56
Валье-дель-Каука
Самолет сел на заброшенном летном поле к югу от города Перейра в Западной Колумбии. Бренча и содрогаясь, машина встала. Дверь открылась, выставили трап. Пыль, сухость и слепящий солнечный свет… Низкая контрольная башня зияла черными окнами без стекол. Из трещин в асфальте торчали пучки сухой травы. Проволочное заграждение вокруг поля лохмотьями висело на бетонных опорах.
Их встретили двое мужчин – вооруженные, с трехдневной щетиной на подбородках; они молча жевали листья коки. На одном были солнечные очки, а длинные волосы второго свисали тщательно расчесанными прядями. Оба силились изображать из себя нечто. Йенс с Лотаром не удостоили их ни единым взглядом.
– Держите пасти на замке, – поприветствовал их тот мужчина, что был в очках.
Они сели в машину.
– Ужасное место, – сказал Лотар, не отрывая глаз от окна.
Валь кивнул.
– Заткнитесь, я сказал…
Человек в очках обернулся с переднего пассажирского сиденья и направил на Йенса пистолет. Тот рукой отвел его в сторону. Но мужчина оказался упрямым и повернул дуло сначала в лицо Валю, потом Тидеманну, а потом снова Валю.
– Руки вверх!
Затем он повторил эти слова по-немецки. Длинноволосый за рулем усмехался.
Машина въехала в городок Картаго. Водитель без умолку болтал, смеялся, нюхал кокаин и курил красный «Мальборо». Его товарищ в очках тоже расслабился и как будто на время забыл о пленниках. Они выехали на безлюдный перекресток и остановились.
Йенс действовал быстро. Обхватил шофера рукой за шею, выхватил у него пистолет и выстрелил ему в висок. Кровь брызнула на грязные окна. Очкарик сопротивлялся, когда Валь попытался направить дуло в его сторону. Но Йенс оказался сильнее – он прижал пистолет к его нижней челюсти и выстрелил. Очки упали в кокаин. В крыше автомобиля образовалась дыра. Сигарета убитого прожгла кожаное сиденье, а машина продолжила катить по дороге.
Йенс перегнулся вперед, схватил руль и потянул ручной тормоз.
– Сиди тихо, – приказал он Лотару.
Потом остановился, выбросил трупы в придорожную канаву и сел за руль машины с пробитой крышей.
Тидеманн молчал – все произошло слишком быстро. Йенс не смотрел в его сторону, словно стыдился сделанного.
– Они похитили бы тебя снова, – оправдывался он. – Это был единственный выход.
– Куда мы теперь? – спросил его товарищ по несчастью.
– К Игнасио. Мы будем прятаться, но где-нибудь неподалеку от него, чтобы видеть, что происходит. Однако для начала надо запастись едой и водой. Помоги мне проверить оружие – надо знать, сколько патронов у нас осталось.
Йенс протянул Лотару два пистолета. Юноша вытащил магазин и взвесил на ладони.
– А потом? – спросил он.
Валь поймал его взгляд в зеркальце заднего вида.
– Ни малейшего понятия.
* * *
В Боготе рейс на Перейру задерживался на час, так что у Эдди появилась возможность отдохнуть.
Он вышел к регистрационным терминалам, и здесь ему повезло. Арон Гейслер и трое его спутников с измученным видом дожидались у стойки прокатного автомобиля. Наконец подъехал «Додж Джорни». Все четверо заняли места в салоне и уехали.
Боман поспешил к пункту проката автомобилей. Мужчина в комбинезоне показал ему два пальца, что означало два часа ожидания. Эдди посмотрел вслед удаляющемуся «Доджу». Парковка находилась чуть дальше. Полицейский направился туда и обнаружил серебристый «Бьюик Лесейбр» восьмидесятых годов с незапертой дверцей. Ключи упали ему на колени из перчаточного ящика. Эдди завел мотор, включил радио. Диктор быстро заговорил на незнакомом языке. Боман выехал с территории аэропорта и нажал на газ до упора. Но «Бьюик», в отличие от него, похоже, никуда не торопился и набирал скорость с трудом.
Наконец Эдди оказался на развилке. Куда ехать, направо или налево? Он попытался угадать, в каком из двух направлений скрылся «Додж». На восточной ветке движение было особенно плотным, поэтому он выбрал западную. Там у него, по крайней мере, был шанс нагнать Арона и его спутников. При условии, что они выбрали то же направление, конечно.
Эдди свернул влево. Спидометр показывал сто километров в час. Постепенно Боман увеличил скорость до ста тридцати – большего из «Бьюика» выжать не удалось. В салоне стоял запах выхлопных газов и бензина. Водитель открыл окно – в лицо дохнул жаркий тропический ветерок. Эдди стал петлять между рядами машин. Радио не умолкало, но он не понимал ни слова.
Наконец Боман их увидел. Новенький, свежевымытый синий «Додж» мчался по правой полосе. Полицейский взбодрился, оставил позади еще несколько машин. Они въехали в городок под названием Картаго, продолжая придерживаться западного направления. Тут раны Эдди снова дали о себе знать. Он почувствовал слабость, а во рту – гнилостный привкус смерти. Повернул к себе зеркальце заднего вида, взглянул в бледное, изрезанное лицо. Кожа почти прозрачная, вокруг глаз темные круги… Живой покойник.
