Иран. Лубки и реальность

С конца марта – начала апреля 2006 года ситуация вокруг Ирана стала напоминать предвоенную. Главные темы, обсуждаемые в связи с иранской ситуацией, – конкретные планы военных действий, а также фиксируемая многими экспертами стремительная эскалация темпов вооружения Ирана.

30 марта постоянный представитель Тегерана при МАГАТЭ Али Асгар Солтани заявил, что Иран не подчинится призыву СБ ООН и не прекратит работы по обогащению урана.

31 марта мировые СМИ сообщили, что Иран провел успешное испытание баллистической ракеты собственного производства, способной избежать контроля радарами. Об этом в эфире государственного телевидения Ирана заявил глава иранских ВВС генерал Хусейн Салами.

Что за ракета – не сообщается. Но эксперты не исключают, что это заявление призвано легитимировать наличие у Ирана ракет Х-55, а также созданных в Иране при участии украинских специалистов модификаций этих ракет.

2 апреля британская «Санди Телеграф» пишет о секретных переговорах правительства Великобритании с руководителями силовых ведомств по вопросу о возможности военной атаки на Иран. Еженедельник сообщает, что, согласно плану атаки (значит, существует план атаки!), нападение будет осуществляться под руководством США, чтобы не допустить создания иранцами ядерной бомбы. При этом источник газеты в британском МИДе подчеркивает, что «не будет никакого вторжения в Иран, но ядерные объекты будут разрушены. Это не что-то неизбежное, но, возможно, это произойдет в этом году, возможно, – в следующем». Далее еженедельник пишет, что эффективность таких «ограниченных операций» была доказана ВВС Израиля во время атаки на иракский ядерный реактор «Осирак» в 1981-м году.

Отметим, что за день до указанной публикации в Англии побывала с визитом госсекретарь США Кондолиза Райс. Которая в очередной раз заявила, что силовое решение иранской проблемы «не исключено».

А 8 апреля в журнале «Нью-Йоркер» появилась сенсационная статья Сеймура Херша (отмеченная практически всеми мировыми агентствами) о том, что США уже готовы к бомбардировкам ядерных объектов Ирана. Причем речь идет не просто о бомбардировках, а о бомбардировках ядерными бомбами.

В статье утверждается, что специальные группы воздушной разведки «уже составляют список целей», а американский спецназ готов проникнуть на иранскую территорию и попытаться установить контакт с оппозицией и представителями национальных меньшинств. Кроме того, Сеймур Херш, ссылаясь на источник, близкий к администрации США, заявляет, что президент Буш называет иранского президента Ахмадинежада «потенциальным Адольфом Гитлером».

10 апреля «Радио Свобода» подхватило тему. И, ссылаясь на утверждения бывшего высокопоставленного представителя американской разведки, заявило, что ядерные удары по Ирану рассматриваются администрацией США как средство уничтожения оборудования для производства ядерных материалов.

В тот же день, 10 апреля, Херш в выступлении на телеканале CNN еще раз подтвердил, что у него есть сведения от анонимных источников в разведке и в Пентагоне о готовящейся операции. И уточнил, что воздушный удар США планируется по примерно 400 объектам на территории Ирана – причем, возможно, с применением тактических ядерных бомб В61-11: «У нас достаточная военно-воздушная мощь, и нам по силам осуществить точечные бомбовые удары. Они сейчас тщательно планируются как оперативные мероприятия, выходящие за рамки действий в непредвиденных обстоятельствах. Но решения пока никто не принял».

Вам, наверное, кажется, что господин Херш независимо расследует иранскую тему после того, как он так успешно расследовал иракскую? Вам, наверное, представляется абсолютно нормальным, когда один и тот же журналист в острых политических ситуациях мастерски подрывает некие военные происки. Происки Перла – за несколько дней до начала войны в Ираке... Происки Рамсфелда, замыслившего удар по Ирану...

Вам наверное, также понравилось бы, если бы подобное вытворяла госпожа Политковская перед тем, как начала развертываться чеченская операция. Чечня – часть России, а Ирак нет? Тогда вам наверное, понравился бы фантастический сюжет, в котором планы и фигуры афганской кампании «засветила» бы, например, госпожа Боннер за пять-шесть дней до ввода наших войск в Афганистан.

Если бы вы прочитали это в фантастическом романе, вы, наверное, плакали бы от счастья и горько жалели, что это не состоялось в реальности.

