Часть 11
Узкая улочка свернула один раз, второй, и вот в нос Хаука ударил знакомый, дурманящий аромат хлеба. Вместе с запахом вспомнился вкус, и уже изрядно проголодавшийся желудок дал о себе знать совершенно не уместным ворчанием. Увы, слишком громким в тишине их небольшой компании.
Разговор не вязался, да.
Но шли они совсем недолго. Во всяком случае, молчание не успело стать неловким, и нарушать его пока не хотелось. До этого момента, конечно.
Только смех Дэрри вовсе не был обидным. Не дергал за хвост упрямую гордость, не заставлял краснеть от стыда, даже смущение — и то куда-то делось, уступив задорному веселью. Этот смех был теплым и действительно родным. Хаук сначала думал, что «внук» — это просто неуклюжая шутка, но за первые же минуты общения та уверенность куда-то делась. Почему-то рядом с Дэрри вовсе не было неловкости или желания ставить шипастые стены. Из-за Джея? Или все же сам Дэриэн Райс оказался таким человеком, который запросто может стать «своим» — стоит лишь захотеть?
А тем временем запах становился сильнее, и когда они замерли у невысокой декоративной ограды, скорее просто обозначающей участок, чем защищающей его, заполнил всю улицу.
— Добро пожаловать! — Дэрри толкнул калитку – такую же условную, как сама ограда – и с белозубой улыбкой пригласил внутрь. – Пекарня Райса рада приветствовать дорогих гостей!
– С каких пор ты любишь эти кривляния? — фыркнул Джей, делая шаг на усыпанную крупными камушками тропинку. — Пекарня, да?.. Кто бы мог подумать.
– Не ворчи, тебе не идет! Вон, учись у Хаука – сразу видно: парень тут впервые и в полном восторге! А уж когда попробует мой хлеб…
— Я давал ему.
– Что?
— Хлеб. В Городе Новичков дал попробовать.
-- Ну, не мой же, – пожал плечами Дэрри и подтолкнул открывшего было рот Хаука вперед. – Мой с той фигней не сравнится. Хотя мука там моя, чтоб ты знал. Крупные официальные поставки той гостинице неинтересны…
– И как? Окупается?
– А то! Один заказ – считай, участок оплачен. Остальное у меня своё – от фонда давно откупился. Хотя, уверяю, местные всегда найдут, за что драть деньги.
На это Джей только фыркнул и первым зашел в гостеприимно распахнутую дверь. Остановился, будто споткнулся, и тут же замер, как вкопанный. Хаук едва не влетел ему в спину:
– Эй, ты чего?
Правда, вопрос потерял свой смысл, еще не успев отзвучать. Хаук уже увидел «чего». Уже понял и предпочел замолчать. Только тихо отошел в сторону, позволяя войти негромко кашлянувшему сзади Дэрри.
– Может… выключить? – неуверенно предложил он, остановившись за спиной Джея. Но тот даже не ответил. Просто смотрел перед собой, жадно, будто пытался запомнить раз и навсегда до мельчайших деталей всё, что увидел.
Или вспомнить, ведь когда-то был частью каждого запечатлённого момента.
Фотографии.
Совсем немного, но большие, цветные и яркие.
Под проекторы была отведена целая полка, и изображения занимали всю стену. Разных размеров. На разной высоте. Каждое четко на своем месте, иногда чуть перекрывая друг друга, но совсем не мешая.
На той, что была ближе всего, Хаук с трудом узнал Джея – еще мальчишку лет, может, восьми-девяти. Без очков и с нормальными серыми глазами, вовсе не в форме «внешнего», он стоял рядом с каким-то мужчиной. Форма стрелка, знакомые очки на шее, видимо, не переданные еще… сыну? И мелкая, едва читаемая надпись на нашивке: Джей Фолк. Не Расселл.
Чуть выше – снова дети. Молодой еще Дэрри разнимает двоих мальчишек. У Джея, его Хаук узнал теперь сразу, разбита губа, у второго уже наливается цветом здоровый фингал. Вглядевшись в смутно знакомые черты, Хаук с удивлением узнал Кастиэля. Вот оно, доказательство нежной дружбы с ранних лет.
А по другую сторону еще фотографии. Со свадьбы. На каждой из которых улыбки, полные такого счастья, что у Хаука заныло в душе.
