Глава 31
Они решили ждать лодку Стевенсона у ближнего конца острова. Ведь, поднимаясь вверх по реке, он мог выбрать любую из проток.
Подведя судно к выплывшей из тумана стене камыша, Шутов заглушил мотор. Прыгнул за борт. Тут же ощутил ледяные объятия: здесь, на стремнине, вода была холодной, к тому же доходила до груди. Проведя катер сквозь камыши вплотную к берегу, он тут же забрался назад.
К счастью, воздух стал теплеть. В катере он довольно скоро согрелся. Наташа сидела, сжимая карабин, в ее взгляде было что-то отрешенное. Вдруг она сказала, явно пытаясь храбриться:
— Представляю, какая здесь вода.
Чтобы поддержать ее, он сказал бодро:
— Да уж.
Поймав его взгляд, вспыхнула:
— Не думай, со мной все в порядке.
— Я не думаю. Я вижу, с тобой все в порядке.
— Наверняка хочешь есть. Да?
— Я терпеливый. Могу не есть несколько дней.
— Я тоже терпеливая. Правда… — Пожала плечами. — Сейчас бы я выпила кофе.
— Сегодня еще выпьем. — По поводу этой засады и участия в ней Наташи у него были собственные соображения. Ясно, оставлять ее в катере было нельзя. Сняв с пояса рацию, протянул:
— Возьми.
Взяв рацию, спросила:
— Что это? Телефон?
— Полицейская рация. Умеешь обращаться с полицейской рацией?
— Нет. Но я понятливая.
Чтобы обучить Наташу обращению с рацией, ему потребовалось минут пятнадцать. Убедившись, что она все поняла, сказал:
— Наташа, я не знаю, выгорит ли все у Коулмена с его планом. Но если выгорит и мне придется сблизиться с лодкой Стевенсона — начнется заваруха. Серьезная заваруха. Автомат ТЭК-9 — оружие, которое в умелых руках может выкосить взвод. Я могу рисковать собой, но тобой — нет. Тебе придется перейти на остров. Хочешь ты этого или нет.
— Миша…
— Подожди. Дай досказать. Запомни: на острове ты будешь не менее полезна, чем в катере. Ты должна будешь сделать три вещи.
— Три вещи?
— Да. Первая: подстраховать меня. Стевенсон не знает, что я сейчас здесь, в Найт-гейте. Не знает он и того, что ты сейчас на Колпине. В этом наше преимущество. Мы должны им воспользоваться. Это первое. Поняла?
— Поняла. А второе?
— Второе: если допустить, что у меня сейчас начнется сшибка со Стевенсоном, Колпин остров — очень удобное место для наблюдения. После того как мы со Стевенсоном начнем выяснять отношения, ты будешь чем-то вроде наблюдателя. И, если увидишь или услышишь что-то важное, тут же дашь мне знать. Волна для связи та же, которую мы оговорили с Коулменом, — семь и три мегагерц. Я тебе ее показал.
— Я помню. А третья вещь?
— Третья вещь: как только услышишь, что я вошел в контакт со Стевенсоном, любой, — тут же связывайся с полицейским отделением в Кемп-крике. Объясни им, что происходит, и попроси выслать людей на вертолете. Свободных от дежурства полицейских и добровольцев, на тот случай, если придется прибегнуть к облаве. Но сделать это ты должна не раньше, чем я войду в контакт со Стевенсоном.
— Почему?
— Потому что у нас сейчас есть шанс, что он выйдет на нас сам. Если же минут через двадцать над Найт-гейтом появится вертолет и высадится десант — такого шанса у нас уже не будет. Я понятно объяснил?
— Понятно. — Осмотрела рацию. — Куда она обычно крепится?
— К поясу. Там есть специальная защелка.
— Вижу. — Прикрепив рацию к поясу, поежилась. — Можно, я еще посижу?
— Конечно. Перейти на остров ты успеешь всегда. Даже если Стевенсон объявится где-то рядом.