Если мои иронические «наверное» имеют к вам реальное отношение, пожалуйста, прекратите чтение этой книги. Вы зря теряете время. А если мои «наверное» не имеют к вам отношения, то поднимитесь над логикой «двойных стандартов». И оцените, так сказать, черный юмор в поведении господина Херша.

А также спросите себя: откуда может быть соответствующая информация у реального Херша, а также у выдуманных мною героев? Кто может им ее сдать (причем безнаказанно) и зачем? И вновь погрузитесь в реальность «мира ЗС». Всмотритесь в этот булькающий котел. И постарайтесь представить, как из него вынырнет нечто, способное повлиять на судьбу вашей страны, вашу судьбу, судьбу ваших близких. А для того, чтобы вам помочь, я предложу вашему вниманию некую (вполне открытую) справку.

Еще раз напоминаем, что именно Сеймур Херш в 2003 году «засветил» контакты Ричарда Перла – одного из ключевых игроков команды Чейни-Рамсфелда – с Аднаном Хашогги незадолго до начала американской операции в Ираке. Как мы уже показали выше, вероятной целью этой «засветки» был срыв возможных договоренностей группы Чейни-Рамсфелда с какой-то частью иракского истеблишмента для обеспечения победы «малой кровью».

Тот же Херш в январе 2005 года в том же журнале «Нью-Йоркер» опубликовал статью «Войны будущего», в которой заявил, что в рамках программ, осуществляемых разведструктурами Пентагона и командованием войск спецназначения, апробируются методы создания «фиктивных банд» с целью проникновения в реальные террористические группы и провоцирования этих групп на те или иные действия. А эти действия, в свою очередь, легитимируют применение войск спецназначения для особо «грязных» операций (вплоть до внесудебных расправ). Такая тактика создания «псевдобанд» и «антибанд» называется, как известно, «стратегия напряженности».

В качестве доказательства существования у руководства Пентагона планов развертывания «стратегии напряженности» Херш приводит цитату из датированной еще 2003 годом статьи некоего аналитика Военно-морской аспирантуры и советника Пентагона по борьбе с повстанческими движениями Джона Аркилы, в которой тот буквально воспевает тактику создания «фиктивных банд» англичанами в 50-е гг. XX века.

Возвращаясь к нашему сюжету, подчеркнем, что теперь Херш клеймит «ястребов войны», которые собираются наносить ядерный удар по Ирану. То есть вновь бьет по группе Чейни-Рамсфелда.

Разумеется, данная «засветка» якобы уже подготовленных «ядерных» планов американской «партии войны» не могла не вызвать крупного внутриамериканского и международного скандала. И заставила президента США жестко отмежеваться от подобных планов. А значит, еще раз увеличить «политическую дистанцию» между собой и данной группой.

11 апреля президент США Джордж Буш назвал «дикими домыслами» сообщения о готовящихся ядерных бомбардировках Ирана. И заявил, что Америка намерена воздействовать на руководство Ирана дипломатическими методами, хотя и не исключает силовое давление.

Но Херш сказал больше того, что опровергает Буш. Он подчеркнул, что задача возможных бомбардировок – не только ликвидация иранской ядерной программы, но и смена режима «нового Гитлера» – Ахмадинежада. При этом Херш заявляет, что, по данным его источников, Буш психологически готов к «превентивному удару» по Ирану: «Я слышу слово «мессианство»... Буш «думает, что он сейчас единственный, у кого хватит мужества это сделать...» «Политически он свободен, и я не думаю, что он слишком обеспокоен выборами 2006 года в конгресс. Я думаю, что, если он решит, что у него есть шанс, для него (Буша) это будет его миссией».

А далее Херш заявляет, что в американской администрации сценарий событий в администрации США представляют следующим образом. Вне зависимости от военной успешности, бомбардировки якобы приведут к катастрофическому падению авторитета религиозного руководства Ирана у населения страны. Народ восстанет и сбросит униженный, не сумевший постоять за себя режим. В общем, повторится сценарий Ирака: Ахмадинежада свергнут, как в свое время Саддама Хусейна.

Понятно, что бомбардировки в нынешних условиях не заставят иранцев выступить против режима, но, напротив, лишь сплотят население вокруг так называемых «религиозных консерваторов» и лично Ахмадинежада. Более того, бомбардировки Ирана неизбежно радикализуют и иракских шиитов. Со всеми вытекающими последствиями для Ближнего и Среднего Востока.

