Из-за окна, когда он проснулся, доносились ровные мерные звуки. Полежал, прислушиваясь. То, что это шум океанского прибоя, сообразил, лишь вспомнив, что произошло вчера.

Сел на кровати. Пол спальни, в которой он провел ночь, покрывал ковер орехового цвета. На одной из стен висела абстрактная картина, на другой часы; стрелки показывали половину восьмого.

Выйдя в коридор, попытался найти внутренний бассейн, в котором купался накануне. Найдя, сразу нырнул и проплавал около получаса. Всем телом он ощущал плотную воду, которая, казалось, несла его вперед помимо собственных усилий.

После купания принял душ, оделся. Прошел на кухню. Заварил кофе.

Он заканчивал вторую чашку, когда увидел лежащую на столе записку; почерком Дика наспех было набросано: «Майк, после завтрака выходи к бассейну. Жду. Дик».

Когда он вышел из дома, солнце палило вовсю. Дик сидел возле открытого бассейна; он расположился на одном из расставленных здесь шезлонгов, закинув голову и вытянув ноги. Дик был в одних плавках; халат и полотенце лежали в ногах. Судя по каплям воды на плечах, из бассейна он выбрался только что.

Увидев Шутова, поднял руку. Пошевелил пальцами:

— Привет, Майк. Садись. — Подождал, пока Шутов усядется в соседний шезлонг. — Жара, а?

— Жара. — Шутов сел. — Приятный островок.

— Приятный. Это остров одного моего приятеля. Его зовут Билл.

— Значит, мы с ним сейчас увидимся? С этим Биллом?

— Вряд ли. Билл сейчас в Испании, насколько я знаю. Вообще с чего ты это взял? Насчет встречи?

— Вчера мне об этом сказал Дэн. Охранник. Или — Дэн, назвавший себя охранником.

— А-а… — Взяв полотенце, Дик промокнул капли воды на теле. — Что, Дэн прямо так и сказал? Насчет Билла?

— Дэн сказал, что его босс обещал увидеться со мной утром.

— Босс? — Дик бросил полотенце за спину. Пестрый лоскут, распластавшись, лег плашмя на дек. — Так Дэн имел в виду меня. Босс для него сейчас — я.

— Ты?

— Да. Объясняю: Билл один из богатых граждан штата Флорида. Настолько богатых, что может позволить себе держать остров, на котором практически не живет. Мы с ним приятельствуем. В свое время я оказал ему несколько услуг. Поэтому, когда он выяснил, что мне нужно место, о котором не знал бы никто из государственных служащих, чтобы укрыться на нем с приятелем, то есть с тобой, он предложил этот остров. Вот и все. Тебе здесь нравится?

— Нравится. Сколько мы можем здесь находиться? На этом острове?

— Билл сказал, мы можем находиться на этом острове сколько угодно. Я думаю, мы побудем здесь, пока нам это не надоест.

— В смысле, пока мне не нужно будет скрываться?

— Скрываться? Майк… Я ведь не успел тебе сказать. Скрываться уже не нужно.

— Не нужно?

Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. Наконец Дик произнес по слогам, округлив при этом глаза:

— Не нуж-но. Все. Фи-ни-та. Ко-нец.

— Конец?

— Да. Головка, которую мы с тобой рассчитывали взять после Фэрбенкса, взята вчера. Двадцать три человека. Среди этих двадцати трех — ни одной мелкой рыбешки. Все капо, среди которых — «капо ди тутти капо». Арест всей шарашки абсолютно обоснован. Документально обоснован.

Откинувшись на спинку шезлонга, Шутов некоторое время рассматривал колеблющиеся под толщей воды цветные фигуры. Дик в таких случаях никогда не будет шутить. Но если Дик не шутит, он должен самостоятельно, без посторонней помощи понять, как все это могло произойти.

Дик первым прервал молчание:

— На материк, не дождавшись тебя, я вчера мотнул как раз из-за этого.

— Из-за чего «этого»?

— Надо было проследить, чтобы кто-то стоял за спиной председателя Верховного суда, пока он будет подписывать ордера на арест.

— Он подписал?

— Подписал. Со страшным скрипом, но подписал.

— Дик… — Шутов помолчал. — Дик. Насколько я понимаю, мы с тобой должны знать все эти имена?

