Глава 20
Рейнольд у нас не показывался, так что я вздохнула с облегчением. Увидела его только через неделю на паре. Как бы я его ни «любила», надо признать, преподаёт он просто замечательно. Его пары пролетают незаметно, а пройденный материал хорошо откладывается в голове.
– Лейра, останься, пожалуйста, – попросил он меня, выходящую из аудитории.
В одно мгновение засомневалась: может, прикинуться, что не услышала, и уйти?
Эту дилемму быстро разрешил Рейнольд:
«Не заставляй тебя обездвиживать», – прозвучало у меня в голове.
Да чтоб его…
Развернулась и послушно подошла к нему. Не знаю, чего от него ожидать, но только не чего-нибудь хорошего, это точно.
Он подождал, пока все уйдут, и с помощью магии закрыл дверь.
– Я хотел извиниться за своё непристойное поведение, – произнёс Рейнольд серьёзно. – Прости, что проник в твою спальню, я не имел никакого права так себя вести.
Не ожидала от него извинений. Криков, шипения, обвинений, да чего угодно, только не извинений. Стою, в смешанных чувствах смотрю на него. Наверное, надо что-то сказать, вот только вопрос – что? Ведь неспроста всё это.
– Эм-м, – не знаю, что сказать, открываю и закрываю рот словно рыба. – Рейнольд, ответь мне, в чём истинная причина твоего извинения? – смотрю на него, прищурившись.
Что он ещё придумал? Ведь не может же спокойно, интриган. Вот не верю я, что он вдруг почувствовал себя виноватым, не спал ночи, мучился угрызениями совести и вот, наконец-то, предстал пред мои очи, чтобы вымолить прощение. Не похоже на него, хоть ты тресни. Не верю!
– Ты думаешь, что я, просто как нормальный человек, не могу попросить прощения? – моментально вскипел он.
– Не-а, – покачала головой. – Нормальный человек мог бы, ты – нет!
– То есть, по-твоему, я могу извиниться только с какой-то целью? – уточнил он, нотки бешенства в голосе выдавали его настроение.
– Да.
– Это такое у тебя мнение обо мне? – Рейнольд уставился на меня в удивлении и нервно провёл рукой по волосам.
– Да.
– Лейра, я просто извиняюсь, без всяких посторонних мыслей.
– Рейнольд, признайся, ты интриган, каких свет не видывал. Ты ничего не делаешь, не рассчитав выгоду на пять шагов вперёд, так что не надо, я не наивная девочка, – вспыхнула я как спичка.
– Что? Я всего-то хотел извиниться! Я не идеальный, но хотя бы извиняюсь, а ты? Кто из меня обманным путём выманил деньги, а?
– Ну конечно, лучший способ защиты – это нападение! – парировала я. – Очень по-мужски! Как и предлагать девушке бросить твоего собственного брата за деньги. Ты хоть на миг задумался, каково это – быть брошенным, а? – разошлась я не на шутку. – А унижать совершенно незнакомую девушку – это нормально? – кричала на него во весь голос. – Деньги брала, чтоб отомстить одному самонадеянному типу, может, знаешь, кто подходит под это определение? И каждый раз получала неописуемое удовольствие!
Рейнольд смотрел на меня с испугом, его глаза всё больше и больше округлялись от удивления.
– Лейра, успокойся, – выставил он ладони вперёд, – дыши спокойнее.
Не поняла, чего это он вдруг со мной, как с неадекватной? Посмотрела на свои руки – они горят. Горят!
– А-а-а, я горю! – кричу, бегаю и машу руками, пытаясь потушить огонь.
– Лейра, успокойся, – пытается успокоить и догнать меня Рейнольд.
– Ты что, спятил?! Я горю-ю-ю! – кричу от ужаса, реву и бегаю.
Рейнольд поймал меня, прижал.
– Ш-ш-ш, успокойся, – он погладил меня по спине, крепко прижав к себе.
И тут до меня доходит: огонь горит, но не жжёт ни меня, ни Рейнольда. Стою, зарёванная и растрепанная, в объятиях Рейнольда, а он нежно смотрит на неряшливую, нерадивую адептку с невысохшими слезами на щеках. Несмело подняла на него глаза.
