Глава 30. Украинское и белорусское направления политики Ватикана

Патриарх Варфоломей стал играть главную роль не только в общей экуменической политике Ватикана, но и в его планах по установлению контроля над Украиной. В начале 2000-х годов параллельно с Украинской православной церковью Московской патриархии (УПЦ МП — 10,5 тыс. приходов) здесь действовали раскольнические церкви, не признаваемые православным миром, — Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП — 3,5 тыс. приходов) и Украинская автокефальная православная церковь — «самосвяты» (УАПЦ — 1 тыс. приходов), 80 % приходов которой сосредоточено в Западной Украине. Наконец, в Западной Украине наиболее сильна Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ — 3,5 тыс. приходов), напрямую подчиняющаяся Ватикану.

Украинская стратегия Ватикана включала всегда несколько направлений, преследующих главную цель — добиться интеграции православных и греко-католиков в единую церковь для последующего «воссоединения» её с Римом. Для этого Ватикан стремится отделить Украинскую православную церковь Московского патриархата от РПЦ и объединить её с раскольническими УПЦ КП и УАПЦ в Украинскую поместную церковь. Параллельно, начиная с 2003 года, Ватикан рассматривал вопрос о придании статуса патриархата Украинской греко-католической церкви, что дало бы последней определённую административную независимость и расширило бы полномочия её главы. И если с греко-католиками Ватикан работал самостоятельно, то в подготовке отделения Украинской православной церкви от РПЦ главная роль уделялась Константинопольскому патриарху.

Фанар давно претендовал на участие в церковных делах Украины, обосновывая это тем, что отделение от него Киевской митрополии под юрисдикцию Московского патриархата в 1686 году было незаконным и что автокефалия Русской православной церкви действует только в границах Московского царства 1591 года (времени установления Московского патриархата). Прекрасно понимая нереальность перехода всех православных Украины под его юрисдикцию, Константинопольский патриархат сделал ставку на раскольнические церкви. В 1995 году Фанар взял под юрисдикцию Украинскую православную церковь в США, относящую себя к УАПЦ, а в марте 2005 года, во время встречи главы УПЦ в США архиепископа Всеволода (Майданского) с В. Ющенко, был обговорён сценарий создания новой структуры под руководством Майданского — «Украинской автокефальной церкви», в которую должны были войти УПЦ в США и УПЦ КП. Планировалось, что патриарх Варфоломей признает Украинскую автокефальную церковь канонической. Вопрос о создании в Украине единой Поместной церкви В. Ющенко подробно обсуждал уже в июне 2007 года на встрече с патриархом Варфоломеем во время своего визита в Турцию.

Особые надежды связывал Фанар с участием в праздновании 1020-летия Крещения Руси в Киеве, состоявшимся в июле 2008 года, которое патриарх Варфоломей стремился использовать в первую очередь для утверждения своего самопровозглашённого статуса «духовного вождя» православных. В имевшей место накануне торжеств беседе с украинскими журналистами он подтвердил, что Фанар является первым престолом во всеправославном мире и как таковой имеет право и обязательство координировать отношения между православными церквями, возглавлять и проводить их встречи, а также помогать сестринским церквям, когда в них возникают проблемы. Этот статус, по его мнению, даёт ему право выступать в качестве высшего арбитра и в отношениях между украинскими церквями.

Некоторыми исследователями высказывалось тогда предположение, что во время торжеств УПЦ МП (или часть её епископата) могла принять декларацию приверженности идее украинской Поместной церкви. Если ОВЦС МП заявил, что рассматривает визит патриарха Варфоломея как недружественную акцию, то ОВЦС УПЦ МП приветствовал его и поблагодарил патриарха за то, что тот откликнулся на приглашение посетить Украину. А глава ОВЦС УПЦ МП архимандрит Кирилл (Говорун) допустил утечку информации, признавшись, что между Константинопольским патриархатом, с одной стороны, и многосоставной украинской стороной (президентом В. Ющенко, УПЦ КП, УАПЦ и отдельными епископами УПЦ МП) — с другой, уже существовали негласные договорённости о том, чтобы принять вышеперечисленных представителей украинской стороны под омофор Патриарха Варфоломея. И показательно, что Варфоломей прибыл в Украину как в свою каноническую территорию, возглавив совместно с патриархом Алексием II торжества в Киеве. Однако вынашиваемые им совместно с украинским руководством планы по провозглашению Поместной украинской церкви реализовать не удалось.