Если же бомбардировки действительно будут ядерными, то это заодно совершит крупнейший переворот в мировой политике: будет создан прецедент (первого после 1945 года!) применения неконвенционального оружия. Оно из главного инструмента «сдерживания» сразу превратится в инструмент практических военных действий. Это означает, что если можно бить ядерными зарядами по Ирану, то кто угодно может использовать ядерное, химическое, бактериологическое оружие когда угодно и против кого угодно.

Те, кто сочиняет планы различных атак на Иран, не понимать этого не могут. Значит, появление «ядерных» антииранских планов преследует какие-то другие, не совсем «прозрачные» цели.

Ниже мы к этому вопросу вернемся. Сейчас же, возвращаясь к Хершу, отметим: если «засвеченная» им информация верна, то ее источником могут быть только враги группы Чейни-Рамсфелда в расколотом американском политическом и разведывательном сообществе. И сам факт подобной «засветки» очень отчетливо показывает глубину раскола.

А на фоне этого раскола, сопровождающегося подобными «засветками», Тегеран придает процессу новое качество.

11 апреля Ахмадинежад заявил, что в его стране полностью завершена разработка технологии производства ядерного топлива в лабораторных условиях. Ахмадинежад сообщил об успешном пуске 164 центрифуг для обогащения урана в ядерном центре в Натанзе, и обратился к Западу с требованием уважать право Ирана на мирную ядерную энергетику. Далее он потребовал ускорить темпы развития ядерной программы Ирана с тем, чтобы страна была способна обогащать уран в промышленных масштабах.

Выступление президента Ирана дополнил глава организации по атомной энергии Голямреза Агазаде. Который заявил, что Ирану уже удалось произвести низкообогащенный уран, и что до весны 2007 года по программе обогащения планируется запустить 3 тысячи центрифуг.

Последнее заявление «дорогого стоит». Прежде всего, потому, что 3 тысячи центрифуг – это уже такая технологическая линия, которая способна достаточно быстро нарабатывать высокообогащенный (оружейный) уран.

Отметим, что иранская ядерная программа берет свое начало в 1974 году. Инициатором этой программы было шахское правительство, которое создало в стране Организацию по атомной энергии.

Первоначально ставка в этой ядерной программе делалась на Францию и ФРГ. Так, в 1974 году Иран закупил у Франции и Западной Германии два атомных реактора. А в 1977 году Тегеран купил у Бонна еще четыре реактора.

«Следы» этих поставок до сих пор обнаруживаются в Иране. По данным американского Института науки и международной безопасности (Institute for Science and Security, ISIS), опубликованным в середине апреля 2006 года, в Исфаганском центре ядерных технологий (состоит из нескольких комплексов зданий, в том числе подземных лабораторий) обнаружен туннельный ход, ранее не фиксировавшийся спутниками-шпионами.

При этом именно в Исфаганском центре находится поставленное до 1979 года и частично после 1982 года французское оборудование. Кроме того, здесь же находятся 4 малых исследовательских реактора, тяжеловодный миниатюрный реактор и 2 подкритических реактора с открытой урановой камерой и графитовыми замедлителями. Крайне важно, что все эти малые реакторы – китайского производства. При этом именно в Исфагане производится гексафторид урана – сырье для его обогащения.

ISIS также сообщает, что в Натанзе с января 2002 года по февраль 2006 года проводились крупные земляные работы, и что именно в Натанзе размещены 164 центрифуги, гексафторид для которых производится в Исфагане.

Так что если сведения о 27 кг иракского обогащенного урана верны, то, возможно, хранятся они именно в Исфагане-Натанзе.

Отметим, что из недавно рассекреченных документов эпохи администрации Джеральда Форда (в частности, из Меморандума ?292 «О сотрудничестве между США и Ираном в области ядерных исследований») стало известно, что власти США планировали оказать помощь Тегерану в создании полного цикла обогащения урана в военных целях. И особо подчеркнем, что в числе активных разработчиков стратегии помощи Ирану в создании собственного ядерного оружия были Генри Киссинджер, а также все сегодняшние «антииранские ястребы» – Дик Чейни, Дональд Рамсфелд и Пол Вулфовиц.

Причем, согласно рассекреченным документам, администрация Форда была готова передать Тегерану не только оборудование и технологии «оружейного» обогащения урана, но и «плутониевые» технологии атомной бомбы. Эти программы были закрыты только в результате избрания президентом США Джимми Картера и последующей «исламской революции» в Иране.