Некоторое время они сидели молча. Потом она протянула руку. Сжав ее, он сказал:
— Все будет в порядке. Если не подведет Коулмен.
— Коулмен не подведет. — Усмехнулась. — Если я здесь — не подведет.
— Если ты здесь?
— Да. — Посмотрела ему в глаза. — Коулмен считает, что он… что-то вроде моего жениха.
— Твоего жениха?
— Да. Вообще-то Дэйв хороший. Просто несчастный.
— Несчастный? Почему?
— У него была жена. Лиз. Они ждали ребенка. Это было лет семь назад. Они пошли купаться… в самое безопасное место. Не зная, что там образовалась новая стремнина. И Лиз затянуло. Прямо у Дэйва на глазах. — Помолчала. — Ну вот. Он очень переживал. Ну а потом… после смерти мамы и папы я осталась здесь. Дэйв знал меня с детства, я уже выросла. Знаешь, как бывает в таких местах? Я единственная незамужняя девушка в округе. Дэйв — единственный неженатый мужчина. Ну и… он мне даже признавался в любви. Пару раз.
— Да?
— Да. — Взгляд Наташи стал жестким. — Миш, ладно. Ты меня спросил про Коулмена, я сказала. Больше об этом говорить не будем. Хорошо?
— Хорошо.
Он все еще сжимал ее руку, однако через некоторое время Наташа осторожно высвободила ее. Они сидели, вглядываясь в туман. Тишина была такой, что голос Коулмена, зазвучавший вдруг в приемнике, показался ему звуком рупора на площади:
— Это я. Он идет вверх. — Коулмен тут же прервал связь, что доказывало: он действует именно так, как нужно.
— Лучше перейти сейчас, — сказал Шутов.
— Да. — Некоторое время она вглядывалась в него, словно решала: как поступить. Нагнувшись, поцеловала: — Все, Миша. Я пошла. Береги себя, ладно?
— Ладно. Все будет в порядке.
Вышла из катера. Выйдя по мелководью на берег, обернулась. Посмотрела на него — и исчезла в зарослях.
Некоторое время после этого он сидел, вслушиваясь. Не дождавшись ничего, что напоминало бы звук лодочного мотора, взял весло. Оттолкнувшись несколько раз от дна, приблизил катер к кромке зарослей. Туман начинал редеть. Это было ему на руку. Противопоставить ТЭК-9 свой «люгер» в обычной перестрелке он не мог. Но сейчас ему нужно было одно: увидеть сквозь редеющий туман Гуся первым. И ранить его, именно ранить. В этом была суть его плана. Гусь был нужен ему живым, поскольку разгадка всего, он был уверен, заключалась в поведении Гуся. В его действиях, объяснить которые он пока не мог.
Услышав сквозь туман слабый стрекот мотора, оттянул предохранитель «люгера». Поднял пистолет двумя руками на уровень глаз. Сейчас он был вынужден целиться, используя щель между двумя толстыми стеблями камыша. Но это его не пугало. Главным было не дать Гусю увидеть его первым. В точности же своей стрельбы он был уверен.
Стрекот мотора стал громче. Звук медленно, но верно перемещался вправо от него, что означало, что Гусь решил войти в левую протоку.
Повел стволом в ту сторону и наконец увидел идущую по реке лодку. Лайба шла медленно, мотор был маломощным. Расстояние до нее было довольно большим, тем не менее ему удалось разглядеть на корме фигуру Гуся в черной штормовке. Решив дать лодке приблизиться еще чуть-чуть, подумал: ему повезло. Идеальным было бы ранить Гуся в правое плечо, и это правое плечо было сейчас как раз с его стороны. Лодка подходила все ближе. Клочки тумана изредка закрывали цель, но стрелять было можно. Убедившись, что прицел точен, нажал спуск.