С приходом к власти Б. Обамы и с переходом к более гибкой тактике американского руководства в отношении России сменилась и тактика патриарха Варфоломея в отношении Украины. Отказавшись от лобовой атаки, он перешёл к методам глубинного культурного проникновения через заигрывание. Во время визита в мае 2009 года В. Ющенко в Турцию и его встречи с патриархом на ней были обсуждены открытие в Украине представительства в формате церковного двора или культурно-информационного центра Константинопольского патриархата. О том же шли переговоры в ходе встречи представителей Фанара в Киеве в октябре 2009 года с главой УПЦ МП митрополитом Владимиром, в ходе которой гости заявили, что цель их пребывания в стране — содействие преодолению расколов. В свою очередь митрополит Владимир наградил гостей и присутствовавшего на встрече главу общественной организации «За поместную Украину» Петра Ющенко (брата В. Ющенко) юбилейными орденами.

Ещё более тонко действовал Варфоломей во время своего визита в Москву весной 2010 года. Употребив слово «схизма» по отношению к УАПЦ и филаретовцам, он призвал их «не колебаться, а присоединиться к канонической Православной церкви, которая является кораблём спасения». Всё это вписывалось в общую дружескую атмосферу, созданную руководством Московской патриархии и проявившуюся, в частности, в том, что незадолго до визита митрополит Иларион заявил, что в Украине складывается благоприятная ситуация для преодоления церковного раскола. Однако Варфоломей не уточнил, в какую именно церковь должны вернуться раскольники. А между тем, как подчеркнул директор Религиозно-информационной службы Украины Тарас Антошевский, Варфоломей «не раз говорил, что такой материнской церковью для украинского Православия является Константинополь». Один из обозревателей «Независимой газеты» в связи с этим написал: «Не стоит забывать, что Патриарх Варфоломей — церковный политик мирового класса… Он искушён и многоопытен, у него множество политических рычагов, равно как и времени на то, чтобы заниматься, собственно, политикой. Он способен просчитать шаги «оппонентов» наперёд, зато уловить его мотивы подчас бывает непросто. Так и сейчас: похоже, что Вселенский Патриарх ведёт какую-то тонкую игру, но какую — не ясно».

Ясно было одно — Фанар отказался от открытых претензий на особые права в украинских церковных делах и пожертвовал раскольниками, связав, судя по всему, реализацию своего проекта автокефалии Украинской православной церкви с признанием православным миром его статуса «первого среди равных». Не случайно в своём интервью «Русский ньюсуик» вопрос об автокефалии и националистические тенденции в православной диаспоре он назвал главными проблемами в своих взаимоотношениях с Московским патриархатом. Это ключевые для него проблемы, от решения которых зависит утверждение его власти в Православной церкви.

Используя Фанар для давления на УПЦ МП, Ватикан вместе с тем заметно активизировал деятельность униатов, выстраивая православно-католический «диалог» таким образом, что на практике он оборачивался монологом, постоянно расширяющим возможности и поле деятельности католиков в Украине. Ещё в августе 2005 года греко-католики перенесли центр своего патриархата в Киев. Затем, в декабре 2007 года, после визита в Киев главы Папского совета по содействию христианскому единству кардинала Вальтера Каспера, открывшего в украинской столице Центр экуменических исследований имени св. папы Климента Римского и освятившего новое здание Католического института имени св. Фомы Аквинского, был создан новый — Волынский экзархат УГКЦ, который подвёл под юрисдикцию униатов традиционно православные Ровенскую и Волынскую области. Создание экзархата в регионе, где униатов практически не было, говорило о том, что греко-католики намерены заняться здесь активной прозелитической деятельностью (несколькими годами ранее подобный экзархат был открыт в Одессе, где также никогда не было униатов). В январе 2008 года между Национальной радиокомпанией Украины и Радио Ватикана было подписано соглашение, увеличившее часы вещания католиков на каналах Национальной радиокомпании Украины. А в феврале того же года, впервые за последние 70 лет, состоялся визит украинских униатских епископов во главе с кардиналом Гузаром в Ватикан, где состоялась его беседа с Бенедиктом XVI, в ходе которой он обратился к последнему с просьбой предоставить УГКЦ статус патриархата.

Так же активно осуществлялась экспансия католицизма и в Белоруссию, проходившая под знаком требования «большей открытости» белорусского общества.

