Книга: Чем больше привычек, тем меньше свободы
Назад: Возвышенное и прекрасное у человека
Дальше: О различии возвышенного и прекрасного у мужчин и женцин
О свободе
Человек зависит от многих внешних вещей, в каком бы состоянии он ни находился. В своих насущных потребностях он всегда зависит от одних, а в своей жадности – от других вещей.
* * *
Для того, кто привык к свободе, нет большего несчастья, чем быть отданным во власть такого же существа, как он, которое может принудить его отказаться от своей воли и делать то, что он хочет.
* * *
Воля каждого человека есть лишь продукт его собственных стремлений, склонностей и согласуется только с его собственным истинным или воображаемым благополучием.
Если я раньше был свободен, ничто не может ввергнуть меня в горе и отчаяние сильнее, чем мысль о том, что впредь мое положение будет зависеть не от моей воли, а от воли другого.
* * *
В подчинении другому есть не только нечто крайне опасное, но и нечто отвратительное и противоречивое, указывающее в то же время на его неправомерность.
* * *
Сочувствие к своим детям безгранично.
* * *
Казалось бы, свобода должна возвышать меня над животным, а на деле она ставит меня даже ниже его, ибо меня легче подчинить.
* * *
Мы сочувствуем горю кроткой женщины по поводу воображаемого несчастья, так как в подобных случаях мы женщину не презираем, а мужчину за его слабость презираем.
* * *
Человек, зависящий от другого, уже не человек; он это звание утратил, он не что иное, как принадлежность другого человека.
* * *
Подчиненность и свобода обычно бывают в известной мере перемешаны, и одна зависит от другой.
* * *
При нашем общественном устройстве мы презираем каждого, кто сильно зависит от другого.
* * *
Кто не работает, тот изнывает от скуки и, хотя бывает одурманен и утомлен развлечениями, никогда, однако, не бывает бодрым и удовлетворенным.
* * *
Добросердечие человека, порожденное изобилием, будет проявляться в очень широком сочувствии, тогда как человек естественной простоты будет проявлять его лишь очень ограниченно.
Нет более приятной мысли, чем мысль о ничегонеделании, и нет более приятного занятия, чем занятие, имеющее в виду удовольствие. А удовольствие и есть тот объект, который имеешь перед глазами, когда хочешь наслаждаться покоем.
* * *
Благотворительность, вызванная изобилием, превращается в пустую иллюзию.
* * *
Даже сравнительно малая степень зависимости есть слишком большое зло и, естественно, должна нас устрашать.
* * *
В настоящее время не следует запрещать никакие книги, – это единственный способ привести их к самоуничтожению.
* * *
Для всех глупостей характерно то, что образы, которые они вызывают, парят в воздухе, ни на что не опираясь и не обладая никакой устойчивостью.
Карточка с портретом И. Канта
* * *
О человеке, убившем другого человека, чтобы забрать у него деньги, судят так: поскольку жизнь другого он ценил ниже, чем его деньги, то и его жизнь следует ценить ниже, чем жизнь всех других людей.
* * *
Реки, если им дать свободно разливаться, сами войдут в берега.
* * *
Чужие несчастья обычно также оставляют нас равнодушными, но если я сам виновник их, то они угнетают гораздо сильнее, чем если бы это сделал кто-либо другой.
* * *
Философия есть дело не первой необходимости, а приятного времяпрепровождения.
* * *
Споры в философии имеют ту пользу, что они содействуют свободе рассудка и вызывают недоверие к такой теории, которая должна бы быть построена из обломков другой теории.
* * *
Опыт учит нас, что в состоянии естественной простоты человек безразлично относится к счастью других; но если он ему сам содействовал, то оно нравится ему уже неизмеримо больше.
* * *
Рабство есть или рабство насилия, или рабство ослепления. Последнее основывается на зависимости или от вещей (стремление к роскоши), или от пустой мечты (Wahn) других людей (тщеславие).
* * *
Ошибка, если учесть все в совокупности, никогда не бывает полезнее истины; но незнание часто бывает таким.
