Глава 10
Золото

Нейтралитет чертей Города Башен был весьма интересен. С одной стороны они никогда напрямую не ввязывались в конфликты между нами, землянами. Даже в конфликты людей и скагов. Напрямую – означает, что никогда не брали оружия в руки.

Но предоставить укрытие, или надавить на остальных участников, казалось бы – большого, но на деле – весьма ограниченного сообщества человечества – это они могли. Самое значительное участие рогатых до нынешнего момента случилось после Ночи Кашалматов, когда скагаране сперва спасли ханов от революционеров, а потом – остатки чертей Скагаранского Халифата от нас. Хотя спасли, наверно, звучит слишком громко, учитывая, что рогатые лишь наставили своих собратьев на путь истинный, ограничив их бесчинств. Так истребление инопланетян для нас перестало быть первостепенной задачей, делом жизненной важности. Даже, пожалуй, бессмысленным и опасным для самих землян.

Причем рогатые никогда не занимали сторону того, кто побеждает. Они понимали: стоит одной из сторон получить превосходство на материке – рано или поздно люди доберутся и до них. Скаги своей тонкой игрой не допускали ничьей гегемонии. И делали это весьма успешно, благодаря своей чертовский хитрости и изобретательности.

Не знаю, чем закончились торги, длившиеся еще три дня. На все мои вопросы о том, какую цену запросили скаги, и Тарасов, и Ярцев отвечали туманно:

– Непомерную.

Но кто-то кому-то уступил. По кислым лицам Председателя и его помощника, я догадывался, что не рогатые. Скаги Города Башен встали на нашу сторону. Думаю, немалую роль сыграли ханы, бежавшие сюда в свое время с материка. Или дети ханов. Тех, кто не дожил до сегодняшнего дня. Черти по своей природе очень мстительные, принцип «кровь за кровь» работает во всем. Вполне естественно, что ханы не могли простить Ночь Калашматов. Скаги не забывают обид. И умеют мстить.

В вопросах мести инопланетянам стоит отдать должное. Если скаг не может отомстить сегодня – он будет ждать подходящего момента год, пять, десять лет, а то и больше. Даже, случись такое, сам черт не доживет до воплощения мести в жизнь – он завещает отомстить своим детям. А те – своим.

История знает единичные случаи, когда скаги отказывались от мести. Правда, получив значительную компенсацию. Вспомнить хотя бы первый контакт людей и краснокожих. Или не отказались, а еще выжидают подходящего случая?

Помощь чертей заключалась не в батальонах солдат, вооруженных до зубов. Не в танках, пушках и хлопушках. На материк отправились в самом деле орды скагаран. Окольными путями, почти с противоположной стороны Терры, они добрались до наших городов. И вооружены они были только золотом. Самое страшное оружие для краснокожих! По десятку золотых украшений на каждого, пожертвованных на благое дело беглыми ханами. Внедрившись в банды, оккупировавшие наши земли, диверсанты светили побрякушками, рассказывая сказки, что это – украдено у американцев, что самые жирные куски люди забрали себе, а чертям остались лишь крохи. Или, что вот эта висюлька – из соседнего города, там навар лучше, а вы, бездари, прозябаете здесь за гроши.

Дисциплина пошла на спад. Организация в войске инопланетян и до этого была не на высоте. Если можно назвать войском несколько племен, даже – банд, хотя и бывших некогда одним целым, но разрозненных Пограничной войной и несколькими более мелкими конфликтами. Практически вчера они гоняли друг друга по степи, чтобы продать менее вооруженных соплеменников нам в рабство, а сегодня они были вынуждены ютиться практически под одной крышей. Если до сего момента скаги грабили и убивали сами по себе, не трогая янки, а амеры держали блокировали наши военные части, узлы связи, правительственные учреждения и прочее, без чего организованное сопротивление на континенте не было возможным, и тоже не трогали чертей, то теперь инопланетяне требовали своих главарей потрясти войска НАШ на предмет золотишка. И даже самостоятельно нападали на караулы. Конечно, карманы солдат почти всегда оказывались пусты. Но это лишь раззадоривало скагов, которые своими глазами видели несметные богатства и жаждали обладать ими. Стрельба, почти стихшая после резни в самом начале войны, когда жертвами пали сотни тысяч людей, теперь гремела ежеминутно, на каждом углу. Американцы строили баррикады и уничтожали градом пуль любого рогатого, подошедшего на расстояние выстрела.

