24
Прага – Стокгольм
Наконец пошли сигналы. София сидела в кухне на полу, прижав трубку к уху. Это был IP-телефон, соединение шло через серверы посольства, что исключало прослушивание.
– Томми, – назвался мужчина на другом конце провода.
Не голос – плотный клубок нервов.
– Говорить можешь? – спросила Бринкман.
– Я слушаю тебя.
– Майами…
– Когда? – прохрипел Янссон, одновременно прочищая горло.
– Свяжись с коллегами, пусть будут начеку. Скажи, что дашь знать, когда все начнется.
– Ты уверена?
– Да.
– Только Гектор?
– А какое это имеет значение?
Томми замолчал.
– Где?
София продиктовала адрес в Майами, который получила от Йенса. Она слышала, как Янссон скрипел грифелем по бумаге, записывая его.
– И что дальше? – спросил он затем.
Этот вопрос показался ей странным.
– Дальше? – переспросила она. – Гектора, как я понимаю, передадут и переправят в Швецию. Разве не так это обычно делается?
– Обычно так, – подтвердил Томми.
– И как ты намерен действовать?
– Он будет задержан по подозрению в убийстве. Мы с прокурором готовим обвинение. Собираем все, что можно…
Внезапно Янссон осекся.
– Но?..
– Рано или поздно мы окажемся в тупике. Того, что мы имеем, недостаточно.
– И тут появлюсь я…
– И тут появишься ты.
– Мне полагаются гарантии безопасности как свидетелю…
– Я все организую.
– Я должна сохранять инкогнито на протяжении всего процесса.
– Не уверен, что такое возможно; поговори с прокурором.
– Это должен быть закрытый процесс. Нельзя разглашать прибытие Гектора в Стокгольм.
– Что-что?
– Никакого шума. Никакой информации в прессе о том, что Гектор Гусман в тюрьме.
– Здесь я ничего обещать не могу.
– Можешь. Засекреть его имя, делай что хочешь, но ни один журналист не должен быть допущен к процессу, пока я буду выступать в качестве свидетеля.
– Ты требуешь слишком многого, – вздохнул Томми.
– Я так не считаю.
– Определись, что именно я должен делать, и не требуй от меня большего.
– Осуди его, засади его за решетку – и можешь считать мои условия выполненными.
Янссон как будто бы хотел что-то сказать, но София его опередила:
– Немедленно свяжись с полицией Майами. Когда придет время действовать, я дам тебе знать.
И она дала отбой.
– Случилось что-нибудь? – В дверях стоял Майлз.
– Нет, – покачала головой Бринкман, поднимаясь с пола. – Собери информацию о доме, где держат Лотара и Йенса, попроси Альберта помочь тебе. Вечером все обсудим. Завтра мы с Михаилом летим в Майами.
* * *
Томми сидел на диване. Кассандра делала то, за что ей платили.
Он думал о разговоре с Софией, снова и снова прокручивал в памяти каждую фразу, пытался понять. На первый взгляд все шло, как она задумала. Ничто не могло воспрепятствовать аресту Гектора в Майами.
Янссон взял телефон, подсоединенный к установленным в Праге камерам. Он проверял его каждые два часа. Все без изменений – поток людей течет по улице мимо посольства, никакого движения в здании не наблюдается… «Терпение, Томми» – эта мысль у него в голове постепенно вытесняла все остальные. Он был слишком на взводе, в таком состоянии трудно сосредоточиться.
Перед глазами у него мелькала голова Кассандры. Скоро Томми представится случай, и он выследит Софию и Майлза Ингмарссона. А если ничего не получится, заляжет на дно и будет ждать. Терпение… Он убьет их обоих. Потому что должен, чего бы ему это ни стоило.
– Не хочешь переехать со мной в Испанию, Кассандра? – поинтересовался Янссон.
Она остановилась. На лице – гримаса отвращения. Кассандра смотрела на него, как на сумасшедшего, и не скрывала этого.
– Тебе совсем не обязательно отвечать прямо сейчас. – Томми потрепал ее по щеке. – Будь добра, продолжай.
Он выбрал в мобильнике контактный номер в полиции Майами.
– Yes, Tommy Jansson here again .
Томми напрягал голос, как привык при международных звонках, хотя слышимость была хорошей.
Кассандра снова остановилась.
Янссон замотал головой и обозначил пальцами движения, которые она должна делать. Женщина вздохнула и продолжила.
Томми продиктовал в трубку адрес в центре Майами. Сообщил, что на место прибудет свидетель и что они должны взять Гектора Гусмана.