— Какие?

— Такие. Имена двадцати трех, о которых ты говоришь.

— Должны, но мы с тобой их не знали.

— То есть как не знали?

Поднеся к глазам циферблат часов, Дик протер его.

— Хорошо, Майк. Хорошо. Знали. Но не все.

— Не все?

— Нет. Когда они нас приделали, там, в Фэрбенксе, мы с тобой не знали двух главных имен.

— Двух главных имен?

— Да. Мы не знали имени шефа всей банды. Не знали мы и имени второго человека. Второго после шефа — по старшинству.

— Что… Теперь ты эти имена знаешь?

— Знаю. Причем одного из них, имя главного шефа всей банды, знаешь и ты.

— Да? — Попытался понять, что может стоять за устремленным на него взглядом Дика. — Кто же это?

— Келли.

— Келли?

— Да. Джеймс Келли. Бывший начальник полиции Минтоукука.

Было слышно, как волна грохнулась о берег. Прислушавшись, сказал:

— Что… Ты серьезно?

— Абсолютно серьезно. — Дик закинул голову, делая вид, что загорает. Он же разглядывал океанский берег. Точнее, груду камней, за которой время от времени взлетали вверх белые брызги. Когда волна начинала отходить, за камнями слышался глухой рокот. Нет, он никогда не мог бы сказать, что хоть на какое-то время подозревал Келли. Иногда, именно лишь иногда он допускал, что Келли может быть в чем-то замешан. Но практически эти свои допущения он каждый раз отбрасывал. Сказал, все еще не веря:

— Ты хочешь сказать, «капо ди тутти капо» всей русской банды и есть Келли?

— Да. Именно это я хочу сказать.

— Кто же тогда второй?

Дик назвал имя. Это было имя шефа крупного департамента полиции. И претендента на роль человека мафии. Но только претендента. Услышав имя, Шутов процедил:

— Что, в самом деле?

— В самом деле.

— Значит, наши догадки…

— Наши догадки были правильными. Представляешь?

— Но он же… Ведь через его руки проходило все?

— Точно, все. Правда, он не знал двух имен. Твоего, и Стеллы. То есть твое имя, в смысле факта существования, он, конечно, знал. Или мог знать. Но он не знал, что второй человек, работающий со мной в одной связке, — ты. Вообще-то, если честно, твое имя их немного волновало. Но не мое. До меня, считали они, они доберутся. Рано или поздно, но доберутся. Всерьез же озабочены они были только одним: узнать имя Стеллы.

Дик начал кусать губы. Шутов мог допустить, что между Стеллой и Диком что-то было. Но он понятия не имел, что смерть Стеллы сможет заставить Дика кусать губы вот так, до белых отметин.

Прошло довольно много времени, прежде чем Дик продолжил:

— Если помнишь, там, в Фэрбенксе, был элемент подтасовки.

— Был, — согласился Шутов.

— Вряд ли бы эти ребята стали каждый раз держать наготове запасной самолет.

— Вряд ли. Они решили пройти по острию бритвы.

— Ты прав. Пройти с одной целью: выяснить агента-двойника. Стеллу. Они чувствовали, что она есть, нюхом. А может, кто-то их на нее навел. Может, виноват даже я.

— Ты?

— Да. В одном из отчетов я как-то упомянул о возможности внедрить агента-двойника. Без имени, конечно. Отчет был сверхсекретным. Но, как видишь… Стелла попалась.

Не глядя на Шутова, Дик изо всех сил застучал кулаком о ладонь.

— Ладно тебе, — сказал Шутов. — Ты здесь ни при чем.

— При чем, ни при чем, теперь уже неважно.

После того как Дик успокоился — или ему показалось, что Дик успокоился, — он спросил:

— Что значит «мое имя их немного волновало»?

— То, что оно их волновало. Они даже послали в Фэрбенкс девицу.

— Девицу?

— Да. Чтобы она тебя расколола.

Подумал: неужели Хайди? На всякий случай спросил:

— Что за девица?

— Настоящего имени не знаю. Знаю, что живет в Манхэттене. И что в Фэрбенкс приехала под именем Хайди.

Значит, все-таки Хайди. Она ведь могла его расколоть. Ушел он от этого просто каким-то чудом.