В начале 2000-х годов к католикам причисляли себя около 14 % населения республики, однако реальное идейно-политическое влияние Ватикана здесь намного больше. Католики в Белоруссии не только ведут широкую благотворительную деятельность, но и создают политические партии, различные профессиональные и другие общественные организации, внедряясь в первую очередь в молодёжную и интеллигентскую среду. Здесь они, главным образом, делают упор на поддержку рыцарских орденов, имеющих откровенно прозападную направленность. Знаменательно, что архиепископ-митрополит Минско-Могилёвский Тадеуш Кондрусевич в октябре 2009 года был посвящён в рыцари Мальтийского ордена с титулом почётного конвентуального капеллана. Проводивший церемонию вручения посол ордена в Белоруссии П.Ф. фон Фурхерр отметил, что страна стала «местом встречи между Востоком и Западом, землёй, где великие христианские церкви — Католическая и Православная — братски сосуществуют и сотрудничают», и выразил надежду, что в Минск в 2010 году приедет папа Бенедикт XVI.

Начиная с 2009 года белорусское руководство, ранее отдававшее предпочтение Русской православной церкви перед другими конфессиями, стало проводить новый курс, утверждая, что Белоруссия является государством исконно многоконфессиональным, в котором к традиционным религиям относятся Православие, католицизм, Евангелическо-лютеранская церковь, иудаизм и ислам. В силу этого укреплению авторитета католических кругов стало уделяться особое внимание, что выразилось, в первую очередь, в поддержке Гродненской и Пинской духовных семинарий Католической церкви. Официальный Минск предписал уделять постоянное внимание взаимодействию с католическими организациями в сфере духовно-нравственного воспитания общества и расширения их участия в социальной жизни страны. Всё это привело к активизации католического прозелитизма в сфере образования, что особенно заметно проявилось в деятельности Института теологии Белорусского государственного университета и Фонда св. Мефодия и Кирилла, ставших опорным центром филокатоликов.

Свидетельством того, что Ватикан по достоинству оценил «новый подход» белорусского руководства, стал приём папой римским в апреле 2009 года президента А.Г. Лукашенко. Это был первый официальный визит лидера Белоруссии в Европу с 1995 года, когда в европейских столицах его занесли в «чёрный список».

А.Г. Лукашенко встретился также с Великим Магистром Мальтийского ордена фра Мэтью Фестингом, с которым обсудил новые формы и направления взаимодействия Беларуси с этой организацией, которые позволят укрепить связи республики со странами Запада в политической, торгово-экономической и инвестиционной сферах. Всё это, как и встреча с президентом С. Берлускони и Министром иностранных дел Италии Ф. Фраттини явно подчеркнуло, что Ватикан стал рассматриваться едва ли не главным партнёром Белоруссии в деле налаживания отношений с Европой. Исходя из этого и учитывая, что для Ватикана Белоруссия является «местом встреч основных христианских религий», А.Г. Лукашенко именно здесь предложил провести встречу папы и Московского патриарха. Как подчёркивалось в белорусских СМИ, тем самым А.Г. Лукашенко решал проблему своей «репутации и легитимизации режима, а Ватикан — укрепления своих позиций в Белоруссии».

Позиции католиков здесь настолько укрепились, что в Белоруссии открыто заговорили о христианско-иудейском сближении. В ноябре 2009 года в Минске произошло уникальное событие — состоялась международная научная конференция «Христианско-иудейский диалог: религиозные ценности как основа взаимоуважения в гражданском обществе в условиях глобального экономического кризиса», в рамках которой впервые в истории Белоруссии на канонической территории РПЦ встретились полномочные представители христианских и иудейских общин при участии знаковых европейских, израильских и белорусских экспертов. Главную поддержку в организации Конференции оказали представители Ватикана, свидетельством чего стало участие в ней кардинала Вальтера Каспера. Характерная деталь: среди участников круглого стола, завершавшего Конференцию в Минске, был только один православный священник — игумен Филарет (Рябых), зато 3 раввина, несколько глав иудейских общин и 5 католических священников.

Как откровенно заметил в связи с этим белорусский обозреватель А. Шуман, «возникает ощущение, что белорусское Православие, оставаясь частью РПЦ, становится, тем не менее, более европейским, либеральным, если сравнивать его, скажем, с Православием московских кругов или Санкт-Петербурга».

Плоды такой либерализации дали знать о себе немедленно. Уже в феврале 2010 года в Белоруссию прибыла Ариелль де Ротшильд, управляющий директор банковской группы Rothschild, которой была доверена роль консультанта при проведении в республике приватизации. А. Лукашенко предложил госпоже Ротшильд принять участие в приватизации от пяти до семи государственных предприятий. А 29 марта А. Лукашенко провёл встречу с представителями ряда крупных американских корпораций — «Ханивелл», «Майкрософт», «АрвинМеритор», «Ю-ЭС Интернэшнл Трейдинг Корпорейшн», «ЕРС-Инжиниринг», в ходе которой заявил, что американским инвесторам в Белоруссии будут предоставлены «самые благоприятные условия» и что американский бизнес мог бы способствовать улучшению отношений между Белоруссией и официальным Вашингтоном.