Кассандра встала и повернулась, чтобы идти.
– Куда ты? – спросил полицейский.
– Опасаюсь за свое психическое здоровье.
– Но ты не можешь просто так взять и уйти.
– Ты слишком тщательно все планируешь, Томми. Приходи сюда, как в последний раз, и не думай о том, что будет завтра. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Остановившись в дверях, Кассандра оглянулась.
– Хотя что тебе мои пожелания, – продолжала она уже из ванной. – Я всего лишь маленькая шлюха…
Дверь в ванную захлопнулась. Томми поймал себя на том, что улыбается – одними губами, как дурак. Разве ей позволено так разговаривать с ним?
Он встал, застегнул штаны и прошел через зал, остановившись у двери ванной комнаты. Постучал три раза:
– Кассандра?
Тишина.
– Кассандра?
– Что?
– Не разговаривай со мной так, ладно?
Это прозвучало жалко, без тени высокомерия или угрозы.
Зашелестела туалетная бумага, стукнул о стенку рулон.
– Ладно, – равнодушно согласилась женщина.
Янссон смотрел на запертую дверь. Никто не выказывал Томми уважения, это было его проблемой. Кассандра спустила воду.
* * *
Эдди не без трепета переступил порог ее дома.
Каролина Бергер позвонила ему сама, сказала, что они могут встретиться. Продиктовала адрес в Эстермальме. Уже один вид старого особняка из темно-красного кирпича нагнал на Бомана страха. Плющ вился до самых высоких окон с белыми рамами и огромным количеством шпингалетов. На такие стены особенно любят мочиться собаки.
Эдди набрал на двери код.
Скрипучий лифт поднял его на пятый этаж.
Каролина Бергер отперла дверь, коротко оглядела гостя и чуть заметно кивнула.
– Входите.
Хозяйка пошла впереди Эдди по паркетному полу, повела его в просторный зал. Она была чуть ли не на голову ниже его, босая, в застиранных джинсах и белой блузе; светлые волосы небрежно заколоты на затылке.
– От вас хорошо пахнет, – сказала она.
Неожиданный комплимент смутил Бомана.
– Да, я привык пользоваться одеколоном.
Его ответ прозвучал неуклюже.
– Сюда… – показала женщина, и они вошли в просторную гостиную, меблированную скромно и в классическом стиле. Высокие окна пропускали много света. Эдди огляделся.
– Это ваша квартира?
– Нет, моей сестры.
Ответ ему не понравился.
– Она здесь?
Каролина села на диван. Босые ступни погрузились в мягкий ворс ковра – уютное зрелище.
– Да, – ответила она на вопрос Бомана.
– Но вы обещали…
– Конечно, конечно… – Журналистка театрально округлила глаза и закивала. – Некто неизвестный шлет мне эсэмэски с предупреждением, что погибнут люди. Как бы вы повели себя на моем месте? Приняли бы его в своей квартире один на один?
Эдди выругался про себя.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – сказал он.
– Пожалуйста. – Бергер посмотрела ему в глаза. Между бровей у нее мелькнула морщинка.
– Мы с вами раньше не пересекались…
– Нет, – с ходу оборвал ее Боман.
Но Каролина продолжала разглядывать его, как будто не верила. В конце концов она опустила глаза и спросила:
– Как вас зовут?
– Это неважно, – ответил Эдди.
– Я думаю о безопасности своих информаторов.
– В данном случае это лишнее.
– Говорите, вы из полиции? – продолжала допытываться Бергер. – В таком случае мне не составит труда навести о вас справки.
Боман пожал плечами.
– Мне нет смысла водить вас за нос.
Глаза журналистки сузились.
– Так и будете стоять?
Эдди опустился в кресло напротив ее.
– А ваша сестра… она нас слышит?
Каролина покачала головой:
– Нет.
– Вы уверены?
– Это вы просили меня о встрече, – напомнила Бергер. – Доверять мне или нет – решать вам.
Боман сомкнул пальцы в замок. Он не доверял женщине напротив.
– Я должен кое о чем вам рассказать.
– С какой стати? – перебила журналистка.
– Потому что иначе погибнут люди.
– Кто погибнет?
– Этого я пока сам не знаю.
– Может, перестанем наконец играть в загадки?
Эдди вздохнул. Женщина не спускала с него глаз, как будто надеялась раскусить.
– Вы чего-то боитесь? – спросила она.
– Да, – ответил он не задумываясь.
– Совершили какую-нибудь глупость?