Мэй была… Красива. Но не такой красотой, на которую истекают слюнями в барах. Теплые зеленые глаза, короткие черные волосы, едва закрывающие уши, улыбка. Особенная улыбка. От неё становилось тепло даже тут, за гранью фотографии. Хаук знал, что Мэй была медиком, но легко угадал бы это и так. Люди с такой улыбкой просто не могут отнимать жизни. Пусть даже тварей. Только спасать.
Наверное, в такую девушку нельзя не влюбиться.
И Джей рядом с ней был совсем другим. Счастливым. Таким его вряд ли еще хоть кто-то увидит.
А ближе всех к стене не то фоном, не то чем-то большим – огромная фотография отряда.
Хаук почувствовал, как и без того сжатые кулаки сжимаются крепче. До дрожи. До судороги. Он уже слышал о каждом из этих людей, но теперь смог их еще и увидеть. Живых. Счастливых. Всех девятерых – «К-9» не зря когда-то коротко звали «Девяткой». Но о том, что перед ним легендарный отряд, Хаук даже не думал.
Он смотрел перед собой и холодел от осознания увиденного. Слишком страшная картина: последний оставшийся в живых и вся память о тех, кто был ему дороже жизни. Тех, от кого остался лишь тихий шепот из прошлого, навсегда пойманный, запертый во времени объективом.
И Джей. Живой перед лицами ушедших. Живой вопреки даже собственной воле.
Пожалуй, теперь казнь Ферро виделась не жестокой и не страшной. Даже слишком мягкой. Хаук не мог судить прошлое, не знал, было ли то случайностью или прихотью, но и простить тоже не мог. Ни Ферро. Ни саму Пустошь.
– Нет… – наконец хрипло отозвался Джей, разбивая показавшуюся вечной паузу. – Я в порядке… Я буду в порядке… Мастер? – вопреки собственным словам, Джей весь окаменел, совсем опустил голову так, что глаза закрыла непослушная челка. – Если… Если один стал призраком, какой шанс, что призраками стали… все?
– Что? – Дэриэн вздрогнул, силой развернул ученика к себе, вглядываясь в лицо. В голосе уже звучал живой, неподдельный страх: – Кого ты встретил, Джереми? Когда? Какого же черта ты не дал о себе знать за эти проклятые пять лет?!
Короткий ответ прозвучал спустя долгую вечность. Почти беззвучно. Хаук его и так уже знал. И теперь точно был лишним.
Джея хватило на пять лет.
На пять страшных лет чего-то, что вряд ли кто назовет жизнью. Но невозможно держаться вечно. И Дэрри, наверное, лучше всех знал, когда на самом деле Джей дошел до предела. Он коротко велел Хауку ждать в гостиной, сказал, что вот-вот придет Лиза, и буквально за шкирку потащил Джея наверх.
Скоро все будет в порядке. Иначе и быть не может, ведь этот Дэрри единственный, кто способен что-то изменить, справиться, спасти. Но для этого ему самому придется пройти сквозь всё, что Джей держал в себе столько лет.
* * *
5 лет назад
Черный замок, второй этаж
– Всем стоп, – Джереми Расселл поднял руку, останавливая отряд. Прислушался, кивнул сам себе и развернулся. – Для первой разведки этого хватит, мы возвращаемся.
«Возвращаетесь?! – постоянно висевший на связи Ферро ответил быстрее родного отряда. – Уговор был не такой, Расселл! Вы едва исследовали второй этаж. Второй из пяти! И ты уже поджал хвост?!»
– Можешь подняться сюда сам, Жак, – фыркнул Джереми. Отряд уже перестроился, вернулся на тропу, с которой только что сошел, чтобы проверить единственную относительно безопасную лестницу. – Мы, так и быть, подождем вас у входа.
«Не дорос хамить мне, мальчишка! Или «Девятка» не способна справиться с простейшей работой?»
– Раз тут так просто, с чего элита Империи прячется за нашими спинами?
«Слушай сюда, шавка…» – прорычал наушник, но Джереми отключил звук и шепнул своим:
– Тихо!
Ферро наконец заткнулся. Смолкли и вечные смешки двойняшек. Отряд снова перестроился, пряча в центре тех, кто не сможет за себя постоять. По команде принялся отступать. Медленно. Мягко. Беззвучно. Огромная библиотека погрузилась в привычное ей молчание, будто людей здесь никогда не было.
Полки с обманчиво-целыми корешками книг – возьми одну и осыплется песком; изъеденные временем и тварями деревянные перекрытия, перила, столы и скамейки… Где-то они обвалились, и останки прошлого лежали там бесформенной грудой.