Особую роль в интеграции Белоруссии в западную цивилизацию всегда играла Католическая церковь Польши. Она активно участвует в реализации программы польского руководства по строительству Четвёртой Речи Посполитой, провозглашённой ещё в 2006 году. Её ключевой задачей является достижение антироссийско-го исторического и геополитического реванша, результатом которого должен стать отрыв от России Белоруссии и прочное втягивание её в свою сферу влияния. Это достигается не только путём глобальной консолидации польской нации, но и последовательным формированием в местах компактного проживания польских меньшинств в Белоруссии национально-культурного ландшафта, называемого «Малой Польшизной» (в Гродненской, Брестской областях и на западе Минской и Витебской областей).

Наряду с другими организациями (Польский институт в Минске, Союзы поляков в Белоруссии и др.) Католическая церковь Польши обеспечивает культурно-религиозное и политическое влияние, продвигая польскую культуру и польский взгляд на историю, выделяя общее культурное наследие Польши и Белоруссии, навязывая ей позитивную оценку периода первой и второй Речи Посполитой. Фактически речь идёт о смене цивилизационных и религиозных ориентиров белорусов, обосновании прозападного внешнеполитического курса белорусского руководства и обеспечении возрастания влияния польского и пропольского населения во всех областях жизни общества. В последние годы резко возросла активность католического клира по привлечению белорусских граждан в римско-католическое вероисповедание с последующим формированием у них польского национального самосознания, что облегчается наличием в Белоруссии большого числа священников, имеющих польское гражданство: по данным 2012 года, из 428 католических священнослужителей 151 были иностранцами, в основном — поляками.

Ведя активную прозелитическую деятельность и стремясь к формированию максимально позитивного образа католицизма в глазах православной общественности, Католическая церковь Польши заинтересована в обеспечении такого «исторического примирения» с Православием, которое стёрло бы из нашей памяти страшные трагические страницы прошлого, связанные с насильственной католической экспансией, гонениями и преследованиями великороссов, малороссов и белорусов. Отвергая необходимость покаяния католиков, руководство Польской церкви в качестве главного условия примирения поставило признание Россией своей исторической вины перед поляками за те трагические периоды, которые связаны с коммунистическим прошлым, и в первую очередь за недоказанные преступления в Катыни. Они были представлены в качестве главной болевой точки в польско-российских отношениях и самого страшного злодеяния XX века, которые должны заслонить собой все остальные события. Поэтому польская сторона и Польская католическая церковь никогда не ставили и не ставят вопроса о признании вины режима Пилсудского за гибель 80 тысяч красноармейцев, оказавшихся в польских концлагерях во время войны 1919–1920 годов. Политкорректность обязана проявлять только Россия.

Похоже, эта далеко идущая стратегия изначально была нацелена на то, чтобы направить развитие событий по уже известному сценарию, в котором Катыни отводилась такая же роль в создании комплекса исторической вины России, какую сыграл Холокост в отношении перестройки сознания немецкого народа. Катынь стала важнейшим звеном в информационно-психологической войне против русских, и свою роль в её поддержке сыграло руководство Московской патриархии.

В сентябре 2009 года состоялся беспрецедентный визит в Польшу делегации РПЦ, в которую вошли 7 священников из монастыря под Осташковым, недалеко от которого находились в годы войны в заключении польские офицеры. Визит прошёл в необычайно тёплой атмосфере и призван был положить начало сотрудничеству польских католиков и РПЦ. В ходе него была затронута тема совместного обращения — воззвания к уважению исторической правды и призыва к примирению поляков и россиян по примеру послания польских епископов к немецким от 1965 года («Прощаем и просим прощения») и заявления глав епископата Польши и Германии, сделанного в августе 2009 года, в котором говорилось о необходимости «перестать использовать больные моменты истории для своих игрищ». О необходимости подписания такого документа заявили ещё в конце августа председатель Конференции польских епископов архиепископ Юзеф Михалик и теперь уже бывший секретарь Иоанна Павла II архиепископ Краковский Станислав Дзивиш, поддерживающий, как уже указывалось, близкие отношения с 3. Бжезинским и другими американскими членами Трёхсторонней комиссии.