Грохот выстрела разорвал тишину. Силуэт Гуся на корме дрогнул. Он выстрелил еще раз. И сразу понял: что-то не то. Однако пока он соображал, что «не то», на носу лодки возник другой силуэт. Подумать о том, что именно случилось, он так и не смог: второй силуэт обрушил на камыши поток шквального огня. Стрелявший бил веером, и, пока Шутов падал на дно катера, он успел ощутить жгучую боль в левом предплечье. Затем, прислушиваясь к грохоту автомата и шлепанью пуль в обшивку, от души выругал себя. Идиот, безмозглый кретин, балбес, салага… Попался на старый трюк. Ясно, Гусь ждал засады. И, перед тем как подойти к наиболее вероятному ее месту, Колпину острову, соорудил чучело. Сам же с автоматом лег на дно. Прием, использованный Гусем, в принципе был прост, как швабра. Тем не менее он на него купился.
Автоматная очередь стихла так же внезапно, как возникла. Сквозь вату наступившей тишины он услышал звук удаляющегося лодочного мотора. Подумал: Гуся он явно недооценил. Что-то сделать сейчас он бессилен. Не поможет даже скоростной катер. Гусь, услышав погоню, успеет подготовиться. И, как только катер приблизится на короткое расстояние, встретит его огнем.
Присев, осмотрел рану. Место в левом предплечье, которое пуля прошила навылет, прилично болело, хотя в принципе царапина была пустяковой. Потянулся к ящичку, чтобы достать аптечку. Услышал в рации голос Наташи:
— Миша… Миша, слышишь меня? Это я… Ты слышишь?
— Слышу. С тобой все в порядке?
— Все. А с тобой?
— Со мной тоже все в порядке. Переходи на катер, ладно?
— Ладно. Я сейчас.
Сев на банку, увидел Наташу. Пока она шла по воде к катеру, услышал в приемнике вызов Коулмена:
— Майк, это я… Слышите меня?
Ясно, из их переговоров с Наташей Коулмен не понял ни слова. Они говорили по-русски.
— Слышу. Где вы сейчас?
— Как договорились, у проток. Прикрываю отходы. Что у вас там происходит? Я слышал стрельбу.
Наташа, перешагнув через борт, села с ним рядом. Сделав ей знак «молчи», сказал:
— Мы схлестнулись со Стевенсоном. Он обстрелял меня из автомата. И ушел вверх по реке.
— Вы целы?
— К сожалению, нет. Ранен. И очень серьезно.
— Да?
— Да. Пока не пойму что, потерял много крови. По ощущению — раздроблена кость левой руки.
— Господи… А Наташа?
— С Наташей все в порядке. Оказывает мне помощь. Вот что, Дэйв: там, на реке, наверху, у вас люди есть? Жители, готовые с ружьем в руках перекрыть ему путь?
— Конечно. Считайте этими людьми всех, кто живет вверх по течению.
— Свяжитесь с ними. Немедленно. Объясните, что и как. Предупредите, Стевенсон вооружен армейским автоматом. Пусть с учетом этого перекроют реку. Сможете?
— Смогу, но только по телефону. Из своего дома. Они ведь не сидят у приемников.
— Очень хорошо. Чем скорее вы подойдете к своему дому и начнете их обзванивать — тем лучше.
— Хорошо, немедленно иду домой. Где будете вы?
— Пока у Колпина острова. Дальше по обстоятельствам. Если что, вызывайте по рации.
— Хорошо. Связь заканчиваю.
— Связь заканчиваю. — Посмотрел на Наташу. Сейчас ей было не до его взгляда, она внимательно изучала пулевое ранение в предплечье. По виду она была испугана донельзя. Улыбнулся:
— Наташа…
Подняла глаза:
— Что Наташа? Тут есть аптечка? Миша, ты сумасшедший… Ты же истечешь кровью…
— Не истеку. То, что видишь, — царапина. Но только для тебя. Остальные должны быть убеждены, что я серьезно ранен.
— Остальные? Кто остальные?
— Все. Абсолютно все остальные. Все, кроме тебя и меня. Понимаешь?