Захватчики пребывали в постоянном напряжении, в постоянной угрозе получить удар из-за угла. Нервы натягивались и рвались. Десятки, а может и сотни янки попали под friendly fire – дружественный огонь. Проще говоря палили друг в друга, путая людей с чертями.

Понятно, что горы трупов не способствовали укреплению отношений союзников. Причем, учитывая, что янки были и лучше подготовлены, и лучше вооружены, жертвами скоротечных конфликтов становились именно краснокожие.

Скаги в долгу старались не остаться. Людей радовали фугасы, заложенные на дорогах и бутылки с зажигательной смесью, летевшие с крыш домов на продовольственные конвои оккупационных сил. Амеры урезали свой паек. Конечно, страдали и наши сограждане, голодая в зоне оккупации. Но это – вынужденная мера. К тому же голодали далеко не все, в военных частях провианта хватало. Пусть это и были сухпайки, одно напоминание о которых приводило меня в бешенство.

Попытки командования НАШ снабжать своих по воздуху тоже провалились. Начался сезон дождей, затянувшийся в этом году на целый месяц! Непогода прочно приковала авиацию к аэродромам. Снабжение по земле вообще остановилось. Наши дороги, стратегически рассчитанные на то, чтобы замедлить продвижение противника, под стеной воды стали вовсе непроходимыми. Грузовики не просто не могли проехать – они тонули в лужах, превращаясь в мишени для скагов.

У чертей дела обстояли не лучше. Только авторитет Великого Хана держал инопланетян от того, чтобы не бросить все и свалить обратно в горы и Скагараниский Халифат. И то – далеко не всех. Многие, поняв, что награбить больше, чем уже награблено, не получится – хоть тресни, ушли на свои земли, надеясь вернуться к прежним занятием – разбою, похищениям и работорговле. Но и тут встала большая проблема. Чинить разбой по нашу сторону границы было уже не над кем – что могло быть украдено, уже было украдено. Похищать – тоже некого. Кто находился не в оккупационной зоне американцев и не успел бежать – были убиты. Понятно, что оставались земли НАШ, куда черти и ломанулись. Снова начались бои, но уже не на нашей территории, причем счет складывался не в пользу рогатых.

Даже работорговля не приносила скагам прежних барышей. Шахты, бывшие постоянными потребителями живого товара, попросту не функционировали. Владельцы рудников на стороне янки, видя предложение, намного превышающее спрос, начали рубить цены. Закон рынка, конъюнктура и т. д. Котировки акций работорговцев упали ниже плинтуса и рабы не стоили даже сожженного для их поимки бензина.

Как и во время Ночи Калашматов, черти обманули только сами себя. Возвращение былого величия скагаран так и оставалось за горизонтом. А горизонт, как известно – это воображаемая линия, отдаляющаяся по мере приближения к ней.

Мы с Брагиным все это время жили в посольстве землян в Городе Башен. Жили весьма недурно. Я не только вернул прежний вес, но набрал и сверх того! Мой мундир перешивали два раза! Охрану у дверей покоев сняли, в моей кобуре появился пистолет. Я совершенно свободно передвигался по городу и уже абсолютно не обращал внимания на скагов. Они казались мне вполне обычными людьми. Как и мы.

Некоторое неудобство вызывало заучивание и репетиция речей, написанных в посольстве, с которыми я выступал перед советом старейшин инопланетян, рапортуя об успехах диверсионной операции и перед нашими войсками – теми, что удалось собрать, обещая вот-вот нанести решающий удар. Несмотря на то, что большинство солдат были примерно одного со мной возраста, а остальные – еще и старше, авторы текстов постоянно вставляли слово «сынки». В остальном война казалась мне такой бесконечно далекой, словно бывшей в другой жизни и меня уже совершенно не касавшейся. Даже клятва отомстить за друзей постепенно забывалась.