Только под вуалью светящейся синим паутины можно было найти неповрежденные вещи. На них не было даже пыли. Джереми не сомневался, что под тонкими нитями все сохранилось как нужно – прекрасный подарок любому искателю. Но тронешь хоть одну, попрощаешься с жизнью.
Страж Черного Замка – гнездо пауков. Впервые за всю свою жизнь Джереми Расселл встретил Стража, существующего как множество тварей, объединенных единым разумом. Сейчас он был спокоен. Небольшие, с ладонь, пауки бродили по верхним этажам, будто топили в вязком предчувствии неминуемой беды, но пока не спускались. И Джереми знал: так будет до тех пор, пока неподвижна паутина. Здесь, на проигравших времени нижних этажах, Стражу нечего было хранить, нечем питаться и нечего защищать. Это место стало прибежищем совсем иных тварей. Тех, кому было позволено тут находиться.
И человек, само собой, в число желанных гостей не входил.
Черный Замок – огромная древняя библиотека. Перед её входом когда-то красовался целый мир: многотонная статуя в виде глобуса, заключенного в несколько колец. Каждое из них что-то символизировало, каждое украшала цитата, но Джереми больше ничего не запомнил, хотя Мэй рассказывала интересно и её всегда стоило слушать.
Сейчас этот глобус был надежно спрятан под толщей песка вместе с этажами, которые когда-то считались первыми. Туда Джереми соваться был не готов. Пускай там не было стража, но под Замком дремало что-то, с чем отряду встречаться определенно не стоило. Ферро, конечно, пытался возмущаться, но заткнулся, как только Джереми напомнил, кто здесь кто.
Пока еще вежливо.
Второй этаж встречал неприветливо. Даже самая безопасная из лестниц обернулась смертельной ловушкой, где импы потеряли двоих. Джереми едва смог вытащить еще одного и коротко приказал Ферро прикрывать отход. Несыгранные глупые имперские только мешались под ногами дышавшему в одном ритме отряду. Там, наверху, они бы точно обрекли всех на гибель. Но внизу, где пустыня еще не превратилась в безраздельные владения Стража, отряд имперских стал прекрасными прикрытием. Занять позицию и четко действовать по данным инструкциям умел каждый из них.
Даже Ферро.
Ферро, которому Джереми до сих пор не хотел доверять свою спину вопреки логике и необходимости. Что-то внутри предупреждало, заставляло держаться подальше от этого человека, следить за ним, не отрывая глаз. И до сих пор душа леденела от осознания, что даже Мэй не удалось уговорить остаться в городе. Никого не удалось.
Эта миссия – приказ совета Командующих. Эту миссию должен возглавить Джереми Расселл. Так решило большинство. Остальному отряду соваться не стоило. Джереми смог выбить право выбора хотя бы для них. Остальные впервые послали его приказ к чертям. И сам Джереми впервые ничего не смог с этим сделать.
Тишина вокруг сгущалась, другом сидела на плечах, помогала ловить чужие ей звуки. Кто-то крался к отряду. По лестнице, но не по ближней. Чуть дальше, за поворотом. Кто-то, кого едва цепляло чутьё, но в то же время слишком похожий на Стража. И Джереми невольно торопил своих. Назад, к лестнице. Под прикрытием имперских они выиграют достаточно времени и смогут выбраться под палящее солнце пустыни.
Черный Замок, первый этаж
– Да чтоб тебя, мелкий ублюдок! – сквозь зубы прошипел Ферро и выкинул зажатый в кулаке камень куда-то в стену. Уже пятый. Или шестой? Сидящий рядом Нэд вздрогнул, весь съежился и снова принялся недовольно ворчать:
– Командир… Расселл велел ничего тут не трогать…
– Расселл велел, – новый камень полетел туда же назло. – Разуй глаза, Нэд, мальчишка перестраховывается! Должность, тьфу, обязывает!
– Он Командующий.
– Он мальчишка, которому дали слишком много власти! Или ты тоже считаешь, что нас вести должен именно он, а не я?!
– Я не сомневаюсь в ваших навыках, командир. Но так открыто пренебрегать прямым приказом…
– Нэд! Будь здесь что, мы б так спокойно не отсиживали задницы уже второй день, пока легендарная, мать её, «Девятка» гуляет этажом выше. Ты их слышал? Нет, ты их слышал?! «Для разведки этого хватит, мы возвращаемся», трусливый идиот!
– Он Командующий. И не первый год.