* * *
У нас есть чувства, полезные нам самим, и чувства, полезные всем.
* * *
Люди более чутки к бедам других, в особенности к страданиям от несправедливости, чем к их удачам.
* * *
Человек, находящийся в естественном состоянии, более способен к общеполезным и деятельным чувствам; у того же, кто живет в роскоши, потребности скорее воображаемые; он себялюбив.
* * *
Сочувствие истинно там, где оно соответствует общеполезным целям, в противном случае оно химерично.
* * *
Искусственное стеснение и чрезмерная роскошь гражданского устройства порождают остряков и умников, а порой также глупцов и обманщиков и создают видимость мудрости и благонравия, при которой можно обойтись и без рассудка, и без честности…
* * *
Так как интриги и козни в гражданском обществе постепенно становятся обычными правилами поведения и чрезвычайно запутывают человеческие поступки, то не удивительно, если человек, вообще-то умный и честный, или слишком презирает все эти хитрости, чтобы заниматься ими, или не может допустить, чтобы его честное и доброе сердце имело о человеческой природе столь ненавистное представление.
* * *
Добросердечие возникает, когда развито моральное, а не деятельное чувство, и представляет собой моральную мечту.
* * *
Тупой голове не хватает остроты, глупой – ума. Способность быстро что-то схватывать и припоминать, а также легко и как следует выражать это в очень значительной мере зависит от остроты ума; поэтому и неглупый человек может быть весьма тупым, если он усваивает что-то с трудом, хотя потом, обладая большей зрелостью суждения, он понимает это.
* * *
Склонности человеческой природы – если они достигают высокой степени, то называются страстями – представляют собой движущие силы воли; ум же присоединяется лишь для того, чтобы исходя из поставленной цели, с одной стороны, оценить, каков будет в целом результат от удовлетворения всех склонностей, а с другой – отыскать все средства для осуществления этой цели.
* * *
Безрассудный человек может выказывать много ума даже в суждении о своих безрассудных поступках. Безрассудный человек может во всяком случае быть превосходным советчиком для других, хотя его совет никак не влияет на него самого.
* * *
Когда преобладающая страсть уже сама по себе достойна ненависти и вместе с тем достаточно пошла, чтобы считать удовлетворением ее то, что прямо противоположно ее естественной цели, то такое состояние извращенного ума есть глупость.
* * *
Жадный считает, что ему очень много нужно и что он никоим образом не должен лишиться хоть одного из своих благ; в действительности же он лишается всех их, ибо из-за скупости он налагает на них запрет.
Безрассудный человек прекрасно понимает истинную цель своей страсти, хотя и остается во власти этой страсти, способной сковать его ум. Глупца же страсть делает столь бестолковым, что он лишь тогда думает, что обладает предметом своего желания, когда на самом деле лишается его.
* * *
Всегда есть надежда, что безрассудный человек когда-нибудь образумится, но намереваться из глупца сделать умного – это все равно что хотеть черпать воду решетом.
* * *
Насмешка, которой подвергается безрассудный человек, забавна и снисходительна; глупец же заслуживает самого жестокого бича сатиры, хотя он и не чувствует его.
* * *
Высокомерный человек открыто притязает на превосходство над другими, высказывая свое пренебрежение к ним. Он думает, что его уважают, а между тем его высмеивают; ведь совершенно ясно, что презрение к другим людям возбуждает в них их собственное тщеславие против человека с такими притязаниями.
* * *
Любовная страсть или огромное честолюбие издавна превращали многих разумных людей в безрассудных.
* * *
Слабоумный страдает значительным ослаблением памяти, разума и обычно даже чувственных восприятий.
* * *
Безрассудный человек не мудр, глупец не умен.
* * *
Старый ворчун, твердо верящий в то, что в годы его молодости мир был более благоустроен и люди были лучше, чем теперь, представляет собой фантазера в области памяти.
Назад: Возвышенное и прекрасное у человека
Дальше: О различии возвышенного и прекрасного у мужчин и женцин