— Была такая? — спросил Дик.

— Была.

— Но не расколола?

— Не знаю. Может, не расколола, если я сижу здесь.

Уставившись на поверхность бассейна, Дик потер кулаком подбородок:

— Ладно. Так или иначе, они очень хотели выяснить: есть ли здесь кто-то, кроме меня. Но вернемся к началу. Значит, Стелла попалась. И все же хоть в чем-то нам повезло. Повезло, потому что они посчитали: попался и я. Они слышали переговоры по рации с Аркером. Слышали перестрелку. При этом они не знали, что со мной внизу стоите вы с Бартенсом. Они знали совершенно точно: там, внизу, в этот момент нахожусь я. В том, что через дверь Аркер переговаривается со мной, они были абсолютно уверены. Ты слышал, что им говорил Аркер? Он практически открытым текстом спросил: убирать его? Они ответили: убирать. Он и убрал. Они считали: он убрал меня. Наверняка они имели возможность чуть позже осмотреть своими глазами дверь. Потом появилось фото в газете. Этого оказалось достаточно, чтобы они поверили: меня нет.

— Фотография была классной.

— Да. Ребята постарались.

— Как ты разделался с трупами?

Дик щелкнул пальцами:

— Разделался. Когда «сессна» улетела и ты болтался по аэродрому, собирая о ней сведения, я уже сидел в квартире Редворта. И звонил, куда мог. Вплоть до ПВО. Звонил до тех пор, пока не выяснил с абсолютной точностью: след «сессны» потерялся. Тогда я стал изучать районы Аляски, где эта проклятая «сессна» могла приземлиться. Затем связался с Макнэлли. Макнэлли единственный человек, не считая, конечно, Редворта, кому я мог доверять в Фэрбенксе. Сделав запросы, Макнэлли выяснил: ни в одном из более-менее обжитых районов Аляски и Канады «сессна» не приземлялась. Но далеко улететь она не могла, запас горючего у самолетов такого типа ограничен. Подумав, я решил снова вернуться к Аляске. Вместе с Макнэлли мы определили несколько глухих мест, где посадки «сессны» не мог ждать ну просто никто. Даже если бы «сессне» удалось там сесть, она бы там и осталась. В этих местах дозаправить самолет горючим, не привлекая чьего-то внимания, просто нет возможности. В число таких мест попал Минтоукук. Начальник полиции Минтоукука, Джеймс Келли, к запросу Макнэлли отнесся в высшей степени добросовестно: обзвонил все точки Национального парка, в некоторых местах организовал поиск. Через некоторое время Келли сообщил: никаких следов «сессны» в Минтоукуке не обнаружено. Но, хотя Макнэлли отзывался о Джеймсе Келли самым лучшим образом, я подумал: до чего же трогательный человек. Окончил Полицейскую академию, нареканий по службе не имеет, вообще все при нем, но за всю карьеру не продвинулся дальше Минтоукука. Конечно, такие полицейские бывают, есть люди, которые привыкают к месту. Но все же я решил поинтересоваться, что могло быть у Келли в истоках. То есть в Полицейской академии.

На борт бассейна села чайка. Покосившись на двух людей, неподвижно сидящих в шезлонгах, не спеша пошла вдоль дека. Понаблюдав за ней, Дик продолжил:

— Занялся я этим вместе с Редвортом, который сам когда-то окончил академию. Ничего такого особенного мы не выяснили. Кроме пустячка: оказывается, шеф крупного департамента полиции и Келли учились в академии в одно время. Но не просто в одно время, а на одном курсе и в одной группе. Больше того: они неизменно занимали одну комнату. Я подумал: молодцы ребята. Один становится крупным боссом, но и не думает помочь в карьере лучшему другу, который вдруг застревает на всю жизнь в захолустье. Теперь понимаешь, почему я решил загнать тебя в Минтоукук?

— Спасибо. Очень хорошо понимаю.

— Майк… Я, как ты знаешь, в момент, когда мы расстались, уже считался убитым. Ты же был открыт. По документам у тебя все было в порядке. Вообще положение у тебя было очень даже неплохим. Наверху, в высших сферах, о тебе не знал никто. И если бы я не сделал то, что сделал, то был бы последним дураком.

