59
Мюнхен
Ночами было особенно страшно. Всего он пережил их три. Альберт почти не спал, разве что пару часов, когда усталость окончательно подтачивала его силы.
Его держали взаперти, похоже, в спальне большого дома. Гардины не пропускали свет, а окна с толстыми стеклами не открывались. И никаких контактов. Еда стояла на ночном столике рядом с кроватью.
Первые дни Альберт провел в ожидании хоть каких-нибудь перемен. Но одиночество и вечная гробовая тишина медленно сводили его с ума, опустошали его и рождали беспокойство, переходящее в панический ужас. Который проникал и в мысли.
Заскрежетал замок, дверь открылась. Появился пожилой мужчина в костюме. Одну руку он держал в кармане пиджака.
– Здравствуй, Альберт, – сказал этот мужчина, опускаясь на стул за письменным столом.
Он улыбался, и это несколько успокоило юношу.
– Меня зовут Ральф Ханке, – представился вошедший. – И тебе, конечно, известно, кто я такой.
Бринкман кивнул.
– Как ты? – спросил Ханке.
– В порядке, спасибо, – вежливо ответил Альберт.
Мужчина улыбнулся еще шире, почти рассмеялся.
– Отлично.
Тут его пленник опомнился и опустил глаза, словно застыдился своего ответа.
– Где Михаил? – спросил он.
– В безопасности, – ответил Ральф. – Михаил содержится в этом же здании, несколькими этажами ниже.
Альберт посмотрел в его холодные глаза.
– Вы уже второй раз держите меня в заложниках.
– Это так, – согласился немец. – Последний раз такое было на одной из моих загородных вилл прошлой зимой. Тогда тебя обменяли на Лотара. Он остался у Игнасио Рамиреса… с Йенсом. А теперь ты оказался здесь снова.
– Меня обменяют?
Ханке не отвечал. Он как будто задумался на некоторое время, а потом спросил:
– Ты ведь знаешь эту историю?
– Какую историю? – не понял Альберт.
– Ну… эту… – Ральф сделал неопределенный жест рукой.
Юноша молчал, и его собеседник продолжил:
– Михаил работал на меня с самого начала. Я послал его в Стокгольм предупредить Гектора Гусмана – сбить его машиной. Так Гектор попал в больницу, где встретил твою мать.
– Это мне известно.
– Они ответили. Гектор послал Лешека в Мюнхен заложить бомбу в машину моего сына. В тот день машиной хотела воспользоваться его девушка – она погибла.
Альберт слушал.
– Дальше – больше, дело набирало обороты. А двигателем была твоя мама. Не намеренно, конечно… Она всегда хотела как лучше.
В тоне Ральфа было нечто такое, что наводило на Бринкмана ужас. Непонятная железобетонная уверенность в своей правоте, граничащая с фатализмом. Но молодой человек сохранял самообладание из последних сил. Он видел, что Ральф Ханке упивается его страхом.
– Отвечу на твой вопрос, Альберт, – продолжал немец. – Да, тебя должны были обменять. Но все пошло не так. И сейчас твое время истекает.
Он взглянул на наручные часы.
– Меня обменяют? – переспросил пленник. – На кого?
И осекся, как будто что-то понял… Прокашлялся.
Некоторое время Ханке смотрел на него молча. Лицо его посерьезнело, взгляд потух. Бринкман видел, что его вопрос неприятен собеседнику.
Ральф Ханке поднялся и оглядел парня в инвалидном кресле.
– М-да… – причмокнул он губами. – В этих креслах есть что-то патетическое и жалкое одновременно. Ты сильный человек, Альберт. Я бы такого не вынес.
С этими словами он вышел из комнаты. В тот же момент в дверях появился другой мужчина. Этот новый посетитель закрыл дверь, щелкнув замком.
Он тоже был в костюме и держал под мышкой рулон прозрачного полиэтилена, а в другой руке – фотоаппарат. Альберт ничего не понимал.
Мужчина расстелил полиэтилен на полу.
– Что это? – спросил пленник.
Мужчина установил камеру на штативе и поставил его кресло на расстеленный полиэтилен. Альберт пытался понять, что происходит. Мужчина подошел к камере и настроил ее, а потом натянул на голову балаклаву.
– Вы хотите меня напугать? – Голос Бринкмана сорвался. Мужчина вытащил пистолет с глушителем.
Альберт понял. Голова его упала. Слезы потекли по щекам. Он ощутил холод у виска. Тело парализовало целиком – не только ноги. Оно стало тяжелым и холодным. Юноша закрыл глаза.
В этот момент раздался стук в дверь.
– Остановись! – закричал голос снаружи.
Заскрежетал в замке ключ, и дверь распахнулась.
– Остановись! Он звонил!
Мужчина за спиной Альберта исчез так же бесшумно, как и появился. Дверь снова закрылась.
Пленника вырвало на расстеленный под его креслом полиэтилен.
