Перелет в финскую столицу обернулся для Эдди сплошным кошмаром. Таблетки не действовали, силы стремительно иссякали.

Он пробирался сквозь толпу в аэропорту. Передвигался маленькими шажками, чтобы не споткнуться. Люди шарахались от него. А он шел к выходу, чтобы взять такси до паромного терминала и там дожидаться Каролину. В порту есть полиция. Если очень повезет, Боман прибегнет к их помощи.

Он остановился и прислонился к какой-то колонне. Наручные часы показывали, что у Эдди в запасе есть по меньшей мере тридцать минут. Скамейка с вмурованными в асфальт ножками стала его первым местом отдыха. Лечь беглец не решился из опасения уснуть, но зато здесь можно было сесть, откинуться на спинку, восстановить силы.

Плоский мир аэропорта под панорамными окнами… Снаружи сменяли друг друга пассажирские самолеты. Поодаль к меньшему терминалу подъезжали частные «Джеты». Откуда ни возьмись, возникли сразу два с одинаковыми опознавательными знаками на хвостах. Дверцы открылись, и появились маленькие приставные лестницы. Несколько человек занялись багажом.

Эдди глядел в потолок. Пора было подниматься и идти. Он собрал в кулак оставшиеся силы. Больше всего на свете ему хотелось прилечь.

Потом у частных терминалов приземлился вертолет. Из него вышли четверо – двое мужчин и две женщины. Вертолет быстро поднялся в воздух и исчез.

Боман прищурил глаза. Одна из женщин кое-кого ему напомнила. Те же движения, тот же ритм… Так двигалась та, к которой он шел через Норрмальмсторг, которую потом преследовал по Библиотексгатан и в метро… София Бринкман.

Эдди приблизился к окну и прижал ладони к стеклу. Другая женщина была ниже ростом, блондинка, стильно одетая… Каролина. А один из мужчин, высокий, вполне мог быть Гектором Гусманом. Боман сосредоточился и сфокусировал зрение. Группа исчезла в терминале.

Но они не могли быть здесь. Они должны были быть там, в море, на пароме…

Беглец терзался сомнениями. Он слаб, едва стоит на ногах… он умирает. Но глаза не обманывали его.

Эдди опустил голову и зажмурился. Пол у него под ногами ходил ходуном. Уши закладывало, а тело словно окаменело и ныло от боли. Во рту был ядовитый привкус – сырой и плесневелый, как противный швейцарский сыр. Раны жгло, будто от инфекции. Жар усиливался. В таком состоянии в голове рождаются навязчивые идеи. Мужчина огляделся. Теперь Каролина Бергер мерещилась ему повсюду. Вне сомнения, он бредил.

Боман снова открыл глаза и посмотрел в сторону терминала. Группа вышла. Двое мужчин встретили их и проводили к одному из самолетов. Похоже, встречающие не особенно церемонились с ними. Лестницы убрали, двери закрылись.

Эдди не мог допустить этого.

Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы покинуть павильон. Еще десять – чтобы подъехать на такси к частным терминалам, потому что ведущая туда дорога дугой огибала здание аэропорта.

Оба самолета уже отъехали, когда Эдди приблизился к терминалу. На хвостах обоих красовался один и тот же логотип – похоже, «Ханке ГмбХ». Оба быстро удалялись по взлетно-посадочной полосе.

Боман подошел к женщине за регистрационной стойкой. Она улыбнулась ему, как и всем, несмотря на порезы на его лице и измученный вид.

– Куда летят эти «Джеты»? – спросил ее Эдди.

Служащая заглянула в бумаги.

– В Колумбию. – Она вгляделась в текст на мониторе. – Перейра… А самолет называется… – Женщина опять сощурилась. – «Матекана»… Хотя, возможно, я произношу это неправильно.

– Возможно, – согласился Боман. – А кто пассажиры? – Он вытащил полицейское удостоверение.

Его собеседница покачала головой:

– Этого я сказать не могу. Только пункт назначения, извините.

– То есть как не можете? – Полицейский снова помахал удостоверением.

– Извините, нет… – Женщина сжала губы, как будто приготовившись к тому, что ее будут пытать.

Эдди выудил из кармана телефон и нашел в Интернете статью Каролины Бергер с фотографией. Увеличил ее – изображение размылось.

– Эта женщина тоже на борту? – задал он новый вопрос.

– Не знаю.

– То есть как это не знаете? Она улетела в одном из «Джетов»? Помогите мне, эта женщина в опасности.

Регистраторша засомневалась.

– Возможно, женщина с похожей внешностью и взошла на борт.

Исчерпывающе и обтекаемо. Ответ-алиби – служащая осталась довольна.

Час спустя Эдди забронировал билет на чудовищный двадцатичетырехчасовой перелет из Хельсинки до расположенной в Колумбии Перейры через Лондон и Боготу. А еще через пять часов он сидел в отделении эконом-класса и ждал окончания посадки на Лондон. Боман дрожал, мерз. Мимо его места рядом с проходом сновали пассажиры.

Четверо мужчин заняли места в одном ряду. Двое – крепкие, с обритыми головами. Еще двое – «латиносы». Они летели вместе. Один из них показался Эдди знакомым. Их взгляды встретились – и мужчина кивнул Боману, как это делали в Афганистане солдаты перед боем. Эдди кивнул в ответ. И тут он понял, кто был этот человек. Арон Гейслер – правая рука Гектора Гусмана. В материалах предварительного расследования бойни в «Трастене» имелась его размытая фотография. То, что эта компания летела в Боготу, разумеется, не было случайностью. Боман двигался в правильном направлении. Но Арон его видел, и Эдди это не нравилось.

Он справил себе новую одежду в Хитроу – темно-синие брюки карго с множеством карманов и такого же цвета рубашку, которую ему тут же, в бутике, приспособили под гипс, отрезав рукав. Потом за немыслимые деньги купил место в бизнес-классе и проглотил болеутоляющее и антибиотики. Забронировал билет от Боготы до Перейры и вылетел уже через час ближайшим рейсом – и все ради того, чтобы избежать новой встречи с Ароном.

В аэропорту Боман прятался в туалете, а потом последним поднялся на борт А340. Гейслера нигде не было. Эдди скорчился в кресле, замкнувшись в своей боли, и уснул тяжелым сном без сновидений.

Так он проспал весь перелет до самой Южной Америки.