– Знаешь, что, – Жак Ферро хмуро посмотрел на своего зама и кивнул в сторону растянутого по коридору лагеря, – шел бы ты… пообедать.
«Он Командующий» – слушать это Ферро надоело еще в тот день, когда пришел приказ. Глупо спорить с важностью экспедиции в Черный Замок. Глупо спорить, что для столь важной миссии нужно отобрать правильных людей. Лучших из лучших. Глупо спорить и с тем, что выбрали именно его. Но «К-9»? Более того, ставить в лидеры щенка-недомерка из вольных, когда есть он, Жак Ферро, бесспорно проявивший и зарекомендовавший себя даже перед императором?
Этого Ферро понять не мог. Не смог и смириться. А уж когда Расселл взялся диктовать свои условия, будто перед ним не профессионалы Империи, а желторотые новички, Ферро понял, какую ошибку совершил совет.
Ничего, возвращаться «К-9» будет наверняка напрямую, без задержек на разведку, сбор и отправку данных. А значит, через пару часов они будут здесь. И тогда Жак Ферро покажет и проклятому Расселу, и своим людям, что почем в Пустоши. И чем профессионал отличается от щенка в погонах.
Ферро давно убедился, что звание Расселла какое-то недоразумение. И пусть Система сто раз диктовала законы, она была машиной. Программой. Кодом. А код не может быть идеален – он написан людьми.
И здесь, в Пустоши, человек обязан уметь понимать, что ошибка, а что нет. Иначе его путь будет оч-чень недолог.
Рассел ошибался слишком много. Как оказалось, ошибались и искатели. Черный Замок – смертельная ловушка? К нему даже не подойти? Черта с два. Вот они, тут, сидят как у себя дома, и что-то даже Страж не торопится показать свои зубки.
Очередной камушек глухо стукнул о стену и отскочил в кучку таких же. За все время дежурства их там скопилось немало. В другом месте Ферро бы не рискнул трогать стены, но «жуткий-ужасный» Черный Замок молчал. Молчало чутьё. После той стычки у лестницы к ним вообще никто не совался, что на фоне всех пугающих сказок раздражало лишь больше.
У страха глаза велики.
Вольным бы поучиться у солдат Империи держать себя в руках и не делать поспешных выводов.
Новый камушек, последний из ближайших, снова тюкнул стену, но в этот раз упал не один. Ферро вздрогнул, приметив лишнее движение, схватился за винтовку, но поднимать тревогу не спешил. Всего-то посыпалась древняя плитка. Здесь, в этом заброшенном и забытом месте, все время что-то осыпалось, ломалось, шуршало…
Ферро побуравил взглядом выцветший от времени осколок, на всякий случай всмотрелся чуть выше и чуть не подпрыгнул от голоса в наушнике:
«Эй, Жак, за нами Страж. Готовьте двойную стену и прикрытие, снимайте лагерь. Мы будем через десять минут».
– Понял тебя, – негромко ответил Ферро, так и не отведя взгляда от стенки с отколотой плиткой. Там, мерцая едва заметно и даже не споря с тусклым светом фонарей, виднелась синяя паутина.
– Подъем, все подъем! Сворачиваемся! Три минуты!
Небольшой лагерь встал весь разом. Ферро знал, что его людям понадобится куда меньше, но пугать раньше времени не хотел.
– Жерар! Что с последней передачей данных?
– Еще ноль-семь процента.
– Время?
– Трех минут хватит. Я ускорю, если надо.
– Отлично. По завершении оборви связь и закрой сигнал.
– Но «Девятка»…
– У них на хвосте Страж, мы будем мешать. Перекрываем эту лестницу, идем к выходу! Они пройдут выше, по другой.
Жерар и двое механиков кивнули, принимаясь за работу.
Нэд не сдвинулся с места, глядя прямо в глаза. Но говорил тихо, так, чтоб было слышно лишь им двоим:
– Он ведь не то сказал, Жак.
– Не то.
– Его план рассчитывает на наше прикрытие. Мы не можем тут бросить целый отряд.
– Мы не можем тут бросить добытые с таким трудом данные. Открой глаза: на лестнице с обычными тварями мы потеряли двоих. Нас осталось семеро с ослабленной обороной и без щитов. А мальчишка спровоцировал Стража. Ты прости, Нэд, но я предпочту сохранить ваши жизни и то, что удалось добыть «Девятке». Да и… – Ферро позволил себе грустную улыбку, – ты сам говорил, он Командующий. Будем верить, что все же не за цветные глаза. Я отдал приказ. Подчиняйся.