Боман кивнул, сжал пальцы.
– Да, совершил.
Каролина нагнулась вперед.
– Так вот из-за чего все это… Вы во что-то влипли?
– Нет, не я… не напрямую, проблема намного серьезней…
– Вот как! – Журналистка снова сделала большие глаза. – И в чем же она состоит, эта… серьезная проблема?
– Пока не знаю, – шепотом ответил ее собеседник.
– Итак, вы чем-то напуганы, сделали какую-то глупость, но проблема намного серьезней, так?
– Приблизительно так.
– И кто-то может погибнуть? – Бергер откинулась на спинку кресла. – Звучит подозрительно, вам не кажется?
– Вам решать, – тихо ответил Эдди. – На этот момент мы действительно почти ничего не знаем.
– Но?..
– Но нужно действовать, с чего-то начинать. Я дал вам два имени…
Каролина повернулась к журнальному столику с открытой записной книжкой.
– Так… София Бринкман и Томми Янссон? Неизвестная женщина и инспектор криминальной полиции. – Она подняла глаза на гостя. – И что вы хотите, чтобы я нашла?
– Что-нибудь, что покажется вам интересным.
– И что должно из этого получиться?
– Ее надо защитить.
– Софию Бринкман?
– Да. Информация, которую вы добудете, может спасти ее от смерти.
– Но вы полицейский. Это ваша работа – защищать людей.
– Моя.
– И?..
– Именно это я и делаю.
– Моими руками?
– Я выбрал не того человека? – в свою очередь спросил Боман.
– Не знаю…
Эдди замолчал.
– Все это кажется мне пустой тратой времени, – сказала Каролина.
Ее гость растерялся. Ситуация ускользала из-под контроля.
– Не лучше ли было бы позвонить самой Софии Бринкман? – предложила журналистка.
Пожалуй, она нервничала. Несильно, но достаточно для того, чтобы дальнейшие разъяснения потеряли всякий смысл. Хотя в целом Каролина Бергер держалась очень неплохо, лучше, чем рассчитывал Боман.
– София Бринкман в бегах, – ответил Эдди. – Прячется.
Глаза Каролины заинтересованно блеснули.
– От кого?
– От полиции в том числе.
Бергер склонила голову набок:
– Я не понимаю.
– Я понимаю не больше вашего, – признался Боман. – Но ее жизнь в опасности, это точно. Я располагаю лишь отдельными фрагментами картины, вы же можете сложить весь пазл.
– Так где же ваши фрагменты? – Теперь журналистка почти смеялась.
Эдди почесал голову и достал из сумки сложенную газету с чернильными каракулями на полях.
– Гектор Гусман, – сказал он.
Каролин наморщила лоб.
– Знакомое имя.
– Слышали о ресторане «Трастен»?
Женщина задумалась, покачала головой.
– Гангстерские разборки в Васастане. Стрельба, трое или четверо убитых, – напомнил ей гость. – Не припоминаете?
– Да. – Каролина медленно кивнула. – Об этом писали вечерние газеты. Мы тоже, но недолго. Полиции так и не удалось разобраться со всем этим… ведь так?
– Все утекло в песок, – кивнул Эдди.
– И что София?
– Она была там.
– София?
– Да.
Собеседница Бомана заметно оживилась.
– Откуда вам это известно?
– Я слышал, как она об этом говорила.
– Где и когда?
– Неважно… Так или иначе, она была там с Гектором Гусманом, когда развязалась стрельба.
– И что вы еще слышали?
– Что она была близка Гектору… Возможно, она даже его любовница.
– А кто такой этот Гектор Гусман?
– Что-то вроде гангстера. Не то швед, не то испанец… О нем почти нет информации.
– Где он живет?
– Понятия не имею. Полиции ни разу не удавалось его взять. Не так давно они с Софией были в Марбелье… Потом пропали.
Каролина снова склонилась над записной книжкой.
– А этот полицейский… Томми Янссон? Какое он имеет отношение ко всему этому?
– Его коллега Гунилла Страндберг одно время занималась Гусманом. Предположительно, была нечиста на руку. Сейчас она мертва. Судя по всему, давила на Софию. Бринкман располагала важной информацией, с одной стороны о Гекторе Гусмане, с другой – о Томми Янссоне. Она находилась между этими двумя… И попала в трудное положение.
Бергер прикрыла глаза, словно пыталась осознать только что услышанное.
– Я пишу в основном о финансовых преступлениях, – сказала она. – Иногда о политике. Но здесь нечто иное, если хотите знать мое мнение.