Польские епископы оценили этот визит как «предвестник следующих шагов к польско-российскому примирению», заявив, что РПЦ является «лучшим партнёром для поляков в этом диалоге, поскольку она наперекор официальной государственной линии недвусмысленно осуждает преступления сталинизма». Как указал генеральный секретарь Конференции польских епископов Станислав Будзик, «Иоанн Павел II мечтал о том, чтобы Церковь дышала обоими легкими, западной и восточной традициями. Я думаю, что мы сделали первый глубокий вдох». Он также связал с этим визитом «большие экуменические надежды», считая, что церкви должны сыграть решающую роль в улучшении отношений между российским и польским народами. Польский комментатор Ян Турнау ещё более откровенно назвал этот визит «великолепным экуменическим жестом».

Продолжением этого жеста стал визит в Варшаву в феврале 2010 года делегации ОВЦС МП, члены которой приняли участие в заседании Межконфессионального совета церквей Польши, выступившего с инициативой проведения «диалога» с РПЦ по вопросам исторического прошлого и построения добрых отношений между народами Беларуси, Польши, России и Украины. В ходе переговоров делегации ОВЦС с поляками было принято решение об учреждении рабочей группы для подготовки совместного документа о «примирении народов», первое заседание которой состоялось в июне того же года. Со стороны РПЦ в ней участвовали митрополит Иларион, его заместитель по ОВЦС игумен Филипп (Рябых) и секретарь ОВЦС по делам дальнего зарубежья священник Сергей Звонарёв.

Однако главным выражением начала «примирения» стало признание российским руководством польско-немецкой версии катынской трагедии, озвученное в ходе мероприятий, состоявшихся в Катыни в апреле 2010 года. Возложение ответственности за это преступление на сталинское руководство призвано было закрыть данную тему, однако для поляков такое признание — только первый шаг в процессе покаяния России. Как показал проведённый тогда же опрос, 57 % поляков по-прежнему хотели, чтобы Россия извинилась перед Польшей за катынский расстрел. В Польше ждали признания того, что эти массовые убийства были политическими репрессиями и геноцидом в отношении поляков, за которым должна была последовать реабилитация жертв с последующей денежной компенсацией. В Европейский суд по правам человека в Страсбурге тогда уже поступило 12 исков по «катынскому делу» против России, и представители истцов утверждали, что это только начало. Денег родственники погибших пока не требовали, кроме символической компенсации в 1 евро за каждого убитого, однако суд мог назначить компенсацию по своей инициативе, и её размер мог составить 100 тысяч евро каждому истцу.

Односторонние уступки, основанные на фальсифицированных данных, не только не способствовали нормализации отношений между народами, но, напротив, лишь усилили антирусские настроения в Польше, дав возможность католицизму утверждать свою историческую правоту. Так, польский историк Анджей Кунерт накануне мероприятий в Катыни заявил: «Кто-то когда-то сказал, что это было самым большим преступлением в Европе за 20 веков. В течение 50 лет официально убийцами польских офицеров называли немцев, а в ПНР слова о том, что убийство совершено советскими союзниками, могли обернуться тюрьмой. Именно поэтому детям жертв так трудно смотреть на россиян иначе, чем как на детей палачей». Вбивая в русских комплекс вины за несовершенные преступления, перед которыми должны померкнуть все исторические преступления польской элиты, западные идеологи получили в свои руки прекрасный инструмент давления, с помощью которого они могли вынуждать православных отступать под натиском их откровенной лжи. Такой победой католиков стало «Совместное послание народам России и Полыми», подписанное Московским патриархом Кириллом и главой Польской католической епископской конференции митрополитом Юзефом Михаликом во время первого в истории визита предстоятеля РПЦ в Польшу в августе 2012 года.

Этот документ по своему характеру напоминает Декларацию о снятии анафемы 1965 года. В нём сказано о необходимости примирения, преодоления взаимных предрассудков и залечивания ран, которые стали следствием греха, человеческих недостатков, эгоизма, политического давления, которым предшествовала утрата христианского единства. Но, говоря о разделении и расколе как противоречащим воле Христа, авторы не указали, почему произошёл этот раскол и кто отошёл от истины. Вместо этого предлагается прощение нанесённых друг другу обид и несправедливости, но только в рамках «трагического опыта XX века», «периода репрессий, порождённых тоталитарными режимами». Сконцентрировавшись на критике атеизма и безбожных режимов, документ обошёл период жестоких репрессий, связанных с католической экспансией на западных землях Малороссии и Белоруссии, исключив, таким образом, необходимость отказа от обличения ереси папизма и прозелитической деятельности Католической церкви. «Примирение» — вот цель, а «диалог» — его средство. Отсюда — общие слова об «утверждении толерантности», защите «фундаментальных свобод» и защите «традиционных ценностей».

Это был первый примиренческий документ, подписанный РПЦ и Католической церковью, который стал пробным шаром, «пилотным проектом», уже по модели которого готовилась новая уния.