Тогда ядерная программа Ирана была приостановлена по приказу имама Хомейни и начала медленно восстанавливаться с 1987 года. Тогда же – в 1987 году – было заключено секретное соглашение между Пакистаном и Ираном о сотрудничестве в области ядерных исследований. Которое, напомним, считают, по одной из версий, причиной возможной передачи в Иран остатков иракского «ядерного арсенала».

Также считается, что решение о реализации военной ядерной программы было принято в Иране в начале 90-х гг. XX века.

Одновременно были начаты работы по созданию ядерного оружия как на основе высокообогащенного урана, так и на основе плутония. При этом сотрудники ЦРУ уже к 1996 году обнаружили признаки наличия ядерной иранской программы. Интересно, что в 1995 году иранские власти привлекли к закупке в Пакистане 500 центрифуг Р-1 создателя пакистанской ядерной бомбы А.К.Хана. При этом уровень иранских специалистов позволил скопировать пакистанские центрифуги. А значит, уже самостоятельно продолжить исследования по обогащению.

Обратим внимание на то, что здесь в иранской ядерной программе вновь, как и в уже обсужденной истории с 27 кг оружейного урана (якобы переданного из Ирака в Иран при пакистанском участии), появляется «пакистанский след».

И вновь напомним, что Пакистан – это давняя зона особого интереса и особого влияния американских спецслужб. Как американская разведка могла пропустить передачу и копирование пакистанских центрифуг Тегерану? А если она все-таки не пропустила, а зафиксировала данный факт (а это, скорее всего, было именно так!), то почему столь острая развединформация, опять-таки, оказалась «под сукном»? По каким мотивам и по чьей политической воле?

Но вернемся к коллизиям вокруг Ирана.

11 апреля, вслед за опровержением Дж. Буша, с опровержением планов бомбардировок Ирана (теперь уже не только ядерных, а бомбардировок вообще) выступил Рамсфелд. Он объявил сообщения СМИ о подготовке Пентагоном авиаударов по Ирану «фантазиями». И, напомнив слова Буша о том, что силовое давление на Тегеран не исключено, подчеркнул, что пока Белый дом намерен использовать только «дипломатические методы».

В чем сегодняшний промежуточный результат указанной «засветки» якобы существующих американских планов «ядерной атаки» на Иран?

Во-первых, она углубила раскол в «команде Буша» и поставила как группу Чейни-Рамсфелда, так и самого Буша в позицию «оправдывающихся».

Во-вторых, Иран получил дополнительные основания для форсирования своей программы обогащения урана и движения к фактическому членству в «клубе ядерных держав».

В-третьих, Иран, на фоне «ядерных угроз» со стороны США заручился поддержкой наиболее значительного исламского государства – Саудовской Аравии. В частности, глава Совета национальной безопасности Саудовской Аравии принц Бандар бин Султан во время визита в Москву в первой декаде апреля 2006 года призвал Россию не допустить принятия резолюции СБ ООН, которую США могли бы использовать для оправдания нападения на Иран.

А это уже действительно крупное событие! Суннитская Саудовская Аравия, преследующая шиитское меньшинство на своей территории, призывает не допустить вооруженного нападения американцев на Тегеран. Эр-Рияд воспылал такой любовью к своим «шиитским братьям»? Вряд ли!

Тегеран остается для Эр-Рияда не только конкурентом, но и врагом. Заступаясь за Тегеран, Эр-Рияд руководствуется вовсе не общеисламской солидарностью. Хотя и эту солидарность надо изобразить. Иначе можно потерять важные нематериальные активы. Например, роль одного из лидеров общеисламского процесса.

И все же основным мотивом для Эр-Рияда является отнюдь не эта (в любом случае, очень декоративная) общеисламская солидарность. Саудовские правители не могут не понимать, что бомбардировки Ирана – это не ослабление, а усиление (причем многократное!) шиитского фактора на всем Ближнем Востоке. И что такое усиление шиитов – это прямой удар по саудитам.

В-четвертых, американский «ядерный скандал» привел к существенному изменению позиции главного американского союзника – Великобритании, где было принято решение в случае начала войны послать в Иран лишь один самолет RAF, оборудованный системой дальнего обнаружения целей.

Решатся ли США на бомбардировки Ирана в данных условиях – вопрос сложный и отдельный. Если решатся – конечно, базовые объекты ядерной программы Ирана будут, по крайней мере, частично, разрушены.

