Урок преподобного Акакия

Как-то мне с друзьями пришлось переночевать в скиту Кавсокаливия. Архондарик тогда был еще не закончен, и спать пришлось в помещении для рабочих, которых почему-то не оказалось на месте. Нам помог один русский строитель, который уговорил начальство скита оставить нас на ночь. Скитский собор представляет собой удивительное зрелище. Росписи его настолько прекрасны, что трудно их с чем-либо сравнивать. Но фотографировать здесь не разрешается. «Святая Анна» два раза в день причаливает к арсане (пристани) скита. Рано утром, слегка потрапезничав, мы отправились к пристани. Наш друг показал нам тропинку, напутствовав нас словами: «Там разберетесь, Господь укажет вам дорогу». Когда мы пришли к пристани, то удивились, что пирс очень мал и непонятно, как к нему можно причалить. Когда мы наконец осознали, что «Господь не указал нам дорогу» и пристань эта совсем не та, то бежать на другую было уже поздно: корабль принял пассажиров и отправился в обратный путь. Конечно, мы сильно вознегодовали на рабочего, который мог бы не только «благословить» нас в дорогу, но и поточнее указать нам путь или даже проводить до пристани. К счастью, был еще второй корабль, ждать которого надо было несколько часов.

Почти никому не пришла в голову простая мысль, что на Афоне не бывает случайностей и если мы задержались, то нам и следовало еще задержаться. Проходя по дороге от пещеры Нила Мироточивого к Кавсокаливии, я не раз видел указатель, на котором было написано: «Пещера преподобного Акакия». Скит Кавсокаливия известен двумя святыми — преподобным Максимом Кавсокаливитом и преподобным Акакием. Преподобный Максим был необычным, нетипичным для Афона святым. Поэтому многие считали, что он пребывает в прелести…

Преподобный Акакий очень почитаем на Афоне. Родился он в Эпире, суровой горной области Греции, которая по одной из теорий была прародиной греческих племен. С юности преподобный Акакий усиленно занимался молитвой, и когда пришел на Афон, то стал великим старцем. Подвижническую жизнь он проводил с великой ревностью о православной вере. Именно у него готовились к подвигу некоторые афонские монахи, которые потом дерзновенно проповедовали православную веру перед турецкими начальниками и принимали мученический венец.

Задержавшись на несколько часов и нарушив свои, казалось бы, вполне разумные планы, мы получили возможность помолиться в этой пещере, которая и находилась недалеко от пристани и мимо которой я не раз легкомысленно проходил. Этот святой одно время отказался от хлеба и питался практически только травой, что совершенно для нас непостижимо. Именно он и основал Кавсокаливитский скит. Произошло это само собой: многие, прослышав о его подвижнической жизни, приходили и селились рядом. Именно этот святой извел в безлюдном месте, лишенном воды, прекрасный источник, из которого мы пили воду, чтобы братия могла здесь жить. Все эти подробности я узнал из его жития, которое прочитал, когда вернулся в Москву. И мне сразу стало понятно, что, придя в скит, мы опрометчиво не пришли сами к его начальнику, за что и были наказаны. Святой преподал нам урок афонской «вежливости», но более серьезное поучение можно извлечь из его жития.

Преподобный Акакий подготовил несколько монахов к мученичеству. Но это мученичество не было своеобразным элементом национально-освободительной борьбы, которой очень гордятся греки.

Эти мученические акты не только имели целью личное спасение самих святых, но и должны были возбудить ревность к вере греков, многие из которых становились ренегатами. Исторические свидетельства говорят, что в Греции во время османского владычества отпадали от Православия целыми деревнями. И эти предатели веры частенько становились самыми лютыми гонителями христиан.

Но, подвигая на духовную борьбу, святой не призывал единоплеменников к бунту, а учил смиренно переносить угнетение. Потому что считал это угнетение наказанием за грехи Византийской империи. Смирением, а не безобразными бунтами, немало которых знал и Святой Афон, надо было заслужить прощение у Господа. И если бы греки следовали своим преподобным учителям, то кто знает, может быть, тогда воплотилась бы в жизнь их национальная мечта — Мегали идеа и им удалось бы вернуться в Константинополь. Но в XX веке они попробовали взять его силой и были сурово наказаны.

«Однажды преподобный Акакий, совершая свое правило, пришел в исступление: он увидел светоносного мужа, который, взяв его за руку, привел на обширное поле, на котором было множество прекрасных зданий, но без обитателей в них. Удивляясь этому, преподобный спросил оного мужа: почему все те столь прекрасные здания пусты и для кого оные приготовлены? Эти чудные здания, отвечал светоносный муж, приготовлены для тех христиан, которые платят туркам подати и другие повинности, при том терпят свое рабство с благодарностью Христу Богу, устрояющему все во благое. Когда кончилось видение, преподобный призвал своих учеников и сказал им: если есть у вас деньги, то идите и заплатите туркам дань, дабы и нам иметь участие с теми рабами Божиими, которые платят им повинности, при сем рассказал им свое видение». Не знаю, какие слова можно добавить к этому удивительному рассказу.

Вспомним великого чудотворца современности святого праведного Иоанна Русского. Он стал великим святым не потому, что убил своего угнетателя, убежал в лес и там организовал шайку разбойников, а потому, что смиренно переносил все тяготы неволи и верой и правдой служил своему поработителю.

У нас в России появились люди, которые говорят, что надо подчиняться только христианским властям, чем указывают свое неверие в Бога, в Его промышление о человеке. Все эти завоевания и угнетения даются Богом для нашего вразумления. И почти столетнее владение большевиками и их последователями Россией — тоже средство вразумления для русских. И что же? Когда я заикнулся об этом в одной из статей, то поднялась буря негодования: «Разве Бог мог попустить исчадиям ада коммунистам (таковыми их считают недовольные этой статьей, среди которых, я подозреваю, было немало недавних этих самых коммунистов) насиловать Россию?» Это говорит о том, как мало у нас покаяния. И золоченые купола — это, по сути, химера возвращения Руси к Православию. Ведь нет этого покаяния, которое одни видят в единичном богослужебном акте, другие в поливании грязью своих предков, но никто не думает, что это покаяние в первую очередь касается лично его… И что оно — в возвращении к православной вере, а не в использовании православной идеологии (а не веры) для своих целей — либо для своего рода духовной терапии, либо в качестве всего лишь удобного «фундамента» для организации общества.

Сейчас многие сетуют, что нет богоносных старцев, в том числе и на Афоне. Действительно, нынешние старцы много уступают великим подвижникам древности. Но все, что были, — рядом с нами, пусть телом уже не на земле. И через свои писания, доставшиеся нам в наследство, дают иногда поучения, которые лишь надо уметь расслышать.