Чайка улетела. Сосредоточившись на взлетающих вдали, над камнями, брызгах, Дик скривился:

— Впрочем, без Редворта и Макнэлли я бы все равно ничего не сделал. Самый опасный момент был, когда ты взбрыкнул.

— Я взбрыкнул?

— Да, решив подать рапорт об отставке. Мы просто из кожи вон лезли, чтобы уговорить тебя поехать в Минтоукук.

— Особенно Редворт.

— Майк… Другого способа взять Келли у нас с тобой просто не было, согласись.

— Пожалуй.

— Единственным, кто смог бы сделать в Минтоукуке хоть что-то, был ты. Само собой, я тоже не сидел сложа руки. У меня были свои достижения.

— Уверен.

— Ты ведь допер насчет ограбления банка?

Он посмотрел на Дика. Дик ответил ему невинным взглядом. Взглядом голубых глаз, чуть округленных.

— Насчет ограбления банка?

— Да. Неужели ты не понял, что грех на мне?

— На тебе? — Он посмотрел на Дика, чувствуя, что язык прилип к горлу. — Что… неужели это ты… грабанул «Полар-банк»?

— Я.

— Один?

— Один. Больше того, я пошел на дело, не предупредив контору. Если бы меня там застукали, я бы считался уголовным преступником.

— Но… Дик… Это же запрещенный прием.

— С такими, как Келли, запрещенных приемов нет.

Посвистев что-то вполсилы, Дик показал зубы. Так демонстрируют зубы дантисту, чтобы тот понял, что с вами все в порядке.

— Главной гарантией безопасности для Келли была тишина. Тишина и спокойствие на его участке. Ну и… я решил эту тишину чуть-чуть подорвать. Кроме того, это ограбление отвлекало внимание от тебя. Что важно.

Он не до конца знал Дика. Далеко не до конца. Подумав об этом, спросил:

— Сам придумал?

— Ясно, сам. С банком, это что. Это так. Чем я горжусь, так это двумя парнями из русской мафии, пришедшими к тебе ночью.

— Двумя парнями из русской мафии? Дик… Уж не хочешь ли ты сказать…

— Это были фэды.

— Дик… — Слов у него не было. Он только замотал головой.

— Майк… Это были лучшие фэды. Лучшие по этой части, которые есть на сегодня в Штатах. Сработали они на совесть, согласись.

— Дик… Ты сволочь.

— Майк, у тебя есть утешение. Ты ведь тоже сработал потрясающе.

— Послушай, Дик… Заткнись.

— Нет, серьезно. Ты сработал потрясающе, когда прикинулся, что сдрейфил. И начал хлопотать, чтобы тебя перевели. Между прочим, сам бы я никогда до этого хода не допер.

— Иди к черту. Не хочу слышать.

— Знаешь, что стал бы делать я?

— Не знаю. И знать не хочу.

— Я начал бы крутить что-нибудь насчет чести и ответственности. Бил бы себя в грудь, обещая добраться до этих русских во что бы то ни стало. Именно на этом Келли бы меня поймал. Тут же. В пять секунд. Ты же придумал здорово.

— Дик, умоляю: заткнись.

— Нет, честно. Келли ведь всему поверил. И начал крутиться. Именно твой рассказ о двух якобы конкурентах заставил его пойти на незапланированный контакт с шефом департамента, которого мы, естественно, давно и плотно пасли.

— Что… засекли?

— Конечно. Со всех сторон.

Они замолчали. Сейчас им не нужно было объяснять что-то друг другу.

— Ну а окончательно… — Дик посмотрел на солнце. — Окончательно все расставил по местам Ник Уланов. Он дал исчерпывающие показания, сообщив все, что ему известно.

— А что ему было известно?

— Ему было известно столько, сколько нужно, чтобы подписать ордер на арест Келли и второго.

Шутов вспомнил разговор с Улановым, когда тот улетел в Анкоридж на конференцию.

— Дик, объясни: зачем Нику Уланову было связываться со всем этим? Он же талантливый парень?

Дик изобразил одну из своих гримас:

— Из-за сестры.

— Из-за сестры?

— Да. Если у тебя такая сестра… То стоит вдруг кому-то прийти и сказать, что с ней может что-то случиться… Да еще если при этом это люди опытные… Вроде русских… Тут начнешь думать.