Но Тегеран, прежде всего, может в ответ создать для США совершенно критическую ситуацию в Ираке. И это все понимают. Далее, Иран уже пообещал ответить на военную акцию США активизацией террористических операций со стороны всех своих союзнических групп (в первую очередь, «Хезболлы»).

Наконец, Иран вполне способен спровоцировать нефтяной кризис мирового масштаба. Причем это может быть не только широко обсуждаемое сокращение иранских поставок нефти на мировой рынок. В руках у Ирана в случае войны и такие «неконвенциональные» инструменты, как блокирование выхода танкеров других стран из Персидского залива через Ормузский пролив, а также непосредственные атаки на эти танкеры. Причем сегодня уже все понимают, что реальные технические средства для подобных операций (описанные выше ракеты и торпеды «Хуут», которые считаются копиями или близкими аналогами российских «суперторпед» «Шквал») у Тегерана имеются.

Отдельный вопрос – в какой степени все перечисленные «ответы» Тегерана соответствуют интересам тех или иных транснациональных (в том числе американских) политико-экономических и спецслужбистских групп? И к какой трансформации мира приведет реализация этих «ответов»? Но, в любом случае, совершенно ясно, что логику действий во всех описанных выше ситуациях было бы и бесперспективно, и безответственно анализировать и оценивать с неких «общеморальных» позиций.

Между тем ситуация вокруг Ирана и далее обостряется.

14 апреля Райс призывает СБ ООН принять новую резолюцию в отношении Ирана, предусматривающую возможность военного вмешательства.

15 апреля Ахмадинежад на международной конференции по палестинской проблеме делает очередное провокационное заявление: «Израиль представляет собой угрозу для всего исламского мира и подлежит уничтожению».

Но после сообщений о том, что Иран уже обладает серьезным ядерным потенциалом, эти слова имеют новую – гораздо более высокую, чем ранее, – цену. Это прямая провокация удара по Ирану со стороны Израиля. И есть определенные основания считать, что Ахмадинежад не только не боится, но и хочет этого первого израильского удара.

Во-первых, превентивный израильский удар выгоден ему по международно-правовым основаниям. Ведь тогда Израиль – агрессор, а против агрессора допустимо использовать любые «меры защиты».

Во-вторых, именно война с Израилем может сделать Иран и его президента реальным харизматическим лидером всего исламского мира.

В-третьих, иранское лидерство в исламском мире не может не привести к повышению роли шиитских общин, как минимум, на Ближнем Востоке. Что не может не быть выгодно Ирану, постоянно испытывающему «синдром подозрительного отчуждения» со стороны суннитского исламского мира.

Но повышение роли «шиитского фактора» почти наверняка означает политическую дестабилизацию в Бахрейне, Кувейте, Саудовской Аравии. А значит, в перспективе и во всем регионе Залива.

Есть ли силы, заинтересованные в такой дестабилизации? Эксперты считают, что есть, и прежде всего в США. К ним относят как группу Чейни-Рамсфелда, так и более широкий круг правореспубликанской элиты.

Их резоны можно свести в основном к следующему:

1. Хаос в Заливе взвинтит и без того высокие мировые цены на нефть, что очень по душе американским нефтяным корпорациям.

2. Взлетевшие цены на нефть затормозят экономический рост основных глобальных конкурентов США. Особенно Китая, Индии, Европы, Японии.

3. Хаос в Заливе позволит правым республиканцам продавить через конгресс амбициозную «программу энергетической независимости США». Включая проекты развития ядерной и альтернативной энергетики, добычи углеводородов из нетрадиционных источников (битуминозные пески, газогидраты и т.д.), программы альтернативного моторного топлива на основе этанола, водородной энергетики и т.д.

4. Эти крупные капиталоемкие, материалоемкие и высокотехнологические программы дадут возможность хотя бы отчасти реанимировать и привести в «рабочее состояние» так называемый «реальный сектор» американской экономики, пришедший в глубокий упадок в последние десятилетия. Кроме того, они создадут новые рабочие места, а также позволят США совершить очередной масштабный технологический рывок. То есть позволят продолжить получать «высокотехнологическую ренту» с других стран мира.

5. Хаос в Заливе (а реально, скорее всего, на всем Среднем и Ближнем Востоке) даст в руки США новые, гораздо более широкие возможности т.н. «кризисного управления» при помощи имеющегося в руках Америки набора мощных военно-политических и спецслужбистских инструментов.