Между тем таблеток оставалось на один раз.
Время потянулось медленно. «Додж» свернул в лес, на проселочную дорогу. Эдди проехал поворот, подождал несколько минут и вернулся к развилке.
Дороги в джунглях оставляли желать много лучшего. Спустя еще несколько минут Боман увидел «Додж», припарковавшийся возле шлагбаума. Полицейский съехал на обочину и вышел из машины. Тяжелый, вязкий воздух пах зеленью и землей. Над головой кричали птицы. Нужно было раздобыть воды. Эдди поискал в машине – ничего. Полез в мотор, отцепил расширительный сосуд. Зажал его под мышкой.
Огляделся. Среди распластавших над землей широких листьев растений не усматривалось ничего похожего на тропинку. Боман прищурил глаза, и голова у него закружилась. Ноги подкосились, в виски ударила кровь. Он упал на землю вперед головой и потерял сознание.
* * *
То место, куда их привезли, больше походило на затерянную в джунглях ферму. Софию и Каролину повели в дом, на второй этаж. Меблировка в комнатах была скудной. В одной из них на стене висели какие-то карты, а вдоль стен стояли ящики с боеприпасами, на которых лежало современное скорострельное оружие.
На втором этаже обнаружилась комната с решетками на окнах и столом посередине. Больше ничего не было. София и Каролина сели на пол в углу, прислонившись к стене.
Бергер выглядела бледной.
На нижнем этаже послышались шаги, голоса.
– Что они собираются делать? – спросила Каролина.
– Атаковать Игнасио Рамиреса, – отозвалась Бринкман.
– А потом?
– Все будет зависеть от того, чем кончится атака.
– Ведь мы не выберемся из этого, правда?
Эти слова прозвучали сдержанно, почти деловито, словно Каролина Бергер боялась выставлять напоказ свое беспокойство.
– Все будет хорошо, – механически успокоила ее София.
– Что именно? – Журналистка посмотрела ей в лицо.
– Как только представится момент, уходи отсюда, – прошептала Бринкман. – Беги – и всё.
– А ты?
Медсестра покачала головой.
– Сюда едет мой сын, я буду его ждать.
– Но я не такая.
– Что значит «не такая»?
– Я считаю себя мужественной и сильной, но когда представляется момент, как ты говоришь… У меня вечно не хватает духу…
– Почему?
Каролина пожала плечами.
– Наверное, я нерешительная. В такие моменты я не знаю, что должна делать.
Она легла на бок и вытянулась на полу. София последовала ее примеру. Так они лежали и смотрели друг на друга.
– Я хочу, чтобы Эдди выжил, – сказала Бергер. – Молю бога, чтобы увидеться с ним еще раз.
– Расскажи мне о нем.
Журналистка снова посмотрела на Софию. Взгляд ее посветлел, когда она вспомнила об Эдди.
– Нерешительность под маской уверенности… Мне трудно было понять его с одного раза… – Она задумалась. – Поначалу он напугал меня, но потом… как будто понял, что должен быть другим, стал меняться.
– И тут появился Томми Янссон?
– И тут появился Томми Янссон, – тихо повторила Каролина.
Некоторое время обе женщины лежали, вслушиваясь в тишину. Темнота снаружи сгущалась.
– У тебя есть кто-нибудь? – спросила Каролина.
– У меня нет на это времени.
– Это не ответ.
– Я не могу себе это позволить.
– И это не ответ.
София улыбнулась.
– Да, в моей жизни есть мужчина.
– Как его зовут?
– Йенс, и он до сих пор не теряет надежды.
– А ты?
Бринкман мотнула головой.
– Мне это не интересно.
Послышался треск, как будто сломалась сухая ветка. Это дом издавал свои звуки.
– У тебя все будет хорошо, Каролина, – сказала София. – Все образуется.
– Мы умрем, – прошептала в ответ Бергер.
Медсестра вздохнула и, придвинувшись к ней, взяла ее за руку. Так они и лежали, пока не провалились в сон от усталости.
Когда женщины проснулись, за окнами все еще было темно. Их разбудили громкие голоса внизу. Дом пришел в движение.
София встала рядом с зарешеченным окном и выглянула во двор. Там сновали люди Ханке – вооруженные, они занимали места в машинах. Гектор, Соня и Лешек сели в отдельный автомобиль. Гудели моторы, хлопали дверцы, и лучи света выхватывали из темноты то заросли джунглей, то кусок покрытой коркой сухой глины дороги.
Потом все уехали. Стало тихо. Бринкман попыталась понять, что происходит.
Внезапно дверь распахнулась, и вошли двое мужчин. Они грубо схватили Софию и Каролину и потащили их во двор к ожидавшему там автомобилю. Женщин втолкнули на задние сиденья, водитель завел мотор.
Бринкман огляделась. Во дворе не оставалось ни единого человека.
– Куда они нас везут? – спросила Бергер.
София не знала.