Внимательно посмотрев на него, перевела взгляд на рану. Дав ей возможность рассмотреть пулевое отверстие, сказал:
— Теперь ты видишь, что это царапина?
— Ну… в общем… Но ты же… — Закусив губу, посмотрела на него. — Ты же сказал Дэйву…
— Дэйву я сказал то, что сказал. — Достал аптечку. — Возьми бинт. Очень прошу: перевяжи руку так, будто там действительно серьезная рана. Бинтов не жалей. Сможешь?
— Конечно.
Пока обрабатывала рану и накладывала бинт, спросил:
— Связывалась с полицейским отделением?
— Связывалась. Я вызвала их, как только услышала первые выстрелы.
— Что ж ты молчишь?
— Я не молчу. Просто у меня не было времени сказать. Ты же ранен.
— И что они? Летят сюда?
— Думаю, сейчас уже летят.
— Понятно. — Настроив волну, сказал: — Мне нужно полицейское отделение Кемп-крика.
Приемник тут же отозвался голосом Лоусона:
— Полицейское отделение Кемп-крика на связи.
— Лоусон, это я, Шутов. Получили сообщение о Стевенсоне?
— Получили. Вертолет вот-вот вылетит.
— Почему еще не вылетел?
— Собирали людей. В отделении только я и Биркин.
— А Танук?
— Танука нет. Его уже давно нет. Вы же сказали, вы дали ему задание.
Помолчав, сказал:
— Все правильно. У вас есть связь с вертолетом?
— Конечно.
— Скажите им, садиться у Колпина не нужно. От них сейчас нужно одно: попытаться засечь Стевенсона с воздуха. Они знают, что он на лодке Улановых? И идет на ней вверх?
— Знают. Наташа сообщила.
— Значит, пусть попытаются засечь эту лодку. Главным образом эту лодку. И свяжитесь по телефону с Коулменом. Я попросил его поднять людей, живущих от Колпина вверх по течению, и перекрыть с их помощью реку. Свяжитесь с ним. Выясните, как у него дела.
— Слушаюсь, сэр. Сами-то вы как? Наташа сказала, там была перестрелка?
— Была. Я ранен. Довольно прилично. Но вас это не должно касаться. Будьте на связи, вы поняли, Лоусон?
— Понял, сэр. Не волнуйтесь, все будет выполнено в точности, как вы сказали.
— Надеюсь. Связь заканчиваю.
— Связь заканчиваю.
Осмотрел перевязку, которую к этому времени Наташа уже завершила. Все было сделано так, как он просил, бинтов Наташа не пожалела. Попробовал двинуть рукой — бинты не мешали.
— Делаем так: ты остаешься на острове, как договаривались. И держишь со мной связь. Просьба: о том, что ты на острове, не должен знать никто, кроме меня. Держи связь только со мной. Ни с кем больше. Сможешь выполнить просьбу?
— Конечно, а ты?
— Я пойду наверх.
— Нол уйдет. Его теперь никто не удержит.
— Я тоже так думаю. Но идти наверх я обязан.
— Ладно. — Поцеловала его в щеку. — Все, пошла.
Перейдя через борт, скрылась в кустах. Проследив за ней, вывел катер из камышей. Включив мотор, развернулся к протоке. Туман, вместо того чтобы разойтись, стал еще гуще.
Минут через десять после того, как отошел от Колпина, услышал звук летящего вертолета. Вскоре увидел и сам вертолет; машина летела на небольшой высоте точно над руслом реки. Вызвав борт, услышал голос Биркина:
— Сэр, мы вас видим.
— Я вас тоже. Есть новости?
— Коулмен сообщил: люди подняты, река перекрыта. У одного из людей, вышедших на реку, егеря Уэйна Тарпа, на борту катера есть рация. Тарп держит с нами связь каждые пять-десять минут. По последнему сообщению Тарпа, он, услышав ниже по течению звук, похожий на звук мотора лодки, пошел туда.
— Давно это было?
— Минут десять назад.
— Пробовали вызвать его после этого?