При этом неизбежным является перераспределение самих этих инструментов. Хаос в Персидском заливе (а также усиливающийся общемировой хаос) закономерно снизит роль общеполитических спецслужб и дипломатии. Но этот же хаос многократно усилит роль армейской компоненты. И не просто армейской компоненты, а военной «элиты элит» – военно-разведывательных структур, близких к ним частей спецназначения, авиации, ракетчиков.

Одним из самых важных для США факторов этого хаоса может стать как минимум, напряженность, а как максимум, – региональная война между шиитами, возглавляемыми Ираном, и суннитами во главе с Саудовской Аравией. И если американцам удастся такую войну спровоцировать, США сумеют выскользнуть из «иракской ловушки», в которую они сами себя загнали, в позицию «арбитра над схваткой».

Насколько основательны перечисленные выше резоны – вопрос, требующий отдельного обстоятельного обсуждения. Сейчас же вернемся к последним событиям вокруг Ирана.

18 апреля стало известно, что Генри Киссинджер не исключил ядерного удара по Ирану «в случае крайней необходимости». А вот это уже действительно серьезно!

Есть люди, которые считают Киссинджера «пожилым пенсионером, который просто озвучивает свое мнение». Есть другая категория людей, которая называет Киссинджера не иначе, как «крестным отцом мировой закулисы», «тайный канцлером мирового правительства» и т.д.

Киссинджер – ни то, ни другое. Он элитный фигурант с определенным влиянием. Но сильная сторона Киссинджера – его высокая (за счет обширного круга старых связей) информированность, а также способность улавливать «генеральные тенденции» в американском истеблишменте. Кроме того, Киссинджер – человек острожный. Он лишних слов говорить не будет. И, значит, слухи о возможности ядерного удара по Ирану, видимо, имеют под собой некие основания.

19 апреля на пресс-конференции в Вашингтоне Дж.Буш в очередной раз заявил, что США стремятся к дипломатическому разрешению иранской ядерной проблемы. Но на вопрос корреспондента: «Ваша администрация планирует ядерный удар по Ирану?» – Буш ответил: «Мы рассматриваем любые варианты. Мы напряженно работаем и призываем все страны, осознающие угрозу получения Тегераном ядерного оружия, действовать сообща».

В этот же день бывший президент Ирана А.Хашеми-Рафсанджани во время своего визита в Кувейт сказал: «Они этого не сделают (т.е. не нанесут удара), Иран готов к любой конфронтации с США, и любые действия Вашингтона будут иметь серьезные последствия не только для нас». Экс-президент отметил, что Иран выполнит договор о нераспространении ядерного оружия и согласится на контроль со стороны МАГАТЭ. Однако ни о каком свертывании программы обогащения урана речи быть не может.

И в этот же день мировые телеканалы показывают сюжет о том, что в здании бывшего посольства США в Тегеране (немаловажная и знаковая деталь!) идет запись кандидатов в «смертники» – будущих шахидов. Которые готовы к атакам на любые американские, британские или израильские объекты за пределами Ирана.

При этом отмечается, что, как только в США заговорили о готовности разбомбить иранскую атомную индустрию, поток добровольцев-смертников увеличился. На этом «пункте призыва» в бывшем американском посольстве, созданном в 2004 г., уже 52 тыс. иранцев поклялись отдать жизнь, защищая исламскую столицу.

И в этот же день, 19 апреля, Ахмадинежад на параде по случаю Дня вооруженных сил заявил, что Иран обладает ракетами, способными долететь до американских военных баз в Персидском заливе и до Израиля. И что всякий, кто решится на агрессию против Ирана, об этом пожалеет. И вновь вопрос: «Что это за ракеты? Хорошо известные "Шехаб-3" (модификация северокорейской ракеты "Нодонг") или те самые Х-55, возможно, сильно модифицированные?»

28 апреля истек срок, предоставленный Тегерану на возобновление моратория на обогащение урана. Райс призвала Совбез ООН принять жесткие санкции по отношению к Тегерану. А также не исключила применение против Ирана военной силы.

Но Райс – это, как мы уже говорили, один из главных антагонистов группы Чейни-Рамсфелда. И если она тоже начинает все чаще говорить о возможности применения против Ирана военной силы, то, видимо, в руководстве США действительно всерьез думают о войне.