* * *
Солнце припекало с востока. Лотар осторожно пробирался сквозь влажные тропические заросли. До долины, где располагалась резиденция Игнасио, оставалось меньше километра. Им нужно было подойти ближе и найти укрытие, откуда бы все хорошо просматривалось.
Тидеманн первым увидел тело. Мужчина лежал на животе в двадцати метрах от них. Йенс сделал своему спутнику знак стоять, после чего пригнулся и прислушался – нет ли еще кого-нибудь? Но все было тихо. Он приблизился к телу с оружием наготове и подал Лотару знак подойти.
Юноша присел на корточки рядом с лежащим на земле человеком, приложил ухо к его груди и пощупал пульс. Повернулся к Валю:
– Он жив.
– Тогда перевернем его, – Йенс кивнул.
Они перевернули мужчину на спину. Его бледное, как полотно, лицо было покрыто запекшейся кровью, а глаза закрыты.
– О боже… – прошептал Лотар.
Валь вгляделся в лицо мужчины.
– Я его знаю.
– И кто это? – удивился молодой человек.
Йенс наклонился к израненному лицу лежавшего и потрогал его лоб.
– Эдди Боман, полицейский из Швеции. Это он выследил Софию в метро, чтобы предупредить об опасности.
– И что он здесь делает?
– Хороший вопрос. В любом случае нам надо вернуть его к жизни.
Они посадили Эдди и влили ему в рот воды, а потом долго тормошили и хлопали его по щекам. Улучшений не наблюдалось, но Валь не терял надежды. Наконец, после того, как Лотар в очередной раз влил мужчине в рот воду, тот прокашлялся и задышал – тяжело, толчками. Затем посмотрел на Йенса, потом на Лотара. Вода вытекла ему на грудь.
– Как ты? – Валь несколько раз хлопнул Бомана по щекам.
Глаза Эдди сощурились, как будто он хотел сфокусировать зрение.
– Ты…
– Можешь рассказать нам, что ты тут делаешь?
Полицейский медленно закачался всем туловищем и оглядел джунгли вокруг.
– Где они?
– Кто? – не понял Йенс.
– Арон и остальные… Люди Гектора.
– А ты их где-нибудь видел?
– Я ехал за ними от аэропорта. Они должны быть где-то здесь, недалеко…
Сухие, щелкающие звуки отдавались эхом в тишине раннего утра. Сначала рассыпалось несколько одиночных выстрелов – неуверенных, словно специально предназначенных для того, чтобы напомнить, что такое война. Их сменили автоматные очереди, сначала короткие, потом все более долгие и интенсивные, постепенно вылившиеся в оглушительную канонаду.
* * *
Арон и Лееви лежали на животе и смотрели в сторону дворца Игнасио Рамиреса. Гейслер наблюдал за происходящим в бинокль, а его товарищ – через оптический прицел. Резиденция Игнасио обезлюдела, хотя в окнах верхних этажей, в гараже и по периметру бассейна горел свет.
Сзади неслышно приблизился Кинг. Он присел на корточки и равнодушно спросил Арона:
– Что нам делать?
После чего, не стесняясь, глотнул воды из их с Ханнулой бутылки, как из своей собственной.
– Убивать людей, – раздраженно ответил Лееви.
– Остроумно, – фыркнул Кинг и повернулся к Арону: – Я слышал, ты разговаривал со своим шефом?
– Они покинут укрытие через час. – Гейслер оторвался от бинокля. – Будут штурмовать виллу с востока.
– А мы?
– Отсюда.
Арон снова приложил к глазам бинокль.
– Когда? – продолжал расспросы Кинг.
– Когда я скажу, – ответил Гейслер, не прерывая наблюдения.
Кинг снова приложился к бутылке. Сделал последний глоток и выплюнул воду на землю, между Ароном и Лееви.
– И когда же ты скажешь?
Арон тем временем оценивал соотношение сил, намечал пути к отступлению.
– Первый тайм мы пропустим, – решительно резюмировал он. – Ограничимся наблюдением.
– Не думаю, что это понравится твоему шефу, – засомневался наемник и снова глотнул воды.
Гейслер не ответил.
– Мне наплевать и на тебя, и на твоего шефа, – продолжал Кинг. – Все, чего я хочу, – чтобы мы с Виктором получили обещанное. – Он рыгнул и вскочил на ноги.
Ответить Арону помешала стрельба, развязавшаяся с восточной стороны виллы. С каждой минутой она становилась все интенсивнее. Скорострельное оружие рассыпало метелки искр. На линии заградительного огня рвались ручные гранаты, оставляя ползущие клубы дыма. Ответный огонь вели из сада, со стороны бассейнов и с верхних этажей виллы. Но потом на одном из этажей что-то вспыхнуло – и виллу окутало облако искрящегося дыма.
Звери неистовствовали. Зебры метались по загону, а два жирафа застыли, прижавшись друг к другу. Хромой лев ходил по клетке кругами. Одна из пуль просвистела у него над ухом. Это Виктор с Кингом от скуки открыли охоту. Вскоре жирафы один за другим рухнули на месте. Следующей жертвой пала зебра, потом лев. Счастливые братья кричали, потирая руки.