Нэд бросил взгляд на уже перегороженную двойной стеной лестницу и ушел прочь. Только бросил через плечо:
– Как вернемся, вычеркнешь меня из отряда.
Черный замок, второй этаж
У лестницы вниз
– Лидер! – В голосе Клэр, и без того рвущемся от сбитого бегом дыхания, звенело отчаяние. – Ферро оборвал связь! У меня закрытый сигнал от Нэда: они уже перекрыли лестницу! Ушли!
– Мразь, – коротко выплюнул её брат.
Джереми только скрипнул зубами. Злость подождет – сейчас нужно найти новый путь:
– Макс! Ведешь отряд ко второй лестнице, через крыс. Ты должен пробиться! – Мальчишка коротко кивнул и ускорился, занимая место впереди. Тропу к лестнице исследовали одной из первых, безопасной её не назвать, но быстрый Макс сможет пробить дорогу через логово крыс. Остальные пройдут на скорости, твари не успеют опомниться.
Крысы – лучшее, что можно встретить в проклятой библиотеке.
– Мэй, Клэр! Держим вашу скорость, рассчитывайте силы!
Связной и медик, еще и девушки, – самые слабые в отряде. Всегда в центре, всегда под защитой, они не смогут выдержать получасовой бег на скорости, привычной остальным. Отряд замедлится.
Отряд нагонят.
Еще поворот – и фора кончится. Придется бороться за каждый миг.
– Макс! Пройдете крысятник, возьми левее! Там второе гнездо! Пусть смахнутся за территорию. На лестнице помни про плесень!
– Мастер? – мальчишка не выдержал, перебил. Понимал: ему не просто так объясняют дорогу. Хорошо, что до Мэй доходит медленнее.
– Первый этаж легче, ты справишься!
А темное нечто за спиной становилось все плотнее. Чутье давило, душило, брало душу в тиски, гоня прочь от тварей. Удерживать нужную скорость становилось все сложнее – ноги сами рвались вперед. Джереми не нужно было даже оглядываться, перед внутренним взором и так стояли десятки тысяч мелких лап. Подвижных. Цепких. Прыгучих. Конец коридора, поворот, задержка у серой клубящейся дымки – её не пройти на бегу – и те пауки, что на потолке, смогут прыгнуть, достанут.
Первую лестницу отряд уже проскочил.
– Финни, времянку! Рон! Михаэль! Не удержит – наш выход! – и добавил тише: – Простите, без вас никак.
Джереми Расселл предпочел бы остаться один, выиграть время, столько, сколько нужно его отряду. Но Страж не мелочь пустыни и даже не местные крысы. В Замке почти все устойчивы к красным, многие – к белым. Два-три выстрела на одного паука –это много. Чтобы сдержать такую толпу, нужны щит и меч, тогда будет шанс.
Но выбраться им троим не удастся.
– Джерри! – Мэй поняла. Успела сказать еще что-то, но её слова заглушил грохот из ближайшего зала. Часть потолка обвалилась, в лицо ударили пыль и песок вперемешку с зелеными спорами. Без всяких приказов весь отряд поднял маски.
Снова грохот, уже дальше. Нечто огромное спешило уйти с пути пауков. Местные твари, кто поумней, боялись Стража не меньше, чем люди, и бежали прочь.
– Эй, Джерри! – проклятые пауки даже не заметили времянки, смяли, что тот туман. Рон на ходу проверил верный клинок, ему тут же подмигнуло ядро, разлилось энергией по каналам широкого лезвия. – Спасибо, что тогда вытащил! Этой отсрочке в пару лет… Я искренне рад!
– Нашел время!!!
– Эй, Джерри, – обычно молчаливый Михаэль замер рядом и развернулся к врагу. Первый белый луч уже сбил с потолка самого резвого паука; Макс, не обращая внимания на вопли, силой тащил Мэй вперед. – Ни ты, ни твои дети, ни твоя жена не останутся тут, ясно? Придет время – свидимся.
– Чт… – прежде, чем Джереми успел хоть что-то ответить, сильный удар выбил воздух, отшвырнул далеко вперед. К остальному отряду. Притормозивший Финни помог подняться, потянул за остальными, как Макс тащил Мэй.
Сзади завязался бой.
– Они… дело говорят! – двойняшки в один голос уговаривали Джереми, уговаривали себя, молили остальных идти вперед, не оборачиваться, не возвращаться. – Ты столько раз спасал наши шкуры, лидер! Пора бы и нам поработать!
