Эпилог
Мне вспоминается тот день, когда я женился на Тейт.
Один из лучших моментов в моей жизни.
Помню, как стоял в конце прохода вместе с Иэном и Корбином. Мы ждали, когда Тейт войдет в церковь, и вдруг Корбин наклонился ко мне и прошептал:
– Майлз, кроме тебя, никто бы не смог соответствовать моим стандартам. Рад, что это именно ты.
Я тоже рад, что это именно я.
С тех пор прошло больше двух лет, и каждый день я влюбляюсь в нее сильнее и сильнее.
В день, когда мы поженились, я не плакал.
Ее слезы
капали,
капали,
капали,
а мои нет.
И я не сомневался, что уже никогда не смогу заплакать.
По крайней мере, не так, как мне хотелось бы.
Восемь месяцев назад мы узнали, что у нас будет ребенок.
Тейт не старалась забеременеть, но и не старалась не забеременеть.
– Случится – так случится, – говорила она.
И вот свершилось.
Когда мы узнали, то оба пришли в восторг.
Тейт расплакалась.
Ее слезы
капали,
капали,
капали,
а мои нет.
Я был счастлив, но и напуган тоже.
Боялся страха, который приходит, когда сильно кого-то любишь.
Боялся плохого, что может случиться.
Боялся, что воспоминания омрачат тот день, когда я снова стану отцом.
И вот это произошло.
И мне по-прежнему страшно.
Невыносимо страшно.
– Девочка, – объявляет врач.
Девочка…
У нас только что родилась дочь…
Я снова стал отцом.
Тейт стала матерью.
Почувствуй же что-нибудь, Майлз!
Тейт смотрит на меня.
Знаю, она видит в моем взгляде страх. Ей сейчас очень больно, но все же она заставляет себя улыбнуться.
– Сэм, – шепчет Тейт. Она впервые произносит вслух имя дочери. Настояла, чтобы ее назвали Сэм – в честь Кэпа, которого на самом деле зовут Сэмюэль.
Более прекрасного имени и придумать нельзя.
Медсестра подходит к Тейт и подает ей Сэм.
Тейт плачет.
Мои глаза по-прежнему сухи.
Я по-прежнему слишком напуган, чтобы оторвать взгляд от Тейт и посмотреть на нашу дочь.
Я не боюсь того, что почувствую, когда ее увижу.
Я боюсь того, чего не почувствую.
Страшусь, что прошлое убило во мне способность испытывать то, что должен чувствовать каждый отец.
– Иди сюда, – говорит Тейт.
Я сажусь рядом с ней на больничную койку, и она протягивает мне Сэм.
Руки у меня дрожат.
Я закрываю глаза и медленно выдыхаю, прежде чем отваживаюсь снова их открыть.
Тейт осторожно кладет руку мне на локоть.
– Майлз, она прекрасна. Просто посмотри.
Я открываю глаза и резко втягиваю ртом воздух.
Сэм как две капли воды похожа на Клейтона, только волосы каштановые, как у Тейт.
А глаза голубые.
Мои глаза.
Я чувствую…
Все вернулось.
Все то, что я испытывал, впервые взяв на руки сына, я испытываю теперь, глядя на дочь.
То, что я не способен на отцовскую любовь, было последним страхом, который мне оставалось преодолеть.
Один взгляд на Сэм, и страх исчез.
Она уже стала моим героем, а ей ведь всего две минуты от роду.
– Тейт, она такая красивая… Такая красивая…
Голос у меня обрывается. Лицо залито слезами.
Они
капают,
капают,
капают…
Впервые с тех пор, как я держал на руках Клейтона, я плачу от радости.
Рейчел оказалась права. Боль останется со мной навсегда.
Как и страх.
Но они больше не составляют всю мою жизнь. Это лишь отдельные мгновения.
Мгновения, которые блекнут в сравнении с каждой минутой, что я провожу с Тейт.
А теперь и с каждой минутой, что я провожу с Сэм.
Я, Тейт и Сэм.
Моя семья.
Я целую дочку в лоб, затем подаюсь вперед и целую Тейт в благодарность за то, что она вновь подарила мне нечто столь прекрасное.
Тейт опускает голову мне на плечо, и мы вместе смотрим на нее.
На нашу дочь.
Как же я люблю тебя, Сэм…
Я смотрю на совершенство, которое мы создали вместе с Тейт, и вдруг меня озаряет.
Оно того стоит.
Такие моменты стоят того, чтобы испытать уродливую любовь.