Арон и Ханнула наблюдали, как виллу покидает персонал. Даже несколько вооруженных охранников ушли с ними в джунгли.
– Все кончится быстро, – сказал Лееви.
* * *
Гектор, Соня и Лешек засели на холме и вели огонь оттуда. Группа Ральфа Ханке находилась в стороне от них, на левом фланге. Работали слаженно и интенсивно.
Все было кончено в считаные минуты.
– Он в машине, скоро будет здесь, – объявила Ализаде, оторвавшись от бинокля.
«Он» означало «дон Игнасио».
– Прикройте нас сверху, – приказал Гусман и, скользя, побежал вниз по склону.
Смялы следовал за ним. Звук мотора приближался – жужжащий, ненавязчиво-монотонный. Восьмицилиндровый двигатель – больше рабочих оборотов в единицу времени. Под колесами шуршал гравий.
Гектор и Лешек уже спустились в долину и бежали к дороге.
Автомобиль Игнасио повернул в сторону виллы. «Кадиллак Эскалейд» – лучи его фар выхватили из утреннего тумана фигуры Гусмана и Смялы. Гектор стоял в полный рост, Лешек – опустившись на одно колено. Три залпа вдребезги разнесли переднее стекло, продырявили покрышки и изрешетили капот. Водитель упал на руль, пораженный в лицо. Машина съехала влево, в придорожный кустарник. Задымилась. Прошло несколько секунд, прежде чем открылась ее дверца. В дыму нарисовались двое мужчин. Снова раздались выстрелы, и оба охранника Рамиреса упали возле машины. Еще один выскользнул из задней дверцы. Он пытался бежать, но был настигнут пулей Сони.
Наконец из-под обломков «Кадиллака» поднялся сам Игнасио Рамирес. Он упал на землю и снова встал, скользя в спортивных туфлях. Одно его плечо было раздроблено – кость сломанной ключицы торчала под окровавленной рубахой. Но дон Игнасио как будто не замечал, что ранен. Он держал пистолет в вытянутой руке и затуманенными глазами смотрел на Гектора и Лешека. А потом вдруг оглянулся в сторону виллы, как будто ждал оттуда помощи.
– Никто не поможет тебе, Игнасио, – сказал Гусман. – Ты один.
Рамирес пробормотал что-то по-испански. Как видно, проклятия – Гектор понял слова «коза» и «мать». Затем, опустив пистолет, дон Игнасио пошел прочь.
– Куда ты? – крикнул ему вдогонку Гусман.
Его противник остановился и прижал дуло к голове. Бросил на Гектора взгляд – смесь ненависти, отчаяния и страха.
Но выстрела не последовало. Рамирес продолжал идти в сторону своего дворца, как будто взял самого себя в заложники.
– Игнасио! – окликнул его Гектор.
Мужчина остановился и оглянулся, все еще держа пистолет у виска.
– Что ты делаешь? – спросил Гусман.
Рамирес опустил голову, насупился.
– Я хочу договориться.
– О чем ты хочешь договориться, Игнасио?
Глава бандитов молчал. Рука с пистолетом упала. Потом он поднял голову и огляделся, как будто все еще ждал помощи. Но ее не было.
Гектор опустил автомат. Он чувствовал себя усталым и хотел присесть.
Но тут откуда ни возьмись появился Ральф Ханке. В шляпе с широкими полями, как охотник из джунглей. Собственно, он и был им. Его рука сжимала огромный пистолет. За спиной Ральфа в рассеивающихся клубах дыма и пыли нарисовалось еще восемь вооруженных мужчин.
– Чем это ты здесь занимаешься? – обратился Ханке к Гектору.
А затем поднял свой «костыль» и поразил Игнасио двумя выстрелами – в здоровое плечо и в шею.
Словно раскаты грома прокатились они над долиной. Рамирес упал. Между пальцами его прижатой к горлу руки струилась, булькая, кровь. Он умер.
Ральф оглянулся на Гектора:
– Игнасио больше нет, Кристиан в безопасности. Наше соглашение больше не действует.
– А Лотар? – спросил Гусман.
Мужчины за спиной Ханке подняли карабины.
– Будь добр, положи оружие на землю, – сказал немец. – И прикажи Соне Ализаде спуститься.
Гектор прищурился:
– Нет.
Ральф обернулся, вслух пересчитал своих людей и ткнул пальцем в грудь себя – девять.
– А вас трое с Соней, – добавил он.
– Но у нас договор, – напомнил Гусман.
– Был. – Его противник показал на все еще истекающего кровью Игнасио. – Но все кончилось хорошо, не так ли?
Гектор прикинул соотношение сил. За его спиной – Лешек, там наверху – Соня. Если начнется стрельба, они не проживут больше четырех секунд.
– Где Лотар? – спросил он.
– А какое это имеет значение? – отозвался Ханке. – Ты же не о Лотаре сейчас думаешь, ведь так?
Ральф упивался собственной безнаказанностью. Он играл, он смаковал унижение противника. Был полной противоположностью того Ханке, которого Гектор встретил в автобусе в Стокгольме.
– Прикажи Соне спуститься, – спокойно повторил он. – И сложи оружие. Иначе мои люди откроют огонь.