— Пробовали, он не ответил.
— Знаете примерно, где он слышал звук мотора?
— Примерно знаем. Как раз туда мы и летим.
— Хорошо. Моя рация включена. Как только узнаете что-то новое, тут же свяжитесь со мной.
— Есть, сэр.
Довольно долго он шел в густом тумане вверх. Путь угадывал с трудом; судя по еле слышному звуку мотора, вертолет ушел далеко вперед.
— Вызывает борт… — услышал он голос Биркина. — Слышите меня?
— Слышу.
— Объявился Тарп. Он нашел лодку.
— Где?
— Недалеко от Майо-игл. Лодка вытащена на берег и пуста. Идущие от нее следы сапог ведут в тайгу. Пройдя по ним, Тарп дошел до гранитного сплошняка, возле которого следы потерялись. После этого вернулся к катеру. Тарп считает, если облаву организовать немедленно, есть шанс задержать Стевенсона. Люди подняты, местность они знают отлично. Как вы считаете, сэр?
— Считаю, Тарп прав. Пусть начинают облаву. Вы подключайтесь тоже.
— Ясно, сэр. Хотелось бы встретиться. Чтобы скорректировать действия.
— Где вам удобней?
— Сэр, может быть, у домика егеря? На Майо-игл?
— Договорились. После того как распределите людей, ждите меня там. Если по каким-то причинам не подойду, действуйте самостоятельно. Все поняли?
— Так точно, сэр.
Перевел приемник на фиксированные частоты. Взяв ближе к берегу, похвалил себя: судя по местности, домик егеря был совсем близко. Катер еле полз, с трудом преодолевая течение. Пройдя немного, услышал в приемнике голос Наташи. Точнее, шепот. Наташа повторяла одно и то же:
— Миша… Миша, слышишь меня? Миша, это я… Слышишь меня?… Миша… Миша…
Шепот был таким тихим, что ему пришлось прибавить звук. С Наташей явно что-то происходило. Пытаясь понять что, сказал:
— Слышу. Почему ты говоришь шепотом?
— Миша, пожалуйста, подожди секунду… Секунду, хорошо…
— Хорошо.
Он терпеливо ждал. Наконец снова услышал шепот:
— Кажется, можно говорить…
— Почему «можно»?
— Потому что Нол здесь.
— Нол? Стевенсон?
— Да.
— Где «здесь»?
— Здесь, на Колпине. Он только что подошел. На чьей-то чужой лодке. Сейчас вылез, сидит на берегу. Я его хорошо вижу.
Подумал: он дурак вдвойне. Он опять чуть было не купился на простой трюк. Хорошо, у него хватило соображения оставить на острове Наташу. Хотя сейчас он понимает: если Гусь заметит Наташу, да еще с карабином — миндальничать он с ней не будет. Уберет сразу.
— Наташа… Можешь сделать все так, как я прошу?
— Конечно.
— Ты уверена, что он тебя не заметил?
— Уверена.
— Ни в коем случае не пытайся его задержать. И стрелять. Слышишь?
— Слышу.
— Где он точно находится?
— У левой протоки, если по течению. Ближе к Найт-гейту. Там есть две большие пихты. Он как раз между ними.
— Не помнишь, что там на острове с другой стороны? Точно напротив этого места? Чтобы я мог подойти?
— Сейчас… Там… Там есть такая бухточка. С галькой. Ты ее сразу заметишь.
— Что он сейчас делает? Просто сидит?
— Сидит и отжимает рубашку. Он весь мокрый.
— Ты не видишь его автомат?
— Вижу. Автомат рядом с ним, на рюкзаке.
— Наташа, делаем так: я сейчас подхожу к острову. По течению, без мотора. Постараюсь взять Стевенсона. Ты же пока ничего не предпринимай. Ничего. Хорошо?
— Хорошо.
— Стой там, где стоишь. Следи за ним. Со мной на связь выходи, только если он начнет уходить с острова. Важно, чтобы ты не выдала себя, когда на острове окажусь я. Что бы я ни делал, не вмешивайся.