Молча оборвался канал Михаэля.
«Да хер вам, гниды! Я порезвее буду!» – Рон. Рон действительно был резвее. Долговязый, гибкий, не то что двухметровый «шкаф» Михаэль. А еще шумный.
Рон ушел вовсе не молча. Успел надрывно прокашлять последнюю шутку, признаться Клэр, пожелать удачи. За какой-то черт извиниться.
От этого Джереми Расселл не мог отмахнуться, как от ярости или страха. И вернуться не мог. Столько раз грудью вставая на защиту других, он знал: оглянется – и его не простят. У него нет права отказаться от подарка ценой в родную жизнь.
И все, что он мог, – это вытащить остальных. От «Девятки» осталось пятеро. И еще Кас, которого, хвала Пустоши, этот чертов поход не коснулся.
Черный замок, между первым и вторым этажом
Бой на лестнице
Клинки и скорость Макса расчищали путь. Безошибочно находили цель. Уничтожали тех немногих, что встали на пути, за считанные мгновения. Джереми сдерживал остальных. Пусть его выстрелы не могли избавиться от тварей за раз, раны-то им наносили. Отвлекали, слепили, замедляли. Джереми не первый раз работал поддержкой для своего ученика, с легкостью предсказывал каждое его движение, каждый следующий шаг и не позволял тварям замедлить отряд ни на миг.
Потому что со смертью Рональда этого мига у них больше нет. Фора, добытая такой огромной ценой, таяла. Твари нагоняли. Но вот закончилась последняя прямая, и остатки отряда буквально вылетели в просторный холл. Эта лестница была не такой огромной, как главная, и твари смогли захватить её всю.
Одна тварь.
Не тварь совсем – растение, хищная плесень, готовая сожрать каждого, кто посмеет её коснуться. Где-то между этажами, под самой лестницей, пряталась огромная, ненавидящая свет туша корня. Порожденная ею липкая плесень работала, что паутина: наступишь – дашь сигнал – окажешься в пасти.
Но Джей и подумать не мог, насколько близко в этот раз был корень к своей ловушке. Обычно они живут глубже. Обычно есть хотя бы секунды, чтобы вытащить невезучих: избавиться от намертво прилипшей одежды или попросту сжечь. Плевать, что часто вместе с ногой или рукой – жизнь дороже.
Неудачно оступившаяся Клэр успела лишь вскрикнуть.
Белый луч настиг покрытое слизью толстое щупальце, замедлил на миг, но то уже нырнуло в ближайшую щель. Легкое тело связной не пережило удара, сложилось пополам, осколки костей вспороли изнутри куртку. Серые пятна плесени рванули навстречу кровавым останкам. Пожрали всё, что не пролезло сквозь щель, впитали, разрослись еще больше.
Замешкался потерявший сестру Финни, чтобы мгновением спустя встретить её по ту сторону Грани. Джереми едва успел толкнуть вперед ученика и жену. Стрелять уже не для кого и не в кого – только бежать на остатках сил вперед и вперед, спасаясь от серой дряни.
Прочь от настигающего шелеста многолапой орды.
Не думая. Ни в коем случае не думая о тех, кто теперь позади.
Страж настиг их уже у поворота, в узкой арке прохода, ведущего из главной галереи к оставшейся за спиной лестнице.
– Макс!!! – только и рявкнул Джереми, сбивая тех, кто полез с потолка. Подбадривал – не просил. Ученик и так знал… Он, Джереми, потратил так много сил, чтобы вбить: за учителя умирать нельзя. Ученик – это будущее. Ученик – это гордость. Ученик – такой же смысл жить, как и ребенок.
Ученик должен уйти вперед. Он справится.
Сейчас Макс не посмел колебаться. Не дал остановиться снова кричавшей Мэй. Не позволил замедлиться их последнему бегству. До выхода осталось так немного! И этот путь безопасен. Вперед, только вперед по прямому широкому коридору. Больше не надо смотреть под ноги, не надо сражаться. Выжать максимум собственных сил, пролететь этот отрезок так быстро, как смогут, а там…
Там будет Ферро.
Пусть сотню раз мразь, пусть отказался стать поддержкой, пусть испугался Стража, пусть. Сейчас Джереми готов был простить тому все, лишь бы поддержал последних выживших из его «Девятки». Лишь бы не бросил умирать в Пустоши там, за границей проклятого Замка.
В ответ в наушнике слишком узнаваемо и четко прозвучал щелчок выстрела.