Эдди молчал.
– Так почему именно я? – спросила женщина.
– Потому что вы – журналист.
– Есть и другие журналисты.
– Я много лет читаю ваши статьи.
– И вы пришли ко мне с этим только потому, что много лет меня читаете? – Каролина раздраженно улыбалась.
Боман выложил на стол кипу бумаг – фотографии документов из подвала Томми и собственные заметки.
– Я – инспектор криминальной полиции Эдди Боман, – представился он. – Никто не знает, что я здесь. Я выбрал вас неслучайно и не стану обращаться ни к кому другому. Если вы возьметесь за это дело, дайте мне знать. Если нет… советую вам сжечь все это.
С этими словами Эдди поднялся с дивана и вышел из комнаты.
* * *
По дороге к метро он думал о том, что все испортил и должен винить в этом только себя. Но Каролиной Бергер – ее выдержкой, смелостью и остроумием – он восхищался. Хотя это только делало ситуацию еще менее приятной.
Эдди пересек утопающую в зелени Карлавеген, когда почувствовал, что его кто-то догоняет. Торопливые шаги приближались.
– Подождите, Эдди Боман, – послышался над ухом голос Каролины.
Оба остановились. Женщина была в спортивных туфлях. Она запыхалась и так пристально посмотрела полицейскому в лицо, что тот опустил глаза.
– Вы тоже как мальчишка? – спросила она.
– Простите?
– Отвечайте на вопрос.
– На какой вопрос?
– Ты мальчишка, идиот или придурок? Или только притворяешься?
Эдди рассмеялся от неожиданности.
– Что-то не совсем понимаю, – признался он.
– Ты полицейский.
– И что?
– Я повидала полицейских. Некоторые из них остаются мальчишками на всю жизнь.
Боману захотелось сказать в ответ что-нибудь убийственное. Но Каролина не смеялась над ним. Она была серьезна, разве что чересчур прямолинейна. Эдди задумался.
– Я не знаю, – сказал он наконец. – Возможно, ты и права. Некоторые из моих коллег – вечные дети.
Бергер не спускала с него глаз.
– Раньше было хуже, поверь, – чуть слышно добавил Эдди.
Журналистка осторожно кивнула.
– Хорошо. Только это не для меня, слышишь? Я не умею управляться со взрослыми детьми. Ты не должен быть таким, если хочешь иметь со мной дело.
– А ты хочешь… иметь со мной дело?
Журналистка снова кивнула.
– Я обязательно посмотрю твои материалы, проверю по своим каналам… Если найду что-нибудь, с чем можно работать, дам тебе знать. Но я ничего не обещаю. А если ты будешь вести себя как мальчишка, тут же захлопну дверь.
Теперь настала очередь Эдди вглядываться в лицо новой знакомой.
– Скажи, что произошло после того, как я покинул твой дом?
– Внутренний голос велел мне остановить тебя.
– Как прикажешь тебя понимать? Ты не производишь впечатления человека, который слышит голоса.
Каролина улыбнулась и инстинктивно коснулась своей шеи кончиком пальца.
– Я… не знаю. Иногда во мне что-то прорывается… В тебе тоже, не так ли?
– Эмпатия, так это, кажется, называется? – спросил Боман.
– Да. И у тебя она тоже, по-моему, развита неплохо.
Оба растерялись. Нависла пауза, на этот раз затянувшаяся на несколько секунд дольше обычного. Полицейский царапал землю носком ботинка.
– Ну хорошо… – Это прозвучало как отчаянная попытка взять ситуацию под контроль. – Хорошо, – улыбнулась Каролина. – Я позвоню тебе, Эдди.
Она махнула рукой, и Боман, сам не зная, как это получилось, заключил ее в объятья. Бергер смутилась и отпрянула. Его щека неуклюже коснулась ее лба.
– Ну это лишнее… – прошептала она, подавляя смешок.
А потом высвободилась и быстро исчезла.
Кровь бросилась в лицо Эдди. Словно не зная, куда девать руки, он сунул их в карманы джинсов. И все-таки он почувствовал облегчение, когда повернулся и продолжил путь к метро. Несмотря ни на что, Каролина Бергер внушала ему чувство уверенности. Вероятно, потому, что он мог быть с ней откровенным. Каролина не притворялась и не играла. При всей ее прямолинейности и мужественности она не теряла чувства юмора и имела достаточно самообладания, чтобы взглянуть на ситуацию со стороны.
Так думал Эдди, когда спускался по Грев-Тюрегатан, держа руки в карманах брюк.