Гусман положил оружие на землю. Лешек сделал то же самое. Ализаде уже спускалась с холма.
Ральф кивнул:
– Отлично. Но, боюсь, ты будешь разочарован.
За группой Ханке появились еще четверо. Гектор узнал Софию, рядом с которой шла Каролина. Их сопровождали двое из гвардии Ральфа.
Ханке показал пальцем назад, не оборачиваясь:
– София Бринкман… Твоя ахиллесова пята, Гектор. Не деньги, не семья и не бизнес – она. С тех самых пор, как ты повстречал ее в больнице. Возможно, ты сам не вполне это понимаешь, но это не столь важно. Главное, что это понимаю я. Ты выдал себя во время наших переговоров на яхте.
Худшие опасения Гусмана подтвердились.
Поймав взгляд Софии, он сказал:
– Дай ей уйти.
Тот оглянулся на Бринкман и покачал головой.
– С ней не случится ничего плохого. И с твоим Лотаром тоже.
Но Гусман ему не верил.
– И все из-за Альберта! – воскликнул Ральф. – Альберта Бринкмана.
София опустила голову.
Ханке встал так, чтобы видеть одновременно и ее, и Гектора.
– Но Альберт Бринкман у меня в Мюнхене, вместе с Михаилом Асмаровым, – добавил он. – С ними еще двое раненых, ими занимаются мои врачи. Со всеми ними все будет хорошо.
Немец сделал паузу и посмотрел на Софию, а потом на Гусмана. Похоже, он ждал их реакции.
– У меня одно-единственное условие, – продолжал он. – Ты, Гектор, явишься ко мне. Один. И мы произведем обмен. Альберт уйдет к маме, а ты останешься у меня.
Глаза Ханке заблестели – он вглядывался в лица Бринкман и Гусмана.
Таков был Ральф Ханке – манипулятор. Гектор принял его предложение не раздумывая. Само раздумывание обернулось бы для него лишней мукой. На какое-то время он даже почувствовал себя благодарным Ральфу Ханке. За то, что тот дал ему возможность не выглядеть свиньей. Но только на несколько секунд. Один взгляд на Софию вернул его к действительности.
София… Медсестра стояла рядом, шокированная таким поворотом событий. Казалось, еще немного – и она упадет на месте без сил.
К ним приближался караван из пяти автомобилей. Все остановились за спиной Ханке.
– Не торопись, подумай, – обратился тот к Гектору. – Я всегда готов тебя выслушать.
Знакомые слова. То же самое он говорил в автобусе в Стокгольме.
Ральф сел в машину, и караван тронулся с места.
Гусман направился в сторону виллы. Один.
* * *
Эдди Боман пробудился к жизни. Йенс не переставал удивляться его стойкости. Изрезанный и изрубленный, с переломанными костями, после страшной потери крови и с непрекращающимся жаром во всем теле, этот человек не сдавался. Словно некая непонятная сила гнала его вперед и не давала остановиться.
Стрельба прекратилась. События приняли новый оборот, когда София и Каролина появились рядом с Гектором и Ханке. Потом Ханке уехал.
Валь пытался понять, что происходит, но появление Арона и трех его людей придало его мыслям другое направление. Группа направлялась к вилле с западной стороны. Кого они, интересно, собирались атаковать? Война была кончена. Игнасио мертв. Ральф скрылся. Остались Гектор и его люди. И София с Каролиной.
– Что скажешь? – обратился Йенс к Эдди.
Тот задумался.
– Они собираются драться, похоже на то…
– Может, они чего-то недопоняли? – недоумевал Валь. – Битва окончена…
– Разве такое можно пропустить? – в свою очередь спросил Боман.
– Нет.
– Тогда что?
– Неужели мятеж?
– Возможно, – согласился Эдди.
– Тогда София умрет, как только Арон ее увидит. – Валь протянул Боману пистолет и повернулся к Лотару: – Оставайся здесь. Мы отыщем тебя, как только управимся.
Йенс и Эдди исчезли в зарослях. Теперь они пробирались к вилле. Боман шел медленно, и его спутник сомневался, что у него хватит сил спуститься в долину.
* * *
Валь видел, как группа Арона приближалась к дому, как входила в дверь.
Они явились на все готовое. Вглядывались в полумрак комнат, высматривая людей, – никого не было.
Йенс устремился в открытую дверь и прижался к стене. Эдди медлил и все еще оставался снаружи. Выгляни в этот момент кто-нибудь из окна – и они пропали бы. Хотя дело в любом случае было безнадежное – два пистолета против множества автоматов. Валь старался не поддаваться пораженческим мыслям. И тут подоспел Боман – запыхавшийся, он упал спиной на стену и медленно сполз на пол.
– Выдержишь? – спросил его Йенс.
Эдди не ответил – он тяжело дышал, держа товарища за руку. Тот помог ему встать на ноги. Они проникли на виллу через ведущую из подвала дверь, и теперь Валь осторожно открыл ее. Вот и лестница. Далеко наверху – голоса. Йенс и Боман беззвучно пошли по ступенькам. Прислушивались. Валь открыл еще одну дверь. Оглядел помещение – ни души. Голоса доносились из комнаты по ту сторону зала. Эдди прошмыгнул вперед первым, скользя по блестящему мраморному полу.