В тот же день, 28 апреля, Рафсанджани призвал все стороны сесть по вопросу ядерной программы Ирана за стол переговоров. Однако пятничная молитва в Тегеране прошла под лозунгом «Смерть США и Израилю!».

2 мая Райс обвинила Тегеран в «играх с мировых сообществом» и заявила о готовности США действовать в обход ООН.

В то же день иранские войска дважды обстреляли одно из сел в иракском Курдистане и углубились на 5 км на территорию Ирака. То есть начали прямое провоцирование ответных военных действий.

3 мая мировые агентства сообщили, что сын бывшего иранского шаха Р.Пехлеви заявил о своей готовности стать конституционным монархом Ирана. Большинство экспертов считает, что шансов у монархии в Иране в нынешней ситуации нет, а любая попытка совершить переворот в пользу Пехлеви-младшего приведет только к провалу и росту напряженности в американо-иранских отношениях. Однако даже сам факт появления «претендента на престол в Тегеране» неизбежно повышает градус политической радикализации в Иране.

4 мая обнародован проект резолюции СБ ООН, требующий от Ирана в течение трех недель прекратить обогащение урана. Против резолюции в таком виде выступают РФ и Китай. В тот же день Госдеп США называет Иран главным спонсором терроризма.

7 мая страны Персидского залива требуют от Тегерана гарантий несоздания Ираном ядерного оружия. Ахмадинежад, в своем обычном стиле, обещает «прибить к стене» любое решение ООН, направленное против Ирана.

8 мая мировые СМИ сообщают о письме Ахмадинежада Бушу, в котором иранский лидер высказывает свою точку зрения на основные вопросы международных отношений. Более конкретное содержание письма остается на этот момент загадкой для большинства журналистов, политологов и политиков. Указывается лишь, что письмо посвящено в основном «вопросам геополитики, религии и морали».

11 мая СБ ООН одобрил в черновом варианте проект резолюции по Ирану, предложенный Германией, Великобританией и Францией. Европейцы предлагают Ирану экономическую помощь в обмен на прекращение обогащения урана. В ответ Ахмадинежад заявил, что его страна готова к переговорам с США и другими странами, кроме Израиля.

13 мая американские СМИ сообщают, что Конгресс США запросил у Пентагона секретный доклад о возможных сценариях войны с Ираном.

Таким образом, тема возможного ядерного конфликта вокруг Ирана из недавних журналистских версий постепенно переходит в сферу публичных заявлений официальных лиц. Причем нагнетают ее с двух сторон – как со стороны США, так и со стороны Ирана.

О возможных резонах американской «партии войны» мы уже говорили выше. А в чем могут состоять резоны иранской «партии войны»?

Ряд экспертов считает, что действия этой «партии» во многом определяются системой конфиденциальных контактов, существующих между спецслужбами США и иранскими религиозными радикалами еще со времен так называемого «Ирангейта».

По мнению этих экспертов, часть правореспубликанского истеблишмента и значительная часть консервативной иранской группы получают от американо-иранской конфронтации значимые политические дивиденды. Правые республиканцы решают за счет нее свои задачи в США (увеличение бюджета на разведку, ассигнований на военные программы и т.д.), а иранские консерваторы консолидируют вокруг себя общество, «закручивают гайки» во внутренней политике и организуют репрессии против реформистских кланов.

Действительно, такая часть иранской консервативной элиты, видимо, существует. И, возможно, руководствуется именно указанными соображениями. Однако, похоже, есть в Иране и другой сегмент «консервативных» политиков, действия которых определяются менее рациональными мотивами.

В связи с этим следует обратить внимание на публикацию в итальянской La Stampa от 18 января 2006 года, в которой обсуждается вопрос о личных религиозных предпочтениях Ахмадинежада.

Статья сообщает, что в своем выступлении на Генассамблее ООН иранский лидер заявил о посетившем его видении, в ходе которого жертвы авиакатастрофы самолета с военными чинами под Тегераном указали ему «путь, по которому мы должны следовать». Это не единственный эпизод (реальный или нет – в данном случае не так важно), свидетельствующий об органической (или изображаемой) интеграции иранского лидера в систему особых мистических ощущений и, главное, мотиваций. Сообщается также, что Ахмадинежад якобы заставил всех министров правительства Ирана подписаться под письмом с указанием «общих задач», адресованном «скрытому имаму» – сакральной фигуре шиитской догматики. Данное письмо якобы было брошено в колодец у мечети Джамкаран в священном для шиитов городе Кум.

