Место у речного берега оказалось более оживленным, чем сам парк. Пляж был занят загорающими, расположившимися на шезлонгах, надувных матрасах и просто на полотенцах. Несколько пар крутились возле берега на водных велосипедах. Какой-то любитель взял напрокат каноэ. Причем, судя по движениям, в лодку такого типа он сел в первый раз. Купающихся видно не было, похоже, вода была холодной даже для того, чтобы зайти в нее на несколько секунд.

Вдоль пляжа тянулся выложенный каменными плитами парапет, огражденный перилами. Парапет был длинным.

Помимо ларька с рыбачьей снастью и наживкой, он увидел два павильона со съестным и спиртным, в которых можно было купить все, от цыплят на гриле до пачки сигарет. Особого скопления народа как у стоек, так и за стоящими у перил столиками Шутов не заметил. В основном здесь сидела, попивая коктейли и пиво, приезжая молодежь. Молодежи, видимо, было все равно, где сидеть за столиками – на юге или на севере.

Пройдя парапет до конца, он не заметил никого, кто хотя бы отдаленно мог напоминать Барри Редворта, резидента ФБР в Фэрбенксе.

Ступени в самом конце парапета вели в сторону пляжа. Спустившись по ним, он остановился возле строения, напоминавшего чем-то срубы первых поселенцев. Перед строением по дуге располагались столики и табуретки, изготовленные из необработанных пней. Вывеска над строением сообщала, что здесь подается настоящий турецкий кофе, мороженое и орешки. Площадка была пуста. В глубине строения стоял, неторопливо передвигая что-то у стойки, смуглый и усатый молодой человек. На нем были белые джинсы, белая рубашка и белая бейсболка. Подойдя, Шутов понял, что означают неторопливые движения молодого человека: стоя над наполненным раскаленным песком медным противнем, он ставил туда крохотные медные джезвы с кофе. Коричнево-бежевая пена, подрагивающая над каждой джезвой, напоминала бродящее тесто. Изредка парень передвигал сосуды.

– Привет, – сказал Шутов. – Что, кофе в самом деле турецкий?

– Конечно, сэр. Могу дать попробовать. Разумеется, бесплатно. Обещаю, вы попросите еще. – Юноша улыбнулся. – Вот тогда уже вам придется заплатить.

– Вообще торговля идет?

– Конечно. Просто сейчас утро. Кофе?

– Да. И орешков. Сколько это стоит по прейскуранту?

– По прейскуранту – два бакса.

– О'кей. – Взяв поднос с кофе и орешками, Шутов положил на стойку три доллара. – Надеюсь, не откажетесь? За находчивость?

– Спасибо, сэр. – Спрятав деньги в ящик под стойкой, парень снова улыбнулся. Улыбка у него была хорошей, и он, видно, это знал. – Если вы захотите еще, я вам сделаю арзрумский. Специально для вас.

– Спасибо.

Усевшись за столик у самой воды, Шутов стал неторопливо смаковать кофе. Он сидел спиной к срубу, разглядывая реку и изредка проносящиеся по ней катера. Кофе оказался отличным. Покончив с чашкой, решил было встать, чтобы заказать «арзрумский», но его остановило легкое покашливание. Поднял глаза. Рядом с ним, держа в руке поднос с кофе и орешками, стоял рыжеволосый парень в ковбойке и парусиновых брюках. По виду это был вылитый студент выпускного курса какого-нибудь американского колледжа в Йеле или Гарварде.

– Привет, – сказал парень.

– Привет, – отозвался Шутов.

– Майк?

Внимательно оглядев парня, Шутов понял: молодым этот человек кажется только с виду. На самом деле ему точно под сорок.

– Майк.

– О'кей. – Человек осторожно поставил на пень поднос. Сел. – Вы должны знать, как меня зовут.

– Мне сказали, вас зовут Барри.

– Правильно. Только вы, в отличие от меня, в невыгодном положении.

– Почему?

– Я видел вашу фотографию. Как вы можете догадаться. Вы же мою – нет.

– Я верю Дику. Это раз.

– Раз. – Отхлебнув, Редворт посмотрел на Шутова. – А что два?

– Два: если вы знаете Дика, то должны знать также, что люди вроде меня сумеют определить, тот ли вы, за кого себя выдаете. После третьей секунды разговора. О'кей?

– О'кей. Третья секунда разговора прошла. И что?

– То, что я готов с вами разговаривать. – Шутов оглянулся. Молодой человек за стойкой стоял, по-прежнему сосредоточенно передвигая свои джезвы. Новых посетителей на площадке не было. – Думаете, мы можем говорить здесь?

Вместо ответа, Редворт всерьез занялся своим кофе. Прошла, наверное, минута, прежде чем он сказал:

– Понятия не имею. А вы что думаете?

– Не знаю.

– И я не знаю. Смотря о чем вы хотите со мной говорить.