«Ферро!» – в голосе Мэй последняя отчаянная злость. Даже сейчас не ненависть. Мэй не умела ненавидеть. Не умела желать зла, кто бы что ей ни сделал.
«Сза…» – крик Макса оборвался, оборвался отчаянный вопль Мэй. Все потонуло в осточертевшем шелесте лап. Джереми знал, что всех сдержать не смог. Пауки окружили его, не позволили закрыть слишком широкий проход, просочились по потолку и стенам.
Макс и Мэй успевали.
Макс и Мэй успели бы, не вмешайся Ферро.
Но во всех этих «если бы» уже не было смысла. Боль, ненависть, жажда жить, навыки и чутье – во всем этом больше не было смысла. Джереми проиграл. Не смог никого защитить. Не сдержал ни одного обещания. Позволил всем тем, кто отдал за его счастье жизни, отдать их напрасно.
Больше не осталось ничего. Лишь жгущая пустота внутри.
И Джереми Расселл опустил оружие.
Остановился, выпрямился, закрыл глаза, стараясь в последний раз увидеть родные лица, услышать голоса, ощутить ни с чем не сравнимые тепло и поддержку.
Первая нить паутины легла на одежду, пробрала до костей мертвым холодом заключенной энергии. Еще одна. И еще. Сознание медленно таяло, растворялось в ледяной синеве, и Джереми успел еще удивиться, что не почувствовал ни яда, ни жал. Лишь дрожащую, несущую покой темноту.
Что ж, совсем немного, еще чуть-чуть, и там, за Гранью, он извинится лично.
* * *
Джей говорил без остановок, захлебываясь словами, сипя и кашляя от недостатка воздуха. Обрывки прошлого вырывались из памяти, возвращались неясными смазанными образами, неслись к Дэрри, едва оформившись в слова, и, наконец, таяли восвояси. Нет, Джей не забывал, он никогда не забудет. Но чем сильнее сжимались пальцы учителя на здоровом плече, тем легче становился невидимый груз и неразборчивее слова. Всякая связь в сбитых, перемешенных, недосказанных фразах потерялась давным-давно; слезы глушили голос. С первым же словом Джей окончательно сорвался и больше не мог взять себя в руки.
Мир растаял в черном бесконечном горе, которое Дэрри стягивал с души, как грязное вонючее одеяло. А потом возвращал: вместо таящей в плесени крови – задорный смех двойняшек, вместо прощальных срывающихся слов – бездарные неуместные шутки Рона, вместо молча оборвавшегося канала – всегда надежного Михаэля, так любившего катать детей на плечах…
Вместо серебряного пепла – безграничное доверие Макса.
Вместо отчаянного безнадежного крика – улыбку Мэй. Прекраснейшую в мире улыбку, вместе с которой так часто звенели задорные колокольчики искреннего светлого смеха.
А потом пришло время просить прощения у того единственного, кто еще мог простить. Кто имел право простить. Вовсе не Джереми Расселл создал «К-9».
Отряд родился благодаря Дэрри и Мэй.
Тишина наступила внезапно. С очередным судорожным вдохом вместо слов вырвалось лишь сипение. Горло драло колючей проволокой, голос отказывал, будто после долгого крика. Скупые редкие слезы так и остались дикой резью в глазах. Ощутив на макушке вес ладони учителя, всегда казавшейся огромной и безгранично сильной, Джей с трудом разжал руки и, наконец, отстранился, выныривая из теплой темноты в вечерний сумрак.
Дэрри уже давно не сидел рядом – опустился напротив почти на колени, мягко прижал к себе, не тревожа раненого плеча. Но так же легко выпрямился, не пытаясь удержать и ничуть не мешая. Ошалело оглядевшись вокруг, Джей не выдержал взгляда учителя и уставился в пол:
– Я… стал совсем жалок, да?
– Чушь. Это чушь, Джереми. Твои извинения тоже чушь. Твоя месть… Не знаю, что дала тебе месть, но то, что ты выбрал после неё, – самая большая ошибка из всех. И я, черт возьми, готов на коленях благодарить Хаука за то, что тот привел тебя ко мне. Пусть он сам не знает, что и почему ты сделал. И чего бы не сделал без него.
– Я бы пришел.
– Да?