Я стал знаменитым! Инопланетяне узнавали меня на улицах, солдаты восторженно ревели, завидев меня. Еще бы! Герой! Единственный человек, которому удалось сбежать из Скагаранского Халифата, еще и отбил у янки реликт эпохи Исследований! В Городе Башен мое лицо смотрело почти с каждого плаката. Я в героической позе и слоган: «Смог я – сможешь и ты!». Или другой подобный агитационный бред. Это постарался Ярцев, чтобы рогатые не включили попятную. Теперь, когда землянин стал героем не только среди людей, но и среди чертей, старейшинам было б весьма затруднительно оправдаться – почему вдруг краснокожие перестали помогать людям? Однако, общественное мнение!

Я стал настолько знаменит, что чертовы фирмы предлагали мне сняться в рекламе! Я был не против подзаработать на своей славе, доставшейся, фактически – даром, но Ярцев категорически запретил. Мол, это подорвет авторитет армии (читай – ополчения) землян и все такое. Вот после войны – на здоровье.

Наверно, я стал даже слишком знаменит. В тот прекрасный день я гулял по городу краснокожих, размышляя – зайти в полюбившийся ресторан, или взять в кафе что-нибудь вредное, но дьявольски вкусное на вынос и отправиться пообедать в парке? Местные скаги готовили ничуть не хуже, чем их соплеменники с материка. Наверно, кулинария была у них в крови, как любовь к желтому металлу.

Человека в кремовом плаще я заметил еще на выходе из посольства. Я еще удивился – хочется же ему париться в такой одежде по жаре! Мало ли людей в Городе Башен? Я даже кивнул ему, он мне ответил. Моих соотечественников здесь хватало и до войны, причем сосуществовали земляне и инопланетяне совершенно мирно, не то что по другую сторону океана. Никаких подозрений не вызвало и то, что незнакомец прошел за мной несколько кварталов. Почитателей у меня появилось предостаточно, даже скаги подходили ко мне на улицах за автографом, а люди – подавно.

Подумав, что это очередной фанат, но крайне нерешительный, я развернулся, намереваясь позволить ему угостить себя обедом, что, собственно, меня и спасло! Он как раз вытащил из-под пиджака пистолет-пулемет, в котором я узнал творчество американских оружейников, но не успел взвести затвор.

Злоумышленник, замерев в нерешительности, смотрел на меня, я – на него. Понимая, что замешательство вот-вот пройдет, я бросился за припаркованный рядом автомобиль. Витрина, у которой я стоял, в ту же секунду разлетелась вдребезги, разбитая роем пуль, остальные ударились в металл машины, сверля в нем дырки. Оружие киллера стреляло почти бесшумно и прохожие лишь недоуменно оглядывались на осколки стекла, еще не понимая, что произошло.

Я выхватил из кобуры пистолет, но злодей строчил не переставая, словно из его кармана шла невидимая пулеметная лента, не давая мне высунуться из укрытия. Внезапно грохнул выстрел. И еще один. Неужели, второй убийца? Только теперь скаги, вопя на своем языке, поминая через слово Тилиса, Единого В Трех Ликах, бросились врассыпную.

– Живой? – прокричал Брагин.

К моему удивлению стрелял именно он. Как здесь оказался капитан – понятия не имею.

– Живой! – ответил я.

Человек переместил огонь на каторжника, чем я не преминул воспользоваться. Высунувшись из-за автомобиля, я нажал на спуск. Два раза. Еще два. И еще два. Снова посыпались стекла, но особенно меня обрадовала ругань на английском. Похоже, попал! По плащу неизвестного в самом деле расплывалось красное пятно.

Но теперь он снова сосредоточил огонь на мне. Автомобиль задрожал под свинцовым дождем. Наступил черед бывшего военного. Понимая, что моя позиция более выгодная, капитан открыл беспорядочную пальбу, отвлекая злоумышленника на себя. Я высунулся во второй раз и начал лупить без счету. Затворная рама моего пистолета замерла в заднем положении, но еще до этого убийца свалился на тротуар.

– Живьем бери! – закричал Брагин.

Иди, сам возьми, если такой умный! Я перезарядил оружие, и, убедившись, что в меня уже никто не стреляет, встал во весь рост. Злодей, извиваясь, лежал в луже крови. Двумя руками он пытался управиться со своим пистолетом-пулеметом, но наводил его не на меня – нет! Киллер, приставив ствол к подбородку, выпустил последнюю пулю, вышибив себе мозги. Каторжник не успел всего на долю секунды – он уже летел на негодяя, намереваясь обезоружить его. Но опоздал. Самое интересное, что было в голове злоумышленника, растекалось грязной кляксой по брусчатке.