Оба приникли к двойным дверям. Йенс услышал голос Арона – деловитый и одновременно обиженный. Он о чем-то спрашивал. Гектор отвечал – неохотно и незаинтересованно. Валь заглянул в замочную скважину. Двое мужчин держали Софию и Каролину, приставив к их головам пистолеты. Гейслер стоял перед ними, а напротив него выстроились в ряд Гектор, Лешек и Соня. Один человек из группы Арона отсутствовал.
Очевидно, шли переговоры. Но Йенс понимал, что они ни к чему не приведут. Все решит битва, которая вот-вот начнется.
Валь подвинулся, дал Эдди возможность посмотреть.
Боман припал к замочной скважине.
– Дамы – вперед, – чуть слышно прошептал он.
Йенс кивнул.
Голоса за дверью усиливались. Соня заговорила протестующим тоном – она поняла, что сейчас умрет.
Валь положил ладонь на дверную ручку. Сердце у него подскочило к самому горлу. Только один шанс. Он посмотрел на пистолет и трижды проверил, в правильном ли положении предохранитель. Выдохнул.
– Все будет хорошо, – прошептал Эдди, – я уверен. Я все сделаю сам. Сначала – тех, кто держит Каролину и Софию, потом остальных. Четвертый где-то справа, его я тоже возьму на себя. Последними – Гектора и его банду. Мы возьмем боеприпасы. – Он поднял пистолет. – Стреляем на поражение, о’кей?
Йенс потянул за ручку двери, и все оглянулись. Пистолет в его руке сразу отяжелел. Он выстрелил в южноамериканца, который держал Софию, но промахнулся. За спиной раздалось еще два выстрела – Эдди… Мужчина, стоявший рядом с Бринкман, упал. Валь выстрелил в него еще раз, в лоб, и пуля пробила его затылок. Загремели новые выстрелы, совсем рядом. Йенс увидел, что Боман лежит на полу и стреляет в комнату в задней части зала. Там прятался четвертый человек из группы Арона.
Гейслер повернулся к Йенсу с прижатым к плечу автоматом. Валь выстрелил в него три раза, поразив его в грудь и шею. Арон умер, прежде чем его голова коснулась пола.
Убедившись, что все четверо мертвы, Йенс повернулся к Гектору, взял его на прицел и потянул спусковой крючок.
– Не стреляйте! – закричала София и встала перед Гусманом, загородив его собой.
Валю потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться в ситуации. Потом он опустил оружие. В помещении, окутанном клубами порохового дыма, нависла тишина.
Каролина подошла к Эдди. Он лежал на полу, из живота у него сочилась кровь.
– Ты ранен? – спросила журналистка.
Боман покачал головой.
– Всё в порядке… Открылась старая рана.
Но Бергер как будто не верила ему. Она продолжала ощупывать его лицо пальцами и все повторяла: «Эдди, Эдди…»
Ситуация изменилась, когда Соня выступила вперед и направила пистолет на Бомана. Лешек в этот же момент взял на прицел Йенса. Их разоружили.
– Заприте их, – велел Гектор, выходя из комнаты.
* * *
Перестрелка стихла так же внезапно, как и началась.
Лотар поднялся и вошел в джунгли. Прислушался, вгляделся в просвет между деревьями – никого. Неужели все убиты? И что ему теперь делать?
Он направился в сторону владений Игнасио Рамиреса. Спустился в долину, пошел в сторону виллы. У дороги лежал труп мужчины. Тидеманн отвернулся. Увидел еще одного убитого и ускорил шаг. Подходя к дому, он старался глядеть вверх. И тут в полусотне метров от себя увидел человека, который целился в него из пистолета. У юноши похолодело внутри. Он съежился, потом медленно потянул руки вверх.
– Ты Лотар Тидеманн? – спросил мужчина по-немецки с восточноевропейским акцентом.
– Да, – выдавил из себя парень.
Мужчина опустил оружие и расслабился.
– Меня зовут Лешек Смялы, я работаю на твоего отца.
– Что с остальными? – спросил Лотар. – С Софией, Йенсом, Эдди?
– Все здесь, всё в порядке, – ответил Смялы.
– Я хочу к ним.
– Конечно, но сначала тебе придется пойти со мной.
* * *
За виллой начинался итальянский садик. Гектор опустился на каменную скамью. Его глазам открылись два квадратных проточных пруда. Тихо плескала вода, солнце играло на ее поверхности среди светло-зеленых водорослей и кувшинок. По берегам стояли мраморные статуи.
– Боже милостивый… – вырвалось у Гусмана.
Эти слова были совершенно не из его лексикона, но Гектор растерялся. Он не знал, что делать и что говорить.
Такой сад мог бы принадлежать монастырю в Тоскане, но им владел колумбийский наркоторговец. Гусман чувствовал, что не понимает что-то важное в этой жизни. Он хотел бы, чтобы сейчас рядом с ним оказался брат Роберто – Гектору было о чем расспросить его. Он нуждался в помощи. Хотя кто бы мог помочь ему?