— Уланов крепкий парень.

— Уверяю, Майк: в такой ситуации может сломаться любой.

— Что… Ник сам тебе об этом сказал? О том, что к нему приходили насчет Наташи?

— Сам.

Они посидели молча. Наконец Шутов спросил:

— Нику скостят что-нибудь за показания?

— Нику? — Дик уставился в пространство. — К сожалению, Майк, Нику уже ничего не скостят.

— Не скостят?

— Нет. Ник мертв.

— Мертв?

— Да. Это произошло неделю назад. Отравление в камере. Ник съел баланду, в которой, по заключению тюремного врача, была недоброкачественная рыба. Вообще, как я заметил, в тюрьмах любят списывать все на рыбу.

— А Наташа? Что с ней?

— С Наташей все в порядке.

— Точно?

— Точно. Она здорова. В смысле, она уже не в больнице. И, кажется, скучает по тебе.

— Шутишь?

Дик тронул его за шею:

— Нисколько. Вообще в этом деле ты везунчик. По-моему, неясностей не осталось?

Нет, он хотел знать кое-что еще.

— Остались. Нол Стевенсон.

— А-а… Нол Стевенсон… — Дик поднял с дека камешек. — Я думал, ты знаешь, что Стевенсон чуть ли не с малых лет путался с Китти Келли.

— Нет, не знаю. Он с ней путался?

— Еще как. Именно поэтому Китти всегда могла предупредить Стевенсона об опасности. И навести иногда на некие мелочи. Вроде чемодана.

— А… что же Келли?

— Келли, хоть и не прочь был изловить Стевенсона, вынужден был до поры до времени его терпеть. Но именно до поры. Пока не понял: Стевенсон что-то ищет в Грин-кемпе. Уланову после этого был дан строгий наказ: убить Стевенсона. Что он и сделал. — Сказав это, Дик зашвырнул камешек в кусты.

— Кто из полицейских Минтоукука работал на Келли?

— Никто. Это показал на допросах Уланов. Да и я думаю: помощь кого-либо из местных полицейских была Келли абсолютно не нужна. Как и вообще помощь кого-то из местных, кроме Уланова. Чем меньше людей могло знать, кто такой Келли, тем лучше он был скрыт. Келли нужен был только один помощник, надежный, умный — там, в Минтоукуке. Этот помощник у него был.

— Полмиллиона баксов, которые взял в «Полар-банке», ты, конечно, вернул?

— Вернул. Сразу, как только мы откопали найденный тобой в срубе чемодан с золотом.

— Что… ты сделал это официально?

Скривившись, Дик тронул ногой лежащий на деке халат.

— Малыш, я бы с удовольствием сделал это официально. Но я слишком дорожу отношением к себе моего начальства.

— Тогда как же?

— Очень просто. Незаметно забрался в твой полицейский участок в Дэмпарте, что сделать крайне легко. Положил мешок с пятьюстами тысячами баксов в угол дежурки. Выбравшись, сел в стоящую у участка полицейскую машину. И стал ждать. После того как примерно через полчаса поднялся переполох, присоединился к толпе любопытных. Все.

— Ты знаешь что-нибудь об Униткаке?

— Знаю. Об Униткаке мне все рассказал Танук. Он рассказал и об этом несчастном… Умильке? Укильке?

— Укильке.

— Да. Об инуите, которому не повезло. В том, что он стал свидетелем приземления «сессны».

— Считаешь, Укильке убил Келли?

— Пожалуй. — Дик встал. — Ладно. Обо всем этом мы еще поговорим. Знаешь, что?

— Что?

— У меня есть неплохая идея: сходить к океану. Там отличный пляж. Пошли?

— Пошли. Мне все равно.

Пляж, на который они вышли, был пустынным, если не считать нескольких разбросанных по песку принадлежностей для купания. И Наташи, лежащей на расстеленном полотенце. Увидев их с Диком, она помахала рукой. Так, будто их ждала. Остановившись, Дик сказал негромко:

— Если разрешишь, сейчас смотаюсь в Майами. Мне обычно не везет с девушками, но не всегда же. Вечером вернусь. Ты же теперь разбирайся сам. Что мог, я сделал.

Нью-Йорк, 1994