La Stampa отмечает, что с началом своего правления Ахмадинежад в публичных выступлениях стал часто ссылаться на «скрытого имама» – Махди. При этом бывший основатель Корпуса стражей исламской революции Мохсен Сазегара заявил итальянским журналистам, что Ахмадинежад «дает понять, что именно он имеет прямой контакт с аль-Махди».

Политические лидеры, стремящиеся достичь абсолютной власти в религиозной стране, всегда заявляют о своей прямой связи с неземными силами. Только так они могут вступить в конкуренцию с местным клерикализмом. Если Ахмадинежад стремится к абсолютной власти, он должен убедительно изображать свою мистическую сопричастность высшим силам. Если он это только изображает, то беспокойство должен проявлять прежде всего иранский клерикализм. А если не изображает? Или не только изображает?

Та же La Stampa цитирует Фредерика Кемпе из Wall Street Jornall, который утверждает, что «специалисты по ядерной проблеме обеспокоены тем, что Ахмадинежад может считать себя человеком Апокалипсиса».

Данный тезис Кемпе связан со спецификой интерпретации роли Махди в шиизме. В частности, с версией о том, что проявление сокрытого двенадцатого имама Махди возможно лишь «в конце света».

Ряд источников указывает на возможную принадлежность Ахмадинежада к закрытому ордену «Хожжатех», деятельность которого не поощрялась даже при Хомейни. При этом общеизвестно, что сам иранский лидер питает огромные симпатии к связанному с «Хожжатех» крайне консервативному аятолле Мухаммаду Язди. И этот факт якобы раздражает даже очень консервативного духовного лидера исламской революции аятоллу Хаменеи.

По сообщению иранского журналиста Хоссейна Бастани, Ахмадинежад, находясь в русле религиозных убеждений Язди, еще в середине 2005 года на официальных встречах говорил, что «сокрытый имам» явится в течение ближайших двух лет. И что главная цель иранской революции – приготовить мир к пришествию Махди. А британская «Санди Телеграф» пишет: ученик Язди, мулла Мохсен Гаравиан, недавно заявил, что создание и применение ядерного оружия для нанесения «ответного удара» не противоречит законам ислама. В связи с этим подчеркнем, что, по сообщениям некоторых экспертов, одной из составляющих доктрины «Хожжатех» является тезис о возможности и допустимости наращивания хаоса в мире для ускорения прихода Махди.

В любом случае, в нынешней консервативной иранской элите, видимо, существует крайне радикальный махдистский сегмент, политическое поведение которого определяется ожиданием близкого явления «сокрытого имама» и, соответственно, Апокалипсиса. Знаменательно, что, по одной из наиболее распространенных версий, при этом «силы зла» придут со стороны Сирии и Ирака, «силы добра» соберутся для «последней битвы» в Иране, а решающее сражение между ними произойдет около иракского города Куфа.

Играет Ахмадинежад с этим радикальным «махдистским» сегментом в определенную политическую игру или же он сам в него действительно религиозно интегрирован – вопрос сложный. Однако чем острее становится американо-иранский конфликт, тем прочнее оказываются в Иране позиции «апокалиптических» групп, готовых на все в «последней схватке с американским и сионистским шайтаном».

Но ведь и в США в правящей элите существует достаточно мощный религиозно-фундаменталистский (преимущественно специфически протестантский) сегмент, который глубоко интегрирован в «финалистские» апокалиптические ожидания. Об этом в последние годы сказано и написано достаточно много.

И что может произойти, если и в Тегеране, и в Вашингтоне, в ходе обострения взаимной конфронтации, ключевые «политические карты» перейдут именно в руки таких «апокалиптических» групп, располагающих ядерным оружием? К каким последствиям это приведет не только для мировой политики, но и для будущего всего человечества? Какие механизмы запускает такая игра закрытых структур? Как процессы в этом «Зазеркалье», в этом «мире ЗС» (который абсолютно не обязательно должен волновать нормального человека) влияют на общезначимое?

Мы уже проделали почти весь путь. Нам осталось вглядеться в несколько лубков достаточно высокого ранга. И сопоставить их с реальностью. А также рассмотреть еще один контекстуальный элемент. После этого мы сможем как-то все подытожить.

Начнем с недостающего (десятого по счету) контекстуального элемента с простым и одновременно сложным названием «Майкл Хейден» (рис.44).