– Постарайся успокоиться, дыши глубже. Этот огонь идёт из тебя, вбери его, как свою стихию, – спокойно объясняет Рейнольд.
Зажмурилась и честно пытаюсь успокоиться.
Но как, чёрт побери, успокоиться, ведь я ГОРЮ! Так хочется где-нибудь спрятаться и поплакать. Глаза наполняются слезами.
– Лейра, посмотри на меня, – шёпотом попросил Рейнольд.
Подняла на него заплаканные глаза.
– Давай вместе дышать, смотри мне в глаза.
В панике смотрю в глаза своему самому большому врагу, дышу и пытаюсь унять огонь. Он регулирует наши дыхания, всё замедляя и замедляя, пока огонь не впитался в меня.
С облегчением вздохнула и прижалась к нему, почувствовала себя в безопасности и одновременно маленькой и хрупкой в его объятиях. Он меня сжимал, как самое дорогое, что у него есть. Глаза наполнились слезами, и я позорно расплакалась. Рейнольд только сильнее прижал меня к себе и позволил выплакаться.
– Ш-ш-ш, уже всё позади, – прошептал он, успокаивающе поглаживая по спине.
– Прости, – подняла на него мокрые глаза, – замочила тебе рубашку.
В его глазах светилась нежность.
– Ничего, – он ласково стёр с моей щеки слезинку. – Главное, с тобой всё хорошо.
Не думала, что такое простое действие может быть таким чувственным, даже интимным. Попятилась, смотря на него большими от удивления глазами.
Оказавшись без его объятий, почувствовала холод и слабость. Ноги задрожали, силы неожиданно кончились, изображение поплыло, и я стала падать.
Рейнольд мгновенно оказался рядом и подхватил меня на руки.
– Не убегай от меня, я ни за что не отпущу тебя, – произнёс он, проникновенно глядя мне в глаза и проникая в самую в душу.
Темнота.
* * *
Открываю глаза. Лежу в белой палате, на меня заботливо смотрит Тай.
– Как ты себя чувствуешь?
– Честно говоря, скверно, – ответила я, пытаясь сесть.
Голова кружилась, болело всё тело. Такое ощущение, что по мне стадо кабанов пробежалось.
– Позову Кустодия, чтобы тебя осмотрел, – заволновался Тай и пошёл искать врача.
– Как чувствует себя моя любимица? – спросил, улыбаясь, Кустодий, входя в палату.
– Прескверно.
– Так и должно быть, – утешил меня доктор. – Случилась слишком ранняя инициация, что-то спровоцировало преждевременный выброс огня.
– Это как-то не утешает.
– Ехидничаешь, значит, идёшь на поправку, – рассмеялся доктор.
Он отбросил мое одеяло и стал водить руками, над моим телом. От них исходило приятное тепло; как только он убирал руки, тело сразу покрывалось мурашками.
– Подлечил тебя, а дальше сон – лучшее лекарство, – произнёс Кустодий, дотронулся до моего лба, и я отключилась.
Когда проснулась, в комнате царил полумрак. Не могла определить, сейчас раннее утро или поздний вечер. Повернулась на бок, у кровати в кресле, подперев голову рукой, дремлет Рейнольд. Разгладившиеся черты лица, покрытого двухдневной щетиной, открывают настоящего красавца. Никогда не имела возможности рассмотреть его в спокойном состоянии, когда он не злится, не шипит или не убивает меня взглядом.
Пока я его рассматривала, его губы тронула улыбка, даже не знала, что она столь красива. Видеть его улыбающимся мне не доводилось.
– Ты меня рассматриваешь? Ну и как я тебе?
От неожиданности я отпрянула. Вот уж не думала, что буду застукана за разглядыванием.
– Красив, когда спишь, – выпалила в ответ.
Его щёки тронул лёгкий, едва заметны румянец.
О-о-о, как мило! Сейчас растаю перед ним лужицей.
– Что ты тут делаешь?
– Дежурю около тебя?
– Почему не Эдмон?
– Эдмон – маг воды, а тебе сейчас нужен маг огня. Так как я виновник твоей преждевременной инициации…
– Несёшь наказание, – закончила я за него.
– Нет, дежурю у кровати красивой девушки, – улыбнулся Рейнольд. – Как ты себя чувствуешь?