– Я бы…
– Джереми, я знаю тебя почти всю твою жизнь. Ты вырос на моих глазах. И я знаю, почему ты поступал так, как поступал, тут ничего не поделать. Тебе не надо просить прощения. Ты мой ученик. Ты мне сын без всяких «как». Когда я узнал, я… Да что тебе рассказывать? Эта боль не та, с которой можно справиться одному. Но ты-то не один. И пока есть я, один никогда не будешь. А твой отряд… твой отряд отдал за тебя жизни. Ты только представь, как каждый из них желал, чтобы жил ты. И выходка с казнью Ферро едва не похерила всё, что они для тебя сделали. Ты был в шаге от величайшего в мире предательства. И, Джереми, всё сейчас сказанное ты прекрасно знаешь без меня.
Джей молча отвернулся, нарочито разглядывая странно чистую, как будто не обжитую комнату. Конечно, он знал. Но голосом Дэрри очевидное всегда доходило лучше и било насквозь.
– Что это за комната? – негромко спросил Джей, чтобы перевести тему, как-то приглушить изменившую облик, но никуда не пропавшую боль. – Сдаешь?
– Тебе тут нравится?
– Ну… – Джей, наконец, нормально осмотрелся: мягкие неброские цвета, скупая, но вовсе не безвкусная обстановка, целая стена с крепежами для оружия – когда-то в детстве о такой можно было только мечтать, – площадка для разминки с парой снарядов, ничего лишнего. И вокруг идеальный искусственный порядок. Да, чувствовалось, что здесь вообще вряд ли когда-нибудь жили. Еще бы. Ведь тот, кого ждала эта комната, пять лет шатался черт-те где по пескам и лесам Пустоши.
– Нравится. Спасибо, Дэрри… – но продолжать Джей не стал. Он не знал толком, за что именно благодарит. Не знал даже, имеет ли на это право. Все еще боялся. Сейчас мир вокруг казался каким-то особенным хрупким, зыбким, будто сон, который вот-вот закончится. А с его окончанием вернется та старая боль, которая только-только начала обретать новую форму. Такую, которая поддерживает, а не душит.
– Так оставайся. Хотя бы ненадолго. Отдохни. Тебе очень нужен отдых, мелкий. Хауку у меня тут местечко найдется, дом большой.
– Я должен вернуться туда. В Черный Замок.
– Что?! Я о чем тебе только что говорил, Джереми?! Что за чушь опять прет тебе в голову?
– Но там Мэй. И, может… может быть, кто-то еще.
– А если нет?
– Там. Я уверен.
– Чутье?
– Нет. Просто Макс пришел ко мне или за мной, он всегда ходил за мной. А Мэй… Ты же знаешь Мэй. Это её «помочь каждому, кому смогу» наверняка стало «никому не навредить» или чем-то таким. Потому она еще там. И я просто обязан её… проводить.
– И ты выстрелишь?
Джей промолчал. Но Дэрри ждал ответа, и спустя долгую паузу в тишине прозвучало по-прежнему хриплое, но уже жесткое, не допускающее ни сомнений, ни возражений:
– Я обязан.
– Да, ты обязан. Головой думать тоже. И я уверен, сейчас ты выстрелить не сможешь. Да даже если спустишь курок – сломаешь себя окончательно. А будешь настаивать, – Джей вздрогнул, мгновенно вспомнив, каким бывает его учитель и как порой доставалось за ошибки, – я просто тебя не пущу. Силой, если придется.
– Что, прикажешь просто бросить её там?! Да я…
– Нет! Ты сделаешь то, что должен, когда сможешь это сделать. И пойдешь не один.
– Ты слишком давно не был в Пустоши, чтобы тащиться к Замку.
– А при чем тут я? У тебя есть Хаук.
– О, то есть ты предлагаешь мне тащить в черную зону новичка из городских? Это не смешно.
– Ну, если Мэй действительно там, то вряд ли она в самом Замке, подумай сам. Страж и призрак не уживутся. Значит, она где-то в окрестности. Если она где-то рядом, вокруг никого больше нет. Не так уж и сложно там выжить. А к тому времени, как ты туда пойдешь, Хаук уже стряхнет с себя городские привычки.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что ты должен сделать Хаука учеником официально.
– Не прокатит: я не проходил квалификации уже пять лет. Система не даст.
– Следующая квалификация через полгода, – отсек Дэрри, и Джей понял, что спорить бесполезно. – За это время я поставлю на ноги тебя, а ты сделаешь из Хаука «внешнего». Новичка, в котором уже не узнать городского. Что скажешь?
– Как будто тебя волнует, что я скажу.
– Ха-ха! Добро пожаловать домой, Джереми Расселл.