Послышались шаги. К нему по лестнице поднимался Смялы.
– Не сейчас, Лешек, – отмахнулся Гектор.
– У нас гость, – объявил поляк.
Гусман удивленно поднял голову.
– Привет, Гектор.
Голос мужчины, пусть даже очень молодого. За спиной Лешека стоял Лотар. Гектор смерил его взглядом – довольно рослый для своего возраста.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Гусман и в следующий момент сам удивился, почему задал этот вопрос.
Тем не менее Тидеманн ответил:
– Не знаю.
Гектор поманил его рукой.
– Подойди, дорогой.
Лотар сделал несколько шагов навстречу отцу, но остановился поодаль. Он был в джинсах, спортивных туфлях и футболке с воротником. Мальчик держал дистанцию, и Гусману захотелось протянуть руку, подтолкнуть его к себе.
Тидеманн показал себе за спину большим пальцем.
– Там, снаружи, много убитых.
Гектор не отвечал. На лице Лотара отразился страх – контролируемый, сдержанный, но тем не менее.
– Как ты здесь оказался? – спросил Гусман.
– Мы прилетели с Йенсом в самолете Ральфа Ханке, он забрал нас в Стокгольме. Все остальные высадились в Мюнхене. Потом нас привезли сюда.
– Альберт Бринкман был в числе остальных, как я понимаю?
– Да, – ответил Лотар. – А где Йенс?
– Там, – Гектор махнул рукой в сторону виллы.
– А София, Эдди и эта женщина… Каролина?
– Все там. С ними все в порядке.
– Что ты сделаешь с убитыми?
– Похороню.
Тидеманн задумался и огляделся по сторонам. Поднял глаза на виллу:
– Теперь это все твое, да? Это то, чего ты хотел?
Гектор смотрел на сына. Последний раз такая возможность предоставлялась ему полгода назад. Но та встреча получилась короткой – их быстро разлучили. Тем не менее Гусману оказалось достаточно тех нескольких минут, чтобы понять: сейчас перед ним стоял совершенно другой Лотар. Он был старше, сильнее… И волосы у него отросли. Но главное – у этого нового Лотара был тяжелый взгляд. Взгляд человека, хлебнувшего в жизни лиха.
– Похоже, так, – ответил Гектор на вопрос сына. – Теперь все это мое.
– И оно стоило всего этого?
Гусман провел по лицу ладонью и вздохнул.
– У меня нет ответа на твой вопрос.
Лотар кивнул. Снова задумался, посмотрел на отца.
– Но почему? – В голосе юноши слышался протест.
– Потому что я этого не знаю, – тихо сказал Гектор.
Тидеманн вглядывался в отца, словно пытался его понять. И тут Гусман не выдержал.
– Я рад видеть тебя… – начал он, но Лотар перебил его:
– Альберт… Что с ним, с Михаилом и остальными, которых высадили в Мюнхене?
– С ними все будет хорошо, – заверил сына Гектор.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю.
– Ты можешь мне это обещать?
Обещать Гусман не мог, но тем не менее кивнул. И Лотар почувствовал его ложь, хотя, похоже, и не ожидал ничего другого.
– Я хочу к Йенсу и Софии, – сказал молодой человек.
– Скоро ты их увидишь.
– Я хочу видеть их прямо сейчас. – Тидеманн повернулся и пошел к лестнице, по которой сюда поднялся.
– Страх!.. – закричал ему вслед Гектор.
Лотар остановился.
– Что ты сказал?
– Страх… Ты спрашивал меня, зачем все это.
Юноша замедлил шаг, но продолжил идти. Он ждал, что его отец скажет дальше.
– Страх двигал мной… Так было всегда. Так мне кажется, по крайней мере… – Гусман проглотил конец фразы.
– Как это? – не понял Лотар.
– Я не знаю.
– Защита?
– Да, наверное.
Тидеманн развернулся и сделал несколько шагов в сторону Гектора.
– Но от чего?
– Я не знаю, – повторил Гусман с отчаянием в голосе.
– А ты подумай.
Гектор наморщил лоб, но ответа на вопрос Лотара у него не было.
– Скажи, о чем ты сейчас думаешь? – спросил сын.
– Как всегда, о тебе.
– Но мне это не нужно. Я просто хочу знать, понять тебя… Это единственное, о чем я тебя прошу. Страх в качестве защиты – от чего?
Повисла пауза. Стало слышно, как плещет вода в пруду.
– От всего, – нашелся наконец Гектор.
– Попробуй поконкретней.
Гусман задумался.
– От нищеты… – начал он шепотом. – От отверженности… От бессилия… – Тут его словно прорвало, и он продолжил: – От презрения к самому себе, от жажды, голода… От слабости, одиночества… От тишины, от пустоты… – Мужчина огляделся. – От всего этого.
Лотар задумался. Кивнул.
– И это плохо, как ты думаешь?
– Что ты имеешь в виду?
– Что страх – причина всего этого зла?
Гектор снова надолго замолчал.
– Может быть, я не знаю, – вздохнул он в конце концов.
– Моя мама была доброй, – сказал Тидеманн.
– Да, Франка была доброй, – согласился его отец.