– Вроде хорошо.
– Лейра, нам надо поговорить…
А вот это не к добру. Наши разговоры бывают уж очень напряжёнными, так что лучше это пресечь на корню. Открыла рот, однако мне не дали сказать и слова:
– Лейра, я знаю что наделал уйму ошибок. Давай начнём всё сначала, с чистого листа.
Он что, серьёзно? Или, пока я отдыхала, ему промыли мозги за психологическое насилие над студенткой? Что-то не верится, что он ни с того ни с сего предложил дружбу. Я понимаю, что ради Тая надо бы постараться, но не настолько же. Может, хватит того, что мы сможем соблюдать безмолвный нейтралитет? А может, принять перемирие, если он предлагает? Хуже не будет. По крайней мере, мне хочется на это надеяться.
– Лейра, я вижу твои сомнения. Пойми, я всё это время пытался защитить Тая, – оправдывается Рейнольд, что вызывает ещё большие сомнения. – Ты бы тоже его защищала, если бы увидела рядом с ним кого-то подозрительного, – подлил он масла в огонь.
Конечно, защищала бы! И глаза бы выцарапала если бы понадобилось.
– Я просто прошу прощения за своё поведение. И всё, чего я хочу, – это чтобы ты не считала меня своим врагом.
Если бы он знал, как я хочу жить в мире и согласии. Подняла на него глаза.
– Обещаю беречь и защищать тебя, – взяв меня за плечи и смотря прямо в глаза, произнёс Рейнольд с некой торжественностью. И его чёрные глаза на мгновение залило серебро.
– Лейра, – отвлёк нас Тай, стоящий в дверях, – как ты себя чувствуешь? Рейнольд тебя не обижает? – заволновался он, смотря то на меня, то на брата.
– Неужели ты думаешь, я не постою за себя? – ответила с улыбкой.
– Что здесь за сборище? – услышали мы весёлый голос Кустодия. – Вижу, ты выздоровела, раз принимаешь столько посетителей. А ну, покажись, – он подержал свои ладони у меня над головой. – Одевайся и марш в свою комнату.
Я переоделась, и вместе с Таем мы пошли на наш чердак, ставший родным. Сидели с ним вечерком, болтали.
– Что-нибудь случилось интересного, пока я валялась в медкорпусе?
– Ничего, гоняли как всегда, а вот ты меня напугала, – Тай строго взглянул на меня. – Когда узнал, что Рейнольд тебя на руках отнёс к Кустодию, у меня внутри всё оборвалось. А потом брат удивил меня, когда сидел у твоей кровати и никого не подпускал. Допускаю две причины такого поведения: или он чувствовал себя виноватым, или принял тебя в ближайшее окружение.
Взглянула на него и удивлённо приподняла бровь.
– Он очень осмотрителен в выборе окружения, положение обязывает, – пояснил Тай.
Ну что ж, посмотрим.
Надо идти спать. Завтра никто не позволит отлынивать от занятий.
* * *
– Доброе утро, – поздоровалась, входя к декану в кабинет.
– Как себя чувствуешь?
– Хорошо.
– Значит, можешь продолжать обучение, – констатировал факт Эдмон. – А теперь о главном: о своей новой стихии никому ни слова.
Хотела было спросить, почему так, но он сразу перебил:
– Всё объясню позже. Идём, первое занятие у меня.
Мы вместе поспешили в зал, где декан поставил нас в круги, сдерживающие магию, и оставил практиковаться в управлении своей стихией. А сам стоял в сторонке и за всеми наблюдал, если что-то делали неправильно – поправлял.
У меня неплохо получалось управлять водой, она стала меня слушаться. Эдмон только поощрительно кивал, ничего не говоря, а что там с огнём – все умалчивали.
По окончании пары он ушёл, ничего не объяснив.
Дальше шла физподготовка. Мы с физруком обменялись взглядами: нам без слов понятно, что обоим будет тяжело. Он печально вздохнул, увидев меня на паре, а я так же печально вздохнула при виде него. Хоть мне и уменьшили нормативы, мне и их было за много.