— Совсем не вмешиваться? Он же может… тебя убить.
— Он может меня убить только в одном случае: если возьмет в руки автомат. А я буду безоружным. Но такое вряд ли случится. Конечно, если я буду идиотом настолько, что допущу такое, стреляй. Но лучше, если ты будешь стоять тихо. Запомни: ты не должна выдавать себя, даже если я его скручу. Поняла?
— Поняла.
— Ладно. Конец связи. Все будет хорошо, слышишь?
— Слышу.
Развернувшись, вышел на фарватер. Выключил мотор. По его расчетам, за время, пока течение будет сносить его катер к Колпину, Гусь оттуда уйти не успеет. Особенно если он убежден, что его трюк сработал и полиция и добровольцы ищут его сейчас совсем в другом месте. Гусь отлично изучил методы работы полиции и знает: второй раз на одном и том же месте засаду никто делать не будет.
Серые клубы влаги, навалившиеся на реку, рассеиваться не собирались. Остров он увидел довольно поздно; взявшись за весло, не без труда свернул в нужную протоку. Постарался прижать плывущий по течению катер как можно ближе к берегу. Рассмотрев в убегающих назад кустах галечную отмель, сделал несколько мощных гребков веслом и ввел катер на нее. Звук, с которым дно катера прошуршало по сухой гальке, показался ему таким громким, что он мог бы сравнить его с грохотом обвала. Прислушался. Неизвестно, что сейчас происходило на острове и где был Гусь. Но там, за кустами, стояла тишина. Осторожно снял кроссовки. Спустив с плеча часть бинта, подвигал раненой рукой. В месте, задетом пулей, чуть кольнуло. Тем не менее он понял: рука может двигаться без ограничений. Перешагнул через борт. Дело, которое должен сделать он, Шутов, будет простым, если, конечно, Гусь не догадывается, кто сейчас находится с ним на острове. Самое сложное — подойти к пихтам бесшумно. Остальное будет легче.
Двинулся сквозь кусты. Он шел, закусив губу, ставя подошвы так, будто ступал не по земле, а по фарфоровым блюдцам. Ходить бесшумно он еще не разучился. В заросли ему удалось войти, не треснув ни одной веткой. Здесь, под деревьями, туман был сильно разрежен, увидеть можно было практически все.
Чуть не доходя до двух пихт, достал из-за пояса «люгер». Подняв пистолет двумя руками на уровень плеч, сделал два шага. Увидел Гуся. Стевенсон сидел на земле спиной к нему. Черная штормовка, в которую было обряжено чучело, была сейчас на нем.
С левой стороны, на расстоянии протянутой руки, лежал рюкзак. На рюкзаке — ТЭК-9.
В момент, когда Шутов его увидел, Стевенсон держал в одной руке пачку «Фифс-авеню». Для удобства Шутов решил выйти из кустов. Пока он это делал, Гусь, вытащив зубами из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Медленно поднес к кончику сигареты длинное пламя. Прикурив и затянувшись, спрятал зажигалку в карман.
Наведя ствол точно на правое плечо Гуся, Шутов сказал:
— Брось сигарету, Стевенсон. И лапы кверху.
Гусь застыл. Этих мгновений оказалось достаточно, чтобы отбросить ногой рюкзак вместе с ТЭК-9 в кусты. Повторил:
— Лапы кверху. И запомни: если ты не мажешь, то я не мажу тем более.
Щелчком отбросив сигарету, Гусь поднял руки. Сказал:
— Все правильно?
— Правильно. Встать.
Гусь встал. Шутов прощупал его одежду. Не найдя под ней огнестрельного оружия, приказал:
— Повернись.
Гусь повернулся. Оглядел ноги Шутова в одних носках. Перевел взгляд на бинт. Скривил губы:
— Привет, коп. Приятная встреча.
— Стевенсон, запомни: не коп, а сэр. Впредь называй меня только так. Иначе пожалеешь. И руки вперед.
