла в дом и сделала так, как приказала Лиззи, радуясь возможности убраться от нее подальше. Развитие событий мне совершенно не нравилось. Я знала, что Лиззи убивала детей и забирала их кости, но когда она произнесла это вслух, у меня предательски засосало под ложечкой. Если она будет использовать детей, чтобы заставить ведьмака говорить, бедняжки обречены – она их просто убьет.

После ужина ведьма велела мне убрать тарелки и как следует вымыть стол. Когда он подсох, она внимательно его обнюхала.

– Ты славно поработала, девочка, – сказала она наконец. – Но будь осторожна – одно грязное пятнышко может все испортить.

После этих слов Лиззи принесла из тайника в своей комнате кожаное яйцо и положила его в центр стола. Сев на стул, она облокотилась о стол и долго пристально разглядывала странный предмет: ведьма не двигалась, и я слышала ее дыхание. Она несколько раз принюхалась, пустив в ход все свои способности, чтобы выяснить о яйце как можно больше.

У меня появилось дурное предчувствие. Я была уверена, что в яйце таится опасность, и мне даже не хотелось находиться с ним в одной комнате.

– Что там внутри – вот что нам нужно узнать, – пробормотала Лиззи, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. – Но, чувствую, это будет не сегодня… – Она вздрогнула. – Бывают такие дни, когда лучше не копаться в тайнах и не торопить события. Если мы его разрежем, то можем все испортить. Но есть и другие способы… Я подумаю еще немного и посмотрю, что можно с этим сделать.

Мне казалось, что это кожаное яйцо лучше вообще не трогать – но разве с Лиззи поспоришь? Как я могла ей помешать?

Наконец прекратив бормотать, Лиззи бережно взяла яйцо и, прижав его к груди, отнесла обратно в тайник. Я не знала, радоваться или огорчаться. Мне тоже было любопытно, что там внутри, но от яйца исходила опасность. Лучше оставить его в покое – это я знала наверняка.