Пусть с Рейнольдом у нас перемирие, у себя на парах он требовал с меня больше всех. Хорошо, Тай меня выручал, рассказывая что-нибудь интересное из жизни, или истории той или иной культуры. Таким образом не ударяла в грязь лицом перед Рейнольдом.
* * *
Дни сменялись одним за другим, пролетали незаметно. Только успевай готовиться к зачётам и выполнять нормативы.
Как всегда, с утра собиралась идти на пары, пробежала глазами расписание и пошла завтракать. Тай уже ждал.
– Привет, – поздоровалась я с улыбкой. Не успел Тай ответить, как над нами повисли красные пузыри сообщения. Переглянулись и прочитали:
«Собрание в большом зале. Дк. Эдмон».
У Тая такое же сообщение, только от декана огня.
– Что случилось, почему нас так срочно вызывают в зал вместо пар? – смотрю на Тая, может, он что-нибудь знает. Он только пожал плечами.
Мы быстро закончили завтракать и направились в зал. Там собрались все деканы стихий и двенадцать сильнейших.
– С этого дня вас ждёт практика в парах, – начал Олав.
– Сегодня вы узнайте тайну принадлежащую только напарникам, – торжественно объявил Эдмон, – каждый из вас может управлять не только своей стихией, но и стихией своего напарника.
Все ахнули от восторга и переглянулись. А мне стало понятно, почему у меня вдруг случился выброс огня.
Эдмон подождал пока эмоции утихнут и продолжил:
– Стихия напарника для одалживающего не будет настолько мощной, как у его хозяина, но всё же сильная. С сегодняшнего дня вы должны учиться управлять стихиями друг друга. Становимся в круги, сдерживающие выбросы магии, и тренируемся. Вы друг другу будете лучшими учителями. У каждого стихия со своим характером, и вы лучше всего научите ею управлять своего напарника. Начинаем.
Стоя в кругу, зажмурилась, сосредоточилась и вызвала огонь. Он обнюхивал меня, как собачка, ползал по мне, потом окутал со всех сторон. Не чувствовала никакого дискомфорта, как будто эта моя стихия. Самое главное, она меня не пугала, как в первый раз. Я горела, как факел, но огонь меня не обжигал: он шёл из меня, плыл по моим венам, но не причинял вреда. Сосредоточилась, как губка впитала в себя огонь, и он исчез. Потом щёлкнула пальцами, желая, чтобы он появился из пальца, как из зажигалки, он и загорелся. Перекинула огонёк из руки в руку. Довольная, отвернулась к Таю: он как с котёнком игрался с водной стихией, а она тёрлась ему об ноги.
С огнём выяснила, теперь надо взяться за воздух, ведь у Тая две стихии. Что я знаю о воздухе? Он дует. Сосредоточилась, чтобы из меня подуло, как из вентилятора, – и ничего. Ещё раз – ничего. Что я делаю не так?
– Эдмон, – обратилась к своему декану, – у меня с воздухом ничего не получается, что я делаю не так?
На мой вопрос ответил декан Вейвард:
– У Тая стихия воздуха слабая. Когда он делится с тобой, получается совсем слабо, так что ты лучше эту стихию не используй, оставь Таю. Может, со временем у него получится её развить, тогда и поделитесь.
Кивнула и продолжила занятия с огнём, Тай меня поправлял и советовал, как удобнее и лучше, я поправляла его, так мы всё лучше и лучше управлялись со стихиями друг друга. Занятие продолжалось до вечера, а затем нас удивили ещё одним сообщением:
– Прошу внимания, – усилил голос магией Эдмон, – сегодня же соберите рюкзаки с необходимой вам одеждой и спортивной формой. Завтра на рассвете вы отправляетесь на магический полигон, отрабатывать парную магию. После завтрака всех ждём у ворот академии.
Ну вот, этого ещё нам не хватало, как будто спаривания было мало. Настроение упало ниже некуда. Взглянула на Тая, а тот светится от счастья как новогодняя ёлка. Напарники вовсю восторгаются, а я стою, нахохлившись, как недовольный воробушек. И не понимаю их восторгов. Ну за что мне это. Мой взгляд встретился с взглядом Эдмона. Он только поджал губы и покачал головой.
– Вы все хорошо справились, Свободны, – закончил занятия декан.