Гусь вытянул руки перед собой. Прощать удар в затылок Шутов не собирался. Спрятал «люгер» в карман. Делая вид, что не обращает внимания на удивленный взгляд Гуся, снял с пояса наручники. Крутанул в воздухе, так что наручники обмотались вокруг кулака. Кивнул.
— Давай лапы. И предупреждаю: без шуток.
Поскольку выпад Гусь сделал сразу же, отклониться и всем весом вмазать ему в челюсть не составило труда. В момент соприкосновения наручников с челюстью кожа на подбородке Гуся рассеклась. Кроме того, челюсть громко хрустнула, что означало как минимум перелом.
Все было так, как он и рассчитывал. Кроме одного: он недооценил крепости Стевенсона. Вместо того чтобы тут же отключиться, Гусь лишь упал на колени. Голова была опущена так, будто он пытался что-то сбросить с шеи. В такой позе Гусь находился несколько секунд. Затем, выпрямившись, прижал руку к подбородку. Отняв, посмотрел на окровавленную ладонь. Перевел взгляд на Шутова. Усмехнулся:
— Ладно, коп. Еще сочтемся.
— Зачем ждать? Вставай. Если можешь. И будем считаться.
— Да? — Гусь встал на одно колено. Он смотрел в землю, что ясно показывало: он готовит бросок. В этой позе он задержался недолго: бросившись со страшным ревом на Шутова, почти зацепил его за ноги. Рев прекратился лишь после удара Шутова ногой в то же место, в челюсть. Гусь дернулся и затих. Ступня болела, хоть он ударил щечкой.
Присев, осмотрел лежащее на земле тело. Гусь лежал на животе, безвольно подтянув к голове руки и чуть вывернув ноги. Судя по позе, теперь уже Стевенсон отключился надолго. Подтянув руки Гуся за спину, сковал запястья наручниками. Повернул тело на бок. Веки Стевенсона были крепко сжаты, рот расслабленно приоткрыт. По всем признакам он не должен был очнуться раньше чем через полчаса.
Убедившись в этом, встал и увидел Наташу. Она молча смотрела на него из кустов. Подойдя, спросил:
— Как ты?
— Со мной все в порядке. Я боялась за тебя.
— А я за тебя. Можешь подогнать сюда мой катер? Он с той стороны. У галечной отмели.
— Конечно. — Исчезла. Прислушиваясь к шороху в кустах, обыскал Гуся. Никаких документов в карманах не было. Были: спрятанные в резиновый бумажник триста с небольшим долларов, три ключа на стальном колечке, нож в кожаном чехле, начатая пачка «Фифс-авеню», зажигалка и носовой платок. Переложив все это к себе в карман, подошел к наполовину вытащенной на берег лодке. Посудина была хоть и деревянной, но крепкой, пазы досок были недавно просмолены, сами доски покрыты защитным составом. Укрепленный на корме мотор старой марки находился в отличном состоянии. Бачок, пробку которого он отвинтил, был заполнен бензином больше, чем на две трети. Никаких опознавательных знаков на лодке не было.
Судя по звуку мотора, Наташа уже шла сюда на катере. Покончив с осмотром лодки, отыскал отброшенные им в кусты рюкзак и автомат. Вынув кассету с патронами, проверил. Она была полной. Это подтверждало его догадку, что прежнюю кассету, из которой он был ранен, Гусь расстрелял до конца. В рюкзаке обнаружил еще одну полную кассету, свой кольт, стальную флягу с бренди, банку мясных консервов, портативный примус и коробку с бритвенными принадлежностями. Сложив все, в том числе и автомат, в рюкзак, подтащил тело Стевенсона ближе к лодке. Именно к этому времени катер с Наташей, выйдя из тумана, ткнулся носом в берег. Помог ей сойти. Спросил:
— Все в порядке?
— В порядке.
— Тогда так. Садись в эту лодку. Бак там почти полный. И иди к себе в Грин-кемп. Жди меня там.