Согласно древней, как мир, традиции, милиция появилась, когда все закончилось. С десяток рогатых в форме словно выросли из-под земли. Они повалили нас на тротуар, не забывая наградить ударами по ребрам – еще один старый добрый обычай служителей закона. Мне приходилось бывать в тюрьме в Грачевске. Правда, не в качестве заключенного, а по долгу службы. Причем – неоднократно. После – в заточении в Скагаранском Халифате, и даже в подвале посольства землян в Городе Башен. Я уже не сомневался, что посещу и кутузку города чертей, поставив абсолютный рекорд по посещению мест заключения, но тут капитан удивил меня в очередной раз.

Он с невероятной быстротой затараторил на языке скагов, кивая то на меня, то на плакат, с которого, опять же, смотрел я. Хватило несколько секунд, чтобы блюстители порядка поставили нас на ноги, и, извиняясь, принялись отряхивать от пыли. Один даже вернул мой пистолет!

– Брагин, а ты откуда столько языков знаешь? – спросил я.

– В школе хорошо учился, – отмахнулся военный. – Я же говорил – я любознательный очень.

После покушения посольство я покидал исключительно в бронежилете скрытого ношения и с парой телохранителей. Радовало, что они охраняли меня, а не сторожили. И то, что это продолжалось не долго.

В тот же день НАШ выдвинули ультиматум. Целых два. Один – нам, с требованием погасить задолженность за исполнение американцами своих обязательств по договору от 89-го года. В случае отказа союзники угрожали реквизировать наши шахты, рудники и нефтяные месторождения. Мы, конечно, понимали, что янкели ищут способ переправить банды чертей на последний рубеж обороны – Марининские острова, причем способ, который мог бы логично объяснить присутствие рогатых на архипелаге. В то, что инопланетяне якобы угнали самолет или судно – точно никто не поверил бы. Не с их уровнем развития. Вероятность того, что краснокожие вдруг научились ходить по воде, была намного выше.

Второй – скагам Города Башен, с требованием выдать ханов. Дескать, это они организовали нападение своих собратьев с Терры. В случае отказа правительство НАШ обещало ввести экономическую блокаду и прекратить поставки товаров, в первую очередь – нефтепродуктов. Для островитян, привыкших к цивилизации, это было хуже, чем истребление – возврат в каменный век, из которого относительно недавно они вырвались.

Регулярных войск, собранных с Марининских островов, в нашем распоряжении было – кот наплакал. Основная часть как раз и находилась на Терре в момент предательского удара союзников. Ополчение, собранное из беженцев, вооружено еле-еле.

Все события выстроились в одну цепочку. Трагических совпадений больше не было. Только четкий, коварный план. Теракт, прошедший почти без жертв, и, на первый взгляд – бессмысленный, заставил нас вылавливать нелегалов. Количество нелегалов заставило привести на материк войска с Марининских островов, подставив их под удар. Мы же и собрали скагов вместе, сами помогли им организоваться. И за всем этим явно торчали уши заказчика.

В этом плане было лишь два изъяна: я, спасенный Великим Ханом, и каторжники. Нет, стоп. Был и третий изъян – покушение на меня. Со стороны наших партнеров попытка убийства живой легенды Сопротивления стала самой крупной промашкой. Черти Города Башен ощутили войну на себе. И им это не понравилось. Открыв закрома, они моментально вооружили наше ополчение. Худо-бедно, но вооружили.

И мы выступили. Погрузились на корабли и взяли курс на континент – вернуть то, что принадлежало нам. Скагов в наших городах осталось так мало, что, если б американцы сняли «охрану» с остатков наших сил там, дома, они б справились и сами. Забили бы проклятых оккупантов лопатами. Но правительство НАШ намеревалось до конца исполнять свой долг по договору от 89-го года, держа оборону того, что сами хотели отжать. По злой иронии то самое соглашение сыграло против нас – наши люди, даже имея оружие, не могли пробиться из кольца окружения, поскольку это означало начало войны, причем агрессорами оказались бы именно мы!