Ко мне подскочил довольный Тай, полный энтузиазма.
– Ты представляешь, нас уже на полигон выпускают!
– Угу, представляю, – съехидничала я. – И уже завтра увижу воочию.
– Лейра, ты что? Ведь нам так повезло – на первом курсе и на полигон! Если бы не были напарниками, не раньше четвёртого курса пустили бы!
Вот и я о чём. Согласна подождать до четвёртого курса, а лучше до никогда.
– Почему тогда теперь, ведь мы немногим больше остальных знаем?
– Ты что, ничего не поняла? Нас только что проэкзаменовали.
– Как так, ведь только разрешили управлять стихией напарника, и сразу экзамен?
– Всё просто: если хорошо управляешься с одной стихией, то и с другой справишься. А мы же напарники: что может сделать один, то сможет и другой, – объясняет мне Тай, как будто всё это я и так должна была знать.
Вот только почему мне этого никто не объяснил? Или это один из вариантов «само собой разумеется»?
– Тай, и давно ты это знаешь? – спросила, пронизывая его взглядом.
– Да.
– Почему мне не сказал? – медленно, чтобы проникнулся, спросила сквозь зубы.
– Да и так понят… но, – осёкся он, глядя, как я зверею на глазах.
– Тай, вот скажи: откуда мне знать такие вещи, а?!
Злая, как ведьма, развернулась и пошла к себе, оставив Тая в зале.
Харольд мне рассказывал многое об их жизни, но, видать, такого поворота событий не предусмотрел.
Пришла на чердак, наполнила ванную, легла.
М-м-м, какое блаженство!
Лёжа в воде, вытягивала из неё силы, восстанавливая магический резерв. При помощи магии не давала воде остыть и лежала, пока полностью не расслабилась и не восстановила эмоциональное спокойствие.
Когда успокоилась, посмотрела на ситуацию с другого ракурса. Таю, должно быть, тяжело со мной – он ведь не знает, что мне известно, а что нет. Ничего удивительного, что он не лезет ко мне со всякой мелочью, которая ему кажется чем-то само собой разумеющимся. Ведь если бы лез объяснять мне известные факты, стал бы меня раздражать. Тогда обвинила бы его, что он меня принимает за полную дуру. Только как ему объяснить, что мне известно, а что нет, когда сама этого не знаю?
Настроение поправилось, и я пошла ужинать.
Столовая встретила меня сотнями запахов и гомоном студентов. Хоть мы и принадлежим к сильнейшим, они не приняли нас в свой круг, так что как были изгоями, так и остались; общаемся и едим только друг с другом. Взяла ужин и подсела к Таю.
– Ты всё ещё сердишься? – несмело спросил он.
– Нет.
– Я не имел ни малейшего представления, что ты можешь этого не знать.
– Давай договоримся: если что-то идёт не по плану, то ты мне объясняешь, чтобы я не чувствовала себя полной дурой.
Он кивнул, повеселев, напряжение между нами рассеялось.
– Сколько нам ещё учиться? – спросила, откусив булочку. – Если мы так сильно опережаем график, и нас посылают на полигон. Когда поступала, Эдмон сказал – три года, – посмотрела на Тая, который почему-то съёжился.
Что? Я опять чего-то не знаю?
– После полигона экзамены и практика, – выпалил он.
Что?! Челюсть грозила отвалиться.
– Но почему? Мы ведь мало чему научились.
– Лейра, в маг-академии учат управлять магией, а у нас это получается в десятки раз быстрее и легче. Теперь их главная цель – наша физическая подготовка и умения нестандартно применять магию. Остальные лекции – так, для общего образования.
Вот это да!
Значит, академию мы кончим экстерном. А вот упоминание о физподготовке насторожило. Это не предвещает мне ничего хорошего.
Вернулась в свою комнату, открыла шкаф и стала собирать вещи. Что мне там может понадобиться? Спортивная форма, нижнее бельё, бриджи, майки ну и, конечно, платье, ведь я девушка. Было бы хорошо, чтобы об этом помнили, когда будут меня гонять вместе с парнями. Дополнительно вложила записную книжку для сообщений и эликсиры, которые варили с Маленой. Надеюсь, ничего не забыла. Если что вспомню, положу утром.