— А ты?
— Мне нужно где-то допросить Стевенсона. Скорее всего, это будет в Дэмпарте. Сейчас вызову вертолет. Что же до тебя, я хочу, чтобы ты как можно скорее оказалась дома. Как можно скорее. Тебе здесь не место. Согласна?
Некоторое время она смотрела на него. Так, что он подумал: похоже, именно такой взгляд и заменяет счастье. Обняла. Сказала в самое ухо:
— Ты молодец. Ты даже не знаешь, какой ты молодец.
— Наверное. — Отстранился. — Все. Садись в лодку. До вечера. Думаю, сейчас, днем, ничего не случится. А вечером я вернусь.
— Да? — Посмотрела в глаза. — Обязательно?
— Обязательно. — Подождав, пока она сядет, столкнул лодку в воду. Рванув бечеву, Наташа завела мотор. Ему показалось, она махнула на прощание рукой. Но увидеть это он уже не смог, лодка скрылась в тумане.
Гусь лежал в той же позе, в какой он его оставил. Приподняв пальцем одно веко, несколько раз провел перед глазом ладонью. Зрачок не реагировал. Тем не менее рацию он включил, лишь отойдя от Стевенсона на приличное расстояние. Вызвал Биркина. На его вызов тот отозвался довольно скоро:
— Слушаю, сэр?
— Я задержал Стевенсона. На Колпине.
— На Колпине? О, мой Бог… С вами все в порядке?
— Если не считать прежней раны, все. Вы можете быстро прилететь к Найт-гейту?
— К Найт-гейту? — Наступила пауза. — Могу. Но вообще-то…
— Что «вообще-то»?
— Вообще-то, сэр, здесь, у вертолета, только я. И пилот. Все остальные ушли в тайгу на поиск. Ищут с собаками. Там много людей с Кемп-крика. Которые рассчитывают, что вернутся назад на вертолете. Но я могу подлететь без них. Если очень нужно.
— Не нужно. Договоримся так: я сейчас вместе со Стевенсоном пойду на катере в Дэмпарт. А вы помогите людям вернуться по домам. Раз обещали. Свяжемся, когда я буду в Дэмпарте.
— Хорошо, сэр.
Вернувшись к Стевенсону, еще раз приоткрыл ему веко. Подвигал ладонью. Реакции не было. Впрочем, если бы и была, это мало что изменило. При всей крепости Стевенсона, в наручниках, да еще после двух таких ударов, он довезет его до Дэмпарта спокойно. Решил: лучше всего Гуся посадить рядом с собой. На переднее сиденье.
Взяв тело под мышки, не без труда перетащил его на катер. Бросив рюкзак на корму, столкнул катер в воду. Усевшись за руль, глянул в сторону внешнего борта, рассчитывая разворот. Это длилось всего мгновение, но именно в это мгновение он услышал за спиной неясное движение и всплеск. Резко повернувшись, с ужасом понял: поздно. Стевенсона рядом не было. Были лишь круги на воде. Круги, которые оставило упавшее в воду тело.
Включив мотор, крутанул катер на полной скорости в одну сторону, в другую. Понял: удастся ли Стевенсону выплыть или нет, он, лично он, Шутов, сделать что-то сейчас бессилен. Туман закрыл все.
Плюнув за борт, остановил мотор. Включил рацию. Услышав отзыв Биркина, сказал как можно спокойней:
— Клайв, это снова я. Что с людьми? Собираете?
— Так точно, сэр.
— Много там собак?
— Четыре.
— Вот что, Клайв: Стевенсон прыгнул за борт катера. В наручниках. Выплывет он или не выплывет, надо его искать. Берите как можно больше людей. И как можно больше собак. И подлетайте к Найт-гейту.
— Черт… Хорошо, сэр. Сами вы сейчас где?
— В протоке у Колпина. Думаю, вертолет лучше всего посадить у дома Дэйва Коулмена. Там есть лужайка. Предупредите его, что я иду туда.