Караван судов выглядел крайне живописно. Два древних эсминца – «Генерал Деникин» и «Адмирал Колчак», остальные – грузовые и пассажирские суда, спешно переоборудованные под десантные. «Юрия Гагарина» я не видел. Ни в гавани, ни в составе конвоя.

Мы с Брагиным находились на мостике «Генерала Деникина», вместе с помощником Председателя Тарасовым, и, должен отметить, теперь мое пребывание на нем было гораздо более приятным, нежели в первый раз.

В бинокль уже виднелись очертания родного берега, как на горизонте появилась черная точка. Точка быстро приближалась, двигаясь наперерез, и вскоре в ней стало возможным различить американский крейсер «Old West». Построенный гораздо позже, чем «Генерал Деникин» и «Адмирал Колчак», да и вообще любое боевое судно эпохи Исследований, которые закладывались буквально на коленке, во времена острой нужды, «Old West» обладал значительным преимуществом как в скорости, так и в огневой мощи. Ему в одиночку ничего не стоило разделать под орех весь флот, включая оба эсминца и транспортные суда. А после этого – сделать вил, что ничего и никого и не было и убраться восвояси.

– Приплыли, – протянул я.

– Моряки не плавают, – напомнил Брагин. – Моряки ходят.

– Боюсь, что тут товарищ полковник прав, – покачал головой капитан корабля. – Именно приплыли.

Американский крейсер занял позицию между нами и побережьем. Его орудийные башни с 16-дюймовыми пушками смотрелись отнюдь не дружелюбно. Мы замедлили ход. Тарасов взял рацию:

– Крейсер «Old West», на каком основании вы не даете нам пристать к берегу?

– С вами с борта крейсера Новых Американских Штатов «Old West» говорит адмирал Хосе Альварес, – ответил голос с тяжелым английским акцентом. – Немедленно разворачивайтесь, или будете уничтожены!

– Я – помощник ВРИО Председателя Совета, – рявкнул в ответ Тарасов. – Я нахожусь в своих суверенных водах. С какого перепугу я должен поворачивать?

– На побережье орудуют банды скагов. Вы движетесь со стороны Города Башен, тоже занятого скагами. У меня есть указание уничтожать любое судно, идущее этим курсом. Вы везете подкрепление чертям. Разворачивайтесь, или я, как велит мне конвенция от 89-го года, буду вынужден открыть огонь!

Больший бред не мог привидеться и во сне!

– Повторяю: я – ВРИО Председателя Совета Тарасов. Мы везем ополчение. Земное ополчение. Уйдите с курса.

– Если на борту черти и они взяли вас в плен – вы скажете все, что угодно.

– Слушай сюда, адмирал. В настоящий момент в ста милях от Нового Нью-Йорка находится экраноплан «Юрий Гагарин» с шестью тактическими ядерными ракетами на борту. Если ты откроешь огонь – пока моя посудина тонет, у меня хватит времени, чтобы отдать приказ испарить полмиллиона твоих сограждан.

Радио надолго замолчало. Я, не веря в услышанное, посмотрел на Тарасова. Тот, сжимая в руке передатчик, не мигая смотрел на «Old West». И я не сомневался, что у помощника ВРИО хватит решимости спалить в пожаре ядерного огня американский город. Если потребуется – и не один. И он точно не шутил на счет шести ракет.

Брагин усиленно пытался сделать вид, что его на мостике вообще нет. Он знал! Он точно знал гораздо больше, чем рассказал нам тогда, в Первом! Ой, не зря он с каторжниками бежал именно туда…

А еще я внезапно осознал, что в течении трех дней, пока мы пилотировали «Юрия Гагарина», мы были самыми могущественными людьми на этой планете!

– Разработка ядерного оружия запрещена, – заговорил передатчик после длинной паузы.

– Производство, а не разработка, – поправил адмирала Тарасов. – К тому же вам запреты не особо мешает.

– Вы понимаете, что нанести ядерный удар по Новому Нью-Йорку – это равносильно объявлению войны? – спросил американец.

– Да, но я хотел бы отдельно подчеркнуть, что я отдам приказ нанести удар только после вашего первого выстрела. То есть войну начнете вы, а я… а мы просто ответим.

Радио снова замолчало, но теперь крейсер, сменив курс, уходил в сторону берега НАШ. Я выдохнул. Или вздохнул. Кризис миновал.