– София похожа на нее… Тебя тянет к таким, к добрым.
– Может, ты и прав, – вздохнул Гусман. – Ты тоже добрый, Лотар.
– Я – наполовину ты, наполовину мама. Одна половина во мне добрая, другая злая. Я никому не хочу причинять зла, но, похоже, делаю это.
Эти слова больно задели Гектора.
– Нет, Лотар, – поспешил возразить он. – Ты – добрый. Добрый целиком и полностью, не беспокойся насчет этого. – Услышал в своем голосе нотки панического страха.
– Покорми доброго волка, говорила мама…
– Сделай это, – оживился отец. – Давай…
– И что будет? Ты не изменишься, Гектор?
Глаза мальчика загорелись надеждой. Гусман ощутил сильное желание сказать «да», но не мог обмануть сына.
– Нет, к сожалению, – ответил он.
Тидеманн медленно кивнул, как будто пытался с этим смириться.
– Хорошо, – сказал он. – Так что все-таки будет с Альбертом и остальными, в Мюнхене?
– Не могу сказать.
– Вот как?
– Мне жаль, Лотар, – ответил Гектор, наблюдая, как подошедший Лешек берет мальчика за плечо и уводит.
Стихло все, кроме плеска воды и птичьего щебета. Из нагрудного кармана Гусмана торчала сигара. Он достал ее, чиркнул зажигалкой и закурил. Мысли бродили у него в голове, искали выхода. Они были неясными, исполненными ненависти и смерти и в конечном счете – никчемными, никуда не ведущими.
У сигары был горький привкус. Гектор бросил ее в пруд, где она зашипела и погасла.
Сделай все по справедливости.
Эти слова пришли сами собой. Нечто подобное Гусман слышал от брата Роберто в Тоскане. «Иногда достаточно просто поступить по справедливости», – говорил тот.
Справедливость… Знать бы еще, что это такое!
Звук шагов прервал размышления Гектора. К нему приближался Смялы.
– Пора за работу, – сказал он.
Гусман помедлил несколько секунд, а потом поднялся и пошел за Лешеком в дом.
* * *
В восьми метрах перед виллой был вход в подвальные помещения. Большинство из них предназначались для персонала – незамысловатые спальные комнаты с двухъярусными кроватями. В остальных стояли сейфы с деньгами, ящики с оружием и кокаином. Имелись и бомбоубежища с запасами продовольствия на случай ядерной войны.
В глубине коридора обнаружился зал с бетонными стенами без окон. Здесь стояли компьютеры и другое оборудование.
Лешек включил компьютер. Он знал, что ему надо, – деловые контакты Игнасио, информация о его бизнесе, сведения о движении денег на его счетах. Дело сделано – теперь пожалуйте к столу.
Гектор вытащил бумагу из принтера и присвистнул. Операции были масштабны, суммы чудовищны. Сеть контактов Игнасио Рамиреса распространялась на весь земной шар.
Теперь все это принадлежало ему.
За его спиной Лешек и Соня уже вели переговоры с поставщиками и клиентами. Объясняли каждый в свою трубку, что Игнасио Рамирес скоропостижно скончался и последней его волей было передать свой бизнес Гектору Гусману. Все всё понимали – никто не задавал вопросов. Сделки перезаключались. Ализаде и Смялы передавали информацию Гектору, прикрывая ладонями трубки. Но Гектор слушал их плохо. Он сидел с пачкой бумаг на коленях и карандашом в руке. Выписывал имена, делал пометки.
Его интересовали стокгольмцы – гангстеры, наркоторговцы, владельцы ночных клубов, сутенеры, киллеры… Многие имена были ему знакомы.
– Заканчивайте, – повернулся он к Соне и Лешеку.
Те вопросительно посмотрели на шефа.
– Заканчивайте говорить, – повторил Гусман.
А потом встал, подошел к Смялы и протянул ему лист бумаги.
– Свяжись с каждым. Я хочу переговорить с ними немедленно.
Лешек пробежал глазами листок и посмотрел на Гектора.
– Но ведь это Стокгольм… Все номера стокгольмские.
– Да.
– Мелкая рыбешка… Что тебе от них нужно?
– Звони.
– У нас нет на них времени. Нас ждут клиенты поважнее.
– Звони, я сказал.
Смялы медлил. Он повернулся к Соне, ища поддержки. Та молчала.
Тогда Лешек подошел к компьютеру и залогинился на одном из их персональных серверов. Нашел контактные данные первого человека в списке, набрал номер, протянул телефон Гектору.
Пошли сигналы, а потом ему ответили.
– Вы разговариваете с Гектором Гусманом, – представился Гектор.
Голос в трубке начал что-то говорить, но Гусман его оборвал:
– Послушайте… Инспектор криминальной полиции Томас Янссон. Его нужно срочно найти. Сообщите всем, кому можно… Любой предоставивший информацию о местонахождении Томаса Янссона получит от меня вознаграждение в размере…
Он назвал восьмизначную цифру и положил трубку. После чего получил от Лешека контактные данные второго человека в списке. Позвонил ему…
Всего Гектор сделал около пятидесяти звонков в Стокгольм.