– Я хочу поговорить с вами о том, что произошло.

– О том, что произошло?

– Да. А также о том, что происходит. И будет происходить.

– Произошло с кем?

Редворт смотрел на него как-то странно, то ли с полуулыбкой, то ли с полугримасой.

– Со мной. – Шутов усмехнулся. – Со мной, Барри.

Редворт достал сигареты и зажигалку. Показал пачку Шутову; затем, после того как Шутов покачал головой, щелкнул зажигалкой, закурил. Сказал, затянувшись:

– Вы серьезно вызвали меня только для этого?

– Серьезно.

– Да? – Редворт посмотрел на реку. – Жаль.

– Почему?

– Потому что вы допустили ошибку. В организацию, к которой я отношусь, люди вроде вас имеют право обращаться, лишь с серьезным сообщением, у вас же, насколько я понял, такого сообщения нет.

– А мне плевать. Плевать, на что я имею право и в какую организацию я обращаюсь. Мне нужен Дик, поняли, Редворт? Один Дик. Я достаточно поработал на эту страну, чтобы иметь право снять трубку, позвонить вам и сказать: мне нужен Дик. Один Дик. И только.

Редворт сидел, сосредоточенно разглядывая реку. Наконец сказал:

– Ладно, Майк. Ладно. Я вас понял. Только не горячитесь.

– Я не горячусь.

– С Диком… как бы вам сказать… некоторые неприятности.

– Неприятности?

– Да. Думаю, вы понимаете, какого рода. Говоря попросту, Дик сгорел.

– Сгорел?

– Да. – Повернувшись, Редворт загасил сигарету, сунув ее в кофейную гущу. – Во всяком случае, пока. Его сняли с оперативной работы, перевели в провинциальное отделение. В Штатах. Может быть, несправедливо.

– Да? – Шутов всмотрелся в Редворта. – Но ведь…

Редворт усмехнулся, как бы давая понять, что понимает все, что ему хотел бы сейчас сказать Шутов.

– Майк… Это общий порядок вещей. После того, что произошло… Ну, вы понимаете. После того, что произошло здесь, по-другому не могло и быть. Боюсь, что вы тоже скоро столкнетесь с тем же самым. С чем столкнулся он.

– Можете не бояться. Уже столкнулся. И знаете что, Барри?

– Что?

– У меня есть большое желание послать к черту все это. Все, понимаете?

Взяв орешек, Редворт кинул его в рот. Прожевав, сказал:

– Очень даже понимаю. Не волнуйтесь, я тоже получил втык. Приличный.

Они посидели молча. Редворт усмехнулся:

– Майк, если хотите знать мое мнение обо всем этом, скажу: история паскудная. Но не спешите с посланием всего и вся к черту. Все равно это ничего не даст. Поверьте мне.

– Ничего – кроме внутреннего удовлетворения.

– Внутреннего удовлетворения это тоже не даст. Поверьте моему опыту.

Понаблюдав за растущими сразу за пляжем кедрами, Шутов вздохнул:

– Ладно. Барри, можно задать вам пару вопросов?

– Пару вопросов? – Изучающе осмотрев Шутова, Редворт сморщил нос. – Задавайте. Господи, я час не мог заснуть ночью. После вашего звонка.

– Можете на них не отвечать. Если не хотите.

– Майк, задавайте свои вопросы. Я посмотрю.

– Ладно. Самолет не нашли?

– Самолет? – Взяв чашку с торчащим из нее окурком, Редворт внимательно осмотрел оставшуюся гущу. Поставил чашку на место. – Нет. Хотя были задействованы даже армейские радары.

– Ну а что с экипажем? Я имею в виду экипаж «боинга».

– С экипажем? – Прищурившись, Редворт посмотрел на солнце. – Ничего. Больше того, экипаж чувствует себя прекрасно.

– Прекрасно?

– Конечно. Они ведь теперь проходят как пострадавшие. В результате налета.

– О'кей. – Шутов встал. – Спасибо, что…

– Что? – Редворт встал вслед за ним.

– Что нашел у вас хотя бы понимание.

– О господи… – Поднявшись по ступеням, ведущим на парапет, Редворт спросил: – Вы сейчас в город?

– В город. В городское управление полиции. – Они медленно шли рядом. – Собираюсь взять такси.

– Понятно. Я на машине, но, думаю, нам лучше поехать отдельно.

– Я тоже так думаю. С Диком, конечно, у вас никакой связи?

– Никакой. И думаю, вряд ли она скоро появится. Я здесь, на Аляске, он там.

Пройдя несколько павильонов, Редворт остановился:

– Все. Спуск к моей машине. Счастливо, Майк. О'кей?

– О'кей.

Не глядя вслед Редворту, Шутов двинулся дальше. Выйдя из парка, остановил такси – и уже через пять минут входил в городское управление полиции.